Властелин двух миров. Петля времени. Глава 7

Ирина, как и Виктор, приняла Нану всем сердцем. Ласковая и забавная девочка льнула к матери, не отходя от неё ни на шаг. На следующий день после визита Штригеля Прокудины пришли в агентство с двумя детьми и обсказали ситуацию дежурившему там Йардену. Проблем с удочерением не возникло, а над Натоном Ирина и Виктор оформили опеку, что того вполне устроило.
– Я уже ничему не удивляюсь, – усмехаясь, говорил Йарден. – После того, как здесь появились вы, иммиграция уроженцев параллельных миров, похоже, станет традицией. Единственное, что меня беспокоит – это причина активизации порталов. По всей видимости, что-то грядёт и, возможно, плохое. Поэтому я известил Центр, и там готовятся принять меры.
– По моему мнению, – сказал Виктор, – это как-то связано с Великой Германской империей по ту сторону завесы. Дитрих Штригель, о котором я вам рассказывал, железной рукой правит в своём округе, но, как мне подсказывает внутренний голос, рано или поздно взлетит к вершинам власти. Возможно, ему понадобится программа, чтобы перестроить общество по образцу нашего, и мы могли бы ему помочь, изучив документы периода становления, а заодно выяснить, кто стал виновником благоденствия этого мира.
Йарден задумался.
– Вам надо обратиться в исторический центр, – решил он, наконец, – там вы наверняка найдёте одного или даже нескольких учёных, которые знают, что вам нужно. Когда соберётесь, сообщите мне, и я создам командировочную карту.
– Тогда делайте это сейчас, я готов.
– Я тоже хочу, – выпалил подросток.
Чиновник улыбнулся.
– Никаких проблем, поедешь с опекуном. Но вот о чём я хотел бы вас попросить: уговорите вашего друга присоединиться к вам. Это будет рациональнее.
Мужчина и мальчик с сомнением переглянулись. Йарден заметил это.
– Что-то не так?
– Мы не знаем, когда он здесь появится, – грустно ответил Натон.
– А сами вы не хотите туда пойти?
– Ну, конечно же! – хлопнув себя по лбу, воскликнул Прокудин. – Ведь портал с той стороны скрыт от посторонних глаз. Даже если хозяина не окажется на месте, мы его дождёмся.
– Прекрасно, – обрадовано сказал Йарден, – а я всё подготовлю для вашего путешествия.
– Путешествия? Нам далеко ехать?
– Не очень. Центр всемирной истории находится в Гималаях.
Рты Виктора и Натона открылись сами собой. Чиновник засмеялся.
– Всё не так страшно. Воспользовавшись современными средствами передвижения, вы окажетесь на месте через несколько минут. Но на изучение материалов понадобится время, поэтому вам придётся пробыть там довольно долго. И для обеспечения вас жильём и питанием нужен соответствующий документ. Договаривайтесь с господином Штригелем, я жду вас.
Вскоре Виктор и Натон уже входили в студию. Мальчик направился к голубой двери, но опекун остановил его.
– Думаю, – произнёс он, – тебе стоит остаться здесь. Если Дитрих на месте, я приведу его.
– Где же ему быть ночью? – недоумевающе поинтересовался подросток.
– Мало ли… – ответил Виктор, вспомнивший о фройляйн Браун.
– Хорошо, – согласился Натон, – я подожду.
Миновав светящийся прямоугольник, Прокудин оказался в полной темноте. Зацепившись за стул, он подвернул ногу, тихо выругался и тотчас почувствовал, как его торс обхватила железная рука, а к виску прижалось дуло пистолета.
– Дитрих, – просипел он, – осторожнее. Это я – Виктор.
Хватка ослабла, зажёгся свет, и мужчина увидел заспанного Штригеля.
– Витя? – удивлённо спросил тот. – Ты что здесь делаешь?
– Нам надо поговорить. Можешь выбраться к нам?
– Сейчас? Хорошо.
И, переодевшись в штатское, Дитрих последовал за Прокудиным. Напряжённо ожидавший у завесы Натон бросился к Штригелю. Несколько мгновений оба стояли, обнявшись, а потом Дитрих, мягко отстранив мальчика от себя, вытер выступившие на глазах ребёнка слёзы.
– Всё хорошо, сынок, мы снова вместе.
Подросток взял приёмного отца за руку, и они вышли на улицу. Расположившись на широкой скамейке, люди беседовали. Виктор рассказал о предложении Йардена, и Дитрих задумался. Обязанности требовали его присутствия в округе, но любопытство, желание узнать новое доминировали.
– Ладно, – сказал он, решившись. – Мне понадобится немного времени для завершения начатых дел, а после я сообщу руководству, что инкогнито уезжаю на отдых. Надеюсь, меня никто не станет разыскивать. Думаю, дней пять у меня будет.
