Песочные часы

               


               

    Я шёл по старинным крутым выложенным брусчаткой улочкам Толедо и постоянно думал о ней –  о моей Тасе, чей образ на протяжении всех прожитых вместе  лет не оставлял меня  ни на секунду, по-прежнему волновал, притягивал, сводил с ума…
   «Наверное, я неправильный мужик, - размышлял я тогда,- поскольку не обращаю внимания на  других женщин, как все мои друзья и коллеги по работе, а зациклился на одной, причём на собственной жене!»  Но если бы вы хоть разок взглянули на мою Таську, то сразу же все поняли! У тех, кто знаком с ней – удивление моё однобокое поведение не вызывает.  Понимают меня особенно мужики. Я за всю свою 45-летнюю жизнь  встречал только одну такую женщину.
    Супруга моя необычайно грациозна, и это  её основное достоинство. Я не говорю уже о симпатичной внешности. Но красивых много, а Таська такая одна – небывало женственная, изящная, гармоничная во всём и в то же время диковатая в повадках, как не поддающаяся дрессировке рысь или пантера. Последнее сравнение оказалось настолько удачным, что я стал коллекционировать изображения этих зверьков, привозить их отовсюду и дарить жене этих так похожих на нее царственных хищников.
   Вот и сейчас тут, в Испании, притормозив у сувенирной лавочки, купил по привычке футболку с изображением пантеры…
  Голос у моей жены тоже диковатый, с хрипотцой, со свойственными только ей вольными и немного грубоватыми сводящими с ума интонациями.
    Такое впечатление, будто бы она всю жизнь курила. На самом деле – не прикасалась к сигаретам вообще и вела правильный образ жизни, заботясь о здоровье. Сама она по образованию врач-стоматолог. Открыла свою клинику  и уже года два как не практикует, а только командует. Выглядит супруга для своих 43-х лет потрясающе, следит за фигурой – её стройности могут позавидовать фотомодели. А эти дикарские манеры, которые я не встречал ни у какой другой женщины, – придают  её и без того внешней безупречности  неповторимый шарм. И всё это в сочетании с почти мужским умом, неженской логикой и порядочностью.
    Моя жена – потрясающий человек. Всегда и всем помогает. Из подчинённых никого не обидела зарплатой. У неё даже уборщица получает, как в других клиниках – врачи. Себя она при этом, конечно, обделяет, но на жизнь мы не жалуемся – хватает.  Построили  тёплую дачу, на которой можно и зимой жить, отдыхаем на южных морях, в круизах.
  Ещё я тружусь на своей фирме по починке компьютерной техники -  работаю, как могу.  А всех денег всё равно не заработаешь и на тот свет не заберёшь…

   Я что-то отвлёкся. Хочу рассказать теперь, что же случилось и что привело меня сюда в Толедо одного без моей любимой Таси.  До этого я не представлял себе путешествий без её общества.
   Произошло самое страшное, что могло произойти. Я вдруг понял, что жена мне не верна. Мало того, оказалось, что это далеко не случайная связь. А узнал я про её многолетний роман совершенно неожиданно…
    Тася часто рассказывала мне про подругу, тоже стоматолога, которую звали Нэлли. Дружны они были ещё с института, супруга нередко заезжала к ней в гости, а в последние несколько лет они так сблизились, что жена оставалась частенько у неё  на даче ночевать.
Нэлли трудилась в другой, тоже частной клинике – хирургом.  Я ещё удивлялся, почему Тася не заберёт её к себе. На что жена отвечала, что работать с подругами чревато – можно потерять дружбу. Дружба дружбой, а денежки врозь – есть такая пословица. А где конкретно работает эта Нэлли, я не знал.
    Как-то разболелся у меня на работе зуб, да так сильно, что сил доехать до клиники жены на другом конце города у меня не было. Я побежал в ту, что была ближе к работе. Там мне срочно удалили зуб. Обратил внимание, что хирурга звали Нэлли – имя редкое.  Я спросил, не знакома ли она с моей супругой. Оказалось, что это и есть её однокурсница! Разговорившись со мной, она посетовала на то, что Тасю не видела лет десять, если не больше… Я не стал выдавать супругу. Спросил только, есть ли у неё дача. Оказалось, что нет.  Комментарии излишни. Я стал думать, что мне делать и как быть.
