Боль

  http://www.proza.ru/2018/02/25/1434   

        Часть 2.
 

        Вера, хватит грустить. Пойдём в кино, - зовут подруги Зина и Алька.

      - Время поджимает, до начала фильма остаётся двадцать минут, а ещё топать. Верусь, ну что ты решила!? – торопят девчонки.

      - Может и правда сходить, отвлечься? – думает Вера, - бесполезно. Будет ещё хуже. В тишине тёмного зала начнут, как всегда, одолевать воспоминания: зачисление в институт, она радостно смеётся и бросается обнимать Юрку, а тот целует её. До этого всё робел. И вдруг такая смелость! На глазах у всех!
 
        Первый курс был полон  событиями: лекции, семинары, зачёты, экзамены. По выходным - каток, изредка - театр. На катке было здорово: сверху льётся музыка, а под ногами:

       -Вжик-вжик, - напевают коньки.

        Морозец. Яркий свет из радуги прожекторов мигал, переливался, искрился на льду. Разноцветный хоровод весело кружит по катку. Каждая струнка её души поёт от тепла Юркиных рук, от восхищённого взгляда, от заразительного смеха! Праздник! Счастье!

        А сейчас что? Тоска. С однокурсниками она чувствовала себя одиноко. В результате от похода в кино заплаканные красные глаза и душевная боль. Так было уже не раз.

      - Я не смогу, девочки, у меня дела.

        Вспомнила, что сегодня на коммутаторе дежурит тётя Валя - мамина подруга. Вера быстренько накинула пальтишко и побежала на телефонную станцию.
 
        Весело щебечут пичуги, журчат ручейки, извиваясь змейками, спешат влиться в единый шумный поток. Весенний ветерок развевает белокурые волосы, щёки пылают от быстрой ходьбы, глаза щурятся от яркого солнца. Весна. Верка ничего не замечает вокруг. Спешит, а в мыслях: только бы успеть!
 
        На двери табличка «Посторонним вход воспрещён», но не для неё. Влетела в кабинет и там перевела дух.

      - Тётя Валя, позвоните в сельсовет, может Юркина мама ещё не ушла домой, успеем застать. Пожалуйста!
 
      - Ну что ты так волнуешься. Успокойся. Сейчас позвоним. Что от Юрки так и нет ничего? Валя участливо смотрела на худенькую дочку подруги. Верка съёжилась, поникла и обречённо покачала головой.

      - Бедная девочка. Но не жена она ему, чтобы так страдать, – подумала Валентина, набирая знакомый номер.

        Юрку призвали в армию после первого курса. Провожали всей деревней в тёплый осенний день. Длинный, худой, старался изо всех сил казаться взрослым, весёлым: ничего, мол, не страшно и море ему по колено. Только Верка видела, как его глаза стали синее  синего от грусти. Юрка крепко сжимал её руку, не выпуская ни на миг. Проводы – сплошная суматоха: все с добрыми советами и наставлениями, каждый старался похлопать его по плечу. А Веркина душонка держится на одном волоске, вот-вот порвётся и выльется слезами и стоном:

      - Юрка, а как же я!? Без тебя?! Два года! Я умру от тоски!
 
 Но надо крепиться. Держать себя в руках. Ему и так тяжело. Верка, уже не замечая никого, сама прильнула, обняла, ободряюще заглянула в глаза и прошептала:

      - Я тебя люблю очень, очень! Ты не сомневайся, я дождусь.

        Писем не было. Верка звонила Марии Васильевне – Юркиной маме, но и у неё тишина. Когда пришло первое письмо, день не предвещал ничего хорошего: хмурое осеннее небо в рваных седых облаках, которые странно бегут друг над другом в разные стороны, колючий ветер зло треплет не опавшие листья, деревья глухо постанывают, в унисон Веркиному настроению.

      - Верунчик, пляши! С порога встретила её Алька.
 
        Ноги подкосились, сердце заколоколило в груди, заглушая все остальные звуки.

      - Алька, не томи! Письмо?! Давай!

        Вот они родные Юркины буковки. Смешные словечки. И совсем незнакомые, милые, взрослые слова обняли, тёплой волной укрыли и на пушистом белом облачке понесли, покачивая и баюкая, по чистому голубому небосводу,
 
        Оказывается в жизни можно преодолеть многое. Не зря в уголочке души  она надеется на Кутузовское: «Всё приходит вовремя для того, кто умеет ждать», а она умеет. Значит, и на её улице будет праздник. Год прошёл от письма к письму. В последнем он предупредил, что вестей от него долго не будет - часть переводят.

        Вот какая же она глупая: мало интересовалась подробностями службы,  верила, а он писал:
      - Всё нормально, всё спокойно, есть земляки, служить не трудно. Остальное в письме: скучает, любит, снится, не может дождаться встречи. Верка, читала и перечитывала, вглядывалась в каждое слово, чувствовала между строк, что приукрашивает службу, её бережёт.
 
