Те, кто смотрит на нас

ЗАПИСКИ САМОЗВАНКИ

Я причесывалась перед зеркалом, а пани Яворская была уже в прихожей и нервничала:
 
- Клара Семёновна, что вы там копаетесь? Неужели обязательно каждый раз делать укладку перед тем, как пойти в гастроном? Кто там увидит ваш куафюр? Кому мы вообще нужны?

- Себе, пани Яворская, мы нужны себе. Вы – мне, я – вам. А еще - всем этим мальчикам и девочкам, которые нас, как вы говорите, «в упор не видят».

- Конечно, не видят! Кому интересна эта старость, чтобы на нее смотреть?

- Они смотрят. Уверяю вас! Как и мы - на них. Куда же нам всем деваться с этой планеты?
 
- Вы так думаете?..

- Не знаю, как вам, а мне важно, что они видят, глядя на меня, эти современные дети. Мы – часть их действительности. Когда они будут такими, как мы, они будут вспоминать всё, что видели вокруг себя в молодости. Как сейчас вспоминаем мы.

- Ой, я вас умоляю, Клара! Нам с вами таки есть, что вспомнить! Моя бабушка! Это же - нечто! А ваша бабушка? Это же - натуральная Дама! С большой буквы «Д»! Они ходили в одну и ту же гимназию до революции,  но всю жизнь обращались друг к другу на «Вы». Это были достойные женщины. И в 60-е годы про них можно было сказать то же самое, и в 70-е... А кто теперь такое скажет, и о ком?

- Ну а почему бы не о нас с вами, Мария Людвиговна?

- Ой, перестаньте! Что они понимают, эти сегодняшние дети? Что они видели, кроме своих гаджетов?  Ручаюсь, они думают, что всё это вокруг - не настоящее! Виртуальное, будь оно неладно! А вы говорите «окружающая действительность»!
 
Пани Яворская садится на любимого конька, разнося в прах современную молодежь.
А я, отвлекшись от потока ее высказываний, вспоминаю тот летний день, когда впервые, так ясно,  осознала себя «старшим поколением» и  увидела в этом вполне пригодную цель своего существования.
 
Дело было летом, когда моя дочь и зять уехали на очередную конференцию и оставили  на меня своего сына. Мои дети, не в пример всем прочим детям, редко расставались со своим ребенком, делали это только вынужденно, когда другого выхода у них не было. Так что для меня это был самый настоящий праздник - общаться с моим любимым внуком с утра до вечера несколько дней подряд. Я была счастлива полететь к нему, в город моего детства, где и я когда-то тоже была маленькой!

И я для него тоже была бабушка-праздник, который бывает не каждый день. Он ждал меня, мой рыжий - золотой,  голубоглазый   мальчик по имени Людвиг. Еще вчера - малыш, добрый, весёлый и смышленый, сегодня он уже пристально рассматривал мир взрослых, примеряя его, как новую одежду,  узнавая и оценивая.

И вот  мы с Людвигом шли по улице и болтали. Настроение было бодрое и жизнерадостное. Естественно, ведь в руках у нас были пакеты из супермаркета, битком набитые разными продуктами. По пути домой  мы обсуждали ужин: что будем готовить, какой соус и что на десерт. Еда – главный источник положительных эмоций для нас с внуком. Так сложилась наша жизнь, или такими уж мы уродились на свет, но то, что кусочек чего-нибудь вкусного мог изменить заряд нашего настроения с минуса на плюс, это – факт. И в этом Людвиг был, как две капли воды похож на меня, свою бабушку. Еда, мы любим тебя!

Навстречу прошел седой мужчина со жгучим взглядом горца.
 «Жгучий взгляд горца» - отследила я свою мысль, - Ну и эпитеты пошли у тебя, Клара! Не иначе, как от скуки и дефицита эмоций здесь, в моей родной глуши, в отсутствии событий и приключений, ни сколько-нибудь важных дел.
 Еще я подумала, что, компенсируя это однообразие жизни вкусной едой, я рискую непоправимо растолстеть. М-да! Надо что-то делать, а то ни один седовласый «горец» не взглянет.

- Ба, этот дедушка очень пристально на тебя смотрел, - заметил Людвиг, - Он случайно не твой знакомый?

- Нет, я его раньше не видела, - ответила я, а сама подумала: «Хотя, кто знает. За 20 лет я столько всего забыла. Но - нет, этого человека я точно никогда не видела».