Натон задохнулся от восторга. Провести пять долгих дней с человеком, которого он так любил… это казалось сказкой. Мальчик уткнулся лицом в плечо мужчины и затих. Ласково гладя ребёнка по голове, Дитрих бездумно смотрел прямо перед собой, наслаждаясь покоем и безопасностью. Наконец, он поднялся и произнёс:
– Мне пора возвращаться. В моей реальности скоро наступит утро, и, чтобы всё успеть, я должен поторопиться. Давайте сверим часы.
Стараясь не смотреть в погрустневшие глаза сына, Штригель направился к мастерской. Через несколько часов кортеж ландфогта двинулся к особняку Изольды Браун.

Изольда внимательно рассматривала осунувшегося, слегка похудевшего Штригеля.
– Плохо выглядишь, Дитрих, – сказала она. – Ты спал сегодня?
– Почти нет, нужно было завершить срочную работу. Зато ты, как всегда, великолепна.
– Да, десятичасовой сон идёт мне на пользу, – засмеялась она.
И, подойдя, по-матерински обняла мужчину.
Фройляйн Браун – королева салонов, одна из красивейших дам Империи перешагнула шестидесятилетний рубеж. На лице её, хранившем следы былой привлекательности, резко выделялись морщины, шею, выдающую возраст, она прятала за высоким воротником, а грудь, поддерживаемая особым бюстгальтером, уже не могла заставить мужчину протянуть к ней руку. Прежними остались только карие светящиеся умом и задором глаза с появившейся в них недавно грустинкой. И Штригель не мог не засмотреться в зеркала души бывшей возлюбленной.
– Я скучал, – промолвил он, – мы так давно не виделись.
– А я, представь, даже не успела стосковаться, – улыбнулась женщина. – Возила гостей по твоему образцовому округу.
– Вот как? Кого же?
– Нашего серого кардинала – советника императора Вилли Шефера.
– И каковы его впечатления? – внутренне напрягшись, поинтересовался Дитрих.
Ведь, в конце концов, он управлял вверенной ему территорией в обход всех действующих законов, и это могло привести к смещению с должности, а в дальнейшем и к казни.
– Он в восхищении, – успокоила его Изольда. – Вилли поведал по секрету, что методы правления последователей фюрера давно его раздражают, и он исподволь внушает главе Империи, что настала пора перемен.
Дитрих перевёл дыхание.
– Так что теперь, – сообщила женщина, – у тебя есть свой человек, приближенный к трону.
– А почему ты не позвала меня? – спросил Штригель.
– Потому что ты исчез, и тебя не могли отыскать. Кстати, где ты пропадал?
– Рискнул прогуляться в одиночестве, – осторожно ответил Дитрих, до поры не собиравшийся посвящать подругу в подробности вояжей в другую реальность, – и совершенно забыл о назначенной аудиенции.
– На тебя не похоже, – погрозила ему пальцем Изольда, – темнишь, мой дорогой.
Смущённый её проницательностью, Штригель замялся.
– Я всё расскажу тебе, Зольди, но позже. Ты готова подождать?
Она серьёзно посмотрела на мужчину.
– Да, конечно. Я знаю, что ты ничего не делаешь просто так. Поделишься, когда сочтёшь нужным, милый.
Последнее слово прозвучало так нежно, что к горлу Дитриха подкатил ком. Чтобы сгладить неловкость и оградить их беседу от посторонних ушей, он встал и закрыл дверь.
– Послушай, – вернувшись, тихо сказал Штригель, – мне неудобно об этом говорить, но, поверь, мною движет не желание подняться по служебной лестнице, а потребность сделать что-то полезное в больших, чем сейчас, масштабах…
– Зачем так много слов, Дитрих? – прервала его женщина, садясь. – Я хорошо тебя знаю, и мне не нужно ничего объяснять. Чего ты хочешь?
– Власти, Зольди. Мой округ процветает, но за его границами творится произвол. Я хотел бы это пресечь, но я слаб…
– Ты силён одним желанием что-то изменить, – ласково отозвалась подруга, – и, конечно, я тебе помогу. Последнее время…
Она понизила голос.
– Последнее время становится всё больше недовольных политикой императора. Кроме того, он уже немолод и, увы, глуп. Такому человеку нельзя возглавлять государство.
– Ты прочишь меня в императоры? – испуганно вопросил Штригель.
– А почему бы и нет?
Женщина засмеялась, и смех её, не считаясь с возрастом, зазвенел, как колокольчик.
– Ты умён, красив, подданные любят красивых властителей, достаточно гуманен, а гуманность сейчас входит в моду, и станешь достойной заменой старику Деккеру. До выборов осталось чуть более полугода, за это время я обеспечу тебе поддержку влиятельных людей и, конечно, финансы…
Она жестом остановила готового возразить Дитриха.