        Письма оборвались. Жизнь померкла, становилась тягучей, серой, промозглой. Ждали с Юркиными родителями неделю, месяц. Успокаивали себя: он же предупредил, и служит не в Афганистане. Что может случиться? Ожидание становится невыносимым. Забили тревогу: военкомат, письма во все инстанции. В ответ отписки - на учениях. Немыслимо: полгода учений!?

      - Вера, бери скорей трубку, Мария Васильевна ответила.

      - Ало! Мария Васильевна! Здравствуйте. Ну, как!? Есть новости!?

      - Верочка, милая! Юрка нашёлся! Он в Ростове, в госпитале! Мы с папой завтра едем.

      - А я?! А я как!? – Навзрыд заплакала Верка.

      - У тебя же сессия на носу. Не плачь. В каникулы съездишь.

      - Нет. Я еду с вами. До сессии ещё есть время. Будь что будет.

      - Бог в помощь, дорогая, - сквозь слёзы прошептала Юркина мама.

        Юркины родители отрешённо сидят бок о бок, взявшись за руки.

 Тук-тук – тук-тук, стучат колёса и Верино сердечко тук-тук, то кипятком ошпарит в груди, предвкушая встречу, то сожмётся в комочек от жалости:

      - Что-то там, впереди? Что бы то ни было, Слава Богу, живой.


 



      Часть 3.

   

          Лёгкий ветерок колышет прозрачную, белую штору. В открытое окно тянет едва уловимой прохладой и тонким ароматом душистого табака. Вера, стараясь никого не разбудить, вышла на крылечко.  Как же она любит просыпаться ранним, летним утром на даче! Тишина. Ещё чуть-чуть и всё вокруг встрепенётся: ветерок начнёт озорничать, птицы зачирикают, засплетничают, загомонят. Солнышко выкатит во всей своей красе, начнёт припекать, жадно собирать утреннюю росу с лепестков.

           Вера примечает, как подрос каждый кустик, радостно шелестя листочками, хвастаясь обильной завязью. Любимые цветы, взлелеянные её руками, благодарно тянутся к ней, кивая своими пышными, красивыми головками, стряхивая с себя последние капли сна.

   - Здравствуйте, мои дорогие. Сейчас, сейчас напою вас... Ах, ты моя хорошая, вся в новых бутончиках, а я их вчера и не заметила. Распускайся, радуй нас. А вы что отвернулись? Обиделись, что не подхожу? Да разве я вас обойду? Красавицы мои... Сорняки душат? Займусь ими, противными. Вот и повеселели ваши разноцветные глазки.

    Каждое утро Вера обходит своё владение: клумбы, горшки, вазоны – всё в цветах. Их надо полить, подвязать, подкормить, прорыхлить, приласкать, поговорить. Знает, что благодарно ответят на ласку и заботу, пышными цветами заблагоухают. Однажды она пыталась сосчитать разновидности цветов в саду, досчитала до семидесяти и сбилась, но и это приятно удивило.

    Поднявшись на крылечко, она хозяйским взглядом окинула весь участок.
 
   –Порядок, - отметила Вера,

  - Однако, пора будить сонное царство:

  - Детки! В школу собирайтесь, —
    Петушок пропел давно!
    Попроворней одевайтесь, —
    Смотрит солнышко в окно! –

    Вера всегда будит детей этой песенкой. С удовольствие тормошит долговязого Игорька, отмечая, как он за этот год вымахал! Так ведь уже пятнадцать. Пора задумываться о профессии. Пока что в голове один футбол и саксофон. Слава Богу, в музыкалку ходил с удовольствием. А учёбой надо заняться вплотную, по физике обязательно нужен репетитор.

   - Мама, можно я останусь в саду, посплю ещё, а позже приеду к бабушке? Я  знаю: вы путёвки выкупите и пойдёте по магазинам. Терпеть их не могу. Останусь?

    - Ты же вчера с нами собирался. Впрочем, как хочешь. Не забудь позавтракать.

Пойду будить Альбинку.

    - Кисонька моя сладкая, хватит нежиться. Вставай, моё солнышко. Мама с папой за путёвками поедут. Ты хочешь в море поплавать?
 
    - Хочу, мамочка, хочу! - Альбинка вскакивает с постели, полусонные глазки едва видны сквозь белокурые, растрёпанные волосы. Она прижимается к Вере тёпленьким едва проснувшимся, худеньким тельцем, ластится как котёнок.

   - Доченька, беги к папе умываться. Он водицей обливается у колодца. Поторопись, будем завтракать.
 
     Вера поцеловала Альбинку, и та вприпрыжку побежала к отцу.
 
