Продолжение глава 2

               
                ОБЯЗАНОСТИ БЕЗ ПРАВ

                (Продлжение  главы 2)


В служебные обязанности начальника отряда входило прежде всего исполнить приговор суда об уголовном наказании осужденного за совершение уголовного преступления, т.е. лишение свободы путем нахождения его в местах заключения, исключающих уклонение от этого наказания путем побега из-под стражи.

Второе, за время отбывания срока заключения содействовать, так сказать, его исправлению, т.е. раскаянию в совершенном преступлении, в восстановлении материального ущерба в размере, определенном приговором суда, и возвращению его к общественно-полезной деятельности. Главными лозунгами, украшающими жилые зоны колоний, были: «Встань на путь исправления, тебя ждут дома!»

Рабочий день начальника отряда длился не менее 16 часов, т.е. от подъема – в 6.00 до отбоя – в 22.00. За это время он обязан был осуществить контроль за одновременным подъемом всех после сна, утренним туалетом и заправкой постели, завтраком и утренней проверки о наличии заключенных отряда.

В 7.00 присутствовать на разводе заключенных на работу по бригадам и передачу их под охрану солдат для конвоирования на строительный объект к месту работы. Время от времени сопровождать колону во время конвоирования. В обязательном порядке самому находиться на рабочем объекте, контролировать поведение заключенных и их работу, содействовать администрации стройки в организации строительства того или иного объекта. Присутствовать на так называемом «съеме» после рабочего дня, когда снова заключенные строятся по бригадам и персонально по карточкам: фамилия, имя, год рождения, статья, срок, передаются конвою для конвоирования с рабочего объекта в жилую зону.

Заключенные по перекличке по одному через пропускные ворота (весь объект обнесен забором с колючей проволкой со сторожевыми вышками) выпускаются с охраняемого объекта и строятся в колону по пять. Главным во время марша (передвижения) обратно в жилую зону, как и ранее на объект является начальник конвоя. Он объявляет заключенным: «Во время движения соблюдать строй, не разговаривать; шаг вправо, шаг влево – стреляю без предупреждения! Начинай движение!» По приходу к жилой зоне (для пешего движения не более трех километров) начальник конвоя, так же персонально по карточкам передает заключенных охране колонии.

Начальник отряда после проведения ужина организует культурно-массовую работу в отряде, проводит разбор нарушений, индивидуальные беседы и т.п. Постоянно начальнику отряда надо работать с личными делами осужденных: писать характеристики, отвечать на запросы, приобщать к личным делам выписки о поощрениях и наказаниях за нарушения установленного режима содержания.

Особо напряженными являются выходные дни и праздники, когда заключенные не выводятся на работу и поэтому целый день нужно организовывать здоровый досуг, чтобы не допустить всевозможных ЧП, на которые даровиты все заключенные: безделица – мать всех пороков. За поведением заключенных круглые сутки наблюдают надзиратели из числа старослужащих сержантов или контрактников, которые подчиняются зам. начальника колонии по режиму. Надзиратели среди заключенных называются «дубоками». Вообще между собой заключенные разговаривают на лагерном жаргоне, ботают на фене, и все наделены своими кличками: начальник колонии – хозяин, начальник оперчасти – кум, начальник санчасти – лепило, бригадир – бугор, начальник отряда – КВЧ, дневальный по бараку или бригаде – шнырь. Самыми распространенными нарушениями являлись: отказ от работы, хранение запрещенных предметов, употребление наркотиков и спиртных напитков, игра в карты, несоблюдение распорядка дня, невыполнение норм выработки, оскорбление нач. состава, драки и т.п.

Все это и многое другое я узнал не сразу. Лагерная жизнь, как оборотная сторона Луны, таинственна и скрыта от постоянных взоров людей, но это две стороны одной и той же медали. Та же иерархия. Власть силы, а не добра, свои понятия о справедливости: прав тот, у кого больше прав. И девиз «умри ты сегодня, а я завтра», «все люди каждый за себя, один Бог за всех», «через труд – в семью горбатых». Об эгоистические устремления каждого разбиваются все благие общественные устремления воспитателя.

Мое согласие работать в исправительных колониях по сути своей было добровольным заключением: я так же не принадлежал сам себе, а вышестоящему начальнику, был лишен свободы действий и передвижения, ненормированного рабочего дня и культурного досуга с собой подобными. И все это за 1200 рублей в месяц (с 1961г. – 120 руб.), казенные штаны и фуражку, гарантированную жил. площадь, для того, чтобы мог существовать сам и содержать семью на самом необходимом минимуме. В прочем, все мы в то далекое время – 1959 году, т.е. спустя только 14 лет после смертельной и разрушительной войны, жили по принципу: «не до жиру, быть бы живу».