   Можно было спросить в лоб, поведав о встрече с её подругой. Но моя мудрая Таська в момент выкрутилась бы (я-то её хорошо знал!), сказав, что это не та Нэлли или придумала что-нибудь ещё. А прямых доказательств у меня не было.
   По своему характеру я человек жутко эмоциональный и вспыльчивый. Чуть что – ору, кричу, потом прихожу в себя, успокаиваюсь. Жена привыкла к моим выкрутасам. Но тут мне пришлось собрать всю свою волю в кулак, не давая выхода чувствам, занять выжидательную позицию. Я бы мог всё испортить.  И потом простым ором  я бы не отделался: войдя в раж, крушил бы всё (если я заведусь – туши свет!). И я бы ничего не добился бы, а только усугубил бы ситуацию и потерял жену. А вдруг она не виновата? Или  эта её левая связь стала со временем уже обременительной, выцветшей? И я попытался сгоряча не рубить, и старался, как мог, даже оправдать её.
   Сперва я затаился и начал своё собственное расследование, чтобы узнать обо всём наверняка.

  Каких трудов мне стоило сдерживать себя – не передать! Но я всегда помнил наставление моего деда, которого безмерно уважал, - о песочных часах…
  Только это помогало мне сдерживаться. К сожалению, таких часов у меня не было – так и не приобрёл, хотя дед мне настоятельно советовал сделать это. Зная мой вспыльчивый нрав, он рекомендовал купить песочные часы и «как только ты будешь чем-то недоволен, - говорил он,- почувствуешь, что выходишь из себя, захочется наорать – беги за часами, переворачивай их и только после того, как осыпется весь песок – начинай говорить. А пока смотри на них  и обдумывай каждое слово». К сожалению, дед мой давно умер, так и не познакомившись с моей женой. Тася бы ему точно понравилась!
   В жизни я редко прибегал к советам предка и часто кричал на свою жену, даже ни секунды не подумав над своими словами. И часы я так и не удосужился купить. Сейчас мне было стыдно.
   Но я уверенно ступал по стёртой, почти отполированной брусчатке Толедо, ведь сюда я приехал за песочными часами… И не удивляйтесь, что в поисках оных забрёл так далеко. Ведь дед мне советовал купить именно здешние часы, производимые в Толедо, коим  равных в мире не найти. Сам он работал ювелиром и знал в этом толк. Он говорил, что лучшие в мире песочные часы изготавливают люди, владеющие техникой древнего дамасского искусства. Плавные линии оригинальных рисунков непревзойденной красоты, тончайшая отделка в сочетании драгоценного металла превращают часы в идеальное украшение любого интерьера. Правда, разыскать столь изящную вещицу непросто, ведь это умеют делать только в далёком испанском городе. В те годы побывать в Испании было почти нереально. Теперь же всё изменилось.
    Я шёл по крутым причудливым улочкам, натыкаясь то тут, то там на блестящие медной поверхностью  скульптуры древних рыцарей, и вспоминал слова моего предка: « Эта виртуозная игра всеми оттенками золота – высшее мастерство дамасского ювелирного искусства. А часы имеют и своё название - «Атлантика». Если ты найдешь их – удачу и везение в любви будешь иметь всегда».
    Если бы я об этом побеспокоился заранее – не искала бы моя Таська, возможно, встречи на стороне, а любила бы меня одного. Сам  виноват.  Вот и приехал почти сразу же, как узнал про её неверность, сюда – в славный  и очень древний,  возвышающийся на крутом холме город.
    Толедо мне полюбился сразу, очаровал и пленил с самого первого дня. Было такое чувство, что я здесь уже бывал, но давно. Ходил и словно бы узнавал давно забытые ощущения.
  Приятно удивила атмосфера совсем седой не испорченной веками старины и теплых светло-коричневых тонов камень, сделавшийся ажурным под руками древних строителей. Неизменный для всех испанских городов Алькасар – крепость-замок - горделиво возвышалась над городом, как и стройная мечеть  - месхита - с огромным внутренним двориком, украшенным фонтаном и апельсиновыми деревьями. Не мог оторвать взора от потрясающей панорамы, открывающейся со смотровой площадки на долину Ла-Манчи.
