Освободитель часть 2 глава 4

Подкоп
Полковник Дворжицкий отодвинул испуганного дворника и заглянул в бочку. Увиденное тоже его удивило, но он был готов к подобному зрелищу, поэтому только произнёс:
- Однако…
Бочка до самого верха была заполнена землёй. После открытие других выяснилось, что все наполнены влажным грунтом.
- Осталось выяснить откуда он был вынут… - рассуждал Андриан Иванович.
Он подошёл к деревянной обшивке, закрывавшей одну из стен и подёргал ей.
- Не закреплена! - уточнил он и приказал дворнику отодвинуть её на середину подвала.
Только обшивка была снята, он заглянул на место, которая она прикрывала и увидел пролом в стене и расширяющееся отверстие подкопа.
- Подайте свет! - обратился он к толпившимся за спиной полицейским. - Скорее!
Передали свечу, следователь взял её в правую руки и вытянул её вглубь подкопа.
- Что там видно? - заглядывал из-за его плеча любопытный пристав.
- Вижу галерею, - ответил полицмейстер. - Она доходит примерно до середины улицы, но до половины засыпана рыхлой землёй.
- Зачем выкапывать лаз, - удивился он, - а потом засыпать?
- Чтобы взрывная волна от бомбы пошла вверх, - пояснил Дворжицкий, а не в бок…
- От бомбы?! - отпрянул пристав.
- Скорее всего она помещена в конце подкопа, - размышлял вслух он. - К ней по стенке подкопа протянуты провода, выходящие из какой-то корзины…
Начался тщательный обыск всех помещений лавки. Нашли большие массы земли.
- Грунт даже в турецком диване жилой комнаты… - доложили полковнику.
- Вызывайте военных сапёров! - велел он.
Полицейские нашли орудия производства подкопа: лом с загнутой лопатой, приспособленной для выломки кирпича, буравы, лопатки. Вёдра для переноски грунта.
- Количество обнаруженной в помещениях земли, - предположил вызванный эксперт по строительству фортификационных сооружений. - Вполне соответствует объёму грунта, вынутому из галереи подкопа.
- Из лавки земля никуда не выносилась, - согласился следователь. - Террористы не хотели привлекать внимание…
 
Преступление
Летом 1863 года после боя с польскими повстанцами на Волыни, капитан российской армии Власов послал роту солдат для прочёсывания леса, чтобы найти спрятавшихся врагов.
- Нашли одного польского бунтовщика, - доложил ему фельдфебель.
- Некогда с ним возиться, - отмахнулся он. - Поляки подняли оружие против своего императора и все заслуживают смерти! 
Солдат отвёл молодого поляка в сторону и, прислонив ему, штык к горлу, собрался заколоть. Отведя оружие, стал смотреть пристально на пленника, который, не произнося ни слова, с равнодушием ожидал смерти.
- Экой проклятый, - проговорил он, - не сдаётся...
Опять приставил штык к горлу и опять принял его назад, говоря:
- Нет, мне, видно, не убить его.
Солдат остановил проезжавшего мимо казака.
- Господин казак, - сказал он ему, - убейте поляка, Бога ради!.. Мне велено, да рука не подымается.
Казак захотел показать себя молодцом и охотно согласился.
- Кого? - спросил он. - Эту польскую собаку заколоть?.. Сей же час.
Отъехав шагов на десять, он приложился на поляка дротиком и поскакал на него. Пленный не двигался. Казак, подскакав к жертве, поднял пику и, сознавшись, что ему не убить осуждённого на смерть, поскакал далее.
- А ну пошёл! - солдат погнал пленного по дороге.
Власов видел это действие и подозвал поляка. Ему понравилось смелое поведение молоденького паренька.
- Как тебя зовут? - спросил он. - Какого рода? Сколько лет?
- Мелкопоместный шляхтич Антон Березовский, - ответил поляк, словно не был минуту назад на волосок от смерти. - Шестнадцать лет от роду.
- Оставайся служить мне порученцем, - предложил офицер.
У пленного выбора не было, он согласился. Выполнял свою работу честно, военные в период бунта выполняли все функции власти. Однажды, капитана разбудили ночью и сказали, что по экстренному делу желает его видеть дама. Он оделся и вышел к красивой брюнетке, лет двадцати пяти.
- Пан начальник! - рыдая, вскричала она. - Я Гортензия, жена помещика из соседнего поместья. Его дочь от первого брака, панна Виктория, покончила жизнь самоубийством, повесившись в лесу. Без вашего приказания гминный войт не дозволяет перенести тело в усадьбу, а ведь это ужасно! Мой муж от горя близок к помешательству. Умоляю вас всем, что есть для вас святого, дайте разрешение взять нам труп несчастной.
