Под красной Луной

                «В красном платье Луна танцевала
                И под песню небес….
                Убывала…»

 Человек, вошедший в дверь был одет по древней моде. Как будто он появился из двадцать пятого века. Металлический цилиндр на голове по неписаному (в тот век) правилу дополняла серебряная трость с огромным изумрудом на верхнем конце. Пожалуй, редкостный человек мог позволить себе подобный экстравагантный наряд; как впрочем и плащ, расшитый золотыми нитями, да и сам вид посетителя заставлял задуматься о его положении в обществе.
 Вид. Вообще-то Сказитель не мог видеть. Однако за то долгое время рассказанных им сказок, - когда его зрительные нервы были соединены напрямую с компьютером,- он научился различать отражения линий и света на мониторе за несколько секунд до включения. К нему приходили разные люди, впрочем не только люди. Многие существа из освоенной вселенной любили слушать сказки, тем более когда компьютер и его голос создавали эффект полного погружения в придуманные им истории. Но еще ни разу он не встречал подобного человека. В чертах пришедшего не было бесспорной властности, скорее в них сквозило какое-то непонятное, почти женское очарование. Сказитель задумался.
- Могу я поговорить с вами, перед рассказом… - тонкий нерешительный и немного слащавый голос вырвал его из размышления.
- Да…да. Конечно, - ответил старец, - Вы что-то хотели обсудить?
- Видите ли я думаю нам с вами необходимо уладить вопрос об оплате.
- Вы не можете оплатить мои услуги?
- Нет. Как раз наоборот. Я могу предложить вам почти все, и не знаю, чем вас заинтересовать. Дело в том, что я Вычислитель Программ.
 Сказитель был действительно удивлен. К нему пожаловал почти что бог, - никак по другому назвать человека с подобным статусом было нельзя. Скромно он себя поименовал: Вычислитель программ. Вся остальная вселенная называли подобных людей Поэтами Программируемой Реальности, ну или Создателями Миров. Когда-то в древности их бы назвали программистами, но ближе к сороковому веку писать коды на различных компьютерных языках перестали. Современное программирование настолько отличалось от своего древнего прототипа, что даже аналогию провести было совсем невозможно.
 Быть Поэтом Программируемой Реальности так же печально, как и Сказителем. В чем-то они были схожи. Обучались Поэты в специальной Школе. Набор проходил раз в два-три столетия. Из десяти одаренных мальчиков выживал обычно один; иногда два. Именно выживал. С учетом того, что мозг Поэта превращался в своего рода вселенную, большая часть телепатически одаренных людей не выдерживала нагрузки. Такой вот риск. Естественно с родителями, да и с самим ребенком (в возрасте десяти лет) заключался контракт на основании согласия всех сторон. В случае смерти ученика выплачивались солидные компенсации. Тем же счастливчикам, которые с успехом заканчивали школу выпадала нелегкое занятие, - создавать сетевую реальность. Все игры, приложения, оболочки для общения контролировались этими людьми. В современном мире где виртуальная реальность стала незаменимой частью обыденной жизни любого индивидуума Поэты имели большую власть, чем главы планет, государств, или галактик. У них было все. Ну или почти все. А самое главное, - они контролировали сеть. Им даже не нужны никакие подключения. Со временем каждый Поэт превращался в существо не совсем реальное, и не совсем виртуальное, - он как бы зависал между двумя мирами и контролировал оба.
- Так что бы вы хотели за сказку? В ваше распоряжение можно предоставить планету, - если вы склонны к обычной реальности; довольно крупное денежное вознаграждение (причем в любых материалах); или отдельный виртуальный мир…Учтите, я могу предоставить вам почти все, и любая оплата будет мала. И я не боюсь никаких сбоев. Вы можете рассказывать спокойно и не добавлять никаких дополнительных эффектов. Я люблю ваши истории. Некоторые из них я даже пытаюсь воплотить. Так что?
- Что вы хотели бы услышать.
- Услышать? Какую-нибудь историю в традициях двадцать пятого века. Тогда помнится вовсю проводились эксперименты на людях… - Поэт многозначительно замолчал. Сказитель так же задумался.
