Соловей и зачёт студенту

По всем законам физики штаны на Соловье держаться не могли никак…

 Там фигура - даже не бильярдный кий, скорее шест для стриптиза.
 Мудрёные же Соловьёвы телодвижения по поддержанию штанов в исходном положении лишь добавляли шарма его имиджу.

А имидж у Соловья был вполне определённый и недвусмысленный, созданный не без хитрого участия самого Соловья.
 Шельма и хитрован, Соловей такой имидж всячески подпитывал и грамотно использовал в корыстных целях.

 Были такие непрофильные курсы, где преподы ставили зачёт студенту лишь по предъявлении конспекта.
Соловей экономил на них массу времени.
 
В одном из таких наших, предназначенных для Соловья конспектов, мы коллективно разрисовали оставшиеся листы стилизованными силуэтами мужского полового органа. Был такой лихой фокус: без отрыва всё хозяйство одним росчерком и потом  две чёрточки в нужных местах…

Мы не сомневались, Соловей  выкрутится по-любому и ждали его с зачёта…

 «Только один дополнительный вопрос был, - мирно, впрочем, улыбаясь сказал Соловей, - «что за эскадрилья?!»

Зачёт студенту по курсу «Патентоведение» предполагал регулярное посещение.
 От вынужденной скуки на лекциях Соловей живописно расписал обложку своего, так и не начатого конспекта словом «patent».
Разными цветами и стилями.
 Нашёлся доброжелатель и не поленился везде подставить две буквы «im».
 Цвет и стиль при этом был выдержан вполне.

Когда мы после обеда уходили в читалки, Соловей в общаге грустил и начинал развлекать себя сам…

Комиссия из деканата и студсовета услышала однажды в коридоре методичный стук внутри одной из комнат.
 Поспешили на помощь...
 Доцент, открывший дверь, был молод, поэтому успел её резко закрыть.
 Соловей изнутри кидал в неё ножик…

Таки переполнил однажды Соловей чашу терпения...

 В столовой на кассе у него в борще всплыл притопленный шницель…
 
Никто не умел так виниться, как Соловей...
 Стоя перед комиссией в деканате, он клал подбородок на предельно впалую грудь и закрывал озорное лицо длинными, цвета льна, патлами.
 Натруженные крестьянские кисти жалко болтались где-то ниже колен и впереди тела.
 
«Без отца рос… Больше не повторится…» - Соловей умел находить нужные слова.

«Что не повторится?!» - чудом избежавший крови доцент пил кровь у Соловья.
 
«Больше не будешь пригружать шницель алюминиевой ложкой?!»

Наш человек был доцент. Ясен пень, ложка должна быть из нержавейки, там же один хлеб…

Не раз и не два Соловья выручала комендант общаги, подполковник интендантской службы в отставке Мариванна.
 
«Утром получишь ведро краски и перекрасишь все двери на своём этаже!»

Возразить прокуренной насквозь женщине доценты не могли, званием пониже были…

Нарядов у Соловья по общежитию накопилось пожизненно.
 
Он отрабатывал их рьяно, временами даже остервенело.
 
Он знал, у какого окна и когда Мариванна курит и смотрит во двор…