Страна Кувырляндия

Далеко-далеко есть волшебное место, которое даже не отмечено на карте. Там живут говорящие звери и птицы, и попасть туда может только ребёнок, потому что у детей разум ещё чист, и они верят в чудеса. А взрослым дорога в эту волшебную страну закрыта, потому что они разучились мечтать и перестали верить в чудо. Лишь иногда взрослые мечтают туда попасть, чтобы на короткий миг забыть, что они взрослые и вернуться в детство.
Так однажды мой приятель Пётр Иванович Северов поведал мне одну очень удивительную историю, а я решила передать её вам. Дело было так: когда Петру Ивановичу было двадцать пять лет, он вечером возвращался с работы; он был очень утомлён трудовым днём и был не в силах о чём-то думать. Просто брёл по вечерней улице домой. Было тихо, безмолвно, темно. Петр свернул в проулок, чтобы срезать путь и в это время из-за угла соседнего дома послышался пронзительный детский писк. Петр кинулся туда и увидел пятилетнего мальчишку. Рядом с ним никого не было.
— Что случилось? Тебя кто-то обидел?
— Нет.
— Тогда чего орёшь? — не понял Пётр.
— Тебя зову.
— Меня? а ты уверен, что ни кого-то другого?
— Уверен. Посмотри на меня внимательно. Неужели не узнаёшь?
— Что-то не припомню в числе своих знакомых такого мелкого толстого карапуза.
Мальчишка обиженно посмотрел на Петра и спросил с некоторым сожалением в голосе:
— Что забыл, что тебя именно так дразнили в детстве? А как тебе было обидно. Ты просто был готов порвать любого, кто так тебя называл.
Петр напрягся и настороженно посмотрел на ребёнка:
— Тебя кто-то подослал? Говори сразу, а не то хуже будет.
— Не будет. В этом ты можешь не сомневаться. Мне вообще не может быть худо, если с тобой всё в порядке.
— Что ты имеешь ввиду? — не понял Пётр. Эта фраза его настолько озадачила, что он даже почувствовал себя растерянно перед этим странным ребёнком, который уже не плакал, а смотрел на него с неподдельной искренностью, и это окончательно сбило Петра с толку.
— Пойдём, я кое-что тебе покажу.
— Ты — мне? Что ты можешь мне показать? Ты же ещё совсем ребёнок.
— У тебя куча свободного времени. Тебе не всё равно, на что его потратить?
— Вообще-то я хотел посмотреть телевизор. Там сегодня очень интересная передача про знаменитого актёра.
—Её скоро повторят, а вот такого ты больше никогда не увидишь.
— Какого такого?
— Пойдём, покажу.
— Вот прицепился. Навязался же на мою голову. И зачем я только пошёл в этот проулок? Прошёл бы себе мимо, да и делу конец.
— Просто ты не мог поступить иначе. Ты устроен так, что обязательно должен кому-то помочь. А сейчас я хочу помочь тебе.
— Но мне не нужна помощь.
— Тебе только так кажется. Дай мне руку, и ты сам всё поймёшь.
Петр посмотрел на пацана с каким-то сомнением. Но в этот момент его словно какая-то неведомая сила толкнула вперёд, и он непроизвольно протянул свою руку ребёнку. Мальчишка повернулся лицом на восток и, держа Петра за руку, поднял вверх свои ясные голубые глаза. В этот миг в тёмном небе появилась тонкая трещина, из которой полился яркий свет. Его становилось всё больше и больше, и вскоре Пётр уже не мог спокойно на него смотреть и сощурил глаза.
— Пойдём, — сказал мальчик. И Пётр, словно повинуясь какому-то инстинкту, шагнул вместе с ним на свет. Через миг они словно провалились в какое-то странное пространство, которое было заполнено со всех сторон каким-то вязким веществом. А, спустя ещё один миг, они вышли на свет. Петр осмотрелся по сторонам и понял, что попал в самое красивое место, которое только можно себе вообразить.
