Альтруист

  Ночь, посёлок спит. Только отзовётся проходящий состав уютным ... ту-дун! по стыкам рельсов. За два года службы скопилась не просто тоска, а безумно-усталая зависть.
- Вот, люди в вагонах спят, беседуют... Чайная ложечка позвякивает... Тепло!   
 Солдатское, полудетское воображение  рисует идеальную гражданскую жизнь: ... где царят счастье и гармония; там девушки! - такие светлые, ... в воздушных платьях... Картинка, невообразимо-прекрасного будущего, крутится бесконечной пластинкой.
 Наш герой - Кирилл с сегодняшнего дня - дембель. Всё! - документы подписаны и довольно опрометчиво выданы на руки. Поезд рано утром. Но какой, уважающий себя дембель, проведёт ещё одну ночь в казарме?! Ни за что! ибо - свободные люди ночуют в тайге или на станции!
 Не думайте, командование части, ни в коей мере не злой монстр... и в порядке вещей предоставило  бы по утру  машину. Документы же обычно передаются в руки на станции, так как случается, счастливчик не доходит до "железки", а начинает бухать в избе какой-нибудь вдовушки. После у командования происходят неприятные разборки с местной милицией.
 А бывает, месяцы спустя, "поседевшие" родители заваливают несчастного командира гневными письмами. В то время, как их "ребёнок", никак не может оторваться от женской ласки и добраться до сияющей Полярной звездой! - "спасительной" станции. Обычно, в отсутствии мудрого наставника, нашедшего счастье юношу быстро убеждают, что после регистрации в сельсовете - Счастье будет прибывать в прогрессии...
 В таких случаях мы наблюдали бывших своих товарищей, ставшими в одночасье отцами семейств. Они, ещё, первое время проведывали нас по привычке; приносили курево, сало и, о чудо - домашнюю выпечку. Счастливая новобрачная понимала, что в нашем лице её избранник может обрести адвокатов или безжалостных прокуроров. Поэтому накладывала "сидор" гостинцами под самую завязку... Мы же радостно поедали свалившийся дар и, надо отдать должное никогда  не осуждали. Срабатывало мужское, чисто  русское,  великодушие (время рассудит!).
 Новоиспечённый супруг степенно перечислял "ништяки", а мы согласно кивали головами, сами про себя посмеиваясь.

 Весна 1982-го года. Через пол года не станет Генерального Секретаря Брежнева Л.И. и Великую Страну зашатает. Страну, в которой родились, которой присягали.
 На счастье Кирилл ничего этого не знает.
 После вечерней поверки и "отбоя", распрощавшись с корефанами, и клятвенно заверив в вечной дружбе и  писать письма, чуть ли не "до гроба"... он, сквозь пролом в заборе, ушёл в ночь.
  Спешить особо некуда: она, эта ночь - долгая; потому наш путник спокойно пробирается таёжной дорогой; тщательно обходит лужи, оберегая начищенные  до блеска дембельские сапоги. Весенний, лёгкий заморозок хрустит под ногами.   Макушки деревьев колышутся разно направленно, их гул обостряет ощущение сиротства  маленького человечка.  Тучи со  звёздами бесконечным конвейером снуют без всякой системы.
  Дело в том, что в Приморье постоянное противостояние масс материковых, против дыхания океана..., отсюда переменчивость погоды, частые ливни, шквалы и ураганы.  Но внизу, под деревьями, тихо и безветренно.
 На ум пришёл тигр. "Хозяина тайги" встретить не довелось. Зато, задранную корову - воочию. Местные устроили засаду. И одолжили автоматчика из части. Трое суток пролежали. Тигр не воротился: хитёр.
  Вот, зачем подумал? сразу стал прислушиваться. Да, за скрипом стволов, чего разберёшь? Замер на месте, развернулся - дорога серебрится лужами, утекает в черноту леса, растворяясь в ночи... Полыхнул спичкой: от вспышки  мрак только ближе подскочил. Закурил. Дымок сигареты вяло потянулся к ветвям;... шум мотора вдалеке пророкотал. Немного отпустило: надо идти.
 