А вкус оригинальных марципанов, рецепт которых местные кондитеры не выдают вот уже несколько столетий! Причём, самые вкусные можно купить в определённой булочной рядом с месхитой. Кривизна и запутанность здешних улочек умиляла и приятно удивляла, ведь именно в Толедо легче всего заблудиться. Об этом не устают повторять почти все путеводители по городу.
  «Отстать в Толедо – отстать навсегда» - запомнилась коронная фраза одного модного путеводителя, вынесенная в эпиграф. «Даже не пытайтесь гулять по городу самостоятельно – всё равно заблудитесь», - учила другая умная книга. На деле эта аксиома оказалась правдой. Я не один раз путался, как ни пытался запоминать дорогу  (топографическим кретинизмом не страдаю), но всё равно плутал вокруг одних и тех же, уже почти выученных наизусть, зданий.
   Дело в том, что кривые улочки расположены по принципу лабиринта и будто бы специально спроектированы так для того, чтобы враг, проникший в город, не смог отсюда вырваться. Фигуры  рыцарей, застывших почти на каждом углу, как бы охраняют заколдованную столицу Ла-Манчи.
   Толедо,  наверное, самый мелодичный город мира.  Представляя его, я слышу
характерный приятный звон. Это и позвякивание  монеток-манист на платьях местных танцовщиц, и звон золотых колокольчиков – самых популярных сувениров, украшенных резьбой дамасских мастеров. Их мелодичный перелив доносится то тут, то там из сувенирных лавочек. 
   
    Прибыв в Толедо, я первым делом отправился бродить по этим самым лавочкам в поисках заветных песочных часов. Но их нигде не было. Обошёл все  антикварные магазинчики, коих тут даже больше, чем кондитерских. Продавалось в них в основном холодное оружие: клинки, шпаги, ножи и рапиры, а также золотые дамские украшения: кольца, браслеты, подвески… Песочных часов не было нигде. Даже не поленился, съездил на ювелирную фабрику, говорил с главным менеджером, специалистом по дамасскому искусству. Когда я упоминул о «Атлантика», глаза его засветились.
   - Вы, молодой человек, очевидно, имеете в виду коллекционные песочные часы – шедевр ювелирного искусства 17 века, такой же раритет, как у вас яйца Фаберже. Такие часы будут стоить целое состояние. Хотя, «Атлантика», кажется, была продана года два назад в частную коллекцию.
   - Неужели не было каких-то серийных изделий, возможно, копий, более дешёвых, пусть подделок, но главное, чтобы они были сделаны тут, в Толедо. Меня бы устроил и такой экземпляр.
   - Возможно, и были часы не только из 24-х каратного золота, а с позолотой, но их уже не изготавливают, и вряд ли вы купите их обязательно  в Толедо. Предупреждаю – цена на такое изделие всё равно будет заоблачной.
 - Спасибо, я буду искать.  Но я не встречал тут даже самых обычных недорогих песочных часов.
 - Если вы заглянете на рынок – они будут там в большом количестве - из алюминия, нержавейки, пластмассы… Но зачем вам китайские? Их вы можете приобрести в любом городе мира…
 - И то верно.

                *    *    *


     Выходил я с оружейной фабрики невероятно расстроенный. Шансы заполучить долгожданные часы равнялись нулю. С горя заглянул в небольшой кабак, что попался по дороге. Грубо сколоченная деревянная мебель, мозаичный цветной пол и потолок. Крепкие и не очень испанские вина – вино тинто, вино бьянко…
  Я заказал текилы. Потом виски…
   Хозяйка, пышногрудая женщина лет 45-ти, за мной ловко ухаживала, накормила вкусной паэльей: по-нашему рисом с овощами. Видя мою нескрываемую печаль, она позвала танцовщицу  - совсем ещё молоденькую девушку, ладно сложенную жгучую брюнетку в испанском национальном платье с многочисленными оборками и глубоким декольте.
    Она танцевала только для меня одного. В этот поздний час посетителей в кабаке не оставалось, я полагаю, что заведение не закрывали из-за моего присутствия. Как я потом узнал уже утром, это было семейное предприятие. Юная дева, что кружилась вокруг меня, звеня манистами и демонстрируя молодую красивую грудь, была дочкой хозяина таверны.