— Вау! Вот это да! — непроизвольно воскликнул Пётр, и его глаза широко распахнулись от удивления: они стояли посреди огромной поляны в центре леса. Со всех сторон было много деревьев, но поляна была очень хорошо освещена. — Где мы?
— Это страна Кувырляндия.
— Кувырляндия? Я о такой никогда не слышал.
— И не услышишь. Это страна забытого детства. Сюда далеко не каждый может попасть, а только тот, у кого сохранилось по-детски наивное представление о жизни.
— Ты хочешь сказать, что я наивный?
— Нет. Ты не наивный, но ты слишком идеализируешь своё отношение к жизни. Тебе постоянно кажется, что все должны друг другу помогать и быть добрыми. Но, к сожалению, современный мир устроен совершенно по-другому — с точностью до наоборот. Тебе уже двадцать пять лет, а ты по-прежнему веришь в торжество справедливости и человеческую честность и порядочность.
— Разве это плохо?
— Никто не говорит, что это плохо. Просто в твоём возрасте люди обычно уже разочаровываются в окружающих и теряют доверие ко всему. А когда это происходит, то ворота нашей страны навсегда захлопываются для этого человека, и он больше никогда не может попасть в эту волшебную страну. Они перед ним просто не откроются — вот и всё.
Петр с интересом выслушал то, что ему сказал мальчик и только подивился всему, что только что услышал.
— Как всё это интересно, — произнёс он несколько рассеянно, продолжая вертеть головой по сторонам. Он всё ещё был в шоке. Но мысль о том, что он стал невольным путешественником, вернула его к реальности. Он снова вспомнил о незаконченных делах и о том, что на утро ему рано вставать и идти на работу. Вспомнилась и пропущенная передача и не пройденный уровень «Хэлф-Лайф». И Пётр горько вздохнул с досады. «Всё кувырком», — пронеслось у него в голове как яркая вспышка.
— Вот тут ты абсолютно прав. У тебя действительно вся жизнь прошла кувырком. Ты даже не успел заметить, когда она у тебя началась, и какие важные события в ней произошли. Именно поэтому ты и оказался здесь.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Все твои проблемы начались ещё в детстве, когда ты был совсем маленьким. Потом ты благополучно о них забыл, потому что они мешали тебе жить, но от этого ничего не изменилось. Они всё равно остались, только ты не хочешь этого признавать.
— Ты здесь, типа, местный психолог?
— Я твой личный психолог. И я пришёл, чтобы помочь тебе разобраться в той жизненной ситуации, которая вокруг тебя сложилась.
— И что же у меня не так?
— Ты молодой, полный сил и здоровья. У тебя есть много задатков для того, чтобы обеспечить себя хорошим будущим. А ты, вместо того, чтобы бороться в этой жизни и чего-то достигать, тратишь своё время на просиживание у телевизора и игрой в компьютер.
— Ну, ты ещё повоспитывай меня.
— Нет. Я не для этого пришёл за тобой.
— А для чего?
— Я пришёл, чтобы показать тебе, какой может стать твоя жизнь, если ты начнёшь тратить свои силы на что-нибудь более существенное, чем телевизор или компьютер.
— И чем же ты можешь удивить меня в лесу? Лес, как лес — ёлки, берёзы, ничего особенного.
— Пойдём дальше. Экскурсия только началась.
Петр уже начинал жалеть, что связался с этим странным подростком. Он с детства не любил загадки. А всё, что с ним сейчас происходило, было настолько необычно и даже странно, что у него даже не было слов, чтобы передать всё, что он чувствовал. Он пытался найти хоть какое-то логическое объяснение тому, что с ним произошло, но, не смотря на то, что в своё время он сдал логику на пятёрку, данные события никак не укладывались в его голове.
— Не пытайся сейчас ничего понять, — словно в унисон его мыслям сказал мальчик и взял его за руку. — Единственное, что я могу пока тебе сказать — это то, что эта страна создана для тех, кто никак не может подружиться с самим собой.
— Это как?
— Страна Кувырляндия — это прообраз нашего мышления, поэтому я заранее тебя предупреждаю, чтобы ты ни чему не удивлялся. Порой будет страшно, порой весело. Одно я могу сказать совершенно точно — в этой стране тебя никто без дела не обидит, если ты, конечно, сам не станешь задираться.
