Мосты в Вавилон

***

Игорь Мерлинов

Триптих: рассказ в трёх частях

Часть центральная. «Между двумя красно-жёлтыми флажками».

Часть левая. «Правила Малио»

Часть правая. «Мосты в Вавилон»

“Как и было оговорено, на следующий вечер в «Бессоннице» собралась четвёрка в составе Гвидо, Садка, Рамона Рико (адвоката, которого Садку представил Гвидо) и приятеля Гвидо по Яве, по прозвищу Гуляка.”

Игорь Мерлинов «Магелланов крест» 2009 год

**

Часть правая. «Мосты в Вавилон»

Пятиместная катапульта-банджи с тремя сварными кольцами, опоясывающими кабину, устремляется в сторону реки со скоростью свободного падения в сорок восемь метров в секунду в квадрате, как измерили бы сидящие. Справа по ходу в кабине двое, первый – грузный «анг мо» за пятьдесят, второй – чуть помладше, полегче, поменьше ростом и потемнее. Трое школьниц рядом с ними отчаянно визжат, сжимая кулачками ремни безопасности.

Вскорости, парочка уже стоит возле парапета у открытой закусочной.

Смурой ночью, та же пара садится в красное такси на Ривер Вэлли Роуд, напротив форта, и уносится налево, по ходу движения. Через восемь минут такси плавно притормаживает у высотного здания на главной торговой улице и становится в ряд авто, ожидающих пассажиров. Двое поднимаются по эскалатору на второй этаж. Охрана узнаёт прибывших в лицо и пропускает безостановочно внутрь. Клуб по своему устройству отчасти напоминает подкову, со входом с пяточной стороны и баром, если можно так сказать, в центре копыта, а сценой – с правой стороны. Парочка, совершив круг обозрения по периметру клуба, размещается слева от сцены и справа от входа, за удобной стойкой напротив танцплощадки; по левую руку открывается коридор в туалет и барная стойка, иными словами, место для них совершенно стратегическое, дающее возможность обратиться к сидящим как со стороны танцплощадки, так и из-за спины, поднявшись на рукав самой стойки бара. Оба заказывают пиво, тёмный усаживается с бутылью с сине-оранжевой этикеткой, а грузный – с пинтой ячменного в высоком бокале. На сцене, молодая певица поёт из репертуара Долорес, «Do you have to, do you have to, do you have to let it linger?»

- Сколько же нам, Рамон, ещё осталось? Ещё осталось всё терпеть? – произносит грузный.

- Не знаю, Гвидо, не знаю, - отвечает тёмный.

- Всё совершенно невыносимо. Ходить по одним и тем же улицам, по одним и тем же подземным переходам, по тем же мостам. Вот смотри, есть только три пути, по которым такси может доехать до клуба, и я всякий раз гадаю, какую же дорогу выберет водитель.

- Так поезжай на скутере или, например, на самокате.

Напротив Гвидо останавливается крашенная шатенка с голубыми линзами, в чёрном кружевном платье, на высоких каблуках.

- Я буду звать тебя Роми, - говорит ей Гвидо и поднимает вверх бокал.

- На самом деле меня зовут Диан, и я из Коты Бекаси. С чего ты решил называть меня Роми?

- Ты, точно вылитая, как она в «Тройном кресте», только посмуглее. Впрочем, откуда тебе знать. Тебе, наверное, «три икса» скажут больше.

- Как скажешь, дорогой.

Из-за спины, к Рамону подходит высокая роскошная белокожая дама в длинном платье из чёрного шифона в цветах, под которым нет ничего, кроме идеальных полных форм.

- Марьям, - представляется она, - Я из Кадыкёя.

- Послушай, Рамон, как тебе моя графиня?

- Сладкая, как манговая долька. Забирай себе турчанку.

- Спасибо, приятель.

Часом позже уже четвёрка возвращается назад, и прошагав мимо консьержки на пятом этаже, украшенном цветами сакуры и подсвеченными оранжевыми папье-маше собачек, поднимается наверх, в соседние номера, с видом на реку.

Гвидо чертыхается, нажимая на все подряд кнопки центральной световой системы в номере, Рамон же по привычке с лёгкостью справляется с ней.

Диан, поджав ноги, располагается улиткой на постели, и Рамон, многократно извлекая из неё, как из лучшего инструмента наилучшие мелодии, зовёт её «Мисс Шнайдер».

Упершись коленками в кровать, развернувшись спиной к Гвидо и подвернув пятки под его ноги, турчанка объезжает его, будто покоряя Малую Азию.

Гвидо переносит Марьям на оттоманку у окна.

Она глядит в окно через стекло.

Перед ней мосты за фиолетовыми крышами и баржевым причалом.

Перед ней синяя линия ближайшего моста у второй дороги с декоративными столбами фонарей, каждый из которых несёт по четыре лампы, и с чугунными перилами с изображением колёс.

Перед ней далее хорда подвесного моста в радужной подсветке.

Похлопывая Марьям по шикарной белой заднице, венецианец, удерживая телефон на ладони, печатает большим пальцем на светящемся экране:

«Привет-привет,

Рамон уже всё уладил. Известный тебе ночной клуб переходит под наше управление через девять месяцев. Мы собираемся переименовать его в «Леблон», ха-ха. Впрочем, если у тебя будут какие-либо другие идеи, валяй. Приезжай, у нас тут есть кое-какие идеи насчёт состава, можно обсудить. Будем рады тебя видеть в Вавилоне.

Чао,

Гвидо.»
**
2018 г.