Казак Василий Антонов Гл. 13

               
                О хлебе насущном

                « Кому много дано, с того, много и спросится»
                Лука.  Библия.

     Методы террора, применённые большевиками к казакам и крестьянам, не давали хлеба, так нужного молодой советской стране и требовали, каких-то новых решений от правительства.
 Кризис продолжался до 1923 года. Угроза переворота  и потери власти   заставила большевиков частично вернуть рыночные отношения и многие казачьи семьи, снова стали заниматься хлебом. В их числе, была и семья Василия Антонова.
   Дед Николай, умер в 1916 году, на   86-м году жизни, так и не дождавшись
младшего внука Василия с войны, поэтому в поле работали в основном Григорий с Аксиньей и Василий с Анной.   
    Несмотря на то, что часть лошадей, у них реквизировали для нужд Красной Армии ещё в 1919 году, в их скотном дворе было ещё семь лошадей, пять дойных коров, сорок овец, десять коз, гуси, куры, утки и даже индюки.
  Всех их нужно было содержать и кормить, и поэтому, нужно было работать на своей  земле, косить траву, заготовлять сено и фуражное зерно для себя, ну а пшеницу и ячмень сажать на продажу,потому что больше заработать денег в посёлке было негде.
   В это время в их ведении было почти 30 десятин земли  пригодной для посевов и 6 десятин лугов.
  На период уборки хлеба, и покоса травы, когда не хватало рабочих   рук, Пётр
Николаевич, нанимал работников, из тех переселенцев, которые когда-то   бежали
от войны, но своей земли не имели, а жили тем, что нанимались    работниками к богатым казакам, получая по договору часть оплаты за свой труд зерном, а часть деньгами.
    Летом, в Петров пост, начинается сенокос. Тут    основное   дело – запастись
квасом, тем самым ржаным квасом. На квасе делали редьку, зеленую   окрошку, квас пили с ягодами и просто так.
    В Успенский пост, когда пришла пора урожай собирать, как раз поспевало много разных овощей и фруктов.
    Зимой, в Рождественский пост, на     постном столе, в доме Антоновых, всегда стояла квашеная капуста, продукт широко известный и   заслуженно    любимый всей семьёй. 
    Очень вкусны были квашеные грибы. 
   Не солёные грибочки, а именно квашеные, умело приготовленные Екатериной Фёдоровной. 
   В этот трудный период в жизни страны, особо поднялись хозяйства казаков – староверов.
   В Казачьей Губерле, их проживало  тридцать семей,  всего     около   двухсот
человек.
  Все проживающие в посёлке, всегда внимательно и интересом наблюдали за их обособленной жизнью и бытом.
   В раннем детстве, Василий и Петька, и другие казачата, играли на улице с мальчишками из семей староверов, и всегда дивились тому, какие они выдержанные, почтительные к старшим, и как уважают своих сородичей.
  Вместе с ним во 2-ю Оренбургскую роту, попал служить и его одногодка, молодой казак   из  семьи староверов  Евграф Потынин, из их посёлка, которого он знал с детства.
  В его семье, включая отца и мать, было ещё девять детей, о которых Евграф очень  часто рассказывал Василию.
И хотя он в поселковой школе не учился, Василий поражался тому, как он грамотно рассуждает, пишет, и как много знает об истории России.
   Евграфу Потынину не повезло. В  конце октября 1914 года, в период отступления их полка, оказавшегося в  полном окружении немцев, под ним  сначала убили коня, а потом, его самого убило осколком снаряда, прямо на глазах у Василия.
  Потом, уже в мае 1917 года, вернувшись, домой в посёлок,    Василий, рассказал его семье, о том, как погиб его односельчанин.   
  Уже, став взрослым, и наблюдая за его сверстниками, то же, как и он, готовяти-мшся к военной службе, Василий отметил для себя, что в старообрядческих семьях    воспитывалось   особенно почтительное, можно сказать святое, отношение к труду.
   Совсем не такое, как в казачьих семьях.
 В больших  семьях староверов, а они иногда состояли из восьми или десяти человек, трудились  все, от мала, до велика.
  Трудились не потому, что кто-то  их заставлял, а потому, что они от рождения каждый день видели пример в жизни.
   Трудолюбие не навязывалось - его как бы впитывали. На работу благословение просили! Младшие члены семьи обращались к старшим: «благослови, тятя, на работу».
     Подражание старшим считалось хорошим тоном, и девочки возле матери, старших сестер или невесток, а мальчики с отцом и братьями в неустанных заботах о семье    приобретали  знания и умения, так необходимые в будущей самостоятельной жизни.
   Дети принимали участие во всех работах: мальчики с пяти-шести лет выезжали на пашню, боронили, возили снопы, а уже в восемь лет им доверяли пасти скот и выезжать в ночное.
  Девочек с этого же возраста обучали ткачеству, шитью, рукоделию и, конечно же, умению   вести  дом: «всё должно быть трудово, а не трудово – грех».
Дети усваивали трудовые навыки и на посиделках. Слово «посиделки», у староверов, означало не просто сидеть, просиживать место.
   На посиделках обсуждали, как прошёл день или год, решали проблемы, заключали выгодную сделку, сватали невесту, пели, плясали и многое, многое другое. А чтобы руки не были в праздности, обязательно делали какую-нибудь работу.