— А я разве задиристый?
— Сейчас нет, а в детстве любил дразнить слабых, особенно тех, кто не мог дать тебе сдачи.
— Да как ты смеешь? Я никогда такой ерундой не страдал.
— Ой-ли! А вспомни Вадика Лопухова. Он был меньше тебя ростом и намного худее тебя. Не было дня, чтоб ты не сказал ему какую-нибудь гадость и не обозвал слабаком. А в конечном итоге помнишь, чем всё кончилось?
— Не помню я никакого Вадика Лопухова.
— Зря. А, вот, он тебя до сих пор помнит. Хорошо ты в восьмом классе от него отхватил.
Петр изменился в лице. Мускул его щеки нервно задёргался, а глаза сощурились и загорелись недобрым блеском.
— А хочешь, я с тобой так же разделаюсь?
— Ну, это вряд ли.
— Это ещё почему?
— Потому, что ты не знаешь дороги назад.
— А выйти через ворота нельзя?
— Нет. Через эти ворота можно только войти, а выход находится в другом месте.
Петр накинулся на пацана, как цепной пёс, крепко схватил его за горло и начал душить. Но мальчишка ничуть не испугался, а только очень внимательно смотрел на Петра. По его лицу даже скользнула едва заметная улыбка. Это взбесило Петра ещё больше, и он сжал пальцы с такой силой, что был уже на грани убийства. И вдруг его охватил такой сильный приступ удушья, что его пальцы невольно разжались, и мальчишка снова оказался на свободе. Как только это произошло, спазм мгновенно прошёл, и дыхание снова возобновилось.
— Что? Что это было?
— Я тебе потом объясню, когда закончим экскурсию. А пока я тебе могу сказать только одну вещь: ты не можешь меня убить по двум причинам. Во-первых, ты не знаешь дорогу назад, и других проводников, кроме меня, у тебя здесь не будет. А во-вторых, твоя жизнь полностью зависит от моей. Если со мной что-нибудь случится, то и тебе тоже придётся не сладко — если умру я, то следом умрёшь и ты, не зависимо о того, кто нанесёт мне вред, ты или кто-нибудь другой.
— Как прикажешь это понимать?
— Это не нужно никак понимать. Эту информацию нужно просто принять к сведению и всё. На данном этапе от тебя больше ничего не требуется.
— Я не понимаю, какая между нами зависимость.
— Прямая. Но тебе не следует ломать над этим голову. Лучше займись полезной работой.
— Но у меня есть работа.
— Я не имею ввиду зарабатывание денег. Я говорю о духовном совершенствовании.
— Предлагаешь мне превратиться в гуру или в буддийского монаха? Или что там ты ещё можешь мне предложить?
— Ладно, я вижу, тебе сейчас сложно осознать то, о чём идёт речь. Поэтому мы с тобой идём в парк. Там тебя кое-кто дожидается.
Петр уже ни чему не удивлялся. Он только молча последовал за мальчиком по узкой тропинке, петлявшей через близ лежащий лес, которая вскоре вывела их на другую поляну, посреди которой росла пышная рябина.
— А! А! А-а-а-а!!! — завопил Пётр и попятился назад.
— Стой, трус! Куда собрался? Назад пути нет.
Петр оглянулся и действительно на месте леса, через который они пришли уже ничего не было. Была только эта поляна, а вокруг больше ничего.
— Что это за место? Ты куда меня привёл?
— Это остров детства. Помни, тебя никто не обидит, если ты сам не станешь вести себя агрессивно.
У Петра от страха тряслись руки и поджилки в коленях. Он едва стоял на ногах. Ему стоило большого мужества ещё раз поднять глаза и взглянуть на львицу, которая премило нежилась на солнышке в густой зелёной траве. Она сощурила глаза и пристально посмотрела на Петра.
— Она что, хочет меня съесть?
— Вовсе нет. Не бойся её. Она не причинит тебе никакого вреда.