- Хорошо. Кстати об оплате. Я хочу место королевского менестреля в игре Рассветное Королевство и комнату рядом с палатами Королевы. – ответил старец.
- Нет ничего проще. – голос Поэта поразил Сказочника своей кротостью и певучестью.
- Тогда я начинаю: …
 Его звали Сол. По крайней мере ни разу никто не назвал его по иному. Он был продуктом эксперимента по продлению человеческой жизни номер 8989. Нет он не был клонирован, а являлся обыкновенным человеком. У него были родители. Мать, и отец, - которого он никогда (к сожалению) не знал. Впрочем и с матерью он уже давно не виделся. Хотя скорее всего дни отведенной ей жизни закончились.
 Да он жил довольно долго, по любым человеческим меркам. За это время он побывал в космосе в качестве второго пилота корабля «Риоль»; служил на Внешнем Рубеже обычным солдатом; учился на доктора (впрочем безуспешно) и некоторое время помогал ученым производить исследования архитектурных сооружений на водной планете Тром. Жизнь   продолжалась уже около тысячи лет. И как в каком-то среднестатистическом фильме двадцатого века про вампиров ему для жизни была нужна кровь. Это смешило его ужасно! Он пересмотрел все фильмы про себе подобных, сотни раз перечитал Брема Стокера и удивлялся только одному, - почему в нем совершенно не присутствует зла.
 Сол не был злым человеком. Даже напротив порою ему было трудно справиться со своей предельной робостью. Некоторые считали его «Лунатиком», «Фантазером», «Чудаком» и «Не от мира сего». Впрочем, почти так оно и было. Проект вскоре распался. Вечной жизни экспериментаторы так и не нашли, а несколько ему подобных так и остались один на один со своим чувством голода. Их было немного, - человек двадцать. Ему подобные даже организовали свою довольно уютную и милую общину безо всяких там непотребностей, и жили как обычные люди.
 К счастью ему подобным не нужна была именно человеческая кровь, - подходила любая, даже синтетическая, которую без всяких опасений и подозрений можно было приобрести в любом аптечном учреждении на любой планете. Общественность знала о их существовании, но в целом с «вилами» не бросалась, а дома не «сжигала». Одно время не стихал бум на присоединение к ним различных неформальных элементов, но вскоре он пропал, и несмотря ни на что люди остались людьми. Правда долгожителями. Но не вечными, - у них даже была зарегистрирована обычная смерть от инфаркта.
 Сол не захотел жить в общине и приобрел себе небольшую квартиру в Мегаполисе. Рядом с его жилым комплексом располагалось нечто среднее между довольно пристойным кафе и танцевальным клубом, где он проводил большую часть своего свободного времени. На данный момент он работал тут же на постройке комплекса Сетевой Связи, которая в последнее время становилась все более популярной. В его задачу входило подносить техникам небольшие листочки неизвестного ему сплава из которого паялись конструкции, напоминающие соты. Зарабатывал он неплохо, а работал всего-то пару часов в день. Все остальное время он проводил за столиком в «Танцующей Луне».
 Было уже довольно поздно. Все звезды покинули небо, открыв место для огромной красной Луны. Сол всегда удивлялся, как удачно владелец заведения выбрал место, - Луна здесь выглядела особенно красиво.
 И совсем неожиданно в это темное время суток он увидел ее. Девушка сидела за столиком через четыре от Сола, и была неописуемо прекрасна. Первое, что увидел мужчина были ее глаза нежно-небесного цвета. Самые нежные оттенки неба и моря смешались в них, и поглотили его навсегда. Тогда он подумал, что возможно встречал ее здесь и не раз, когда удрученный своими невеселыми мыслями расслаблялся в «Танцующей Луне» наблюдая за парами. Сол любил танцы, но сам (к его великому сожалению) не умел танцевать. Что он знал точно, - она ни разу не танцевала.
