Пофигист - это не приговор

Денежные потоки упорно обходили Синдеева стороной…

 Настолько упорно, что в одной из неприметных контор на неглавной улице, где Синдеев пробовал сидеть с 9 до 17, начальник как-то на корпоративе так и сказал задушевно: «Пофигист ты, однако! Дуй-ка ты куда-нибудь! Карму освежи, чакры прочисть. О вечном подумай. Всё такое… Да, и мы чуточку вздохнём».

Синдеев решительно не понимал, в каком направлении ему «дуть» и что и как там освежать и чистить.
Поэтому три дня пил дома пиво, пялился в телек и осмысливал варианты.

В разудалые и дерзновенные студенческие годы Синдеева пригрели было буддисты. Выдали дивные оранжевые кальсоны и велели жизнерадостно долбить в бубен.
 
Синдеев поначалу  было с энтузиазмом начал гундеть какие-то бессодержательные, к тому же на одной ноте, малопонятные ему тексты.
 Потом замёрз, без особой, правда, грусти осознал, что оранжевые кальсоны его плохо гармонируют с серым снегом, и энтузиазм его заметно поостыл.

Пофигист в нём только нарождался…

Потом Синдеев вдруг вспомнил, что вообще-то он крещёный.
 
Постоял пару раз столбом в церкви…
«Доски крашенные целуют… Рабами себя называют…»
Старушка одна из завсегдатаев неприкаянность его заприметила…
«Душу, - говорит, - тебе надо открыть… Запылилась она у тебе…»
«Это она слово «пофигист» не знает…», - грустно подумал Синдеев.

Сосед же по бару случайный, терпеливо поизучавши тоскливые и мало энергичные излияния Синдеева, вынес свой, в корне отличный от старушкиного, вердикт: «Душа, - говорит, - у тебя нараспашку, потому и нахапал всякого мусора». Чем окончательно сбил Синдеева с толку.

Звали Синдеева и на баррикады.

 В тусовке этой Синдеев быстро оглох от ребячьего ора.
«Наши» и «не наши» ощутимо намяли ему бока, да, и деньги там вовсе символические…

 Синдеев честно пытался обнаружить в себе хоть какие-нибудь убеждения.
Хоть «pro», хоть «contra».

 Пофигист в нём, однако, одолевал всё.

 «Женщина! – с горящими глазами сходу установила Синдееву диагноз встреченная случайно сокурсница.
 «Синдеев! Тебе надо срочно влюбиться!»
 Синдеев сокурсницу уважал и обнял с удовольствием… Она была «своим парнем».

Что значит влюбиться, Синдеев осознавал.
 Он только не мог взять в толк, как это сделать срочно.
Как это вообще: где пофигист, и где «срочно»?

«Работать не пробовал?!» - ехидно однажды спросил свояк и привёз Синдеева к себе на дачу. На два выходных.

Работы на даче всегда было невпроворот.
 
В поте лица свояк что-то безостановочно красил, копал, прибивал, подвязывал…

 Синдеев едва успевал таскаться за ним по участку и быстро везде уставал.

 Перекусы вносили определённые оживления, если бы не разговоры о видах на урожай, паршивой погоде и новых налогах на дачников.
 
Синдеев искренне не понимал, зачем свояку эта изнуряющая битва за урожай и прочие хлопоты, если доходы его, которые он стабильно извлекал, шурша бумагами в каком-то якобы нужном учреждении, свободно позволяли всё это купить.

Зато свояк не пофигист…

Пофигисту счастье труднее отыскать.

 Синдеев это понимал и надежд не терял…