– Не спорь. Я знаю, на что уходят все твои деньги, без них невозможно поддерживать округ. И не беспокойся, ты получишь их не из моего кармана, я организую фонд содействия «божественному» Дитриху.
Штригель встал перед Изольдой на одно колено и, целуя её руку, прошептал:
– Ты великая женщина, Зольди, мне до тебя далеко!
Та положила ладонь на голову мужчины, перебирая его волосы.
– Я верю в твой политический гений, Дитрих. Рано или поздно Германская империя изменится: сотрутся различия между расами, национальностями, народ станет процветать, и это будет делом твоих рук.
«Если прежде меня не застрелят прямо на троне за инакомыслие», – подумал Штригель, улыбнувшись собеседнице.

Простившись с Изольдой, Дитрих вернулся к себе и, созвонившись с высшим руководством, вытребовал отпуск на пять дней. Вызвав начальника охраны – преданного Оскара Менгера, Штригель вручил ему официально завизированный документ, согласно которому тот в отсутствие ландфогта становился его заместителем. Небрежно кинув папки в сейф, Дитрих набрал код и, захлопнув дверцу, повернул сложный ключ.
Вечерело. Сбросив ненавистный мундир и одевшись в штатское, Штригель в нетерпении посматривал на часы. Он понимал, что там – за завесой его ожидает работа, но всё равно воспринимал её, как отдых вдали от Империи, врагов и крови. И, главное, рядом будет Натон. Дитрих скучал по мальчику до боли в сердце, а теперь у них есть целых пять дней, которые они проведут вместе.
Часы пробили полночь – условленное время. Дитрих глубоко вдохнул, выдохнул и шагнул в волшебную дверь. В параллельной реальности его ждали. Подросток подбежал к отцу, лишь только тот ступил на пол студии, а за ним, улыбаясь, подошли Ортвик и Виктор. Мужчины обменялись рукопожатиями и, Штригель, обняв приёмного сына, направился за провожатыми.
Увидев человека, о котором столько слышал, Йарден так взволновался, что начал немного заикаться. Уточнив, как долго гость сможет пробыть в их мире, он поставил тому временный опознавательный значок. Но, по всей видимости, Дитрих был склонен к аллергии, потому что мышцы в области ключицы вздулись, кожа покраснела, потом посинела, и вскоре мужчина с трудом сдерживал стон боли, выдыхая сквозь сжатые зубы. Испуганный Йарден, почувствовавший себя убийцей, вызвал неотложку, и врачи быстро устранили болезненные проявления. Метку удалили, и чиновник положил в карман Штригеля карточку, отзывающуюся на сканирование.
– Простите, – покаянно произнёс он, – я не знал, что организм может так отреагировать на безобидные изотопы.
И с любопытством спросил:
– Скажите, а вам не приходилось присутствовать при атомных взрывах или иметь дело с радиоактивным топливом?
– Да, – удивлённо подтвердил Дитрих, – я трижды бывал на ядерных испытаниях, но находился в бункере. Это как-то связано с сегодняшним происшествием?
– Несомненно. И, если вы когда-нибудь поселитесь в нашей реальности, метка вам будет противопоказана.
Штригель помрачнел.
– Едва ли это случится, – ответил он. – В моём мире много дел, да и неугодные политики там редко доживают до старости, хорошо, если удаётся дотянуть до сорока пяти. Успеть бы всё за такой короткий срок.
Говоря это, он не подумал, что его слышит и Натон. Раздался придушенный вскрик, хлопнула дверь. Опомнившийся Дитрих извинился и выбежал вслед.
– Жаль, – задумчиво пробормотал Йарден, – очень жаль. Этот человек мог бы многое сделать не только для своей, но и для нашей реальности. И заслужить почётную и спокойную старость.
Штригель вернулся с заплаканным, но уже улыбающимся Натоном. С сочувствием посмотрев на обоих, чиновник протянул мужчине командировочную карту.
– В половине четвёртого из стартового ангара отбывает капсула. Ничего с собой не берите, в Гималаях всё не менее цивилизованно, чем здесь. Если выдастся свободная минутка, зайдите в тамошний паноптикум , на снежного человека стоит посмотреть, он большая редкость.
Подросток ошеломлённо глядел на Йардена, потрясены были и Виктор с Дитрихом. А Ортвик даже не удивился.
– Жаль, что я не лечу с вами, – посетовал он, когда друзья попрощались с чиновником и вышли, – мне приходилось слышать об этом чуде, и хотелось бы его увидеть. Ну, да ладно, успеется.
Он посмотрел на часы.
– До половины четвёртого ещё уйма времени. Пойдём куда-нибудь и пообедаем?
