Путешествие во Владивосток. ч. 2

В городе.


Задолго до этой поездки, в детстве, я слышала много интересного о городе Владивостоке в семье средней сестры бабушки, немного читала. Очень хотелось там побывать, посмотреть хоть краешком глаза на Тихий океан,  и может быть, даже поехать туда учиться. Особенно мне был интересен Восточный-Дальневосточный  университет. Но к окончанию мной школы-интерната выяснилось, что того необыкновенного университета давным-давно уже нет, был закрыт. По политическим мотивам, в 1930 еще году.

Моя бабушка Дыжит с мужем после его реабилитации поселились в райцентре, единственной крупной железнодорожной станции в Агинском округе. Почти ежедневно множество земляков, особенно в теплые времена года, уезжавшие-приезжавшие, далеко и издалека, даже незнакомые, останавливались у них. Многочисленные неожиданные гости временами располагались на ночлег не только в доме и летней кухне, а даже во дворе, который летом почти весь  был устлан досками. Вот тогда-то из разговоров старших, еще немного расспрашивая бабушку, я  и узнавала  о некоторых своих знаменитых сородичах и земляках, внесших огромный вклад в развитие образования, медицины не только бурят, но и в систему образования, в науку Советского Союза, Монголии. Тогда мне запали в память фамилии братьев  Бадмаевых, при крещении получивших имена Петр и Александр; путешественника Цыбикова Гомбожаба, побывавшего в Тибете, ученого Барадийна Базара и  других.  Их жизнь и деятельность – уроженцев Агинской степи, была связана не только с ближними и дальними городами Чита, Улан-Удэ, Иркутск, Томск, Новосибирск, Москва, но больше -  с Ленинградом, а Цыбикова - еще  и  с Владивостоком.  Ведь много лет не было принято вслух говорить о людях, признанных врагами народа, репрессированных, позже реабилитированных, а в их числе было очень много агинцев, особенно из числа образованных. Возможность читать о них в письменных источниках появилась только в конце 80-х годов прошлого века.

Как известно из истории Приморья, его заселение, освоение  Россией шло в несколько этапов, как во времена Российской империи, так и в советское время. Данные мной почерпнуты в последнее время из открытых источников  (Интернета), иногда удавалось знакомиться и с первоисточниками.  Первый этап был солдатско-казачий, т.е. военный, но без тяжелых войн в то время – не с кем было воевать практически. Столкновения, конечно, бывали. Главное было в тот период хозяйственное освоение края и еще главнее – организация обороны новых рубежей Российской империи. После отмены крепостного права начался крестьянский этап заселения Приморья с подписанием Пекинского договора. Сначала крестьяне из европейской части России, особенно украинцы,  добирались до новых мест по суше в течение нескольких лет, а потом морем. А уж со строительством железной дороги стали добираться в течение полутора-двух месяцев.

Желающих переселиться было много, т.к. государство давало им множество льгот и преимуществ, а главное - землю. Сначала до 100 десятин, потом  снизили до 30, до 15 десятин. Одна казенная десятина земли составляла в то время  109, 25 соток или 1,09 гектара, т.е. давали семье до 15 с лишним гектаров.

Были и другие существенные льготы: бесплатный проезд, освобождение от воинской службы, налогов и ряд других повинностей, для обзаведения хозяйством выдавали денежный залог.

Следующий этап переселения начался в связи с реформами А.П. Столыпина  (с 1907 года) - для освоения и развития Приморья крестьянам еще добавили льгот: государство стало выдавать безвозмездную ссуду, создавать для переселенцев фельдшерские пункты, школы, строить дороги. Стали переезжать в Приморье квалифицированные рабочие, оставались на ПМЖ уволившиеся солдаты и матросы, им тоже предоставлялись льготы. Оставались жить бывшие каторжане-ссыльнопоселенцы.

Жили выходцы из Маньчжурии, Китая, Кореи, Японии, прибывавшие в край на заработки. Китайцы  работали в промышленности и строительстве, были водоносами и торговцами. Жили они замкнутой общиной с самоуправлением. Корейцы занимались сельским хозяйство, рыболовством, работали на строительстве железной дороги. С 1896 года корейцам разрешили принимать российское подданство.

Меньше всех было японцев, большинство которых проживали во Владивостоке и были в основном чиновниками, торговцами, ремесленниками. Еще меньше было аборигенов – удэгейцев, орочи. Так что основную массу населения стали составлять  русские, украинцы, белорусы, что подтвердила и перепись 1897 года. Следующими по численности были  китайцы. И очень малочисленным было коренное население – удэгэйцы, нанайцы, орочи, как и сейчас.

