Вечные всадники азиатских степей...

т Байкала до Алтайских гор, от пустыни Гоби до границ с Манчжурией монгольские всадники скачут по бесконечным степям Центральной Азии. Они - кочевники безграничной территории, чья богатая история всегда прославляла лошадей, пространство и свободу.
“Посмотри-ка! Здесь ничего нет”. Монгольская степь. Горизонт. Пространство неба...
Поменяйте вибрирующий парус на резвую лошадь, бортовую и килевую качку на медленное балансирование в ритме стремян и вы окажетесь в этом месте. И вы тогда йОдумаете: кто сказал, что эта точка на глобусе,.наиболее удаленная от океана, находится в азиатских степях? Это же чисто географическое понятие! Хотя здесь, где ветер и облака соединяются между собой таким чудесным образом, что кажутся красивыми пятнами в часы заката солнца, как и на море, бесконечное пространство кочевников-монголов...
Мы наконец встретились с человеком небольшого роста и бронзовым цветом кожи по имени Сотнам, который дал нам напрокат лошадей и стал гидом. Его черты лица - живые, руки - сильные... Это руки человека, которые не боятся ни работы, ни сурового климата. Как и у большинства монголов, у Сотнама крепкие и кривые ноги. Ведь он уже верхом на лошади с восьмилетнего возраста! Здесь лошадь не рассматривают отдельно от человека. Лошадь и человек - это единое целое. Любопытно, что по давней традиции до сих пор на поиски пастбищ для лошадей и скота, а также их освящения, монголы-кочевники приглашают пастырей, которые живут за пределами степей Центральной Азии.
Сотнам встал очень рано, когда солнце еще не позолотило зеленый горизонт. Перед тем как подняться со своего коврика, на котором он спал, и выйти из юрты, Сонам, натянул на себя большие сапоги из черной кожи, в которых он находится целыми днями напролет, снимая их только перед сном. Затем мы услышали звук маленького медного гонга, висевшего над небольшой дверью юрты. Выйдя из своего жилища, наш гид, выгнув спину и шурша сапогами по траве, нашел своего коня и направился на нем к юго-востоку.
Вот уже несколько дней мы жили в районе Хилингхота, находящегося в так называемой Внутренней Монголии - автономном районе в составе Китая. Эта территория в виде громадного полумесяца Луны располагается к северо-востоку от Пекина. Здесь проживает в данный момент более половины из шести миллионов монголов. Остальная часть монголов находится на территории государства Монголия, а так же еще одна маленькая часть (буряты) - на территории России вокруг озера Байкал. Три миллиона квадратных километров земли Азии, на которой проживают монголы, отличаются абсолютным отсутствием деревьев: кругом, как говорится, “голым голо”!
Дневной свет как-то неожиданно наполнил юрту. Это хозяйка открыла фетровый верх, которым было прикрыто наше жилище. Юрта прекрасно приспособлена для кочевой жизни в степи. Она делается на каркасе из крупных ивовых веток, крепящихся по кругу, который покрывается фетром, что обеспечивает такому жилищу хорошую изоляцию и прочность во время сильных степных ветров. Пол в юрте обычно делается дощатым. При этом монголы, ведущие оседлый образ жизни, все-таки сохраняют кочевой уклад бытия. Они употребляют в пищу очень большое количество кобыльево молока, которое имеет очень много полезных элементов, способствующих выживанию этого народа в нелегких степных условиях. Использование в обиходе мяса, кожи, костей, рогов домашних животных, конских волос позволяет монгольским скотоводам жить на полном собственном обеспечении.
Эленквай, дочка Сотнама, “прервала” молчание степи и начала готовить завтрак. Ее длинные коричневого цвета косы, украшенные цветной лентой, спускались до талии. Лицо Эленквай было обветренным, а ее взгляд был необычайно сдержанным, что говорило о терпении. Сидя на корточках перед маленькой железной плитой с трубой, ведущей к верху юрты, Эленквай развела огонь в плите из высушенных “лепешек” коровьего навоза. Нас пригласили сесть на “гостевые места”, находящиеся налево и напротив входа в юрту. К этому времени Сотнам возвратился. Мы слышали, как он привязывал лошадь к коновязи, сделанной из двух вкопанных в землю деревянный столбов и натянутой между ними веревки, установленных в десяти метрах от юрты. Он уезжал, чтобы повидать свою мать, которая живет в часе езды отсюда.
Из путевого дневника. 30 июня. Мы - в громадной степи, в юрте кочевников-монголов. В юрте находится очень много красивых ковров, домашняя утварь довольно проста: простой чайник, миски, сковородки, чашки, горшки. Однако среди современных вещей имеются часы, термос, приемник... Снаружи этого жилища ощущается прямо-таки дьявольский ветер, однако внутри юрты очень сухо и тепло. На завтрак нам предложили сухой сыр, правда, не очень вкусный, в котором находились зернышки просо, а также вареную капусту и огурцы, практически две лапшинки в бульоне и маленький кусочек мяса. Потом подали соленый чай с маслом, полученным от яка... Мать и дочка - очень красивые монголки. Лапшинки нам предстояло выуживать палочками, но у нас это не получалось, тогда девочка подала нам вилки.