- Простите меня, что я должен отказать вам в этом. Но, будьте покойны, я сейчас приду с доктором, и, после составления протокола, труп перенесут.
- Господи, какие ужасные формальности! Поедемте вместе.
Взяв с собой доктора и письмоводителя, Власов тронулся в путь. Когда они вошли в лес, то застали несколько крестьян, карауливших труп.
- В десятом часу, по обыкновению, панна отправилась гулять в лес! - рассказали они. - Встревоженный долгим отсутствием дочери отец послал её отыскивать. Мы её нашли повесившейся в нескольких саженях от дороги.
На лице несчастной самоубийцы, повесившейся на шёлковом кушаке, застыл испуг и отчаяние. По соблюдению формальностей, труп девушки был перенесён в усадьбу. Когда капитан возвратился домой, к нему бросился Березовский. Красивый шатен, был мертвенно бледен от волнения. Немного оправившись, после двух выпитых стаканов воды, он сказал:
- Я ехал к моей невесте Виктории, как мне сказали, что она лишила себя жизни. Правда ли это?!
- Как, разве она была вашей невестой?! - удивился Власов.
- Совершенно верно! Ради Бога, ответьте мне на мой вопрос.
Капитан передал все известные подробности дела. Молодой человек во время рассказа рыдал, как ребёнок. Потом вскочил со стула и вскричал:
- Я помогу вам открыть преступника! Клянусь всемогущим Богом, что я до тех пор не успокоюсь, пока злодей не будет открыт. Я знаю, кто замешан в этом деле, и чья преступная рука руководила им.
- И кто же это?
- Мачеха Гортензия! - заверил Антон. - Она была против нашего брака с Викторией. Говорила, что я недостоин её, бедный сын учителя музыки.
- А в чём её интерес?
- Она недавно вышла замуж за престарелого отца Виктории и устранила конкурентку за скорое наследство…
- Возможно и так, - сомневался офицер, - но сомнительно.
- Весьма возможно, ваше высокоблагородие, что здесь замешаны польские жандармы-вешатели, - убеждал Березовский, - и убийство имеет политическую подкладку.
- Каким образом?   
- Прибегнуть к помощи частных убийц ей было рискованно, - настаивал он, - потому что, действуя этим способом, она отдавала себя в их руки. В качестве патриотки, мачеха могла уведомить польские власти о желании падчерицы вступить в замужество с человеком, сотрудничающего с русскими военными, и дело готово. Ей не надо самой подкупать убийц. Комитет об этом сам позаботится. Скажите мне, господин начальник, не разделяете ли вы моё подозрение, что в этом преступлении играла роль Гортензия?
- Но как она это устроила? - поинтересовался Власов. - Ведь падчерица сама повесилась…
- Не знаю… - простонал юноша.
- Если принять за предположение, что Гортензия виновата, - размышлял вслух офицер, - тогда совершив преступление она отдала себя в руки сообщника. Я убеждён, что это простой наёмник, который будет её эксплуатировать. Необходимо учредить за ней самый тщательный надзор.
- Я готов каждый вечер после службы тайком пробираться в усадьбу, - предложил Антон, - и следить за хозяйкой. Может быть мне повезёт и я увижу её встречу с исполнителем…
Капитан дал разрешения и поляк неделю проводил вечера, сидя в густом кустарнике. Он начал сомневаться в своём плане, как вдруг ночью увидел какую-то фигуру, перелезавшую через забор, окружающий сад.
- Видно, что само Провидение пожелало отомстить за невинную жертву… - обрадовался Березовский. - Я сейчас узнаю, кто преступник.   
Неизвестный миновал фруктовую половину сада, вошёл в аллею и уселся на скамейке. Антон, как кошка за птичкой, следовал за ним ползком, задерживая дыхание. Ночь была лунная, он разглядел черты лица ночного посетителя. Это был брюнет, среднего роста, довольно тучный, с окладистой бородой, одетый в чёрное драповое пальто и в пуховой шляпе.
- Лицо мне смутно знакомо… - присмотрелся поляк. - Возможно видел его в отряде, когда участвовал в восстании.
Он видел, что тайный гость начал терять терпение и всё время не сводил глаз с той стороны аллеи, которая шла от барского дома. Наконец, Березовский увидал барыню, в белом капоте, с накинутым на плечи платком, быстро приближавшуюся к скамейке, на которой сидел чернобородый. При виде её, он встал и сделал несколько шагов к ней навстречу, почтительно поклонился. Они сели рядом на скамейку. Он что-то тихо ей сказал, но слов его Антон не расслышал.