— Тебе легко говорить. А вдруг она голодна и захочет мной пообедать.
— Скорее голоден ты.
— Это верно. Но рядом нет ни одного приличного кафе, где бы можно было как следует подкрепиться.
— Оно тебе не понадобится. Смотри туда, — и мальчишка указал пальцем в сторону львицы.
Петр внимательно смотрел на животное, которое лениво валялось на поляне, и заметил, что с сосцов этой огромной кошки капает молоко. Тут откуда-то появился маленький львёнок и начал сосать мать. Львица почти не обращала на него никакого внимания. Она только прикрыла глаза и вытянула шею, растянувшись во весь рост.
— Ты голоден? — обратился мальчик к Петру, который никак не мог отвести взгляд от этой странной картины.
— Да, — тихо ответил он. — Но я не знаю, что здесь можно есть. Нигде ничего подходящего.
— А львица.
— Что — львица? — не понял Петр. — Она что съедобна? Но у меня нет ружья.
— Забудь про ружьё. Здесь нельзя охотиться.
— А что тогда можно? Я не понимаю, что мне нужно делать.
— Иди, подойди к львице и пусть она напоит тебя своим молоком.
— Да ты с ума сошёл! Она же сожрёт меня!
— Не сожрёт.
— Ты что не видишь, что рядом с ней детёныш? Она за своё чадо кому хошь глотку перегрызёт.
— Другим — да, но не тебе. Иди и ничего не бойся.
— А львёнок? Куда его деть?
— Просто отгони его и всё.
— Тебе легко говорить. А я боюсь — хищники все-таки.
— Не боись. Эти хищники тебя не тронут. Главное, сам их не обижай.
Петр посмотрел на пацана с некоторым недоверием, но голод взял над ним верх, и он поковылял ко львам трусливой, неуверенной походкой. Маленький львёнок даже не заметил присутствия кого—то постороннего, а львица лениво подняла на Петра голову и снова склонила её набок.
— Многоуважаемая госпожа львица, — начал говорить неуверенным тоном Пётр. — Вы бы не могли накормить меня своим молоком, а то я так голоден, что готов проглотить целого слона.
Львица недовольно дёрнула хвостом, но её взгляд был абсолютно спокоен. Петр нерешительно подошёл к ней, мягко оттолкнул львёнка и жадно присосался к её груди. Львёнок попытался подступиться, но Пётр подставил локоть и сквозь жадное почмокивание пробурчал:
— Мм-мм. Самому мало.
Львёнок ещё несколько минут поиграл рядом, а потом куда—то исчез. Когда Пётр насытился, он отполз от львицы и присел на траву. Повертев головой в разные стороны, он нигде не обнаружил даже мелких признаков львёнка. Он словно растворился в воздухе — не мог же он, в самом деле, так быстро и так далеко убежать. Ведь вокруг не было ни одного кустика и ни одного деревца, куда бы можно было спрятаться. Петр повернулся к мальчугану, который всё это время его провожал:
— А где львёнок?
— Забудь о нём. Пойдём дальше.
— Но подожди. Как забудь? Что это за львы такие странные, что даже не тронули меня? Почему? Ведь я же человек и мог вполне превратиться в их добычу.
— Это не простые львы. Здесь всё не так просто, как может показаться с первого взгляда. Но самое главное ещё впереди.
— А долго ещё идти?
— Нет. Осталось совсем немного. Скоро уже придём.