Позавтракав, мы отправились к лошадям.
Сегодня наступил большой праздничный день. В начале лета многочисленные монголы собираются вместе, чтобы отдать дань анимистическим духам Обоо. Жена Сотнама приготовила маленькую тележку, нагруженную всем необходимым для этого торжества. Наш гид помог нам оседлать лошадей. В глубине долины были видны разноцветные “живые” пятна, указывавшие на то, что люди уже стали собираться на праздник. Почти все из них были одеты в деел - большие традиционные красочные платья “теплых” цветов.
Из путевого дневника. Лошади были повсюду, также как и бесонечной казалась степь. После того, как мы были приняты самыми важными персонами - ламой и организатором праздника, нас пригласили попробовать айрак - хмельной напиток, приготовленный.из молока кобылы. Здесь также было много пива... Мы обратили внимание также на очень старые велосипеды, видавшие виды грузовики и тракторы... Но главное - на борцов и участников предстоящей двадцатикилометровой праздничной скачки на лошадях галопом, в которой принимают участие не только мужчины, но и женщины. По традиции победители этих скачек должны получить красочные покрывала, сахар, но особенно дороги для них уважение и признательность всех присутствующих на этом празднике.
Праздник начался с жертвоприношения при помощи молтв. Жертвенник был сложен из камней, на котором лежали ветки можжевельника, обмотанные конским волосом - “лошадьми ветра” - своебразным символом монголов, а также полотнища с молитвами. Шаманы, которые привели народ сюда, здесь, согласно традиции, встречаются с духами и природными силами. Жертвоприношение и молитвы преподносились в этот день также и Будде.
Наконец, с молитвами было все покончено, и весь народ собрался на месте самого праздненства. В центр большого круга, созданного толпой кочевников, стали выходить борцы, приветствуя друг друга. Они были одеты в широкие, красиво вышитые и с орнаментами, штаны и черного цвета сапоги. Их голые торсы прикрывали лишь крепкие куртки с сеткой по краям, сделанной из кожи, стянутыми на талии и обхватывающими бицепсы молодых людей. Эта одежда называется жодег. На шеях победителей предыдущих борцовских турниров красовались колье, украшенные красочными лентами, которые колыхались при каждом движении борцов.
Начались схватки борцов, которые цепко держали друг друга, пытаясь проводить эффективные и зрелищные броски. Эти схватки были для окружающих так почти осязаемыми, явными и очевидными, что напряжение поединков передавалось и всем участникам праздника... Сначала борцы вели себя как-то вяло, предпочитая не торопить события, но затем, вдруг, борцовский круг расширился... Борцы стали очень быстро кружиться, вращаться, вертеться, пытаясь “завалить” друг друга на землю, не касаясь руками ног соперника по правилам монгольской борьбы. Поднялись клубы пыли, в которых мелькала лишь красочная одежда боровшихся, а зрители сквозь пыльную завесу лишь слегка угадывали ход поединков. Когда один из противников через несколько минут оказывался на земле, что означало его поражение, он вставал и, как бы приветствуя зрителей, исполнял нечто вроде танца птицы с опущенной головой, при этом “раскинув” руки и ноги широко в сторону. В ожидании очередных поединков, все кочевники-зрители сидели верхом на своих лошадях, так и не слезая с них даже во время борцовских состязаний.
О через несколько часов образовавшаяся на горизонте “пыльная туча” говорила о том, что начались скачки и соперники бросили в галоп своих коней... Кавалькада всадников все отчетливей приближалась к зрителям. И вот толпа всадников-зрителей уже стала размахивать громадными цветными лентами, встречая трех первых победителей. Толпа становилась все плотней, крича от радости, приветствуя самых удачливых всадников на этом празднике. Ему стали пожимать руки, ласково похлопывая его коня. Окружающая обстановка так накалилась, что в воздухе чувствовался конский пот, запах пива, араки (зерновой водки)... Последовали овации и следующему всаднику, юноше пятнадцати лет, пришедшему в этой скачке к финишу вторым.
Вдоволь насмотревшись на всадников, мужчины и женщины на часок расседлали своих лошадей, чтобы те смогли отдохнуть и попастись. При этом никто не обращал внимания на пыль, поднятую сотнями конских ног и висевшую в воздухе, которая оседала и в чаши с аракой. Все занимались своими “боевыми” конями, чтобы избежать их переохлаждения после “горячей” скачки... Затем последовала последняя песня в честь победителей и монголы стали разъезжаться по своим родным местам. Некоторым из них предстояло преодолеть добрых сорок километров, чтобы с этого праздника добраться до своих уютных юрт. Ориентируются монголы в пути по этой почти пустынной местности по только им известным ориентирам. Те же из них, кто сильно “устал” от горячительной араки, предпочитали полагаться только на своих коней, которые сами находят дорогу и отвозят разморенных всадников домой.