  Неожиданно (как и всё в жизни) свод деревьев расступился. Поля, различимые по блеску луж в бороздах, расплылись в стороны. Улыбнулся: вспомнилось, как картошку убирали; студентов из Хабаровска привезли.
 Странное дело: служба запоминается не "тревогами" и караулом, а  именно - нелепыми командировками на сельхоз.работы или заготовку леса. (Даже разгрузка вагонов в радость!) Что же, получается, казарменная жизнь противна человеческому естеству? От того память и вычёркивает всё лишнее, неприютное.
  Путь продолжается. Вдоль опушки светлее. Шире шаг! Упёрся в насыпь трассы Уссурийск - Хабаровск. Поднялся, вздохнул облегчённо: дальше вниз, под уклон; различимы скудные огни посёлка.
 А по другую сторону, за чернотой тайги, за болотами – легендарная Уссури (из книжек детства о Дерсу Узала и коварных хунхузах). Там, за рекой - тревожный Китай. Задача гарнизона, как и множества других, растянутых вдоль границы,  удержать рубеж. До прибытия основных Сил (или до последнего бойца)!

- Четыре часа!
- Что?

- Четыре часа продержаться, - подсказал забытую деталь внутренний голос.

 Точно! "До подхода первой волны мобилизации!" - Кирилл знал это назубок.  Как и то, что «гостей» с той стороны можно ожидать только зимой, - в лютые морозы (потому-то курсировал по Амуру и Уссури  ледокол, ломая лёд по фарватеру)… 
 Сейчас же спокойно – весна! Болота и реки вскрылись: это любой,  местный малец  растолкует…

 Пошли крайние избы, протопленные накрепко жаркой берёзой. Дома и сараи  добротные: кругом лес; у каждого своя баня. Земля жирная, всё родит.  Опять же ульи! местные ставят летом медовуху – бочонками, как встарь.
 ... Тайга богатая, реки богатые: Воля! (какая трудовая книжка?) Может, оттого и остаются парни? Живи! – не хочу!
  За два года, не смотря на суровую дисциплину приграничья, возникли дружеские связи. Куда ни глянь: ... в том дворе колол дрова,  там - крышу латал. У тех хозяев банька, что надо!
 Свет горит? Для деревни редкость: народ натруженный, спит

- Оставайся! - звали, - Избу справишь!..

  Изба! и ты человек! И из окружающего сельского бытия: ... звона вёдер в колодцах, тумана и дождя, проявляется фигуристый женский силуэт. Привносится свет и уют! И новые запахи? (Благоухание чистоты и пирогов!) И тебе, казалось, самому незначительному человеку, родит детей. И ты очумелый: неужели это всё со мной? Так выглядит благодать! Такая она - загадочная деревенская изба.
  Но, ты глупец! всё рвёшься в свой прежний, зыбкий мир. Тревожный мир общежитий и пароходных гудков. В который раз, откладывая Жизнь на "потом"! Как часто нами рвутся новые отношения ради минулого! Которое, зачастую, уже не ждёт тебя, заполненное новыми смыслами, другими людьми. Лучше не думать! И наш "герой" всё ускоряет шаг в туман неизвестности.   
   А меж тем, туман реальный поднимается от болот. Да и трасса не стоит на месте, дугою отворачивая в сторону. Брусчатое ответвление заныривает вниз, к станции.  Светится цепочка из пяти фонарных столбов. Символичная картина: возможно, это знак?
  Кирилл поймал себя на том, что улыбается... Улыбается постоянно, уже несколько дней. Сохранить бы это ощущение на всю Жизнь!
               
                Чёрные погоны

 Такое счастье, как после Армии! - неописуемо: столько путей и возможностей... И девушка впереди!
 Нарастающий свист, перебивает калейдоскоп мыслей. "Скорый" пронёсся, не сбавляя ход! Кирилл провожает взглядом призрачно-светящийся состав, на мгновение возникший в нашем Мире (обычных людей)!
 