Столичная привычка не смотреть по сторонам работала здесь, в моем родном городе, против меня. Выходя на улицу,  я привычно погружалась в себя, не видела и  не узнавала никого. И, соответственно, ни с кем не здоровалась, кроме тех, кто сам узнавал меня и обращался ко мне с приветствием и расспросами. Остальные неузнанные  знакомые могли на меня обижаться и вполне справедливо. Я, как могла, старалась с этим справиться, но безуспешно. Знакомых я встречала крайне редко. Они, возможно, встречали меня гораздо чаще.
И внук скоро перестал меня  спрашивать, знаю ли я очередного прохожего.

Через несколько дней походов в магазины и прогулок по городу Людвиг однажды сказал мне:

 - Знаешь, а ведь все дедушки смотрят на тебя. Поголовно!

- Как они на меня смотрят? – спросила я рассеянно, думая о своём.

- Как-как… Смотрят!  Очень внимательно, как будто что-то такое видят. Чего это они?

- Именно «дедушки» на меня смотрят?

- Да. Что им от тебя надо?

- Нууу… все мужчины смотрят на женщин. Это нормально. Это часть нашей жизни: подсознательно сканировать вокруг себя людей противоположного пола.

- Как это «подсознательно сканировать»?

- Ну, вот ты идешь по улице и подсознательно сканируешь вокруг все кафешки, магазины и ларьки, подразумевая  вкусную еду, которую ты можешь там найти. Сканируешь?

- Сканирую… А откуда ты знаешь?

- Знаю, милый. Так работает рептильный мозг. Он есть у всех: и у меня, и у тебя.

- Как он работает, этот рептильный мозг?

- А так: он выхватывает из всего, что окружает нас, то, что отвечает на наши базовые потребности. Человек себе идет, смотрит вперед, а его рептильный мозг привлекает его внимание к кому-то или чему-то, посылая сигналы типа: «еда!», «опасность!», «представитель противоположного пола!».

- Ну и что?

- А вот что! Твоя потребность – вкусная еда. И самое для тебя привлекательное из окружающей обстановки – те места, где можно эту еду найти. Вот туда ты и смотришь!

- Ну и?..

- Ну и они, эти “дедушки”, смотрят туда же. Туда, где им мерещится их потребность.

- Ты хочешь сказать,.. что дедушки… едят бабушек? - ухмыльнулся по-лисьи Людвиг.

- Нет, конечно, - я рассмеялась, - на женщин мужчины смотрят по причине другой потребности.

- Какой?

- Хм… потребности человека «плодиться и размножаться, и наполнять землю», - я намеренно выразилась так, чтобы перевести сознание внука в плоскость библейских текстов и терминологии.

- Ааа… Это, как Бог повелел Адаму и Еве. - сказал Людвиг и порозовел от смущения.

- Да, дорогой.

- Понимаааю… Но ведь они – старые!

- Кто? Адам и Ева?

- Неет! Эти дедушки! Которые тебя разглядывают во все глаза.

- Ааа. Ну так они ведь смотрят на меня. А я – это как раз их контингент.

- Контингент? Это как?

- Ну, это те люди, которые привлекают наше внимание. Вот, например,  большинство мужчин  обращают внимание на женщин по-моложе.

- Потому, что  так правильнее плодиться и размножаться?

- Да, умница ты мой! Только их потребность уже ушла, а привычка осталась.

- Какая привычка?

- Привычка смотреть.  А еще потому, что мужчинам обязательно надо произвести впечатление на женщину. А это лучше получается с представительницами другого поколения. То есть моложе лет на  10.

- Ага… Произвести впечатление?

- Ну да. Твоя мама, например, вышла замуж за твоего папу потому, что он произвел на нее впечатление. Она восхитилась тем, какой он умный, сильный и красивый. А потом согласилась за него выйти.

- Понятно. Папа старше мамы почти на 10 лет. А ты старше моего папы на сколько?

- На много. Но при чем тут я?

- Так значит на тебя он не мог произвести впечатление, раз ты старше его?

- Не мог, - засмеялась я, - Я же - его тёща. Ну и, да,  я – не его “контингент”.

- Но девушка тоже должна произвести впечатление?

- Конечно. По-своему, по-женски: быть красивой, ухоженной и неглупой по возможности.

Людвиг вздохнул. Веснушки на его носу наморщились, а белые ресницы опустились вниз. Так бывало, когда он уходил в размышления о чем-то своем: он опускал глаза и затихал.  И, казалось, было слышно, как на большой скорости шуршат мысли в его рыжей голове.
 А я решила все же закончить, начатый им, разговор.