Из путевого дневника. Праздник Обоо начался в десять часов утра. Все бы ничего, однако когда ветер дул со скоростью около восьмидесяти километров в час, то затихая, то накидываясь шквалистыми порывами под свинцовым солнцем, нам становилось не очень уютно. Праздник длился шесть часов и к его концу навалилась усталось, было такое ощущение, что вместо волос на наших головах - солома, губы горели, повсюду ощущалась едкая пыль.
Суббота. Подъем. Для лошадей это момент свободы на громадной прерии, где растет живительная трава. Мы направились к северу. Однако зачастую наши кони пытаются обмануть нашу бдительность, чтобы повернуть назад.
Из путевого дневника. Мы прибыли в новую юрту. Это прекрасно, здесь есть бараны, лошади, коровы. В этом местечке монгольской степи рядом расположились три юрты, в каждой из которых нас встречают очень гостеприимно. В одной из юрт находится красивая монголка и ее сын - борец, который победил на только что закончившемся празднике. Нас угостили лапшой во время обеда, которую мы сдобрили своими томатами, купленными накануне еще в Пекине. После обеда сын хозяки юрты приступил к тренировке на свежем воздухе под ослепительным солнцем. Правда, всегда очень ветренно, ветренно, ветренно... Кажется, что дует сам сатана, “выдувая” ветер из своих сухих губ. Сын хозяки юрты в этом году на различных соревнованиях выиграл уже трижды. Он красив и, что удивительно для нас, очень был удивлен, что на груди одного из нас растут волосы. Он даже спросил о том, не искусственные ли это волосы и не смог ли наш обладатель этих волос на груди снять их и приколоть их ему на грудь! Пришлось пояснить, что это невозможно. Такая заинтересованность была понятна, так как практически все монголы не имеют волос на груди.
После обеда женщины решили нарядить гостью в национальное женское платье. Сделали они это очень ловко, предложив для завершения наряда и красивые сапожки, правда, очень уж сильно затянули пояс на талии. Несколько моментальных снимков на память, и все довольны. Здесь чувствуешь себя как дома, как-то спокойно, так как не очень много народа. Ужинали мы кусочками говядины с очень жирным бульоном. Рядом с юртой ходили бараны, потявкивали собаки... Вскоре нас сморил сон и мы заснули.
Воскресенье, 3 июля. Сегодня день рождения Хана, нашего переводчика. Мы решили подарить ему конфеты - все, что у нас было. Но в этот день произошло еще одно событие.
Мы встали очень быстро, так как сын-борец пошел ловить лошадей, чтобы подготовить их к обряду свадьбы. Замуж в этот день выходила сестра одного из борцов из соседней юрты, размер которой был больше предыдущей, в которой мы недавно спали. Вскоре в большой юрте собралось около пятидесяти человек, которые пили и пели. И нам предложили стаканы с алкогольным напитком и соленым чаем, однако мы эти угощения лишь пригубили...
И вновь над нашими головами - лишь голубое небо до самого горизонта. Трава сливалась с ним в виде зеленой полосы. Мы проезжали по месту, которое напоминало “широкий воротник”. Это было небольшое ущелье, ведущее в долину. В долине вырисовывались своими гармоничными контурами горные склоны, на которых были видны горбатые силуэты больших животных - верблюдов. Наш гид поскакал к ним галопом и погнал верблюдов в нашу сторону. В этой долине верблюды набирались сил, поедая траву и отдыхая, чтобы затем отправиться в “свою страну” - пустыню Гоби.
Из путевого дневника. По дороге мы встречали чудесные колодцы с холодной чистой водой, из которых и пили воду. Наконец мы прибыли в юрту матери Сотнама. Мать нашего гида оказалась маленькой и сгорбленной симпатичной женщиной, лицо которой почти еще не тронули морщины.
4 июля. Подьем в шесть утра. Женщины шумят. Слышен и шум воды, хотя здесь к ней отношение особое. Это женщины готовили рата. Говорят, что во времена Чингизхана монголы- кочевники мылись два раза в год. Впрочем, это справедливо и в наши дни, практически в этом их обычае ничего не изменилось. Накануне мы видели, как они весь вечер ловили блох и вшей.
В тот вечер мы лй*ли спать прямо в степи на подстилках из-за жары, мечтая об обыкновенной ванне, бассейне и еде. В желудках же у нас постоянно бурчало.
Степь же пьянила. Ее рельефы, ее оттенки, трава, небо - вездесущи... Чувствовалось, что эта окружающая обстановка невольно воздействовала и на лошадей. Даже редкие юрты не могли разнообразить практически однородного и пустынного пейзажа, на фоне которого живут монголы - эти вечные всадники...

Вячеслав Орлов,
Галина Остякова