Херсонес сегодня

Я буду рад, если вы бывали в Севастополе. Буду ещё больше рад, если вы побывали и в Херсонесе.
И в том, и в другом случае, вы уже не забудете это место на карте Крыма. Его невозможно забыть.
Здесь, на Гераклейском полуострове, находится самый древний из всех городов России - Херсонес. Сегодня это уже не город, а городище, памятник археологии. Его история насчитывает более 2,5 тысячи лет. И его руины впечатляют до сих пор.
А каким он был когда-то, ещё 500 или 200 лет назад? Это был величественный город, с мощнейшими стенами, значительно превосходящими и Московский Кремль, и множество известных нам городов-крепостей всех времён.
К сожалению, по "недосмотру" Екатерины Великой и по воле графа Григория Потёмкина-Таврического, так напоминающего волю современных нам правителей России, Херсонес и его крепостные стены, его уникальные дворцы и древние дома начали разбирать на материал для мостовых и казарм, бастионов и сараев нового города - Севастополя,  тогда Ахтиара, с самого момента его основания.
 
В конце XVIII века просвещённые европейцы, к которым себя вроде бы относили и Екатерина и Потёмкин, прекрасно понимали ценность не только древнего золота, но и древних стен. ЮНЕСКО тогда ещё не было, но понятие "памятников культуры" уже существовало. И европейцы, в отличие от азиатских варваров, вовсю старались исследовать и сохранить любые памятники такого рода, где бы они не находились. Французы в Египте спасали от местных жителей древности, англичане не давали индусам разбирать на строительство индийские храмы. Принимались все меры, чтобы в Афинах турки не растащили остатки Акрополя и других памятников. Европейские учёные перерисовывали древние знаки, пытались расшифровать иероглифы и клинописные таблички.  Археология как наука делала свои первые шаги.
А в Херсонесе русские моряки и согнанные сюда Потёмкиным мужики-строители ломами поддевали квадры - тёсанные камни, из которых были сложены стены Херсонесской крепости и самого Херсонеса, и с матами грузили их на телеги, чтобы за Карантинной бухтой сложить из этих камней что-то, нужное России. Сарай или кузницу, например. Всё, что могли разобрать, разбирали. Это было дешевле и быстрее, чем устраивать каменоломню. Камни наломали ещё до них, за четверть тысячелетия.
Паллас и Сумароков возмущались и призывали прекратить уничтожение прекрасного города - но Потёмкин обладал, естественно, большим административным ресурсом, как принято говорить сейчас.
«При занятіи Крыма существовала еще большая часть ст;нъ, построенныхъ изъ прекрасныхъ тесанныхъ камней, прекрасные городскія ворота и значительная часть кр;пкихъ башенъ, изъ которыхъ одна стояла надъ самой бухтой и еще при моемъ пос;щеніи въ 1794 году находилась въ прекрасномъ состояніи. Но постройка города Ахтіяра была причиной уничтоженія этого древняго города» - так писал Паллас, немец по происхождению, которого история России волновала гораздо сильнее, чем российских властелинов, "заботящихся" об империи.
 
Несмотря на протесты настоящих культурных людей, Херсонес продолжали разбирать на хозяйственные нужды, разграбляя при этом все археологические ценности, что попадались. Древности и сам город исчезали бесследно, таяли на глазах современников. И после Потёмкина процесс не прекратился - все новые коменданты и губернаторы до середины XIX  века рассматривали Херсонес как большую дармовую каменоломню.
Когда наконец, остатки стен и фундаметнов прекраснейшего из городов Тавриды перестали разбирать вывозить за пределы городской черты, на Херсонес свалилась новая беда - православие. В старом городе появились новые обитатели - монахи, организовавшие монастырь и начавшие его постройку из оставшихся ещё камней Херсонеса.
А на месте херсонесской Агоры в конце концов взгромоздили невероятных размеров церковь... опять используя остатки древнего города, раз по одному из предположений святых отцов православия, здесь мог креститься какой-то князь Владимир.
 
Теперь появились аналогичные предположения и о других местах, в которых он мог креститься - видимо, и там на всякий случай что-нибудь нагромоздят.
Сегодня Херсонес - археологический заповедник, в котором раскопано не более одной восьмой от первоначальной площади. Это торчащие из под земли на полметра остатки стен и фундаментов, в основном, далеко не самых значимых объектов - и непочатый край работы, за которую никто не собирается приниматься в тех местах, где покоятся руины одного их самых впечатляющих памятников античного зодчества - Херсонесского царского дворца, о котором писал в 1578 г. Мартин Броневский - польский посол у крымского хана:
«Достойные удивления развалины очень явно свидетельствуют, что это был некогда великолепный, богатый и славный город греков, многолюдный и славный своею гаванью. Во всю ширину полуострова, от берега до другого, ещё и теперь возвышается высокая стена и башни многочисленные и большие из тёсаных огромных камней... …Царский дворец, с огромными стенами, башнями и великолепными воротами… Этот город стоит пуст и необитаем и представляет одни развалины и опустошение. Дома лежат во прахе и сравнены с землёй. Большой греческий монастырь остался в городе, стены храма ещё стоят, но без кровли...»
Ничего от этого уже не осталось - лишь высится огромный плоский холм на предполагаемом месте дворца, в недрах которого ждут своего открытия многие артефакты, которые помогут учёным раскрыть историю этого города. Но современные российские власти не очень-то охотно признают факт разграбления и уничтожения Россией Херсонеса, и не спешат вскрывать холм с царским дворцом: на его месте запланировано очередное строительство православных "святынь": Международного Центра Православного Паломничества и разных хозпостроек, т.н. "инфраструктуры".
 
Подготовительные работы уже ведутся. На территории заповедника ворочается тяжёлая строительная техника, производятся "раскопки" при помощи экскаваторов и растут кучи строительного "мусора" - а точнее, древних камней, которые являются достоянием истории. Такое варварство в наше время невозможно себе представить.
 
Херсонес опять оказался под угрозой полного уничтожения. Тем более, что ЮНЕСКО с 2016 года отказалось его защищать.
 
Всё это очень грустно. Особенно, когда история древности внезапно оказывается в полной зависимости от современной политики временщиков России, после которых не останется ничего.