The Dark Side of the Moon

             По выходным в казарме разрешали слушать музыку.
             Чижик принес  из канцелярии проигрыватель и пакет с «винилом». Бережно достал из обложки диск Pink Floyd, подул на иглу и нежно водрузил звукосниматель на пластинку. Через мгновение тишину кубрика раздробили удары вселенского сердца первых аккордов бессмертной композиции The Dark Side of the Moon (с англ. — «Обратная сторона Луны»). Стальные винты осязаемо рубили воздух, где-то в космосе рождались и умирали вселенные. Души и животы и пацанов сладко завибрировали в такт музыке и понеслись неведомо куда… 
             Утром заступили в патруль на плацу гауптвахты. Курсанты получили  красные повязки и разошлись на маршруты по весеннему, но еще холодному Ленинграду.
            Игорю Чижику и Сене Михкину достался скучный патруль по Московскому вокзалу. В киношку не зайдешь и уйти с вокзала нельзя –  приедет с проверкой помощник дежурного коменданта, тогда запросто можно загреметь на гауптвахту. 
На вокзале познакомились с начальником патруля – веселым капитаном из академии тыла.
- Ну, что, товарищи курсанты, дадим стране угля?! – загадочно поинтересовался капитан. Уклончиво покивали, дескать, непременно дадим, товарищ капитан. Затем отправились искать комнату отдыха патрулей. Оказывается, на вокзале была и такая!
            Комната отыскалась. По команде офицера переставили из угла на середину  обшарпанный письменный стол, там по-хозяйски расположился тыловик. Игорь и Семен отправились на перрон для проверки массово убывающих по домам дембелей.
            Дембелей на перроне было полно. Они резко выделялись на сером фоне отъезжающих своими белоснежными аксельбантами и немыслимыми золотыми погонами. Сапоги на шнуровке и шевроны несуществующих войск – так это просто не в счёт! Конечно, в руках у порядочного дембеля был остромодный тогда портфельчик типа «кейс-атташе», а в нем, понятное дело, дембельский альбом и пара бутылок водки.
            На предложение курсантов пройти к начальнику патруля первый дембель удивился, но особо и не сопротивлялся. В кармане у «дедушки» лежал военный билет с отметкой о полном и безоговорочном увольнении из славных рядов вооруженных сил. Ну, что ему теперь мог сделать военный патруль?! Вот тут товарищ дембель сильно ошибался.
            Внимательно прочитав военный билет с заветной отметкой, а также все наградные книжечки на значки, товарищ капитан смахнул все в выдвижной ящик стола и будничным тоном пояснил младшему сержанту Джаксыгалиеву  Азамату Сагидулиевичу, что он злостно нарушает воинскую форму одежды и в таком виде следовать далее с воинскими перевозочными документами никак не может. Если уважаемый гражданин полагает себя невоенным человеком, то пусть собственноручно уберет со своей одежды воинские знаки различия и идет себе на все четыре стороны в руки родной линейной милиции.  Но! Если товарищ младший сержант следует домой к месту призыва как советский воин и отличник боевой и политической подготовки, то следует привести форму одежды в соответствие с уставом. И, конечно же, совершенно недопустимо употребление в пути следования спиртных напитков! 
           После такой  убедительной речи еще недавно гордый дембель покорно достал бритву и собственноручно спорол с шинелки золотые погоны и великолепные аксельбанты ручной работы, а после пришил уставные погоны «СА». Про водку даже не заикнулся.  После недолгого, но придирчивого осмотра товарищем капитаном, товарищ младший сержант отдельного инженерно-строительного батальона четко повернулся на каблуках и, не отрывая ладони от околыша фуражки, почти строевым шагом на негнущихся ногах покинул помещение для отдыха патрулей.
           Удивительно, но никто из задержанных не хотел возвращаться на родину без знаков различия! У всех дембелей были заготовлены иголки с нитками, всю эту свою неуставную фурнитуру они уносили с собой и, конечно же, в поезде присобачивали обратно, но водка… Изъятая водка, товарищи, накапливалась в тумбочке письменного стола. Уже к обеду её набралось около десятка единиц хранения. Тогда капитан объявил перерыв и отпустил патрульных на обед в город.
Игорь и Семен вышли с вокзала и пошли к Суворовскому проспекту, подкрепиться в знакомой пирожковой. Пару несъеденных пирожков Сеня завернул в вощеную бумажку и нёс в руке. Они неторопливо прошлись по прогретому весенним  солнышком проспекту и, свернув в переулок, подошли уже было к вокзалу, но тут их окликнул милицейский сержант, лениво покручивающий никелированный свисток на длинной цепочке рядом с дверью под неприметной табличкой «Опорный пункт».
- Заходите, ребята, перекусим!
             Сержанту, похоже, было скучно и, похоже, был он слегка навеселе. Ребята зашли, не особо раздумывая. В дежурке на столе стояла початая бутылка водки, половина комнаты была перегорожена прутьями  от пола до потолка как клетка в зоопарке. Там сидели и стояли прекрасные молодые женщины. Одна из них самая бойкая закричала театрально: «Мальчик, дай покушать!» и протянула руку через прутья к сениным пирожкам. Сержант шваркнул ключами по прутьям и ручка исчезла. Игорю даже показалось знакомым лицо одной девушки, безучастно сидевшей на лавке с прямой спиной.
             Курсанты присели вокруг стола. Пить здесь водку как-то не хотелось.  Сержант милиции по-хозяйски закурив, стал рассказывать, что он вообщем-то тоже бывший курсант артиллерийского училища, но его с третьего курса турнули, о чем он ничуть не жалеет, потому что теперь он сам начальник и жизнь в целом удалась.
- Главное, что артиллерия,– он похлопал по кобуре,– всегда со мной!
              Чижик понял, что разговор не клеится и нужно отсюда уходить. Семен сидел нахохлившись, сжимая злополучные пирожки. Повисла неловкая пауза, наконец, Чиж спросил: «А что с этими будет?» и подбородком кивнул на женщин. Сержант засмеялся.
-Да что?! Вечером приедет врач и осмотрит на предмет болезней, кто болен – лечиться.
- А здоровых?
- Здоровых…-, сержант нахально прищурился, – а здоровых отпустим!
             Вечером Чижику стало плохо с животом. «Пирожки испорчены», - решил он.