-  Московский!
 Кажется, люди из вагона-ресторана пристально глядят на него. Иллюзия конечно! "Оттуда" Мир видится иначе. Кирилл, лишь тень в треугольнике фонаря. И сапоги его, отзываются о старинную булыжную мостовую...
 Станция - громко сказано - полустанок. Зайти? Вдруг патруль: ненужные вопросы?..
Входная дверь, гулким эхо! совершенно, ни к месту: "Бум!" Два парня - солдаты с чёрными погонами напряглись; разглядев своего, заулыбались. Танкисты!
 Ребята не знакомые. По всему, с укрепрайона? Там, врытые в землю по самую башню - "тяжёлые" танки: послевоенные ИС-ы (Иосиф Сталин!). Кирилл, так же - обладатель чёрных погон; на петлицах - скрещенные пушки: артиллерия! (Понятно, мы с ними - одного поля..., одной судьбы!)
 Касса закрыта. Заколдована она, что ли? Кассир появляется из ниоткуда, обычно за час до поезда; раздаются стуки и шорохи, затем фанерка отъезжает и свет кассы врывается в полумрак зала ожидания (словно раскрывается портал в сказочное будущее...). Жизнь сразу обретает смысл!

- Далёко?
- До Хабаровска! А там, - самолётом... А ты?

- На Владик.
- А-а!.. Местный?

- Почти! (Поди ж, объясни, что путь дальше, на Север...)
 Говорить особо не хочется, да и не о чем: каждый, словно в зачарованном состоянии. Когда смысл слов не доходит. Когда хочется очутиться дома сразу, без преодоления этих тысяч и тысяч бесконечных километров...
 Огляделся, водички? В углу блестит электротитан, с кружкой на цепочке; ведро (надпись: ж.д.1), полно до краёв, постаментом на табурете. По доброму - искренне!
... Везде! от Владивостока до Читы (где доводилось): печка, чайник, дрова (на любом таёжном полустанке, на сотни вёрст без людей)... Вот она! - забота о путнике, о человеке!.. Любовь?

 Точно: Человечество спасёт Любовь и здравый смысл!
 

                Теплоход, океан , девушка

  От Владивостока четверо суток океана. Трудяга теплоход настойчиво  приближает Камчатку. 
  Любой мореплаватель подтвердит: самое неприятное! - это ночной океан, ... когда глядишь  вниз, на пену вдоль борта. Кожей ощущая, как ты уже в чёрной, ледяной воде; кричишь, уходящим огням судна. А под ногами бездонные километры ужаса... И кажется, если упасть за борт! -  умрёшь от страха, не долетев до воды.
  Потому и вцепляешься накрепко в перила, поглядывая искоса, чтобы кто не подкрался и не перекинул тебя за ноги (как в фильмах, про разведчиков)...   
  А палуба манит и притягивает: всё кажется, прозеваешь что-то важное (остров или встречный корабль)! проспишь, просидишь в каюте. Так и проводит Кирилл всё время наверху, надышаться не может иным небом и звёздами; ... и ветер Свободы захлёстывает лицо солёными брызгами!
  А тут, ещё двое дембелей из морфлота вырисовались. И хотя, как и Кирилл, одеты в "гражданское", тем не менее, по им одним известным приметам, сразу раскусили друг друга. И подружились: в юности всё просто! 
  Теперь они отыскивают Кирилла в его каюте 3-го класса или на палубе, чтобы вместе прогуливаться, беседовать или перекусить. Худощавый Юрий и плотный Михаил, держат путь на север Камчатки - на прииск (надоумил кто-то?); тревожно расспрашивают Кирилла про местное житие.
 Но сегодня новая тема: познакомились с женщинами, направляющимися по вербовке на рыбоконсервный завод.  Обрисовали ситуацию:

-  Там - день рождения. Их четверо в каюте, ... третьим будешь?
-  Добро!

- Только, там есть Ленка! маленькая такая. Я на неё глаз положил! - строго предупредил пижонистый брюнет Юра, с тонкой полоской усиков.
- Идёт (Меня вообще, девушка ждёт в Питере ...)!