    Женщины вышивали, шили, а мужчины мастерили нехитрую домашнюю утварь, упряжь.
   И всё это в глазах казачат детей - староверов, приобретало элемент нерасторжи-мости, необходимости – так делали и жили все. А как же иначе?
    В старообрядческих семьях лень была не в почёте.
    О ленивом человеке говорили:
  «На работушку у него волосок не стряхнись, а с работушки головушка не оторвись; сойдутся сонливый да ленивый, так быть ли им богатыми?
   Не та ленива ленивица, что баню   не топит, а та  ленива ленивица, которая в готовую не ходит».
 Старые казаки-староверы, говорили, что подлинное основание жизни человека – труд. Безосновательна жизнь человека, который развлекается. Низменна жизнь человека, который ворует.
   Запечатление трудового действия    происходит с младенчества и   активно усваивается в 10-14 лет.
   Восстановление производства зерновых культур, в эти годы было осуществлено на базе нэпа мелкими крестьянскими хозяйствами.
   И как раз в это время произошло быстрое восстановление производства зерновых казачьими хозяйствами, имеющими землю в своём пользовании.
    Оренбургские казаки, оставшиеся в живых, и не ушедшие в заграницу с атаманом Дутовым, снова   начали активно заниматься земледелием, активно расцвело огородничество.
 Валовая продукция зерновых в Южном Урале выросла с 1921 по 1925 год,  более чем в пять раз.
  В 1925 году посевные площади Оренбургской области составили 90 процентов и валовой сбор зерновых – 94 процента от уровня 1913 года.
  Казаки умели воевать, но умели и работать, поэтому, единоличный сектор  к 1925 году, производил 99,4 процента от всего объема зерновых, социалистический, вновь созданные  коммуны и колхозы – лишь 0,6 процента.
    Рыночное отступление оказалось временным.
 Однако наметившийся курс устойчивого развития был,  как известно, резко свёрнут.
    С 1928 года началось форсированное создание колхозов и совхозов, хлебная торговля была монополизирована государством.
   Теперь, по решению Правительства страны, уже колхозам и совхозам отводилась главная роль в производстве хлеба.
 Тем самым государство, введя монополию на производство, изъятие и распределение зерновых культур, получило неограниченную возможность влияния и управления гражданами и  обществом.
  Именно в это время из их посёлка и других казачьих станиц Оренбуржья,  в первую очередь постарались   выкинуть справных, самостоятельно   мыслящих и действующих казаков и крестьян.
    В     это     число     входили   оханские   и    кунгурские    староверы, проживающие в Казачьей Губерле.
    На самом деле, коллективизация была гражданской войной с сельским хозяином, виной которого часто было всего лишь владение двумя лошадьми да умение растить и хранить хлеб.
   Эта борьба за обобществление собственности, земли и скота уничтожила и опыт, передававшийся из поколения в поколение.
    Сотни тысяч хлеборобов, оторванных от земли, стали бесплатной рабочей силой на стройках пятилетки.
   Хозяин-труженик был уничтожен. Те, кто доехал до места ссылки, выжили только благодаря своему умению, трудолюбию, терпению.
   Неправедное, жестокое, бесчеловечное раскулачивание было преступлением,
как против крестьян, так и против всего народа.
   В 1930 году «раскулачили» и всю семью Антоновых, отобрав   у них   всю землю, два дома, имущество и скот. Оставили только личные вещи и зимой, отправили жить в нетопленную баню, на краю огорода.
   А дом и имущество передали двум семьям переселенцев, вступившим в недавно созданный колхоз, туда же  передали и весь скот.
  Кое-как перезимовав в Посёлке, семья Антоновых, весной 1931 года, переехала в Орск, там, на окраине города, получив участок земли, снова вырыла землянку, и все, устроившись на работу, начали мало-помалу строить новый дом.
  У Василия и Анны, к тому времени было уже четверо детей, и  двое у Григория и Аксиньи.
   В итоге коллективизация  ликвидировала индивидуальные казачьи и крестьянские хозяйства, а они, как раз и были основными поставщиками зерна.
   Наиболее жестоким преследованиям подверглись мельники, то есть конкуренты для государства  в    области переработки  зерна,  которые и были объявлены главными эксплуататорами деревни, «мироедами».
   На них натравили деревенскую бедноту, провоцируя грабежи, убийства.
Раскулаченных казаков семьями вывозили в пустынные безлюдные места Тюменской, Пермской областей и Алтая, обрекая на массовую гибель.
Естественно, что    старообрядческое    крестьянство, наиболее    зажиточное и независимое, пострадало в   наибольшей степени.
    Мельницы были разрушены, пруды спущены, люди разогнаны  с родных мест.
               
                Вместо заключения.
   
  Василий Петрович Антонов, как ему и предсказала гадалка, прожил в городе Орске, до самой смерти – 4-го декабря 1982 года. Ему был  91 год.
   Его жена, Анна Васильевна Антонова, умерла раньше – 17-го сентября 1953 года. У них было две дочери, и  два сына, оба участники Великой Отечественной войны.
   Один из них Владимир Васильевич Антонов, окончил войну в Берлине, в звании
   старшего лейтенанта,  потом стал отцом моей жены.
               
                Вечная им память!