Петр с мальчишкой вышли из-под широкой рябины и направились дальше. Долго ли, коротко ли, шли Пётр со своим юным спутником по лесу и вышли они к дороге, поросшей густым бурьяном и кустарником. Судя по всему, по ней уже очень давно никто не ходил. Наши путники еле пробирались сквозь заросли леспедецци и полыни, как вдруг, неожиданно для себя, Пётр провалился в очень глубокий ров. Он очень больно ударился о дно канавы и потёр ушибленное место. Задрав голову, он оценил высоту рва и возможность выбраться из него самостоятельно. Мальчишка наклонился, подал руку и хотел вытащить его на поверхность, но сам тоже чуть не сполз вниз под тяжестью тела Петра. «Что же делать?» ; ситуация была абсолютно безвыходной. Мальчик обхватил обеими руками голову и стал напряжённо пытаться что-нибудь придумать. Тут за кустами послышался сильный треск, который отвлёк его от тягостных дум. Он поднял глаза и увидел перед собой двух небольших медвежат. Они стояли на задних лапах и дружелюбно рычали. На первый взгляд мишки были самые обыкновенные и ничего особенного в них не было, но когда мальчик как следует к ним присмотрелся, то заметил, что они, вместо шерсти, полностью покрыты густым зелёным мхом, а вместо усов у них из носа торчат тоненькие веточки с мелкими листочками и набухшими почками. Первое чувство страха сменилось удивлением, и мальчик долго не мог отвести взгляд от этих странных медвежат. Они начали играть ; кататься по траве и с хрустом валить кусты. Их игра продолжалась минут пять, пока они не заметили мальчика.
;А ты почему здесь один сидишь такой грустный?
;Я не один. Мой друг провалился в глубокий ров и не может сам оттуда выбраться, а я слишком мал, чтобы вытащить его оттуда. Медвежата подошли к канаве и заглянули туда. Один медвежонок радостно зарычал:
; А!!! Это тот парень, который два года назад вытащил из капкана нашего дедушку! Я помню его! Побежали за дедушкой, он поможет, ; и медвежата скрылись в зарослях, а мальчик снова остался один.
Через минут двадцать медвежата прибежали во главе со старым медведем, и он быстро одной лапой вытащил Петра на поверхность.
; Спасибо вам. Я не знаю, что бы я без вас делал, ; поблагодарил их Пётр и отправился дальше в путь.
Очень скоро дорога закончилась, и наши спутники снова вошли в лесную чащу. Наступил вечер, заухала сова, и они были вынуждены остановиться на ночлег. Петр укрылся сам и накрыл мальчика своей тёплой курткой. Так они и заснули на сухих листьях, плотно прижавшись друг к другу. А с наступлением рассвета оба встали и тронулись в дальнейший путь. Никому не известно, сколько они плутали по лесу, но только вышли они к огромной поляне. Посреди поляны был холм, а на том холме стояла избушка на курьих ножках. А рядом с избушкой рос вековой дуб. Огромный. Необъятный. С широкой раскидистой кроной. Сидел на том дубу старый ворон. Завидев путников, он лукаво прищурился:
; Что, Пётр, никак дело пытаешь, или от дела
; Дело пытаю, ; вяло отозвался Пётр. В его взгляде уже не было удивления. Если по-первости он мог чему-то удивиться, то теперь он, казалось, настолько привык к различным странностям, что говорящий ворон уже не произвёл на него никакого особенного впечатления. ; А чем я вам обязан, достопочтенная птица? ; обратился Пётр к ворону, и тот слетел на несколько веток ниже, чтобы его было лучше слышно.
; Видите ли, в чём дело, у этой избушки два входа. С этой стороны ; главный, парадный, а стой стороны ;так называемый чёрный ход, что-то типа пожарного выхода. Этот вход ведёт на поляну и центральную тропу, по которой можно выйти из леса. А чёрный ход ведёт в самую чащу, и выхода оттуда нет. А главный секрет заключается в том, что если войти в избушку с главного входа, то выйдешь из неё уже только через чёрный, и уже никогда не найдёшь выход домой и навсегда останешься бродить по зачарованному лесу. А если войти в избушку через чёрный ход, то выйдешь непременно через парадную дверь и окажешься на поляне. Тогда есть все шансы вернуться домой.
; Спасибо тебе, добрая птица. А позволь мне узнать, почему ты нам помогаешь?
;Я не добрая птица. Триста лет я был хранителем рода этой лесной ведьмы, но она никогда не была мне за это благодарна. Последние пятьдесят лет она совсем перестала приносить требу, стала совсем неуважительно ко мне относиться. Она забыла о истинной связи между человеком и природой, и за это боги прогневались на неё. Но она не верит в силу родового проклятья, а только посмеивается над старым вороном.
