Спортивный батальон 8 смешные истории

Смешные спортбатовские  истории
 
С удовольствием припоминаю некоторые яркие странички из львовской жизни. У нас в спортбате был легкоатлет- метатель и по совместительству тяжелоатлет – штангист Воха (Владимир) Подлесный. Это был габаритный мужчина, ростом 185 см и весом 135 кг. В его шинель могли завернуться три человека моей (тогдашней, разумеется) комплекции. При этом он был силен  и реактивен. Он бегал стометровку за 11, 2 секунды. Прыгал с места в длину на 3 м 30 см. Не все знают, что  метатели и штангисты высокого класса в этих упражнениях могут дать фору многим легкоатлетам. Великий Жаботинский при собственном  весе в 160 кг прыгал с места на 3 м 15 см. Так вот, когда Воха несся по дорожке стадиона тряся огромным животом, смотреть на это одновременно со смехом и уважением было любо-дорого. А еще он любил подурачиться с молодыми спортбатовцами, предлагая попрыгать на спор. Он начинал помаленьку, его перепрыгивали, он  чуть-чуть добавлял и после нескольких как бы разминочных прыжков сигал далеко за три метра. Кажется, в 65-году команда футболистов СКА-Львов вышла в высшую лигу. По правилам лиги  это требовало реконструкции стадиона, которую должен был обеспечить клуб. Началось строительство, в котором участвовали и штрафники с гарнизонной губы. Комендант города на  каком-то совещании заявил, что раз стадион нужен спортсменам, то пусть они его и строят. На нашего брата начались облавы по всему городу.

 В центре на углу Жовтневой была пересадка   с троллейбуса, идущего  от СКА,  на трамвай на котором можно было добраться до улицы Боженко, где находился наш батальон. Как правило, наши спортсмены-самовольщики не могли миновать это место, и именно там комендант стал выставлять патрули для перехвата армейских спортсменов. Однажды Воха вальяжно сошел с троллейбуса, чтобы за углом пересесть на трамвай. Но его остановил патруль и потребовал увольнительную, которой естественно у Вохи не было. Но реакции его могли бы позавидовать представители многих видов спорта. Он рванул с места, сметая на своем пути прохожих.  Солдаты и офицер из патруля было рванули за ним, но догнать его было не возможно, поэтому сразу отстав, они повернули обратно. Воха же обежав по периметру целый квартал,  вернулся с другой стороны на место встречи с патрулем, которое, как мы знаем по знаменитому фильму, изменить нельзя. Как раз к этому моменту туда же   неторопливо  подтянулся и патруль. Бегать быстро Воха умел, но только на короткие дистанции. Когда он  и патруль встретились во второй раз, сил на новый забег у нашего героя уже не осталось. Его подхватили под белы рученьки и отправили на «губу». Большая часть штрафников была на ударной стройке и немного опоздала к ужину. Когда же они вернулись, то оказалось, что с одного стола, накрытого на 10 человек, исчез практически весь ужин. Его съел Воха. Он согласно двум приказам Министра обороны получал усиленное питание как солдат, имеющий запредельный вес,  и как спортсмен-тяжелотлет. В спортбате в столовой перед ним выставляли бачок с пищей (супом, кашей), рассчитанный на 10 обычных  порций.  На следующий день Воху повезли на стройку. Он, конечно, работал за двоих, но ел-то он за четверых- пятерых и кормить его по такому аттестату довольствия хоть и на губе – командование был обязано. Комендант быстро сообразил, что такой расклад «губе» явно не выгоден. Поэтому Воху не стали держать все объявленные ему 10 суток ареста и отпустили на 3-й день.
 
Был еще один момент, который особенно любил вспоминать Толя Аринушкин. На вопрос, а служил ли он в армии, он отвечал, что служил целых два дня. На третьем году моей службы Аринушкин оказался по какому-то случаю во Львове. Остановиться ему было негде, и я предложил ему перекантоваться у нас в спортбате. Я показал ему ход в часть через забор. В казарме мы его переодели в солдатскую форму, и два дня он вместе с нами выходил на общее построение, питался  в столовой (благо всегда кто-нибудь из львовян отсутствовал), ездил в спортивный клуб, где он смог припомнить уроки фехтования пятилетней давности, играл с ребятами в футбол и в карты. Толя был большим специалистом по преферансу, но наши «пулеметчики» (прозвище преферансистов,  образованное  от слов расписать пулю) ему не уступали. Это приключение его радовало, а меня забавляло.

                Первые публикации               

В армии я приобрел некоторый литературно-публицистический опыт. Я уже говорил о моей статье в  окружной газете, написать которую меня надоумил наш главный тренер Фель. Поводом послужил отказ Алику Чикаеву в его желании остаться на сверхсрочную службу. Кроме того в статье я сетовал  на тесноту помещения, в котором приходилось тренироваться фехтовальщикам. Но прохождение этой статьи со всеми ее согласованиями, одобрениями и редактурой заняло несколько месяцев, за которые я протоптал дорогу в редакцию и  перезнакомился с его журналистами. У меня была идея написать маленькую миниатюрку, рассказывающую об объединяющей силе строевой песни. Она так и называлась «Песня». Мой рассказик приняли и практически без задержки он был опубликован. Кстати, одними из первых читателей ее были Людмила и Татьяна. Не думаю, что они были постоянными подписчиками этой армейской газеты, о готовящейся публикации я им ничего не говорил, но каким-то образом они узнали о ее выходе, прочитали и по-своему при встрече в вечерней школе прокомментировали, вслух процитировав начало: - Левой, левой, раз, два, три…

Следующий мой рассказ был посвящен военным событиям лета 41-го года.
Это было уже произведение, содержанием и формой соответствующее жанру.  Правда, тут мне пришлось повозиться с деталями. Мой редактор стал придираться к некоторым, как ему казалось, литературным штампам в описании немецкой формы, требовал уточнить звания и должности наших  и вражеских участников описываемых событий. Предлагал сходить в местный музей Великой Отечественной войны. До музея я так и не добрался, но показал рассказ подполковнику Иващенко, командиру нашего батальона, бывшему фронтовику. Он рассказ одобрил, в основном подтвердил правильность деталей, которые вызывали сомнения у редактора. В итоге и этот рассказ был напечатан.

За свои литературные труды  я получил рублей двадцать гонорара – эквивалент полугодовой зарплаты рядового советской армии. Наконец-то вышла и моя публицистика, продвижение которой  так затянулось и отстало от публикаций двух художественных произведений. Тогда же я написал спортивный рассказ, который мне самому очень нравился, но для армейской газеты  - это был не формат.  Мои же попытки его пристроить в спортивные редакции успехом не увенчались. Редактор  одного спортивного журнала похвалил описание фехтовального поединка, который был в центре события, но предложил изменить сам сюжет вокруг описываемого боя.  Я этого делать не стал. Так получилось, что и у меня появилась рукопись, отправленная в стол. Потом были еще и не раз попытки, что-то написать. Какие-то вещи я показывал друзьям. Особенно много хвалебных отзывов   друзей собрал мой рассказ «Зойка», но из-за смачного в деталях описания постельной сцены (точнее эта сцена  происходила не в постели,  а  на берегу реки  в походной палатке) попыток опубликовать «Зойку» я не предпринимал, понимая, что это тоже «не формат».

Дополнение. Львов-Ивано-Франковск-Одесса см.http://www.proza.ru/2016/07/19/1029