   А я так напился тогда, что плохо запомнил последовательность событий. Помню только, что девушка та мне понравилась. Я отметил, несмотря на пьяный угар, её грацию, стать, темперамент. И потом она так старалась, развлекая меня – единственного посетителя!
    Смутно помню, что произошло ночью, но наутро проснулся в её постели. Я даже не знал её имени!
    А она – моего. Мои родители-музыканты назвали меня в честь героя оперы Глюка Орфеем. Поэтому везде  я ощущал себя иностранцем и стеснялся своего необычного имени.
   Тут меня впервые в жизни это не заботило, и впервые я переспал с другой женщиной с момента свадьбы с Тасей.
   Я улыбнулся милому девичьему личику, что покоилось рядом на подушке в обрамлении небрежно рассыпавшихся  чёрных волос.
 - Здравствуй, ты говоришь по-английски?
 - Немного…
 - Как тебя зовут?
 - Хуанита. А тебя?
 - Орфей.
 - Красиво.
 - Ты – очаровательна! – я поцеловал её. Она очень даже охотно отозвалась. Почувствовал сквозь одеяло её юное, горячее, полное желания тело. Возможно, у нас с ней вчера ничего и не было. Разве я был в состоянии на любовные подвиги? Спрашивать было неудобно, а доказать, что я мужчина после всего – обязан. И я притянул её к себе.
 - Я вчера не очень буянил? Вёл себя хорошо? Не обижал тебя?
 - Что ты! Ты был такой нежный…
 - А сейчас, что ты хочешь, Хуанита?
 -Тебя…
 
   Мы слились с ней в одно целое. И это было так здорово! Я и не предполагал, что в далёкой Испании есть женщина, которая может сделать меня счастливым, пусть на одну ночь. Не подозревал я и о существовании абсолютно новых, не похожих ни на что ощущений и переживаний, особых сладких моментов во взаимоотношениях мужчины и женщины. Это не означало, что юная Хуанита была лучше Таси – никак нет! Она была другая. Совсем иная. Почти инопланетянка. Я не сомневался в том, что девушка, несмотря на её юный возраст, была искушена в вопросах любви. Мне стало даже немного жаль её. Ведь её родители знали, где находилась сейчас их дочь. Выходило, что  с разрешения  отца и матери с юных лет таким вот способом Хуанита пополняла семейный бюджет. Видимо, у её папаши дела шли не лучшим образом - раз она ублажала с подачи матери поздних посетителей не только танцами…
   Я обнял юную испанку покрепче, искренне её жалея.
 - Ты – молодец, смелая! А какая горячая!
 - Что-что? Я плохо понимаю… Горячая…, но я не больна!
 - Я не в этом смысле. Ты – красавица и мне очень нравишься! Понимаешь?
 - Это  я понимаю. Ты тоже мне…по сердцу.
 - Очень рад, что это так и тебе было не противно со мной!
 - Я опять ничего не поняла!
 - Это не важно. Но скажи мне – сколько?
 - Что сколько? – глаза её на секунду остановились, соображая,- мы были с тобой три раза вместе.
 - Хорошо, сколько я должен помножить на три?
 - Дурак!
Хуанита резво спрыгнула с постели и, легко подбежав к зеркалу, расчесала свои роскошные волосы, накинула на плечи яркий расписной платок.
 - Ты, Орфей – дурак! Одевайся,- она кинула мне мои брюки и трусы.
 - Так сколько я тебе должен?
Девушка мало сказать, что обиделась. Выражение её лица напоминало оскорбленного ребёнка (да и она была по сути ребёнком).
 - Ты меня не обижай! Я любила тебя не за монеты…
 - Вот оно что! – я не знал, что и ответить за оказанную любезность. Не спасибо же говорить! Пока я думал, Хуанита подбежала ко мне, ловко и страстно обняла, оставив на моих губах не по-девичьи властный поцелуй.
 - Это на прощание. Ведь ты уедешь? Ты же не здешний! Американец?
 - Русский. Я из России.
 - А это далеко? Я что-то слышала. Москва – это  у вас?
 - Да, я из Москвы.
 - А балалайка?