 Почему встретились их взгляды? Возможно это такой же вопрос, как...каким образом рождаются вселенные? Женщина обладала совсем неземным притягательным взглядом. И этот взгляд пронзал острее любого оружия…или солнечного луча; было в нем какое-то безумное лунное пламя. И мотылек сгорел…
 Почти все свободное время Сол занимался только тем, что искал в «Танцующей Луне» ее взгляд, и вздрагивал при каждом к нему прикосновению. Он почти ничего о ней не знал, и безумно боялся быть пойманным за откровенным разглядыванием предмета своего обожания, и как не странно до безумия желал, чтобы его застигли врасплох. Последнее время он ловил себя на том, что эта двойственность заставляет его все чаще отводить глаза в сторону. Благо, что совершенством незнакомки восхищался не только он один…И Сол ловил себя на мысли, что желал бы убить любого, кто посмеет на нее глянуть, или заговорить с ней.
 Очень часто он подолгу заглядывался на ее нежные тонкие пальчики. Какое должно быть счастье, прикоснуться к ним в жарком танце, или просто невзначай их коснуться. Прикоснуться, так чтобы никто не увидел и не понял; так…чтобы не поняла она сама. Безусловно на этом его безнадежные грезы не заканчивались. Сол мог мечтать о чем угодно: гладить ее чудесные темные не длинные волосы, - так осторожно (почти не касаясь); ловить дыхание ее розовых губ, - не целовать а именно ловить дыхание. Дыхание сладких улыбок. Он был безумно счастлив, когда совершенство его иллюзий улыбалась. Он был бесконечно счастлив наблюдать за движениями ее губ, когда она говорила. Говорила совсем безразлично что: приветствовала его, или кого-либо еще; разговаривала с кем –то. Ему нравилось тихое звучание ее голоса, - такие нежные небесные звуки. Наверное, так поют на небе ангелы. И Сол слушал это пение, совершенно теряясь.
 Сегодня она сидела через столик от него, и выглядела просто безупречно. Первый раз взгляд его упал на ее ножки изящные и стройные под любой одеждой и без. На этот раз их контуры повторял черный шелк брюк, но летние невесомые туфельки открывали их удивительную нежную белизну. Любое прикосновение к таким ножкам осквернило бы их. Сол мог представить лишь прикосновение жарких губ под пламенем дрожащих ароматных свечей, или легкой вечерней прохлады. Незаметного ветерка…Бликов пряной Луны и мерцающих звезд. Где-то в глубине своей ничтожной души ему вдруг стало немного стыдно, и тем не менее он не посмел бы прервать свое откровенное и тайное разглядывание бесконечно очаровательной теплой тайны.
Так продолжалось день за днем. Сол не осмеливался ни заговорить с прекрасной незнакомкой, ни оставить все мечты о ней, - о танце с ней. К тому же он не умел танцевать…Иногда дивная девушка из «Танцующей Луны» приходила в его сны, и тогда он был счастлив, как ребенок, а просыпался с чувством полученного самого острого удовольствия. Поначалу она снилась ему всегда обвиняя, или исчезая в конце концов с каким-либо упреком. Но были сны сладчайшие и удивительные. Нет, он ни разу не видел ее обнаженной. Однако иногда она говорила с ним, или…они целовались.
 Однажды Сол (естественно во сне) почувствовал, как незнакомка целует его шею. Он не мог сдержаться в ответ, и после поцелуев принялся сладко покусывать ее яремную впадинку, - зубами впиваться в ее белую кожу, но осторожно, - совсем не оставляя следов. Были еще сны, когда он целовал ее стройные ножки; когда их губы соединялись, а он тонул в ее нежно-небесных глазах…и превращался в белое облако. В такие прекрасные моменты сердце пело. Еще несколько снов в которых они разговаривали, но он почему-то не помнил о чем.
 Как же он хотел назвать ее красавицей, совершенством, божеством…своим рассветным ангелом. И ничего, что зачастую он встречал ее ночью. Солнце вставало для него, лишь тогда, когда он видел ее. А когда ее не было в душе Сола расцветал цветок темной безнадежной ночи в независимости от времени суток.
 И вот он решился. Сол подошел к ее столику. Опустился на одно колено, и поцеловал ее туфельку. Он поднял взгляд тишиной всматриваясь в ее глаза и произнес…
- Позвольте, пригласить вас на танец, - это были самые нелепые слова в его жизни, ведь он хотел сказать: «Божественная...солнцеподобная, позвольте недостойному рабу…и так далее.»
