История о чести и достоинстве

                «Береги честь смолоду»
                Пословица

Есть у меня товарищ, а если точнее теперь близкий друг - офицер запаса, полковник. Зовут его Якуба Александр Георгиевич. В свои 60 лет он всегда полон сил, полон планов. Имеет хорошую привычку – доводить начатое дело до конца. Короче – настоящий офицер, хотя и давно на пенсии. Я примерно раз в неделю приезжаю к нему загород попарить-ся с ним в его  баньке…
Когда мы познакомились, то довольно быстро решили перей-ти на «ты». Но при этом я называю его – Саша а он меня Николай Николаевич. Я поднимаю снова этот вопрос: «Мы же договорилась на «ты», почему ты снова говоришь мне - Николай Николаевич». А он мне: «Не могу, ты старше (в действительности всего на 7 лет), ты на кафедре профессор, ты доктор наук. Такую степень так про-сто не присваивают. Не могу и всё». Но я же могу называть полков-ника просто по имени. - «Да, мы же с тобой на ты».
Как-то мне эта его позиция поначалу не совсем была понятна, но повышенное уважение к нему явно вызывала. При этом в обще-нии был он прямолинеен и принципиален и здесь ему чужие титулы нипочём, что ещё больше придавало уважения к нему. И получалось, что обращаясь к нему просто по имени, я чувствовал себя как-то неловко. А когда я употреблял его отчество, то получалось, что мы переходили на «вы», что было уже неестественно. По истечении примерно трех лет меня осенило, и я обратился к нему просто по отчеству. Он эту идею принял, и теперь мы «Георгиевич» и «Николаевич».
Скажу прямо, меня очень восхищают его жизненные принци-пы. Чем больше я с ним общаюсь, тем больше  мне открывается его чистая и широкая натура.
Несколько лет назад мне нужно было заверить у нотариуса перевод на французский язык диплома о присвоении мне ученой степени доктора наук. Этот нотариус находился в районе метро  «Площадь Восстания» там, где в Санкт-Петербурге Московский во-кзал. Заверил я диплом и отправился в метро, вдруг замечаю своего друга возле вокзала.
Разговорились, и выяснилось, что он сейчас на вокзале встре-чает своих бывших солдат, когда-то давно служивших в батальоне, которым он командовал. Выяснилось также, что я свободен и Алек-сандр Георгиевич мне предложил: «Давай вместе их встретим и потом поедем сразу ко мне в баньку».
Отлично, по рукам. И тут как раз объявили, что наш поезд подходит, и мы отправились встречать солдат.
Подошли мы к началу платформы, беседуем, кажется о ры-балке, и ждем гостей, поглядывая в сторону вагонов.
Он поглядывает, и я поглядываю. Вижу, идут три статных офицера. Подумал, идут какие-то полковники. Может быть к нам. Подходят ближе, вижу - это генералы. Ну, это не к нам.  Подходят еще ближе, чувствую, что они смотрят точно на моего друга и все трое счастливо улыбаются. Вот какие солдаты у бывшего комбата, подумал я, глядя на улыбающегося Александра Георгиевича.
Эти генералы, остановились примерно в двух-трех метрах от нас. Один скомандовал: «Равнение на середину». И затем все трое запели знаменитую песню Николая Расторгуева «Комбат».
Да, это был момент. Я, разумеется, не мог даже предположить такого. Это было что-то. Не передать. Конечно, сразу передо мной открылась еще одна неизвестная мне яркая сторона личности моего друга.
Потом все трое обняли комбата, произошло наше знакомство, и мы отправилась в  пригород Санкт-Петербурга, а точнее - прямо в баню к моему другу.
По дороге в машине я всё еще не мог прийти в себя от востор-га, который испытал за моего друга. Я думал – каким нужно было быть комбатом, чтобы спустя несколько десятилетий тебя так мог-ли встречать твои бывшие солдаты, ставшие генералами. Да, вырос в моих глазах мой друг. А мне казалось, что за наши с ним годы общения я все о нем уже знаю.
Приехали, натопили баньку. Беседовали о том, о сём. Они го-ворили о проблемах в армии. Я говорил о проблемах в высшем об-разовании… Пили чай и снова парились. Потом в какой-то момент Александр Георгиевич вышел, чтобы накрыть стол для обеда, а я остался в предбаннике с генералами.
И один из них рассказал мне немного о их службе в батальо-не, под командованием их комбата.
«Мы уважали нашего комбата. Мы знали и видели, что любое физическое упражнение он делал лучше каждого из нас. На финише сложнейшего кросса он всегда был первым. Стрелял лучше всех. Всегда был справедлив со всеми нами. Учил нас чести и достоинству. Конечно, кого-то ставил в пример, кого-то укорял, но если тот, кого ставил в пример, подводил, то потом тот жалел вдвойне. Разве это не пример, на который нужно равняться» - рассказывал генерал.