 - Тоже  у нас. Молодец!
Девушка заметно ожила, рассмеялась.
  Я встал. Оделся. Прижал ее к себе.
 - Может быть, тебе что-то подарить на память? Скажи, что ты хочешь? Браслет? Колье?
 Я вспомнил, что на фабрике накупил украшений для жены. Высыпал все это добро перед ней.
 - Выбирай!
 - Я не беру чужого. Ведь они – не мои, ты их купил для другой…
 - Пошли, я куплю специально для тебя такие же и даже лучше!
 - Мне не надо ничего, она гордо взглянула на меня,- я хочу только…
 - Что, моя принцесса? Я готов был выполнить любое её желание  и опустился
 перед ней на колено, поцеловав изящную ручку.
 -  Я хочу, чтобы ты взял что-нибудь на память обо мне, - она задумалась, подыскивая слова,- предмет… Подарок.
 - Понял, ты, наоборот, хочешь мне что-нибудь подарить? Ну, давай. Такая память будет мне приятна.
 - Пойдём, и ты выберешь,- Хуанита подвела меня к  шкафчику с разными милыми безделушками, начиная со шкатулочек, статуэток и игрушек и заканчивая посудой. И вдруг среди этого разноцветного хаоса я увидел песочные часы! Золотые, с инкрустацией…
   Я взял их, перевернул, поставил на ладонь. Неспешно посыпался белый мелкий песок, отсчитывая время. У меня перехватило дыхание: игра тонкой позолоты завораживала, заставляя ощутить соприкосновение с вечной и недосягаемой мечтой и бесстрастным временем.
 - Вот та вещь, которую я бы хотел иметь,- сильно волнуясь, вымолвил я. Лицо Хуаниты вмиг застыло в нерешительности – я застал её врасплох.
 - Только не это! Нельзя. Это семейная реликвия, большая ценность. Отец не разрешит, я бы отдала тебе,- добавила она нежно.- А другую вещь? Выбирай!
 - Хуаниточка, но только эта вещица сможет мне напоминать о тебе. Ведь ни одна из них не копирует твою фигуру так точно!
   Юная испанка от этих моих слов была сражена в самое сердце.
  На секунду она задумалась, потом схватила часы и резко выбежала из комнаты.
 - Подожди, я скоро,- бросила она на ходу.
  Не было моей молодой чаровницы довольно долго. Может быть, она ведёт переговоры с отцом? – мелькнула слабая надежда. Минут через 20 она вернулась.
 - Бери, это тебе,- она протянула мне долгожданную драгоценность,- отец разрешил, но только при одном условии…
 - Что за условие?
  Хуанита начала сразу мяться, то ли стесняясь, то ли подыскивая нужные слова, переводя их в уме. Она медлила.
   Я подошёл к ней, обнял за  хрупкие, но уже аппетитные  плечики, прижал к себе, поцеловал в волосы.
 - Я выполню любое его желание, это деньги? Большая сумма? Чего ты боишься?
 - Она покачала головой.
 - Не о деньгах речь. Дело в том, что ты у меня почти первый мужчина…
   Я был изумлён до предела. У этой раскованной красавицы, почти проститутки, и первый?
 - Что значит почти?
 - По любви это было впервые. А тот первый раз… Это было давно, в детстве, мне 12 лет было. Пьяный сосед затащил меня в чулан и сделал женщиной. Но это было всего один раз.
 - Значит, я  у тебя второй? – это признание юной испанки легло на сердце, успокоило и почему-то обрадовало меня. - А  я думал, у тебя бурная жизнь была, извини.
 - Ты принял меня за куртизанку?
 - Нет, но твоя опытность меня сразила.
 - Это не опыт, а любовь…
 - Я так и знал!
 - Так ты меня  любишь? – глаза Хуаниты выражали вселенскую любовь и мольбу одновременно. По-иному  ответить ей в ту минуту я просто не имел права.
 - Да.
 - И я тебя! – юное создание прижалось ко мне, всхлипывая, потом напряглось и горячо поцеловало в распухшие от ночных страстей губы. Хуанита имела привычку приятно покусывать их. И мне это нравилось.
   Когда девушка оторвалась от меня, я вспомнил про условие.