- На танец? – спросила она своим тихим теплым голосом, и вспышкой (эхом в груди) эти сладкие звуки отразились в душе Сола.
- Вы…так прекрасны, - справился он со своим дрогнувшим дыханием, - а я знаете, не умею танцевать.
Она улыбнулась.
- Зачем же вы тогда меня приглашаете?
- Просто когда я смотрю на вас я наполняюсь счастьем, а вы бесподобна и совершенна…а я просто умру на месте если не услышу ваш пульс, и не прижму вас к себе в диком объятии танца.
Она опять улыбнулась.
- Что ж, идемте танцевать.
 Время для Сола остановилось в единственной этой фразе. Он даже не мечтал услышать такое. Мужчина встал и взял женщину за руки. Ее тонкие пальцы опьяняли своей манящей и открывшейся только в это мгновение мягкостью. Пальцы мягче чем облака, и тверже…Он опомнился, и чуть не сжал их со всей своей силой…Прикосновения должны быть осторожными. «Надо контролировать себя», -  подумал он. Сол всегда присматривался к танцующим, - как плавны их движения. И все же невозможная грация, и пластичность с которой незнакомка шагнула ему навстречу превзошла бы любой танец. Он всегда восхищался ее легкой почти невесомой походкой. Наверное так летают ангелы.
 Когда он поймал ее тело, Сол чуть не упал. Сердце вырывалось из груди, как бешеный зверь. Он почувствовал каждый изгиб, каждую линию ее горячей плоти…и ее грудь…Почему-то ее грудь, которая в объятиях танца оказалась так близко, - почти внутри него. Два белых небесных цветка, открытые темному небу…
Земля поплыла из под ног. Казалось он шагает по раскаленным звездам; по улыбающейся Луне; по бледному млечному пути за грань реальности и фантазии.
 Потом они гуляли под мелким теплым дождем, и смотрели в летнее небо. Он обнимал ее талию, и шептал…что все это невозможно; что это сон…и как бы хотелось, чтобы он не закончился. Еще он иногда прикасался губами к звездочке на ее шее и слушал ее пульс, - как в ее венках пульсирует кровь. Странно, но в те минуты его собственная кровь пульсировала в том же ритме, хотя ему подобные не имели четкого пульса (их холодная кровь могла вообще застывать в венах). Но теперь его кровь горела огнем.
 Знакомая незнакомка долго смотрела на полную Луну, а он пытался поймать небо ее глаз. Сколько это длилось? Минуты? Часы? Дни? Годы? Вечность? Он не заметил, как она исчезла. Растворилась в воздухе, как самая необычная, - самая сладкая, - греза. Воздух еще дышал ее теплым ароматом, и сердце Сола все еще билось в том самом ритме. Больше не разу она не появлялось в «Танцующей Луне», но человек все же надеялся…А надежда иногда может быть бесконечной.
 «Мадам, позвольте вас на танец пригласить.
Я не умею танцевать,
Но так ли это важно?
Вы так прекрасны,
Так…теплы
У тишины
Я вас хочу… украсть.
Когда-нибудь…однажды,
Когда пройдут дожди,
Из года в год
Меня не вспомнить вам,
А мне о вас…лишь грезить.
Я так желаю, вас благодарить.
И ночью темною о вас…
Желаю грезить.»
 Сказитель замолчал. Молчал и его заказчик, - молчал и улыбался.
- Я никогда раньше не слышал этой сказки, - вдруг сказал он.
-  Я сочинил ее для вас, - ответил старик, - Она всегда новая, для любого клиента. Я очень редко повторяю то, что однажды сочинил.
- И все же я узнаю ваш почерк.
- У любви (особенно у невзаимной любви) всегда один почерк, но слова разные, и темы…
- Спасибо. – сказал Вычислитель Программ.
- Спасибо вам, - ответил Сказитель.
- Но ведь я мог бы дать вам и больше. Например вы могли бы стать королем в той игре.
- Никогда не станет королем поэт, - ответил ему старец, - а о месте менестреля я мог только мечтать, как впрочем и о месте шута…В чем-то эти должности похожи. Может быть в том, что все они являются призваниями…
- И это снова ваша сказка?
- Все вокруг поэта есть сказка.