  Странное распределение? Одним Бог даёт на полную катушку: ... и личико! и фигуру,  а другим? - что-то одно. А ещё (отмечено со школы), - у красивых девушек, по закону высшей несправедливости! - подруги "так себе"!
  Действительно, она - эта Лена отличалась, какой-то детскостью: чистое, молочного цвета лицо, прозрачной воды - распахнутые глаза, розовые ушки оттопырены ( но, если распустить соломенный узел волос, будут неприметны). Мужики ведутся на таких: у них возникает стойкое желание оберегать хрупкое существо от земной жизни.
  Но это "существо" оказалось с Кубани, верно из казачек: такая! сама, кого хошь по опекает... Сразу, вычислив в Кирилле, приметное одним лишь женщинам - добродушие, ухватила его за рукав и уволокла гулять по палубам. Тем самым, расстроив все предварительные схемы и внеся раскол в мужское товарищество... Правда, Юрик не долго дулся, памятуя народное: " Насилу мил не будешь!"

   Не зря, рабочий заголовок - "Альтруист": ... Кирилла, безошибочно вычисляют  в толпе; просят выручить копеечкой... А то, среди большого города, женщина заявляет, что отстала от поезда, сама из какого-нибудь Иркутска, муж военный; и  если её "спасут", она тут же, по приезде, телеграфом вышлет сумму. И Кирилл отдавал последние, а она сосредоточенно записывала на клочке бумаги его домашний адрес...
  А в другой раз, дедок! в поезде: "Ты мне нравишься, парень! У меня внучка в институт поступила, такая красавица! поискать... Так я скажу ей, чтобы за тебя замуж вышла. Приходи завтра же в гости к нам (и адрес написал)..." И под это дело занял у Кирилла последние три рубля в долг, якобы на гостинцы (так как в дороге поиздержался). Благо, ехать оставалось недолго - ночь.
 Почему-то денег никто не возвращал(ни телеграфом, ни как!..)? А адрес дедка, вообще не существовал на карте города ... и это хорошо, ведь можно было ввалиться в чужой дом...
  Присутствовала в Кирилле, некая наивность и непрактичность к жизни ... И женщины, верно чувствуя мужчин, от которых не исходит угроза, доверяются им...
       
                То пусто, то густо!.. (Народная мудрость.)

   Итак,  после двух лет одиночества!..
…  Когда до заветной цели остались, каких - то два дня!..  наш герой обнаруживается на верхней палубе, в обнимку с русоволосой незнакомкой. Он накинул ей на плечи свою куртку и укрывает от сырого,  пронизывающего ветра… Не нужно слов!.. и прерывистый гудок теплохода в тумане, наполняет тишину тревожным сопровождением...
 Туман, плотен настолько, что не позволяет дыму раствориться в небесах ... и тот,  сползает вниз, привнося запах подгорелого масла со сковороды нерадивой хозяйки. Стена палубной надстройки, дающей приют паре "беженцев", как и все конструкции - покрыта влагой. Ручейки, проторив  дорожки, сбегают вниз рывками, от вибрации далёкого дизеля в трюме судна. Лица, словно свежевымытые, иголками покалывают космические искорки; романтические души чувствуют такое редкое единение со всем Мирозданием...

 Позже откроется: с детства рвалась путешествовать; и папа - большой начальник и деспот в семье; и ещё несколько станичников здесь. А тётка родная, та на шестую путину едет.
 Но это всё, потом. А сейчас, оба покрыты ореолом таинственности, на фоне неведомого будущего, ... внутри ревущей стихии!
 
 Наш парень сконфужен стремительным развитием событий: дальше что?
В тоже время - упоен причастностью свободному Миру! где женщины воспринимают его всерьёз! Где Жизнь (в которую впустили со скамейки запасных), насыщена ежесекундно! Жизнь, ради которой, готов биться и умереть!

 А биться, похоже, придётся: парень, из вербованных, всё косится на них и следит. Когда они возвращаются погреться в холл, и Ленка отходит перекинуться парой слов со своими, тут же подбегает и что-то шепчет ей на ухо… Она же хохочет и демонстративно возвращается к Кириллу…
 
 Холл между баром и рестораном, своеобразный перекрёсток и место встречи;  резные перила и лестница под  красной дорожкой ведут на нижние палубы… Музыка из бара притягивает ... и морские путешественники околачиваются здесь - и день, и ночь.

