Книга не для чтения

1

Св. прп. Иоанн Лествичник, в 16 лет неведомо откуда пришедший в монастырь на Синайской горе, на иконах выглядит очень по-русски: сухощавый, невысокий старичок со спокойным и внимательным взглядом, весьма похожий то ли на деревенского дедушку-пастуха, то ли на инока из северных наших обителей, то ли на батюшку-постника… Есть много общего в облике Лествичника и прп. Сергия Радонежского или св. прав. Иоанна Кронштадтского. Самое имя его — Иоанн, Иван — дорого русскому слуху. Два Иоанна, два духоносных учителя издавна более всех прочих почитались русскими боголюбцами: Златоуст и Лествичник.

…Наверное, любое издание «Лествицы» украшено такой картиной: чреда монахов восходит по ступеням к небесным вратам, а внизу, разинув пасть, ждёт оступившихся Ад. И вот уже летят туда, в эту ненасытную глотку несколько несчастных, сорвавшихся, судя по всему, с самых высоких, самых близких к небесам ступеней.

Жутко бывает смотреть на эту картину, и чем дольше вглядываешься в неё, тем всё жутче и жутче. Невольно думаешь: «Ведь и тебе место на небесах не обеспечено… Где ручательство, что и ты не полетишь вот так же, кувырком?.. Споткнуться можно запросто — и на этом, и на том, и на пятом, и на десятом: грехов-то предостаточно. Бди? — легко сказать: бди! А если вдруг ослабнет бдительность?»

Лествицу небесную рисуют обычно на обложке книги Иоанна Лествичника. Под обложкой — описание ступеней: пятьдесят с лишним лет монашеской жизни, из них — сорок лет строгого отшельничества, учение у духоносных старцев, неустанная молитва, пост, бдение, — всё это там, под обложкой. Каждая страница книги – это кровь, пот, бессонные ночи, острые терния искушений, борьба на пределе сил…

И вот мы покупаем эту книжку в церковной лавке (ох-ох-ох, кусается сейчас цена на православные книги!..) и разглядываем обложку, и слегка усмехаемся, глядя на летящего кувырком монаха: не получилось у бедолаги, плохо старался, мало книжек православных читал. Вот мы сейчас одолеем эту писанину — и готово дело!

И вот взгляд скользит по страницам: первая ступень преодолена, вторая, третья… За неделю - и то много! - мы вскарабкиваемся к небесным вершинам Божественной любви и гордо озираемся по сторонам: кто выше нас? кто нам подобен?

Вспоминается читанное у Нилуса: к старцу приходит боголюбивый барин и жалуется: сколько, мол, раз перечитываю «Лествицу», а как переверну последнюю страницу — сразу всё забывается. «Оно и не удивительно! — отвечает старец. — Эта книга не для чтения, — по ней жить надо».

Мы и сами в глубине души понимаем, что есть определённая разница между «Лествицей» и трудом какого-нибудь очередного Дейла Карнеги «Как стать богатым, счастливым, здоровым и любимым за три урока». Мы смутно чувствуем, что прочитать о ступенях Лествицы небесной – это совсем не то же самое, что подняться по ним, что надо начать подниматься, а потом уж сверяться с Лествичником, просить у него совета, размышлять над его словами… Надо научиться сопрягать действительность монастырского жития в VI веке и наши мирские ухабы XXI столетия. Это тоже немаловажно, ибо, когда мы, духовно оголодавшие, жадно кидаемся на святоотеческую литературу, мы, как правило, не спрашиваем, когда жил тот или иной автор, где он жил, в каких исторических условиях. Ко всем духоносным отцам — от Иоанна Златоуста до Силуана Афонского — мы обращаемся как к своим современникам, более того — как к своим соседям, которые хорошо знают обстоятельства нашей жизни и на каждый определённый случай готовы дать определённый совет. Недоумений такой подход рождает столько, что хоть руками разведи.

У одного старого, многоопытного питерского священника я спросил однажды:

— Батюшка, ведь вся духовная литература обращена к монашествующим… Как же быть нам, мирянам? Кто напишет для нас? Ведь мало того, что монашеский крест для мирянина слишком тяжёл; тут есть и другая сложность… Мир, особенно современный мир, ставит перед человеком такие препятствия, от которых монах, ограждённый монастырской стеной, может быть, и не ведает. Как такие препятствия обходить? Никто этому не научит. Монах может свободно отдаться исполнению заповедей, а мирянин вынужден всегда искать лазейки, уступки, приспосабливаться, угождать двум господам… Кто научит мирянина избегать греха в сегодняшнем мире?

Батюшка выслушал меня с некоторым недоумением и ответил так:

— Во-первых, мирянину вовсе не запрещено спасаться по монашескому образцу — греха в том никакого не будет; а во-вторых, всякий святоотеческий совет надо принимать с рассуждением, тогда и пользу от него получишь.

— А если у меня нет дара к рассуждению?

— Будет любовь в сердце, будет и рассуждение в голове.