– Я только позвоню Ире, – согласился Виктор и ушёл искать видеофон.

Обтекаемая капсула была готова к взлёту. Путешественники ожидали увидеть большую пушку, стреляющую необычными снарядами, но нет, яйцеобразная машина, раскорячившись на подпорках, стояла на полу ангара, а в кабине сидел пилот. Он не стал смотреть командировочные карты, видимо, это не входило в его обязанности, и, дождавшись, пока пассажиры пристегнутся, надавил на рычаг.
Бесшумно, без рёва моторов и выхлопов, капсула завалилась назад, взвилась вверх, и сила тяжести придавила пассажиров к креслам. За спинами в салоне негромко заплакал ребёнок, а Дитрих, Виктор и Натон сидели с ошеломлёнными лицами. Но удивлялись они недолго, вскоре последовало мягкое приземление.
На дрожащих ногах все трое вышли наружу и застыли, глядя на представшее их глазам потрясающее зрелище. Они стояли, утопая по щиколотку в травах чудесной зелёной долины, а вокруг, куда только достигал взгляд, возвышались горы с заснеженными вершинами. Вид этот так заворожил людей, что они не сразу обратили внимание на огромное здание исторического центра из стекла и металла, гармонично вписавшееся в синеву неба, и расположившиеся неподалёку небольшие жилые домики и солидные многоэтажные гостиницы. 
Но к ним уже спешил госслужащий с папкой подмышкой. Приветливо поздоровавшись и заглянув в карты, мужчина пригласил командированных следовать за ним. Устроив их в комфортабельном номере, он отсалютовал и исчез.
– Похоже, здесь принято верить людям на слово, – удивлённо сказал Штригель. – Он едва посмотрел на документы и узнал о деле, ради которого мы прибыли, лишь с наших слов. А если бы мы обманули?
– Насколько я понял, здесь никто никого не обманывает, – отозвался Виктор. – Да и зачем? Ведь ложь не приносит никакой выгоды.
– Удивительный мир! – вырвалось у Натона. – Как им удалось так перевоспитаться?
– Это мы скоро узнаем, – весело ответил Прокудин. – Кому-нибудь надо переодеться или перекусить перед выходом?
– Я сыт, – ответил Дитрих, – а вот ванну принял бы с удовольствием.
– Тогда я покажу тебе, как ею пользоваться. Здесь всё отличается от наших реальностей, даже процедура омовения. Кстати, я заметил, ты очень мало ешь. Это отсутствие потребности или суровая необходимость?
– Скорее, второе. Идя на поводу у желудка, я рискую потерять форму. В нашем жестоком мире имеет значение любая мелочь.
– Да, пожалуй.
Когда Виктор, а за ним и Дитрих вернулись в комнату, Натон разогревал мясо и рис. Подойдя к отцу, мальчик тихонько боднул лбом его плечо и попросил:
– Поешь, пожалуйста. Всё должно быть в меру, и аскетизм тоже.
Растроганный Штригель провёл ладонью по щеке подростка и улыбнулся:
– Хорошо, если ты настаиваешь.
И с аппетитом съел свою порцию.
– Очень вкусно, даже слишком, – заявил Штригель, опорожнив тарелку. – Живи я в этой параллели, не смог бы держать себя в рамках.
 – Это верно, – восторженно отозвался Виктор, – сам грешен. Ну, кто бы мог подумать, что продукты здесь синтезируется из безликой органики.
Натон нахмурился.
– Странно. Если путём синтеза можно создать, к примеру, мясо курицы, то почему здешние генетики до сих пор не научились клонировать людей? – сведя брови к переносице, вслух размышлял он.
Дитрих изумленно посмотрел на сына. Вот, оказывается, какими проблемами был занят ум не по годам развитого ребёнка.
– Мне кажется, – сказал он, – мы слишком сложны, чтобы нас воспроизвести. Наш мозг – маленькая вселенная, вряд ли её можно воссоздать искусственно.
– Да, наверное, – расстроено произнёс мальчик, – а жаль.
– Почему? – удивился Прокудин.
– Я бы меньше боялся за отца, – прошептал Натон так тихо, что услышал его лишь напрягший слух Штригель.
Стремясь разрядить обстановку, он рассмеялся.
– Я не настолько важная персона, чтобы оставлять меня – размноженного на память потомкам. Вряд ли специалисты по клонированию согласились бы на это.
– А я чувствую, что ты прославишься великими делами, – вздёрнув подбородок, уверенно сказал подросток.
Штригель смутился, но скрыл замешательство под маской озабоченности.
– Нам пора, – заявил он, – если мы намереваемся хоть что-то успеть.
И, покинув гостеприимный номер, мужчины и мальчик поспешили к Центру всемирной истории.