 Вербованных много, более половины пассажиров: будто вся Страна устремилась  на Дальний Восток - к путине. Кирилл ожидал продолжения, что его вызовут на «разборки»…, но  никто не подошёл. Народ едет на заработки: кому охота сгинуть где-то - за тридевять земель от родного дома…

 А Она ждёт от него поступка или, хотя бы нужных слов.
 А Он мямлит что-то неопределённое: что оставит адрес и будет ждать письма, когда она устроится; ... и что самому на работу возвращаться надо  ... И тут же мысли о той! - другой. (Прямо, раздвоение личности!)
  Так хочется прорваться сквозь Время, прокричать ему на ухо:

- Тупица! Нет в Жизни случайностей! И Судьба послала тебе одну из красивейших женщин, не просто так!..



                Петропавловск

         Петропавловск

   Вот и Питер! Раннее утро: город спит.
  Основания сопок белы. И хотя, макушки клубятся туманом, ясно, их так же не миновала белая участь. Вся Камчатка в снегу! После рвущейся зелени Владивостока, контраст необыкновенный.
   Кирилл не проспал: ни вход в бухту, ни Трёх Братьев… И всё это время, туман, дозировано - по чайной ложке, приоткрывал берега. Как будто Декоратор не успевает с реквизитом: ... вот! - крыша дома..., а это?.. - автобус стронулся с остановки (от любопытного взгляда!)...

-  Я один!- так пронзительно, аж дыхание стиснуло. - Совершенно один в чёрно-белых отражениях. А сколько Искателей в истории Человечества, вот так, уныло обозревали холодные берега (с потрёпанных бригантин)?..
 
  Гудок! и судно заходит на лихую швартовку; проступают очертания Морского порта : спустить трап! Горстка встречающих из десятка человек… и так, щемяще тихо. А вот, во Владике ... оркестр играл "Прощание Славянки!"

  Кирилл не дожидается появления пассажиров на палубе (лишние слова – лишний конфуз!): покидает судно в первых рядах, словно бежит. С возрастом, наш трусливый герой, научится разбирать Божественные подсказки. Но сейчас - он удирает во все лопатки, от своего Спасения…
 Четыре остановки автобусом и десять минут в гору. Весь город на сопках: то вверх, то вниз…

 Бабуля – вахтёрша, признала его:

- Комендант объявится после праздника (майские!), - сняв с загнутого гвоздя ключ, вложила в ладонь Кирилла. – В «первой» поживи пока, там один - командировочный.

  Так!.. Оба  молчат многозначительно... Бабуся, первая сдалась, не удержалась:

- Твоя то, замуж вышла! Знаешь?

  Так трудно! выдержать непроницаемое лицо; отвернулся к окну; молчит.  ...Сказать, что  знаю: соврать!  не знаю, - глупо (словно лох, какой)!

- Родит скоро!..

  Теперь ясно! отчего письма оборвались..., подобрался какой-то "добрый человек"? А я жалел её, Татьяну.
  Стоп! Кирилл, в тоже время, удивлённо заглянул внутрь себя: ожидаемой боли - нет?! Девчонка с корабля перебила боль своей простотой, лучезарностью, неуёмной жаждой Жизни!
   
                Дальше что?
      
... Далее мнения разделились: мужская часть читателя симпатизирует Лене с теплохода..., женская же половина - за Татьяну с ребёнком, за возрождение старой любви.
  Признаться, автору проступают, некоторые контуры будущего. Кирилл же, "этим" различением (сквозь дымку Времени) не страдает. А живёт эмоциями, как положено всякому, нормальному юноше.
  В голове, отчаянно начинает стучать: отыскать Ленку и объясниться. И паника: "Вдруг, не успею. А вдруг! Они, прямо в порту пересели на местную линию и уплыли. Вдруг, она не напишет: обиделась; адрес потеряла?.." (А молоточек, всё сильнее!)
  Бегом! Комната номер один - есть! Четыре койки, два стола. Командировочный? - тут.
- Привет, я Кирилл. Да, отслужил. Да, местный. Извини, убегаю, друзья ждут...
      
