Парикмахер

«Модельную», — сухо бросил Володя, усевшись в кресло.

Мастер завязал накидку и принялся за работу. Алюминиевая расчёска заскользила по волосам, застрекотали ножницы, и вода из пульверизатора время от времени обдавала голову прохладой. Рассеянно смотря на своё отражение, Володя погрузился в размышления.

— Я по уши в дерьме… — вздохнув, тихо произнёс парикмахер.
— Простите, что? — не расслышал Володя.
— У меня большие неприятности.
— Надеюсь, это никак не повлияет?..
— Это как посмотреть… Ох, дурак я, дурак!..
— Неужели всё так плохо?
— Хуже некуда. Как говорится, никогда не жили богато, не стоит и начинать.

Паузу заполнило жужжание машинки.

— Я ведь уже второй месяц здесь.
— Что?
— Да… Второй месяц живу на работе: домой боюсь идти. Они там постоянно ошиваются, поджидают меня. Сюда не суются, ублюдки, боятся, тут же тревожная кнопка…

Парикмахер оцепенело всматривался в зеркало: за окном притормозила какая-то машина. Он несколько раз оглянулся, пытаясь в промежутках между беспокойными поворотами головы орудовать машинкой, однако работа не продвигалась и даже, кажется, стали появляться проплешины. Цирюльник задышал глубоко, но сбивчиво.

— Мне очень неловко об этом просить, но не могли бы мы с вами лечь на пол?
— А?..
— Я вам постелю накидку, — поспешил уверить парикмахер.
— Ну, знаете, это уже ни в какие рамки! — возмутился Володя.
— Простите меня, пожалуйста, мне так неловко, что мои проблемы распространяются на клиентов, хотя бы и таким, косвенным, образом, но я обещаю взять с вас вполовину меньше.

Володя заёрзал в кресле, поглядывая на отражение притаившегося в кустах на обочине автомобиля. Он пытался выразить своё негодование более полно, но не мог подобрать слов. Потихоньку его начал одолевать страх: ведь если они по-гангстерски откроют огонь из автомата, спрятаться тут будет негде, вся парикмахерская — всё равно что витрина.

— Чёрт меня дёрнул сюда зайти, — проворчал Володя и, повинуясь чувству опасности, лёг на пол; парикмахер пристроился рядом и со страдальческим выражением лица извинился ещё раз:
— Мне настолько стыдно, что так получается, это просто невыносимая, мучительная пытка! Простите меня, пожалуйста, что я поневоле вас в это втравил!
— Зачем вы вообще на работу выходите? Уехали бы куда-нибудь и не ломали комедию в шпионском духе.
— Мне нужно выплачивать несколько кредитов. Хотя бы понемногу. Хотя бы некоторые…

Он потянулся за ножницами на столике и ещё раз взглянул в окно. Судя по напряжению в его взгляде, машина не уехала и продолжала угрожающе темнеть сквозь редкую зелень кустов. Прихватив также расчёску, он улёгся снова и продолжил стрижку.

— Я даже своим коллегам стал в тягость: никто не хочет выходить со мной в одну смену. Перевернитесь, пожалуйста, на живот! Собственно, поэтому я и работаю один…
— Так вы же сказали, что живёте здесь.
— Верно, но в их смены я сюда не выхожу и не свечусь перед окнами. Выйти подышать воздухом и сходить за покупками в магазин в соседнем доме я могу только в тёмное время суток, — обстоятельно рассказывал парикмахер.
— А если они вас ночью подкараулят?
— Тогда мне конец… Они даже не коллекторы, а какие-то откровенные мафиози. Кто их знает, может, похитят и продадут в рабство или на органы, — я даже думать об этом не хочу… Лягте на бок, пожалуйста! — он немного привстал и посмотрел на Володину голову, после чего разочарованно сказал: — Придётся сделать покороче, я нечаянно состриг лишнее…
— Что? — недовольно завертелся Володя, протягивая руки к волосам.
— Ничего страшного, совсем чуточку, — попытался его успокоить цирюльник. — Это, видимо, ещё там, — он кивнул на кресло, — когда я стриг машинкой и отвлёкся на тот автомобиль, будь он неладен, выстриг слишком много. Ничего… Как вас зовут?..
— Владимир, — угрюмо представился Володя.
— Ничего, Владимир, мы всё исправим. Признаюсь, я уже не первый раз стригу клиента лёжа, — парикмахер снова застрекотал ножницами, — хотя гордиться тут нечем: вот до чего меня доводят эти подонки. Прошу, извините меня за это!..
— Да ладно, — неожиданно для себя устыдился Володя. — Только уж будьте добры, достригите.
— Конечно, не переживайте, тут совсем чуточку осталось подровнять.

Зазвенел колокольчик на двери, и в зал заглянул мужчина средних лет. Представившаяся его глазам картина видимо его изумила. Парикмахер в ужасе встрепенулся, вперившись удивлённым взглядом в посетителя. Мужчина мало походил на бандита, очевидно, он просто зашёл подстричься. Мастер немного успокоился.

— Подождите немного, я скоро освобожусь!
— Тьфу, пидарасы проклятые! — с чувством произнёс мужчина, развернулся и вышел; колокольчик на двери ещё долго звенел.

Волна стыда захлестнула обоих помимо воли. «Кхм!» — сказал парикмахер и продолжил. Скоротечный визит несостоявшегося клиента сделал все предыдущие события и разговоры чем-то сюрреалистическим, надуманным, и дискомфорт, скребущий на душе, не покидал более ни парикмахера, ни Володю, лежащих на полу в окружении состриженных волос.

— Ну вот и всё, — с равнодушной, деланной бодростью сказал парикмахер. — Осталось только феном обдуть.

Он снял фен с крючка под столешницей и ещё раз посмотрел в окно.

— Сволочи! — сквозь зубы прошипел цирюльник. Загудел фен, и клочки волос полетели в разные стороны. Завихряясь, они кружились в полуметре над полом и щекотали носы. Парикмахер чихнул и нечаянно ударил феном Володю; Володя тоже чихнул, немного привстав. Бессмысленность обдувания стала очевидна, и фен был выключен. В ход пошла кисточка.
— Полагаю, деньги с вас брать будет глупо. Я бы даже сказал, что сам должен вам компенсировать весь этот дискомфорт.
— Да ну вас! — Володя встал, отряхнулся и, направляясь к двери, на прощание бросил: — Удачи в решении проблем!

Когда с новой стрижкой и испорченным настроением он вышел на улицу, стекло в передней двери зловещей машины с механическим жужжанием опустилось. Володя ускорил шаг и свернул за угол; дыша ароматами дождливого майского вечера, он твёрдо себе положил обходить эту парикмахерскую стороной.

10.05.2018