 - Милая моя, а что за условие выдвинул твой отец?
   Девушка словно очнулась.
 - Ах, да… Дело в том, что я не предохранялась и ты тоже нет. А время опасное…
 - Боишься забеременеть?
 Хуанита кивнула.
 - Если родится ребенок, ты дашь ему свою фамилию? – она умоляюще на меня посмотрела. – Ты сделаешь это?
Я выдохнул.
 - И это все?
 - Да…
 - Конечно,- сказал я вне себя от  счастливого разрешения вопроса и благодарственно сжал в объятиях мою прекрасную испаночку.  А сам подумал: какая она наивная! Я уеду, оставлю ей телефон, конечно. Но такая маленькая вероятность… Чтоб так сразу и ребёнок! Смешно! И отец её тоже странный – отдать фамильную драгоценность незнакомцу! Хорошо, жениться не заставил!


                *   *  *

   Но вот я уже дома в Москве. Мягко ступаю по лестничной клетке, почти бесшумно открываю входную дверь.  Я решил устроить Тасе сюрприз, поэтому вернулся на сутки раньше.
   Если у неё кто-то есть, то в последний день они должны быть вдвоём…
   Захожу  в прихожую. Из кухни раздаётся позвякивание посуды – значит дома. Но тишина – голосов не слышно. Осторожно залезаю в тапки и направляюсь на кухню. Жена стоит ко мне спиной в жёлтом фартуке и коротеньком халатике, что-то режет у мойки. Такой соблазнительной может быть только Тася. Я демонстративно кашлянул. Она оглянулась. Нож выпал у неё из рук, но не упал. Секундное, еле уловимое замешательство сменилось неподдельной радостью.
-Ты? Орфик! Так же дар речи можно потерять! Я уж подумала, что воры - так перепугалась! Что же не предупредил?
  Жена говорила без остановки, я даже не смог ничего вставить. Подошёл к ней, обнял, поцеловал. Совсем иные ощущения.
-Хотел сюрприз тебе сделать, извини, если напугал. Тебя ждут подарки, сейчас принесу их. Пришлось вкатить мой увесистый чемодан на кухню. Я высыпал перед ней прямо на кухонный стол горсть позолоченных женских украшений из Толедо. Смотрелось эффектно. У Таськи, как и у любой женщины при виде побрякушек, заблестели глаза. Её улыбка выражала благодарность, безусловную радость,  но и скрытое беспокойство. Обратил я также внимание и на то, что Тася  всё время пыталась не отходить от кухонной стенки, прислоняясь к ней спиной. Как будто бы что-то прятала в ней.
Когда в комнате у неё зазвонил мобильный, ей все же пришлось выйти, а я быстро открыл ящик, у которого она стояла. В нём лежала пепельница, набитая окурками. Захлопнул ящик. Вернулась жена. Так хотелось спросить её в лоб, закатить скандал! Ведь она не только никогда не курила, но и яростно осуждала всех курильщиков, пропагандируя здоровый образ жизни. Окурки явно принадлежали лицу мужского пола. Тут я подумал про песочные часы. Для чего же я их с таким трудом доставал?! Вспомнилась цена подарка. Невольно отвёл глаза в сторону. И мои предполагаемые претензии улетучились в момент.
Тем более, что Тася наверняка бы придумала какую-нибудь курящую подругу, которая  навещала её в моё отсутствие. Я решил не торопить события и распутывать это деликатное дело постепенно.
   Ночью моя любимая женщина была не такой, как всегда. Почти не говорила перед сном и сама первая потушила свет. Я обнял её, прижал к себе, но не шелохнулся, а продолжал лежать рядом. В глазах стояла Хуанита, я чувствовал её горячее дыхание и острые зубки на своих губах.
  Вдруг Тася резко повернулась и включила свет.
 - Орфей, ты изменился, тебя не узнать: двигаешься, смотришь не так… У тебя кто-то был там в Испании? Можешь не отвечать, я и так знаю, - добавила она тихо.
   В комнате воцарилась зловещая тишина. Только будильник отчетливо и громче обычного отсчитывал роковые секунды.
 - Хуанита, - вдруг сказал я, - её зовут Хуанита.
 - Ну, наконец-то! А я всё ждала, когда ты расскажешь сам!
