Яма. Дзот с боевиками сравняли с землёй

Там мясорубка такая была, что чёрт его разберёт. Горы они и есть горы, все места друг на друга похожи.





– Там узкое плато, а на нём ДЗОТ, укреплённая огневая точка, – рассказывал командир стрелкового батальона. – Он стопорит нам наступление. Стороной его не обойти и мимо не проскочить, чтобы затем с тыла приблизиться. Слева глубокий овраг и река, справа – крутой подъём в гору. Всё остальное пространство как на ладони, простреливается пулемётным огнём в четырёх направлениях. Солдат мы положили непростительно много, пока штурмовали плато.
 
– Дзот, говоришь, – усмехнулся лейтенант и в шутку спросил у роты: – Подвиг Александра Матросова никто повторить не хочет?
 
Солдаты в ответ ухмыльнулись невесело.

– Шучу я, – сказал лейтенант серьёзно. – Не нужен нам подвиг и вечная слава. Пусть она, вечная слава, останется Александру Матросову. Мне нужно, чтобы вы, парни, домой к матерям и невестам живыми вернулись. А потому, мы на рожон не полезем, будем действовать грамотно и осторожно. Проведём разведку и накроем затем чёртов дзот артиллерийским огнём.

Лейтенант повернулся к командиру стрелкового батальона.

– Нужна предварительная корректировка. Без точных координат артиллерию на цель не навести.

– Да шут его знает, какие там координаты, – отмахнулся тот в сердцах. – Там мясорубка такая была, что чёрт его разберёт. Горы они и есть горы, все места друг на друга похожи.

– Разведка нужна, – принял решение лейтенант. Он повернулся к нам и спросил: – кто в разведку пойдёт? Добровольцы есть?

– Лёха с Серёгой, кто же ещё? – усмехнулся Филимонов, ротный весельчак и балагур, каких поискать.

– Нужен боец с навыками в топографии? – перебил его лейтенант, поглядывая на солдат вверенной ему роты. – На карте расположение дзота нужно с точностью указать.

– Хватит парням там гибнуть, – продолжал подтрунивать Филимонов. – Лёха с Серёгой сделают всё в лучшем виде!

– Сделаем! – я поднялся со стула и вышел в центр кубрика, поправляя ремень на поясе. – Нам не впервой. И языком мы впустую не балалакаем, как ты Филимонов.

– Вот тебе, Авдеев, карта с координатной сеткой, – лейтенант повернулся ко мне и протянул бумажный лист с рисунком из значков и пунктиров, похожим на школьную контурную карту. – Обозначишь на ней местонахождение дзота, передашь по рации номер квадрата и артиллерия накроет его шквальным огнём.





До примерного месторасположения дзота мы с Лёхой дошли по оврагу вблизи горной речушки, которую я назвал бы, скорее, широким ручьём. Лёха шёл впереди – пробирался, крадучись, с автоматом на изготовку и вертел по сторонам головой, присматриваясь к горам как сыч. А я топал сзади и озирался – пытаясь сориентироваться на местности. Овраг был крутым и каменистым, идти было не легко. На самом дне журчала река, прозванная мною "ручей".

– Лёха, стой! – окликнул я негромко.

Лёха инстинктивно пригнулся, обернулся на полусогнутых и посмотрел вопросительно. Я кивком показал на склон, давая понять, что пора подниматься.

Мы вскарабкались по косогору и осторожно выглянули из-за камней.
 
– Вон он – дзот! – я показал на большой блиндаж, вкопанный в землю, примерно метрах в ста от нас. Из нескольких гнёзд торчали в разные стороны пулемёты.

Я осмотрелся как следует, нашёл глазами ориентиры обозначенные на карте, прикинул примерное расстояние до них и нарисовал на листке лейтенанта крестик обозначавший дзот. В это время ожил пулемёт в одной из щелей дзота и развернул в нашу сторону крупнокалиберное дуло. Пулемётчик заметил нас и открыл огонь.

– Сваливаем! – крикнул я, доставая рацию.
 
Мы бегом спустились в овраг и передали координаты.

Через пару минут в окрестностях дзота разверзнется огненный ад. Укреплённую огневую точку, стопорившую наступление федеральных войск, наши бравые артиллеристы сравняют с землёй. А засевшие в дзоте боевики будут погребены в груде обломков.