Яма. Я влюбился в чеченскую ведьму

Но искал я сейчас совсем не его. Я искал Малику! Я думал только о ней!





Мы взяли под контроль деревню, боевики бросали оружие и сдавались. Мы чувствовали себя победителями, поздравляли друг друга, радовались победе и скорому концу войны.

В последнее время шли упорные слухи о том, что скоро будет подписан мир и, стало быть, войне конец. Возможно именно по этой причине горячие чеченские парни сдавались настолько безропотно. Хотя раньше убить чеченца было гораздо проще, чем заставить поднять руки вверх.

Деревню эту я конечно узнал, не мог не узнать. Именно здесь, в этом горном селении, меня когда-то держали в яме.

Но Шамиля среди пленных я не нашёл. Он видимо отказался сдаваться, предпочёл уйти в горы и продолжать войну. Такой поступок вполне соответствовал его непримиримому нраву.

Но искал я сейчас совсем не его. Я искал Малику! Я думал только о ней!

Я обошёл всю деревню и нашёл её!

Она увидела меня издалека и подошла сама. Подошла к мужчине, не поднимая глаз, как принято среди мусульманок. А я стоял на месте, словно в землю воткнутый, пялился на неё как дуралей, улыбался неуклюжей улыбкой и ждал, сам не знаю чего.

- Привет, Малика... - поздоровался я, трепетно и осторожно. Поздоровался именно так, как здоровается влюблённый юнец с желанной любимой девушкой. Я боялся её спугнуть, боялся потушить ту искру, что промелькнула между нами когда-то.

Малика не ответила. Она стояла рядом, отведя лицо. Рассматривала горы, сдвинув брови, и молчала. Она ждала от меня тех слов, которых ждала давно.

- Я пришёл за тобой, Малика! - признался я, краснея от смущения, как зелёный пацан.

Малика порывисто отвернулась. Как всякая гордячка-красавица, с достойным внешности гонором.

- Ты сказал в прошлый раз, что у тебя есть невеста! - бросила она, отчасти с вызовом, отчасти с женской обидой.

- Я обманул тебя, не сердись, так получилось... - я улыбнулся неловко. - Ты очень понравилась мне, но я боялся признаться в этом напрямик.

Она подняла лицо и бросила быстрый взгляд. Глаза Малики сияли, но роль свою она выучила хорошо. Всем видом выказывала строптивый нрав и ущемлённую девичью гордость, давая понять, что намерена сопротивляться.

- Интересная мужская тактика, - усмехнулась она. - Выставить девушку в неприличном свете, как будто она навязывается... чтобы позже, спустя какое-то время, признаться в чувствах...

Я улыбнулся и пожал плечами. Прости родная, так получилось.

- Я знала, что ты вернёшься, - призналась она, оттаивая. И посмотрела мне в глаза, с едва заметной улыбкой и блеском счастья во взгляде. - Такие как ты не забывают добро...

- Ты угадала, я не забыл, - мне очень хотелось её обнять и признаться, как сильно она мне нравится.

Но вместо этого я замялся, и говорила поэтому опять Малика:

- Я не забыла, как ты на меня смотрел. Я женщина, и чувствую когда нравлюсь. Будь у мужчины хоть сто невест, он все равно вернётся к той, на которую смотрит такими глазами. И я не ошиблась - ты вернулся ко мне...