Не могу сказать, чтобы меня тогда удовлетворили ответы батюшки. «Лествицу» я читал, но как тот нилусовский барин — сразу по прочтении забыл, остались в памяти только щекочущие нервы рассказы о страшном житие «осужденников», о вышеестественном послушании прп. Акакия, об иноке, молившемся в отхожем месте…

А на обложке книги прп. Иоанна всегда изображена Лествица небесная, и монахи по ней восходят, не устремляя очи долу, и не изучая каждую ступеньку в отдельности, но подняв глаза к небесам, к цели восхождения, к Небесной любви. И сам прп. Иоанн по большому счёту учит не тому, как преодолеть в себе обжорство, похоть, даже гордыню — он учит тому, как достичь Любви. Да, в его книге не найдёшь советов о том, как устраивать семейную жизнь, как строить отношения с сослуживцами, смотреть или не смотреть телевизор, желать ли для ребёнка удачной карьеры или махнуть на это рукой — пусть хоть в дворниках ходит, лишь бы душа была чистой… Нет, прп. Иоанн учит только Любви: спотыкается тот, кто смотрит вниз, а тот, кто всегда видит цель пути, не споткнётся — ни в VI, ни в XXI веке.

2

Есть великий смысл в том, что Пасха Христова не привязана к определённому дню календаря, а перебегает, подобно солнечному лучу, с одного весеннего дня на другой. Это, во-первых, потому правильно, что Пасха — событие вневременное: нельзя сказать про Воскресение Господне, что оно тогда-то началось и тогда-то кончилось. Оно было, есть и будет: мы живём в эпоху Воскресения. Строго говоря, у православных каждый день должен быть Пасхой. Преподобный Серафим говорил всем: «Христос Воскресе, радость моя!» — нимало не заботясь о том, весна на дворе, зима или лето.

А во-вторых, переходя со дня на день, Пасха высвечивает для нас различные свои смыслы. То один, то другой малый церковный праздник озаряется Пасхой и начинает петь с ней в унисон; дни памяти различных святых, попав в пасхальный свет, сияют, как бриллианты.

Некогда Пасха пришлась на день преподобного Иоанна Лествичника — и это совпадение меня поразило…

В самом деле: чем драгоценен для нас прп. Иоанн? Тем, что создал образ Лествицы духовной. И не просто создал образ, но и подробно описал каждую ступень этой Лествицы, каждый малый шажок на пути духовного восхождения. Но даже если не присматриваться к каждой ступени особо, а взглянуть на Лествицу Иоаннову в целом, то и это зрелище весьма поучительно для православной души.

Изучите известную икону «Лествица»: посмотрите, как невероятно труден и смертельно опасен подъём к горним вершинам. Лестница высока и крута, а перил нет, и сорваться с неё куда как просто! Вот и иконописец показывает нам: срываются люди, срываются и гибнут! Вдумайтесь только: здесь не беззаботные грешники проваливаются в ад, не закоренелые безбожники и злодеи, а люди, честно решившие служить Богу, восходить к Нему по ступеням совершенствования! И взгляните ещё: падают не только с нижних ступеней, когда мал духовный опыт и не горяча любовь. Падают и с самых вершин, срываются порой и с последней ступени, когда, казалось бы, вот оно — спасение!

До чего же опасен этот путь!.. Но иного нет.

Нам сейчас о верхних ступенях рассуждать не след; мы туда только в мечтах можем возноситься, а мечтание, фантазия — злейший яд для духовной жизни. Но свои малые лествицы и нам приходится одолевать, и очень часто; и проходить их нужно целиком, от подножия до вершины.

Святой Серафим (Чичагов) говорил: «Может быть, возлюбленные, некоторые из вас предполагают, что преподобный Иоанн составил свою «Лествицу» исключительно для монахов, а не для светских людей?.. К сожалению, так мыслят многие христиане! Но, возлюбленные, разве Святая Церковь постановила поминать сегодня преподобного Иоанна только монахам, а не всем православным христианам?.. Все христиане должны восходить по одной лествице духовной в дом Отца Небесного и при одинаковых условиях… Следовательно, у всех христиан цель жизни одна: достигнуть спасения и для того совершенствоваться духовно».

Одной из таких малых лествиц для простого православного человека является Великий пост. Шагаем по ней с понедельника первой седмицы вплоть до Страстной субботы — и разве нет у вас ощущения, что это мы карабкаемся по крутой лестнице без перил? И ноги гудят, и голова кружится, и вниз смотреть страшно, и сорваться очень легко.

Недаром Церковь поминает прп. Иоанна Лествичника в четвёртую неделю Великого поста, на самой середине постной лествицы: да поддержит нас преподобный на этом восхождении к Пасхе!

Но в том году преподобный Иоанн встречал нас и на самой вершине: тогдашняя Пасха совпала с его праздником!

Понятно, что никто в тот раз не стал особо праздновать память преподобного: Пасхальное сияние затмит любое иное торжество. Да святому-то не в обиду! Он вместе с нами радуется Воскресению Христову. А то, что праздник его озарён сегодня Пасхою, — это знак для нас: помните, во-первых, о том, что каждый пост — наша малая лествица, а во-вторых, каждый пост — это ступень в нашей большой лествице, по которой карабкаемся всю жизнь.

Один наш питерский батюшка сказал: «Кажется, будто душа наша никак не меняется от поста к посту, будто какими мы были в начале, такими и остались… Но это не так! Каждый Великий пост, пройденный честно, со всей доступной нам строгостью, что-то незаметно прибавляет душе, и духовный опыт наш постепенно растёт». То есть всё как на настоящей лестнице: одна ступенька и мала, и преодолеть её не трудно, а всё-таки она приближает нас к цели: хоть чуть-чуть, да выше.

И вот сегодня ещё одна ступенька преодолена, ещё одна малая лествица осталась позади — мы взобрались на вершину Пасхи Христовой. Празднуем, торжествуем — и понимаем вместе с тем, что главная лествица ещё не пройдена, главное торжество впереди.