- Ну, так тебе понятно, почему на меня смотрят дедушки, которым под 70?

- Понятно, - задумчиво ответил внук, - Ты – их «контингент».
 
Ресницы дрогнули и взлетели вверх, на меня уставились большие голубые глаза Людвига.
 
- Так это, что же? Ты хочешь сказать, что мой «контингент» еще даже не ходит в школу?!!

- Получается так, - улыбнулась я.
 
- Но я же на них не смотрю!!!
 
- Всему своё время, малыш, всему – своё время.
 
Позже, стоя у плиты, я загрустила:
«Всему своё время… Вот я и стала объектом внимания пенсионеров. Что дальше? Времена, когда я уже ни на кого не произведу впечатления?»
Да. «На смену декабрям приходят январи».

 Я резала лук, аккуратно, стараясь не задеть свой шикарный, дорогой маникюр и думала о том,  зачем он мне нужен.

И  стоит ли так тщательно ухаживать за собой, если все это, весь мой блестящий, ухоженный внешний вид годится для того, чтобы просто привлечь внимание седых мужиков со вставными челюстями? Для кого или чего  я стараюсь? Для себя самой?

Так ли уж важно для меня видеть в зеркале свое отражение именно таким? Ведь с каждым годом все труднее и труднее достигается этот портрет. Трудно прощаться с красотой, но угнаться за ней - практически невозможно. Стоит ли тратить силы?»

Тем временем ужин готовился на плите. Я добавила чернослив в сковородку с куриным филе, заправила сметаной соус в кастрюльке и помешивала то одно, то другое на слабом огне. Еда готовилась, вкусная еда…

«А ведь нам нужны только жиры, белки, углеводы, витамины и минералы. Зачем нам какие-то изыски? Зачем стараться, чтобы что-то было вкусно? Или красиво? Зачем?»
 
Людвиг зашел на кухню, потянул носом воздух, как молодой лисёнок, и его лицо расцвело в блаженной улыбке.

- Бааа, уже скоро будем ужинать? Здорово! Какое счастье, что именно ты досталась мне в бабушки!

- Дааа?!

- Да! Никто больше не смог бы  приготовить мне такую курочку с черносливом,  под этим сметанным соусом! Только ты.

- Хитрец!

Он обнял меня  и прижался щекой к моей спине. Я чувствовала, как он дышит и вспомнила, как чувствовала его дыхание, когда он был крошечным и  помещался на моей руке, пристроив рыжую голову в изгибе моего локтя. Маленький толстячок, он умел заглянуть в самое мое сердце своими голубыми пуговицами - глазами. И сердце мое  навсегда осталось с ним.
 
- Курочка с черносливом - это такая малость, Лисёнок!

- А еще перед сном мы пели песни о звёздах. Помнишь? – продолжал задумчиво Людвиг, -  Мы с тобой смотрели на небо по ночам. Это ты показала мне созвездие Лебедь и млечный путь! И читала мне все эти книги. Как бы все было, если бы не ты была моей бабушкой?

- Ну, я не знаааю.., как-нибудь было бы, - сказала я шутливым тоном, и подумала: “Бог был слишком добр ко мне, подарив такое чудо, как ты.”

Через 5 минут  мы уже ели и смеялись. Затем Людвиг пересел к своему компьютеру.  Он  рубился в танки, а я уселась у него за спиной, смотрела виртуальную битву и в шутку тихонько напевала «Броня крепка и танки наши быстры» и «На границе тучи ходят хмуро». Людвиг улыбался. Танки! Звёзды и колыбельные ушли в прошлое. Но какие теплые воспоминания, его и мои…

Эти воспоминания – его детство, его якорь в этом мире. Когда-то, когда не будет меня, а у Людвига будет внук или внучка, он будет петь им  песню о звёздах и покажет им млечный путь и созвездие Лебедь на ночном небе. И он расскажет все то, что узнал и услышал когда-то от меня.

А еще он будет вспоминать свою бабушку –  «крутую», подтянутую и ухоженную, бодрую и весёлую, и еще - умную.
Вполне себе цель! Вот для чего стоит возделывать, как сад,  свой внутренний мир, и свою внешность, отражающую его, как озеро отражает всё, что стоит на его берегах!

Зачем нам это? Чтобы быть примером для своих малышей, моделью построения их собственного мира и их собственного отношения к жизни. Счастливой моделью, которая всем довольна и нравится себе, любит и уважает других, верит в Бога, с верой, светло смотрит в будущее.

Они смотрят на нас. Пусть смотрят.



Фото из интернета