«Но вот однажды - продолжал он - произошел случай, который покорил даже самого горделивого солдата нашего батальона». А было, в принципе, как обычно: «Наш комбат  построил батальон и, назвав фамилию провинившегося солдата, скомандовал  - два шага вперед. Марш на гауптвахту». Всё как обычно в таких случаях.
Нужно признаться, что те, кто были в курсе случившегося, удивились. Ведь не бывало, что бы комбат, не разобравшись, кого-то наказывал, а тут вдруг случилось именно так.
Но, через несколько дней комбат всё-таки выяснил, что этот солдат не был ни в чём виноват. Пострадал незаслуженно.
И вот здесь самое интересное: «Наш комбат  построил батальон и, назвав фамилию того самого солдата, скомандовал  - два шага вперед. И что далее? А далее публично, командным голосом перед всем строем на полном серьезе извинился перед солдатом».
В предбаннике наступила долгая пауза. Я сидел и размышлял, что в армии разное бывает, но вот такое – в это можно и не пове-рить, если бы это не рассказывал тот, кто стоял в этом самом строю и слышал всё своими ушами, и видел всё своим глазами.
Примерно через минуту генерал продолжил: «Мы тогда сала-ги все до последнего еще больше оценили мощь личности нашего комбата, доброту и широту его души. Мы пропитались полнейшим уважением и доверием к нему навсегда. Вот почему мы здесь у него в гостях спустя столько лет».
И, обращаясь ко мне, сказал: «Не буду говорить за моих двоих коллег, которые служили вместе со мной в этом же батальоне, а скажу за себя.  Вы думаете, мне легко в армии, когда я прошел та-кую школу этики у моего комбата? Отвечу –  да, легко! Я взял эти принципы совести, принципы чести и достоинства себе за основу и всё. И не отступаю, просто не замечаю трудностей, которые естест-венно имеются. Я благодарен комбату за эту школу. И стараюсь пе-редавать это другим, но уж не знаю, насколько хорошо у меня это получается».
Потом вернулся Александр Георгиевич. Ему было как-то неудобно говорить на эту тему, поэтому он быстро разговор свернул. Мы продолжили о разном…
Основная цель приезда генералов в Питер – это встреча выпу-скников военного училища, на которую был приглашён, разумеет-ся, мой друг. Через несколько дней она состоялась в ресторане на Московском проспекте…
Любопытно, конечно, из всех преподавателей этого училища на встречу генералов был приглашен только он один. Когда встреча закончилась, и мой друг с супругой отправились к своей скромной машине, то генералы, во-первых, проводили их до машины, а во-вторых, забрали из рук моего друга щетку и стали чистить машину от снега. Потом его супруга показала мне фото, на котором с разрешения генералов она запечатлела их за этой необычной для них работой.
***
Недавно злоумышленники открыли машину супруги бывшего комбата и забрали женскую сумочку, в которой, собственно говоря, были только документы. Конечно, супруга вызвала полицию и, ес-тественно, сообщила нашему герою повествования, который в это время находился за 170 км от Питера в г. Сланцы. Он далеко, а по-мочь дорогому человеку нужно срочно…
Офицер полиции стал заполнять рапорт о случившемся, вдруг ему позвонили… После звонка он говорит пострадавшей: «Я вас боюсь… Мне сейчас позвонили с самого верха… Кто Ваш муж?». На что был искренний ответ: «Мой муж очень хороший человек».
***
Чем больше я общаюсь с комбатом, тем больше по-хорошему удивляюсь, сколь может быть богата человеческая натура.
Когда генералы исполняли песню Н. Расторгуева  своему комбату, то весь народ тогда на перроне просто замер. Все были повергнуты, можно сказать, в позитивный шок. Потом краем уха я услышал, как кто-то произнес: «Вот это видать комбат!»
Рассказ генерала, как комбат перед всем батальоном признал свою вину и извинился перед рядовым солдатом, конечно, тоже очень «зацепил». Теперь я понимаю, как много может дать простое признание человека в том, что он допустил ошибку. Ведь с кем не бывает, искушение, заблуждение…. Это как в библейской притче. Блудный сын отцу оказался милее, чем праведный.
* * *
Извиниться перед человеком – значит, во-первых, снять вину с него, а, во-вторых, поднять свой авторитет. Сразу два положи-тельных эффекта. Это важно осознать. А кому-то собственное эго не позволяет в подобном случае поднять свой авторитет и человек так живет, не догадываясь, что его авторитет потерян.
Задумался о себе. А я КАК в нашем предпринимательстве. Проявляю ли я смелость в борьбе с моим собственным эго, чтобы признать свою вину. Хватает ли у меня духа, чтобы сделать это публично или считаю себя безгрешным…
...Любопытно, конечно, если бы не информационно-сетевой маркетинг, мы бы никогда не познакомились.