; Выходит, ты мстишь старой ведьме?
; Это не месть, это напоминание, для чего мы живём в этом мире. А у вас всего лишь будет шанс, чтобы вернуться домой, только и всего.
Ворон мерно зашелестел своими тяжёлыми крыльями и поднялся на самую макушку дуба, а Пётр с мальчуганом решили обойти избушку с другой стороны, чтобы войти в неё с чёрного хода. Но не тут-то было: как только они начали её обходить, она стала поворачиваться на своих куриных ногах. Было похоже, что она вовсе не собирается выпускать своих путников.
; Хитра, ; усмехнулся Пётр и пошёл обратно на прежнее место. Когда они вернулись, то ворона уже не было ; он куда-то улетел или спрятался, чтобы понаблюдать за дальнейшими событиями. Пару минут Пётр стоял в растерянности, глядя с недоумением на зловредную избушку, а затем встал против неё, подбоченился, поднял высоко подбородок и произнёс зычным голосом:
; Избушка, избушка, поворотись на сто восемьдесят градусов! Встань к лесу трубой, а ко мне головой!
Избушка закряхтела и нехотя повернулась. Из трубы повалил густой чёрный дым, а с плоской отвесной крыши посыпалась зелёная трава, невероятно крупных размеров. Два окна на боковой стене были не мыты примерно лет сто, если не больше. Они уже настолько помутнели и запылились, что в них уже давно не проникал дневной свет. Только рамы были живым напоминанием тому, что тут когда-то были окна. Петр, глядя на такое запустелое убранство, только покачал головой, но даже ничего не подумал. Единственное чувство, которое он испытал в ту минуту ; это чувство сострадания и жалости к жилью, в котором жила неизвестная хозяйка. Избушка, словно вторя его ощущениям, несколько раз проскрипела, пока устраивалась поудобней и наконец распахнула свою дверь. С порога на землю вывалилась лесенка с деревянными ступеньками, и Пётр с мальчиком стали по ней подниматься в избушку.
В помещении было темно, хозяев тоже дома не оказалось. Петр окинул хозяйским взглядом дом и отметил, что он не рассчитан на приход гостей ; в прихожей не было даже обычной вешалки или полочки под обувь. Никаких тапочек, ничего. Никаких средств комфорта в этой избушке не было и в помине. Только дубовый стол и незаправленная тахта красовались в дальнем углу комнаты.
; Какая нелюдимая хозяйка.
; Знаешь, Пётр, я бы на твоём месте этому так сильно не удивлялся.
; Да я не удивляюсь. Просто я ещё ни разу в жизни не встречал такого человека, который был бы настолько замкнут и не желал никого впускать в своё личное пространство.
; А ты уверен, что говоришь это искренне?
; Что ты имеешь ввиду?
; А ты сам разве не такой?
; Я? А причём здесь я?
; Да всё при том же. Тебе следовало бы немного задуматься над своей жизнью и тем, что в ней происходит. Тем более, что мы уже в конце пути и очень скоро ты вернёшься домой.
; Слава богу! А то я уже думал, что это путешествие никогда не закончится.
Проходя из прихожей в комнату, Пётр обратил внимание на старое почти совсем потускневшее зеркало в овальной раме. Он подошёл к нему. Следом за ним подошёл мальчик. И когда Пётр остановил свой взгляд на отражении, то у него от страха на голове зашевелились волосы: в зеркала вместо себя он увидел мальчика ; своего спутника, а когда отвёл взгляд в сторону, то увидел, что рядом с ним никого нет. А мальчик смотрел на него из зеркала и улыбался:
; Я ; это ты, а ты ; это я.
; Я не могу быть тобой! Ты всё врёшь! ; разозлился Пётр и стукнул кулаком по зеркалу. Изображение всколыхнулось, словно в воде от кинутого в неё камня или от дуновения ветра.
; Ха-ха-ха! ; засмеялся мальчик. ; Ты моё отражение.