Такова была картина народонаселения Приморья до революции. Следы их проживания видны по архитектуре некоторых зданий, по названиям некоторых географических названий, улиц города и пр., но увидела я о них материаолы на месте в основном – в археолого-этнографическом музее имени В.К. Арсеньева.

И в советское время Дальний Восток рассматривался как «окно в Азию», важный геополитический оплот на Тихом океане. Поэтому его заселение, освоение продолжалось.

*****
Очутившись во Владивостоке и гуляя по его улицам, думала, что когда-то там же ходил, жил, преподавал в Восточном университете агинский бурят Цыбиков Гомбожаб Цэбекович (1873-1930), человек необыкновенной судьбы. Он стал не только знаменитым путешественником-исследователем, этнографом, востоковедом (тибетологом и монголистом), но и государственным деятелем Российской империи, Дальне-Восточной Республики, СССР и Монголии, переводчиком, профессором ряда университетов. О нем  и его трудах написано и опубликовано множество книг и статей, во многих архивах страны хранятся материалы о нем и его  трудах.

Его отец, бурят-кочевник  Цэвэк Монтуев, самостоятельно изучивший  русский язык, сумел отправить сына на учебу. Гомбожаб закончил Агинское приходское училище, затем Читинскую гимназию – был награжден  стипендией им. А.Н. Корфа. По преданию, по окончании гимназии ему дали только серебряную медаль, отказав в выдаче золотой по причине его «инородческого» происхождения. Зато он был признан достойным продолжить своё образование в  Императорском Томском университете, где медицинский факультет был одним  из пяти лучших центров медицинского образования России того времени.

В судьбе Цыбикова Г. было несколько знаменательных встреч и им самим были приняты несколько решений, не совпадавших с мнением должностных лиц, которые повлияли на его судьбу и способствовали привнесению им огромного  вклада в науку России.

Одной из таких была встреча в Томске с известным врачом и политиком, агинским же бурятом по происхождению Петром Александровичем Бадмаевым (он же Жамсаран, сын Бадмы, он же крестник царя,  1851г.р (или 1849 или 1810) — 1920) , который уговорил студента бросить медицину и заняться востоковедением. Это примечательно еще и тем, что сам Бадмаев закончил не только Восточный факультет, но и медико-хирургический факультет Петербургского университета (диплом последнего не получал),  при этом одновременно обучался старшим братом на дому тибетской медицине, работал в Азиатском департаменте МИД Российской империи...
 
В результате этой встречи Цыбиков уехал в Монголию, в Ургу (Улан-Батор ныне, столица Монголии), где в созданной Бадмаевым школе для бурят изучал китайский, монгольский и маньчжурский языки для подготовки к поступлению в Санкт-Петербургский университет. В 1895 году Цыбиков поступил на Восточный факультет Санкт-Петербургского университета на стипендию Петра Бадмаева.

Среди его преподавателей был известный востоковед А. М. Позднеев, который сыграл огромную роль не только в судьбе своего студента, но вообще в развитии и становлении Востоковедения в науке России. В дальнейшем, когда Бадмаев, сам принявший православие вместе со старшим братом, получил указание… обратить своих стипендиатов в православие,  Цыбиков принял решение - сохранить приверженность буддизму. Из-за этого он потерял стипендию, но продолжив учёбу, благодаря поддержке земляков, сохранил возможность в дальнейшем попасть в числе буддийских паломников в запретную страну, в Тибет – во имя России и ее науки. Он закончил Петербургский университет в 1899 году  с золотой медалью и дипломом первой степени.

В 1897 году Цыбиков принял участие в работе Комиссии Куломзина по исследованию землепользования и землевладения в Забайкальской области, архивные материалы которой до сих пор имеют огромное значение. В 1898 г. Цыбикову удалось опубликовать свою первую печатную работу «Подати и повинности» — о положении в податном отношении крестьян, казаков и инородцев Забайкальской области.

Главный подвиг Цыбикова, совершенный им с ежедневным риском для жизни – путешествие в Тибет, в Лхасу (1899-1902гг.). Проникновение в Тибет для иностранцев (не из Китая и Монголии) было запрещено под страхом страшной кары - смерти. Путешествие им было совершено на средства Русского географического общества. Практически именно он открыл для России эту горную страну Тибет - самую загадочную и закрытую страну в мире. Представители всех развитых  европейских стран пытались попасть в Тибет под разными личинами и разными путями.  Например Англия – через Индию.