  Занимает свободную кровать у окна. Переодевается в гражданское (в порту сходил в форме: пограничники проверяли). Пуговицы тугие, пальцы не слушаются, дрожат; не ожидал, такого волнения.

  Стук в дверь. Тут же, распахнулась. (В общаге новости разлетаются мгновенно.) Экс-возможный тесть проявился в дверном проёме. Кого угодно, только его не чаял узреть? Сейчас начнёт:
- Зла не держи, Кирилл. Понимаешь... Каждый меряет людей по себе: думает, искать начну Татьяну, отношения выяснять.)
  А это? Бутылку достаёт, при виде которой, даже командировочный зашевелился и повеселел. Что же мы, не русские? На столе графин с водой и как раз,  три стакана.
- Наливай!
  Всё ж, странно? На этой Земле, единственный человек, которому есть дело до меня, - это несостоявшийся тесть? Ребят всех разбросало: одни в Армии, другие в океане, кто-то свалил на Материк... (Ирония судьбы!)
 
   Выпили по одной, а дальше - ничего не значащие слова…
 А общага просыпается. Двери хлопают, шаги! Обязательно, кто-то ввалится: ... бежать!
 Начинать с порта. Возможно они там, - дожидаются судна. В противном случае - расспросить. Пора!

  В глаза ударило солнце! Такое майское! Дружная капель, со всех сторон. Верно, означает веселье! На вроде, доброго предзнаменования? Что ж, поглядим, доверимся. Случается, в жизни попадаешь в некий Поток, когда всё разрешается само собой, без лишних усилий...

 Меж тем, поток времени, так же неумолимо, переваливает за полдень и катится под уклон.  И отыскалась, таки, беглянка.  Мир маленький (а может город?)! Вот, - та самая гостиница.
   Чудно: нашёл! Значит, так надо? Так правильно?
Подходит, а сердце стучит. А на крыльце, привычной картиной сгорбились курильщики. Знакомые лица с теплохода. И женщина среди них. Успел!

- Позовите Лену Арамейко!
 И кровь к лицу; сердце, так и рвётся..

 Оценивающий взгляд: «Зараз посмотрю!»

 Что ей сказать? С возрастом, мудрость успокаивает: э! да какая разница, что будет?.. Но юность, она - искренна,... жгуче! и до слёз! Вышла! маленькая принцесса! Народ на крыльце делает вид, что им дела нет.

- Привет!

  Сама в сторону смотрит, куда-то в сопки. Стоят, молчат…

- Да, вот думал: «Вдруг уехала? Переживал…» (Не то говорю, - дубина!)

  Она перевела взгляд в его глаза. Пристально, снизу – вверх; долго, … бесконечно долго. Такое впечатление,  что – насквозь! словно газету читает… Словно понимает: Кириллу обломилось, вот и прибежал, глаза выпучив, искать запасной аэродром...
  Затем, так же – без улыбки, вкладывает свою ладошку в его «граблю»: ну, что с тобой поделаешь, - пройдёмся.
    А  Кирилл, шага ступить не может; в виски  ударило,  аж  глаза застило. Окружающее стало отходить на задний план и вращаться.  Она моя! Не верит!
   Сделал шаг – другой, потихоньку, чтобы прийти в себя: «Моя»! Смотрит исподтишка на её точёный профиль. Почувствовала, подняла на него лицо. Глаза оттаяли, светятся смехом: прежняя Ленка – лихая казачка с парохода. (Молодость такая отходчивая!)
 Вдруг, Кирилл ярко осознал, она будет главенствовать всю отмеренную Жизнь (в папу, в тирана).  А он? А он и не против. Пусть!
   А ещё, Она не отдаст его никому! Никогда!

  Космическая удавка одиночества стала разжиматься. Водоворот облаков расступился; прощальный, закатный Луч благословил их своею розовой рукой!