  Я продолжил.
 - Она – танцовщица в баре, я даже не знаю – сколько ей лет, скорее всего не более восемнадцати.
 - Девочка совсем,- добавила Тася спокойно.
 - Так ты не ревнуешь? – удивился я.
 - Когда-нибудь это должно было случиться, Орфей! Пусть это лучше будет юная Хуанита  в далёкой Испании, чем опытная сердцеедка с твоей фирмы, мечтающая замуж. Меня такой вариант вполне устраивает!
 - Но я не собираюсь продолжать! Это было один раз и только потому, что я дико напился, что не помнил где я и, что со мной. Прости, я люблю только тебя!
 - Я знаю, считай, что простила. -Тася удовлетворенно потушила ночник, что означало закрытие темы. Но я не хотел завершать наш откровенный разговор.
 И раз между нами появилось то редкое доверие, что мы могли спокойно говорить о подобных вещах – я отважился и спросил, но уже в полной темноте:
 - А у тебя кто был, пока меня не было? Ты тоже сильно изменилась! – то ли я шутил, то ли говорил серьёзно – было не ясно, тьма скрывала все эмоции.
   Снова  воцарилось странное, ни с чем не сравнимое молчание. Создавалось впечатление, что замолк и будильник, вернее, мы его уже не слышали. Вдруг, как гром среди этой тишины:
 - Максим. Его зовут Максим.
 - Он кто? Твой новый пациент?
 - Не новый, а старый! Мы знакомы уже семь лет.
 - А почему я не в курсе?
 - А разве можно посвящать тебя в подобное? Ты же можешь дом снести!
 - Но сейчас ты осмелилась во всём признаться!
 - Потому что мы – квиты. Ты, наконец-то, изменил мне!
 - А ты этого ждала! Чтобы очистить совесть! – я стал выходить из себя, перешёл на крик, как бывало раньше. Но тут вспомнил опять про песочные часы…
  Подскочил. Стал рыться в чемодане, наконец, извлёк вещицу из ботинка…  Я беспокоился, что могут быть проблемы с вывозом испанской драгоценности через таможню, и на всякий случай запихнул часики в носок башмака,  завернув предварительно в газеты.

    Как только часы были освобождены от последней обёртки и оказались у меня на ладони – в комнате уже в третий раз за вечер затихло всё вокруг.  Несмотря на тусклый свет ночника, изящные колонны, украшавшие хрустальную колбу,  волшебно искрились позолотой, а сама вещица была безупречна, чудо как хороша и смотрелась даже чересчур шикарно в нашей спальне. Тут в Москве часы выделялись своей экзотической непохожестью на всё остальное и смотрелись в сто раз прекрасней, чем в комнате юной испанки.  Хуанита…Чем больше я смотрел на её подарок, тем отчётливей представлял её саму. Хрупкий латунный инкрустированный золотом  каркас сверкал, будто её манисты, древесные подставки вишнёвого цвета напоминали цвет её платья, а хрусталь удивительно повторял округлость юных форм. Ювелирное изделие казалось мне уже живой танцовщицей с её неповторимой грацией и роскошной фигурой. Только у неё я видел такую тончайшую талию и плавную, сводящую меня с ума линию бедра. И вот уже кажется мне, что часы ожили, они танцуют, вернее, это моя Хуанита кружится под зажигательные ритмы фламенко в красных  с чёрным многоярусных юбках…
 - Ты почему замолк, Орфик? – услышал я голос жены.
 - Посмотри на эту вещицу, её  я нашёл в Толедо. Правда, красиво?
 - Очень. Но, что теперь будет с нами? – Таисия обняла меня за плечи. Я поглаживал её руки, подбирая слова.
 - Но теперь ты его ведь бросишь? А как иначе? Или ты бросишь меня?
 - Макса я не брошу, тебя, само собой – никогда! Я же люблю тебя! Но я не смогу теперь и без Максима. Семь лет – целая жизнь!
 - Но люди как раз через семь лет часто расходятся, так как ресурс любви исчерпывается.