Цыбиков известен всему миру как первый  фотограф Лхасы и Центрального Тибета, как автор описания путешествия в Тибет - «Буддист - паломник у святынь Тибета», переведённого на многие языки. Его труд  до сих пор не утратил свою научную и познавательную ценность.

Благодаря агинским бурятам Агвану Доржиеву – одному из семи учителей Далай-ламы ХШ, главы буддистов мира; Цыбикову Г., калмыку  Овше Норзунову (в Тибет в 1900г.,  также  тайно там делал фотографии),  позже - и другим путешественникам, исследователям (добавлю: и современному исследователю Эрнсту Мулдашеву) в конце Х1Х- нач. XX веков России и остальному миру удалось приоткрыть некоторые тайны Тибета. Миру раскрылись удивительный мир буддийского государства с его философией, наукой, искусством, тайны восточной медицины...

После  путешествия в Тибет Цыбикова Г. пригласил во Владивосток, в Восточный институт его учитель и коллега доктор монгольской и калмыцкой словесности А. М. Позднеев, директор института.  Где он преподавал монгольский и тибетский языки в 1902-1917гг., открыл кафедру тибетологии, издал учебники и пособия: «Пособие для практического изучения монгольского языка», «Монгольские тексты», «Монгольские официальные бумаги»,  «Пособие для изучения тибетского языка» и др.

Осенью 1917 г. Г. Ц. Цыбиков вернулся в Забайкалье, где принимал активное участие в общественной жизни, работал в Совете по делам школ, преподавал в г. Чите и с. Агинское на учительских курсах. В 1922 г. был одним из создателей Бурятского учёного комитета, в 1924–1928 гг. — его учёным секретарём. Участвовал в культурно-национальном строительстве Бурятии, писал учебники, преподавал в Бурятском педагогическом техникуме. В 1928-1930 гг. работал профессором Иркутского государственного университета — читал курс монгольской филологии на бурят-монгольском факультете.

Гомбожаб Цэбекович Цыбиков скончался 20 сентября 1930 г. в посёлке Агинское Бурят-Монгольской АССР (ныне Забайкальский край).

*****

На самом деле история ныне вновь открытого Дальневосточного Федерального университета началась еще  21 октября 1899 года, когда во Владивостоке открылся гуманитарный Восточный институт. На институт тогда возлагалась подготовка кадров для административных и торгово-промышленных учреждений в восточно-азиатской части России и прилегающих к ней государств. Одним из организаторов, первым его директором  был профессор Алексей Матвеевич Позднеев (1851-1920). Личность и его жизнь (а также его родного брата,  коллеги – япониста и синолога)  тоже очень интересны, содержательны, даже необыкновенны и загадочны. Позднеев – сын русского священника, протоиерея из г. Орел, закончивший Орловскую духовную семинарию, а затем факультет восточных языков Санкт-Петербургского университета. И стал он одним из ведущих российских монголоведов, востоковедов,  доктором  монгольской и калмыцкой словесности, профессором. Еще, как видно из открытых источников, он был политическим деятелем, тайным советником (1905), что, на мой непросвещенный взгляд, достаточно загадочно.  Позднеев внёс неоценимый вклад в развитие буддологии, синологии и других востоковедных дисциплин, также стоял, помогая доктору Бадмаеву П.А., у истоков познания, распространения в России знаний о восточной медицине. В начале ХХ века А.М. Позднеев вместе с П.А. Бадмаевым опубликовали в Санкт-Петербурге впервые на русском языке перевод двух первых томов основного трактата тибетской медицины «Чжуд-ши». Полное название которого в переводе: "Сущность целебного; трактат, содержащий сокровенные наставления о восьми разделах медицины". Но не только медикам интересны древние тибетские тексты. Сам неизвестный автор (авторы?)  великого медицинского сочинения, понимая это, обращался не только к врачам:

«О друзья, тот, кто хочет жить не болея, пусть учит наставления по врачеванию! Кто хочет долголетия, пусть учит наставления по врачеванию! Кто хочет быть богатым, счастливым, пусть учит наставления по врачеванию! Кто хочет избавлять от страданий других, кто хочет вознестись над головами, пусть учит наставления по врачеванию!"
(Тибет. Фото Екатерины М.)