; Нет! Это ты моё отражение! Во всём ; от начала и до конца. Ты ; моя маленькая копия. Ты то, чем я был в детстве. А сейчас детство кончилось, и всё, что с ним связано, осталось в прошлом. Я прошёл слишком долгий путь, чтобы это наконец осознать. Если бы я был тобой, а ты мной, мы были бы тогда единым целым, и ты бы обязательно нашёл способ, как мне помочь, когда я оказался в яме. Но ты этого не сделал. Ты даже испугался тех медвежат, которые в конечном итоге мне помогли. Нет! Ты и я ; это два совершенно разных человека. И если я действительно когда-то был таким же жалким и ничтожным, то я обязательно постараюсь измениться и начать свою жизнь заново.
И как только Пётр произнёс последнюю фразу, он снова увидел своё нормальное отражение. А секунду спустя зеркало с треском вывалилось из рамы и разбилось на мелкие осколки. А рядом с Петром стоял всё тот же мальчуган. Он очень внимательно на него посмотрел и улыбнулся:
; Вот теперь твой путь действительно подошёл к концу. Я очень рад, что ты не поддался на эту чудовищную провокацию, а смог здраво оценить ситуацию. Потому что, если бы этого не случилось, то тебе пришлось бы с глазу на глаз встретиться с хозяйкой этого страшного логова.
; А кто она такая?
; Это хранительница человеческих страхов. У неё есть целый шкаф со страхами. Она туда запирает своих гостей, чтобы они ей во всём подчинялись.
; А нельзя эти страхи выпустить и уйти? Пусть они её помучают. Как тебе такая идея?
; А что… ничего идейка. До тебя такого ещё никто не проделывал.
; Ну, вот видишь, хоть в чём-то я буду первый.
Они подошли к огромному чёрному шкафу, высотой во всю стену. Весь заляпанный грязными жирными пятнами, он был со всех сторон покрыт толстым слоем пыли и паутины. Первым делом Пётр его обмёл, обтёр какой-то тряпкой и заглянул во внутрь. Внутри шкаф был сделан как гармошка. Но гармошка эта с особым секретом: открываешь одну дверцу, а внутри небольшое углубление без полок и вешалок, просто пустота. А протягиваешь руку, а там ещё одна дверца, которая сделана перпендикулярно предыдущей, и между ними можно спокойно спрятаться. И таких внутренних дверец с одной стороны штук шесть и с другой стороны примерно столько же. А за каждой дверцей внутри углом к ней под сорок пять градусов внутри ещё по две дверцы и там за ними полость, в которую можно поместить человека средней комплекции. И самое интересное, что нельзя открыть среднюю или даже вторую или четвёртую дверцу. Их можно открывать только по очереди. Так Пётр открыл одну за другой, пока не добрался до середины. Как только ему удалось достигнуть центра шкафа, из него начали сыпаться всякие скелеты, выползать змеи, жабы и пауки, вылетать летучие мыши и повалила прочая мерзость. Этому потоку не было остановки в течение получаса, пока, наконец, всё это не прекратилось, и в комнате наступила полная тишина.
Тут избушка закряхтела, заскрипела и снова стала разворачиваться. Мебель внутри задрожала. С полочек стали сыпаться предметы домашней утвари. Половицы заходили ходуном, мыши соскочили со стола и стали разбегаться врассыпную.
; Нам пора возвращаться, а то, вижу хозяйка лесной избушки уже спешит домой.
Петр с мальчиком пересекли комнату, оставив позади себя грязную прихожую и диковинный зверинец. Как только они подошли к выходу, дверь снова сама распахнулась, и им в глаза хлынул ослепительный яркий свет. Они оба невольно сощурились. А когда очутились на поверхности, то увидели, что сказочный лес далеко позади.

Долго ли, коротко ли возвращались наши путешественники по загородной трассе к своему дому ; об этом история умалчивает, но только с этого дня Пётр осознал для себя несколько очень важных вещей: во-первых он перестал винить своих родителей в чём бы то ни было; во вторых, он перестал искать виноватых в своих неудачах; и в-третьих, он перестал оправдываться за свою слабость, стал с ней бороться. И все страхи перед жизнью его покинули.
10 11 2008