 - Значит есть ещё ресурс…
 - Какой такой ресурс?! Ты собираешься продолжать мне изменять? – я был возмущён до предела. Такого я никак не ожидал от своей жёнушки! Вот как, оказывается, бывает! Мы совсем не знаем тех, с кем живём под одной крышей, делим постель и любим больше жизни! А Тасю я любил больше всех людей на свете. Всегда жалел, что у нас с ней не было детей. Никак не получалось – сплошные выкидыши и проблемы не оставляли нас. Только наших  с ней детей я любил бы столь же сильно.
   Я почувствовал, что снова начинаю выходить из себя. Ещё мгновение - и я готов был сорваться на свою любимую женщину, абсолютно не понимая её в этот момент. Но в руках у меня сверкали заветные песочные часы. Я перевернул их. Отсчёт времени пошёл.
Неспешно, под действием притяжения Земли, устремились  тысячи мельчайших песчинок далёкой Испании вниз…
     Легко и свободно, без напряжения и соперничества сочились они сквозь узенький перешеек. Так бы и в жизни всё происходило легко, без спешки и суеты!
    Следя за движением этих мелких частичек, я постепенно успокаивался, приходил в себя. Дед был абсолютно прав в терапевтическом действии часов. Проблема становилась не такой острой, и уходила, плавно уносилась от меня вместе с этими шустрыми песчинками  в вечность…
 - Ты молчишь, на тебя это так не похоже! – слышался откуда-то со стороны голос супруги.  Но я не мог промолвить и слова, пока не упала последняя песочная секунда. Только тогда я оторвался от созерцания времени. Образ Хуаниты растаял в черноте ночи. Я отложил сувенир из Толедо, поставив его на прикроватную тумбочку.
 - Извини, Тася, я думал. Вот что у нас получается… Прежнего всё равно не будет. Придётся меняться и подстраиваться под ситуацию. Слушай меня, не перебивай. Я вздохнул и выпалил, что у нас с Хуанитой может родится сын или дочь. С опаской глянул на жену, считая, что подобное ранит её в самое сердце. Но моя супруга отчего то расплылась в умилительной улыбке.
 - Отлично! У нас же не вышло. А у тебя будет наследник! Надеюсь, ты не откажешься дать ему своё имя?
 - Я уже обещал ей и её отцу…
 - Даже так! А это супер-вариант! И он мне даже очень импонирует. Пусть у тебя  будет  лучше любовница в далёкой Испании, чем рядом в Москве.  И ребёнок, дай Бог, родится!
 - Ты не ревнуешь?
 - Глупо ревновать к неизбежности. И потом я тоже во всём этом виновата. Ты, наверное, немного догадывался о существовании Максима?
 - Именно поэтому я и отправился за часами.
   Я рассказал Тасе о семейном предании  - разговоре с дедом.
 - Ах, если бы ты приобрёл их раньше – мы смогли бы избежать стольких проблем! – вздохнула жена,- и, возможно, не появился бы в моей жизни Макс…
 - А какая связь? – не понимал я.
 -  Если бы у нас всё было гладко… Я искала спокойствия, понимания, отсутствия этих чудовищных приступов гнева! И нашла всё это в лице Максима. А теперь уже так привязалась к  нему и приручила его -  значит, несу перед этим человеком определённую ответственность. Так просто эти отношения зачеркнуть просто нереально! Понимаешь? Ведь Маским не сразу стал моим любовником, в течение нескольких лет он был просто искренним другом.
  Меня от этих её признаний чуть было опять не взорвало. Но я вовремя потянулся за часами. И снова понеслось время вниз…
    Я подумал: вполне вероятно, что Таисия действительно любит Максима, но чувство долга передо мной и то, как сильно я её любил, не давали ей даже подумать о том, что от меня можно уйти. Возможно, настало время мне самому отойти в сторону и сбросить груз вины с хрупких плеч супруги?
   Через положенных шесть минут я произнёс:
 - Ты не должна чувствовать себя не свободной. Поступай так, как подсказывает сердце. Если ты выберешь Макса – я перееду к Хуаните. Или заберу её в Москву даже, если у неё не будет ребёнка. Она родит мне ещё.
   Тася молчала. Она явно не была готова к такому повороту. Мне же эта мысль  показалась довольно заманчивой. И снова пышные юбки закружились перед моими глазами…
   Решительным движением я перевернул часы. Новое время стало отсчитывать первые секунды.