- Но он требует от меня невозможного! - вскричала она. - Я и то ему заплатила гораздо больше условленной цены!
- Это ваше дело, - ответил ей незнакомец, - но только он приказал мне передать, что если его требование не будет исполнено, то муж всё узнает.
- Но ведь это будет низостью! Разве я виновата в этом подлом убийстве. Он покончил с ней по собственному побуждению.
- Ну, уж извините, мы тут также не виноваты, она сама покончила с собою. Мы только исполнили то, что нам было приказано. За убийство мы бы не взяли так дешево.
- Хорошо, я исполню ваше требование, но кто мне поручится, что это будет с моей стороны последняя жертва?
- Клятва моя и моего патрона будет за нас порукою. Эти деньги нам необходимы, чтобы бежать за границу. Проклятые москали нам вздохнуть не дают, а члены нашего Комитета в крепости своей кровью клопов откармливают.
- Хорошо! - согласилась Гортензия. - Завтра в это же время я передам деньги.
Она встала, кивнула головой и направилась к дому. Березовский осторожно выбрался из сада и утром посетил начальника, рассказав об увиденной встрече.
- Сможешь ли ты вечером тайно провести в сад двух казаков, чтобы совместно с ними можно было захватить злодеев.
- Это сделать легко, - ответил он, - но только, чтобы они меня подождали в лесу. Как только явится возможность, я проведу их. На всякий случай, нельзя ли будет ещё одного казака прислать. Преступников будет двое…
- Хорошо, я пришлю троих! - пообещал Власов.
- А барыню прикажете арестовать?
- Нет, не надо, она никуда не убежит… - заверил капитан. - После их допроса, всегда успеем её задержать.
Когда ушёл поляк, он послал за урядником, объяснил ему суть дела, и он, вечером, в сопровождении трёх казаков, поехал в усадьбу. Лишнего казака он взял с собою, чтобы оставить при лошадях. Офицер с нетерпением ожидал результата ночной экспедиции. В шестом часу утра явился Антон и торжественным тоном доложил, что два злодея захвачены и находятся в канцелярии.
- Хорошо, что вы трёх казаков прислали, а то с ними, дьяволами, не совладать бы ни в жизнь. Одного казака рыжебородый главарь поранил ножом.
- Как же вам удалось их захватить?
- Когда они пришли в аллею, то барыня скоро к ним вышла. Между нею и рыжим произошёл бурный разговор. Он требовал, чтобы она последовала за ним. Получив отказ, они оба бросились на неё. Барыня вскрикнула, а мы кинулись на них из засады и после продолжительной борьбы связали разбойников. Воспользовавшись суматохой, хозяйка скрылась.
Власов поспешил в канцелярию. После долгих запирательств, оба преступника сознались во многих преступления по приказу Комитета.
- Относительно Виктории, - поклялся рыжебородый, - скажу, что на её жизнь не покушался. По заказу Гортензии, за две тысячи злотых, мы её изнасиловали, чтобы она отказалась от брака с женихом. Оставили её в лесу, а она, после совершенного насилия, сама покончила самоубийством. 
- Зачем требовали личного свидания с ней? - спросил он.
- Пани мне приглянулась. Я желал сделать её любовницей и заставить обокрасть мужа. На эти деньги мы могли бы за границей вести безбедную жизнь. Если бы мне не помешали её похитить, я добился бы своей цели.
Задержанных увели, капитан вздохнул и сказал:
- Оставалось исполнить тяжёлую миссию, арестовать соучастницу преступления Гортензию.
В сопровождении двух казаков и Березовского, он отправился в усадьбу. Не доезжая двух вёрст, они встретили писаря, который ехал с донесением, что она отравилась. Когда подъехали к дому, навстречу вышел гминный войт и доктор, который сообщил:
- Несчастная отравилась сильной дозой опиума.
- По всей вероятности, - уточнил Власов, - после ареста соучастников, она была уверена, что её виновность будет обнаружена, и приняла меры, чтобы избавиться от земного правосудия. 
После похорон Гортензии, жандармы-вешатели были приговорены судом к смертной казни через повешение. Приговор был утверждён начальником отдела и приведён в исполнение в городе Плоцк.
- Теперь меня в Польше больше ничего не держит! - признался отцу Антон перед отъездом во Францию. - Я для всех стал чужим…
 
 
 
продолжение http://www.proza.ru/2018/05/16/444