     Вера, глядя в окно,  задумалась:
   - Как же ей везёт в жизни! Вспомнилось, как приехала в госпиталь, где Юрий лежал после ранения, как она не вернулась с его родителями домой, а осталась ухаживать за ним. Пришлось брать академку в институте, после вместе восстановились и продолжили учёбу. Семья сложилась сама собой, без свадьбы, фаты, белого платья и колец. Они и о регистрации брака вспомнили, когда на свет появился Игорёк. А как иначе: у ребёнка должны быть мама и папа.

     Она не понимала тех, кто причитал: бедненькие студенты… с ребёнком… в общежитии… Что жалеть?! Не понимала. У них своя комната, уютная, светлая, тёплая. Они не голодали, спасибо родителям: снабжали деревенскими припасами в полном ассортименте. Да и Юра подрабатывал сторожем в детском саду, стипендию повышенную получал. Никогда не унывали, знали, что надо подождать, что это временно. С Игорьком помогала тётя Дуся - тихая, добрейшая женщина, техничка из библиотеки. Позже родители купили квартиру и переехали. Куда без родителей? Дай Бог им здоровья! А уж когда работу по распределению получили, жизнь совсем наладилась. А в остальном… Как они были - не разлей вода, так по сей день и остались. 
      Бывало кто-нибудь  подшучивал:

    - Крепко ты привязала мужа к своей юбке, неправильно это.
 
Да никто его не привязывал. Ну, не хотим мы быть порознь!

      Юра как-то разоткровенничался:

    - Остаются мужики после соревнований пивка попить, в сауне посидеть. Я вроде, как с ними. У самого на душе кошки скребут: как вы там без меня? Скучаете? Как ты одна с ребятнёй? А вдруг кто приболел, а я тут ни о чём болтать буду. Как  только мужики не провоцировали: и подкаблучник, и трус, а я плевать хотел – пусть изощряются. Пойти у них на поводу? Да не в жизнь! Домой - и все дела!
 
      С улицы слышится заливистый смех – это Альбинка колокольчиком рассыпается по саду:
 
    - Папа, папа,  ещё хочу самолётиком!  Быстро, быстро! Высоко, высоко!

И летит самолётик, вытянувшись в струнку на папиных надёжных руках, развевая локоны, где  запуталось бликами солнышко. То пикирует до папиных колен, то взмывает  выше его груди.
 
    - Юра, хватит её баловать. Идите кушать. Пора уже ехать. Ещё Альбинку к маме надо завезти.

   - Мамочка, а я хочу с вами. Папа, можно?

   - Золотце, давай в следующий раз. Сегодня у нас много дел. Ты устанешь. Хорошо?

     Альбинка надула губки, но вскоре согласилась:

   - Хорошо. Тогда я с бабушкой и дедом пойду в парк кататься на каруселях.

   - Вот и отлично. Мы не против.

Наконец, все готовы в дорогу. Один Игорёк спит безмятежно богатырским сном.

   - Куда собралась красивая компания? – интересуется дядя Вася – сосед по даче.
 
   – Давайте я вас сфотографирую, уж больно вы хороши! Юра, давай телефон. Так, улыбочка. Готово.

   - Ой! Как хорошо получились! – разглядывает фотографию Вера.
 
    На фото все улыбаются. Вера в светлом сарафане с тонюсенькими бретельками, светлая летняя сумка перекинута через плечо, волосы слегка откинуты назад, улыбка  – она вся излучает счастье. Юра, темноволосый, загорелый в светлой рубашке с короткими рукавами, одной рукой приобнимает Веру, а другой своё сокровище – дочку.  С одного взгляда видно: у него в жизни - порядок.
 
    - Спасибо, дядя Вася. Классно получилось!

    - И мне дайте посмотреть, и мне, - суетится Альбинка возле родителей.
    - Мама, какая у тебя красивая сумка с большим белым цветком!


     Бабушка с Альбинкой сидят на диване, отдыхают после прогулки. По ТВ передают сводку дорожно-транспортных происшествий. Транслируют страшную аварию: два автомобиля: «Хонда» и «Мазда» - всмятку. Рядом остановился автобус. Бабушка спешит переключить канал, чтобы внучка не видела страшной трагедии.

  - Баба! Баба! Погоди! Там была мамина сумка! Рядом с нашей машиной!

  - Что ты, внученька, что ты! Это не ваша машина…Бабушка, дрожащей рукой крепко прижимает к себе  девочку. А в голове: - А вдруг… Да, нет!  Нет!!  Нет!!!


    Редко кто не остановится у свежей могилы с резным деревянным крестом и не восхитится, и не опечалится, глядя на красивую, молодую пару на фото. Где муж и жена в белых одеждах, переполненные счастьем, как Ангелы парят в голубом поднебесье.