Симбиоз. Часть 14. Война и бойня. Глава 2

          Вновь на нас напали со стороны суши. Опять большие ящерицы бегали у стены и погибали от стрел. Я бездумно натягивал тетиву и выпускал стрелу за стрелой.
          Безразличие исчезло, стоило мне увидеть длинное извивающееся тело.
          Змея!

          – Бери топор! – крикнул я Баагу.

          Женщины, оцепенев, стояли на стене и смотрели на страшного врага.

          – Всем за стену! – срывая голос, заорал я.

          Змея сжалась в пружину и, распрямившись, преодолела больше половины расстояния от леса до стены. После следующего прыжка она будет уже за бревенчатой преградой.
          Нет – длинное тело упало на стену, только половина его оказалось внутри, и упала змея как раз между мной и Баагом.

          – Давай! – крикнул я ему и бросился с топором на медленно ползущее черное тело.

          Мы били, каждый раз нанося новые раны, потому что змея двигалась вперед. Таа, стоя на холме, натягивала лук. Диида, стоя у стены бросала дротики, и они тоже попадали в цель. Айзек орудовал топором, стоя ближе к зубастой голове.
          Израненная змея доползла до газона, но высвободиться из цепких объятий травы у нее не хватило сил. Длинное тело судорожно задергалось, удар хвоста отбросил меня к стопе каменных блоков.
          Острая боль пронзила локоть.

          Бааг и Диидаа носили мертвых ящериц на газон. Таа с Леной на руках, как могла, помогала им. А Ирина и Айзек занимались мной.
Рука, примотанная к туловищу, все равно болела.

          – У тебя раздроблен локоть, – сказала Ирина. – Операцию здесь делать негде и нечем – нужно ехать в узел. Дилт должен помочь.

                *   *   *

          Озабоченная Шестьдесят четвертая немедленно уложила меня на постель, где мы обычно спали с Таа. Вскоре боль в руке стихла, затем пелена забытья окутала мой мозг.
          Очнувшись,  и понял, что хочу в туалет. Встать удалось без проблем, бодрость наполняла тело, рука не болела. Одежда отсутствовала, хоть ложился я в одежде. Наверно, Шестьдесят четвертая перекусила моими штанами и рубахой.
          Успокаивающая и расслабляющая волна накрыла меня, но я устоял на ногах. Собственно, Шестьдесят четвертая и не пыталась меня уложить – она просто советовала мне быть осторожным. Я смог пошевелить рукой, но вновь почувствовал предупреждение огромного доктора. Судя по всему, лечение не закончилось. Бодрствовал я недолго, и, попив молока, вновь улегся. Вскоре сознание покинуло меня.

          Следующее пробуждение оказалось окончательным. Я пошевелил рукой и почувствовал радость Шестьдесят четвертой. Лечение закончилось успешно.
          Мне казалось, что прошли сутки – в действительности, я провалялся целую неделю. Ирина выздоровление за такой срок посчитала чудом.

          – Моя профессия здесь не нужна, – заявила она.

                *   *   *

          Наша команда в сборе, и опять мы решаем, что делать. К нам по-прежнему никого не пускают, но Таа надеется на изменения.

          – Надо строить башни, – вновь настаивает она.

          Понятно, что нам предстоит строить жилые помещения – значит, моя жена ждет пополнение. Почему она так считает?
          Задача усложнилась, ведь в бревенчатом доме не должно быть щелей. Наверно, проще было бы заказать детали из рога, но строить самим из дерева гораздо интереснее.

                *   *   *

          – Ты не задумывался, откуда взялся единый язык? – как-то спросил Айзек.

          Ум у друга пытливый, интересует его многое, и порой он задает неожиданные вопросы.

          – Наверно, кто-то придумал его и объединил все наречия.
          – Нет! – горячо возражает Айзек. – Тогда бы в нем были слова из других языков. Я говорил со многими людьми, и все утверждают: общих слов нет – только случайные совпадения. На едином языке говорили люди, родившиеся не на Земле и не на Тирте.
          – Здесь были люди, говорившие на едином, потом к ним понемногу добавляли выходцев с Тирта и Земли. Первые люди умерли, а язык остался, – предположил я.
          – Думаю, дело обстояло иначе.

          Айзека кто-то отвлек, и мужчина не закончил. Потом он пропал среди бела дня. Ирина старалась не показывать вида, но тревога съедала ее. Разумеется, все надеялись, что Айзек вернется, но никто не знал, какое испытание выпало нашему другу. А неизвестность не добавляет спокойствия.

                *   *   *

          Опять полезли зубастые лягушки из озера. Мы забрались на стража и ждем с луками наготове. Молоденьких холмиков два, за одним приглядывает Диидаа, за другим – Таа. Голенькая Лена лежит на страже и улыбается голубому небу и всем окружающим.
          На каждом холме есть пятна, источающие пряный запах. Именно на него прут все нападающие на стража звери. Детеныши привлекают их не больше, чем остальные холмы. Поэтому мы отстреливаем лишь немногих лягушек, остальные прыгают в траву и безуспешно пытаются вырваться из зеленых плетей. Зверьки обречены, и нам не стоит обращать на них внимания.

          Из воды вальяжно выбираются ящеры изрядных размеров. Земных крокодилов я живьем не видел, но думаю, что наши визитеры похожи на земных рептилий. Только у зверей с моей планеты зубы определенно меньше.
          На вершине лежат каменные плитки, а на них разложено наше оружие – заранее подготовиться к нападению никогда не помешает. Без подкладок из камня неразумный страж уже засосал бы древки копий и топорища из рога.
          Именно топоры нам и нужны.

          Первый крокодил прорывается сквозь траву. Ящер и так идет неспешно, а плети, хватающие его, еще больше замедляют движение. Мы с Баагом подходим с двух сторон и слаженно рубим загривок зверя. Топоры поднимаются по очереди, удары попадают в одно и то же место. Жертва только шипит и упрямо идет вперед.
          Фонтаном бьет кровь, и крокодил останавливается – один готов.
          Догоняем следующего зверя и также наполовину перерубаем его. Подобная  участь постигает третьего крокодила.
          Оглядываемся по сторонам: ящеров больше нет, лягушки или мертвы, или надежно пойманы травой.

          – Долго еще? – кричит Ирина, выглядывая из окна башни.

          Лук у нее наготове, но, по-моему, она не выпустила ни одной стрелы. Газон в этой стороне старый и злой – он и так намертво хватает любого зверя.

          – Прибраться осталось, – отвечаю я.
          – Это не война, – ворчит Бааг.

          Я согласен с ним – это бойня.

                *   *   *

          Страж рос с невиданной быстротой. Маленькие холмы, едва успев увеличиться, выпускали рядом с собой новые ростки, появлялись новые зародыши. Через месяц прямая линия из холмов соединилась с такой же дугой – страж сформировался. Молодые холмы затвердели, полоса травы возле них быстро расширилась. Надобность в нашей помощи отпала.