Тюлька в кастрюльке

Журнал рыболов №5, май 2018г.

Было это давно, ещё в прошлом, двадцатом веке, а кажется, только вчера происходило. Настолько ярки воспоминания молодости. Был жив Советский Союз, страной правил вечный Брежнев, на груди сиял комсомольский значок, будущее казалось безоблачно ясным.
Я, не окончив институт, счастливо выскочила замуж. Родители подсуетились, выбили молодой семье комнату в коммунальной квартире. Началась взрослая, самостоятельная жизнь. Началась неплохо.
Статус взрослых, семейных людей, не мешал нам с мужем много путешествовать в пределах Ростовской области и даже немного дальше, куда можно добраться электричкой или Метеором. Метеор, это быстроходное судно на подводных крыльях, больше похожее на самолёт, чем на корабль.
Возвращаясь как то из Азова в Таганрог, мы с мужем обратили внимание на  плотные ряды рыболовов, стоявших на стенке причала морского порта плечом к плечу. Рыболовы в порту, это для Таганрога не есть что-то необычное. Необычным было то, что у них в руках не было удочек!
Подойдя ближе, мы поняли, в чём дело. Орудием лова служила простая конструкция, именуемая в народе «паук». На крестообразно закреплённых двух,  полутораметровой длины, толстых проволоках, закреплён кусок мелкоячеистой дели. К крестовине привязана длинная верёвка. Всё.
Хорошо размахнувшись, эту штуковину нужно забросить как можно дальше в море. Как только сетка коснулась воды, быстро выбирается верёвка. Большой квадратный сачок, словно цедит толщу воды, не опускаясь глубоко.
Как умудрялись рыбаки не мешать друг другу, непонятно. Но они не мешали. Не ругались и даже не разговаривали. Они сосредоточенно работали. Апрельская тюлька шла!
Чистенькие, беленькие, серебром блестящие рыбки, извлекались из воды в изобилии при каждом удачном забросе. У некоторых рыболовов набралось этого живого серебра по полведра и больше. Инстинкт добытчика проснулся в муже мгновенно. Я тоже заинтересовалась.
Снасти не было и не было где её взять. Были только хорошо и быстро работающие молодые мозги. Немедленно отложив все дела, отправились на поиски подходящих материалов. За гаражами муж нашёл достаточно длинный кусок  ржавой строительной проволоки. 
Не мудрствуя лукаво, он согнул из неё кольцо, основу большого сачка. А чем его обтянуть? Муж хищно взглянул на большую тюлевую занавеску, подаренную мамой. Я пыталась сопротивляться, но недолго.  Право вето муж легко преодолел обещанием мужа купить точно такую, но новую.
Соорудили тюлевый сачок соответствующих размеров. Прикрепили его к проволочному кольцу. Привязали уздечку из обычной бельевой верёвки. Остаток верёвки, довольно длинный, должен был служить канатом, за который предполагалось вытаскивать сак из воды.
Отложили снасть до завтра, улеглись спать. Не знаю как мужу, а мне всю ночь снилась предстоящая рыбалка. Сколько я тюльки во сне наловила!
Утречком, наскоро позавтракав, прихватили свою снасть и на трамвае отправились в порт. Несмотря на раннее утро, народу на причале было достаточно. Не без труда втиснувшись между двумя тюльколовами, муж широко размахнулся и забросил импровизированную снасть в море.
Надо сказать, что изготовленное наспех из подручных материалов сооружение, вызвало улыбки и даже откровенные смешки у присутствующих. Но снасть ловила! Пусть и не так хорошо, как настоящий, специально изготовленный инструмент, но ловила!
Первый же заброс принёс несколько шустрых, сияющих хорошо отполированной нержавейкой, рыбок. И это повторялось из раза в раз. Заброс, выбирание мокрой верёвки, вытряхивание из тюлевого сачка добычи. Я собирала улов в полиэтиленовый пакет.
Набросавшись, муж позволил и мне несколько раз забросить и вытянуть сачок. Не так хорошо и далеко как у мужа, но у меня получилось! Мокрая тонкая верёвка резала пальцы и норовила выскользнуть из рук. Сак оказался неожиданно тяжёлым. Но пригоршня живого серебра на дне сачка, искупала все мучения.
Должна сказать, что ни тогда, ни сейчас, не считала и не считаю такой способ ловли тюльки, чем-то вроде браконьерства. Потому как поймать эту рыбку, чуть больше моего мизинца величиной, ничем другим не представляется возможным.
И ещё одна немаловажная деталь повлияла на мои убеждения. Рыбаки, стоявшие на причале, обратили наше внимание на небольшой кораблик, курсировавший ввиду берега. Это был рыболовный траулер. «Эта падла» - ругнулся пожилой дядька – «Всё, что есть на дне и над дном, под чистую выгребет»!
Не верить старому рыболову оснований не было. Сама видела по телевизору, как освобождает полный трал в свой трюм подобный траулер. Не тонны, десятки и сотни тонн рыбы, вылавливаются, вполне официально, подобными судами.
Всем тюльколовам Таганрога, со всеми их «пауками», не выловить за целый сезон столько тюльки, сколько поднимет за один проход траулер. И ладно бы в магазины рыба шла, на еду. Нет! Её перерабатывают и отправляют на корм животным! Куда уж нам с нашим сачком самодельным!
Ближе к вечеру, «клёв» прекратился. Полпакета свежайшей тюльки, стали наградой за наши  хлопоты. Домой мокрый сачок тащить не стали, спрятали в ближайших кустах. Трамвай, постукивая на стыках рельс и позвякивая, тащился по городу. Совсем недалеко от нашей квартиры, в маленьком частном домике, жила бабушка мужа. Решили зайти, похвастаться уловом.
Бабушка нам была рада. Когда муж отсыпал ей полкулька рыбы, обрадовалась ещё больше, решила тут же, при нас, засолить тюльку. Я внимательно наблюдала за процессом. Дело это оказался совершенно несложным.
Надобно сказать, что в Таганроге тюлька – вещь почти сакральная. Её едят малосольной, солёной, солёной и подвяленной, хорошо высушенной и даже копчёной. На базаре старушки продают вяленую тюльку в газетных кулёчках, как в иных городах семечки раньше продавали.
Но бывает это всего несколько дней в году. Когда тюлька идёт. Вкуснее таганрогской тюльки домашнего посола, я ничего не встречала. Иногда, похожую продают в магазине. Ничего похожего! В тот день я сама научилась правильно солить тюльку. Просто наблюдала, как это делает бабушка мужа.
Ни мыть, ни потрошить, рыбку не надо. Нужен небольшой эмалированный тазик или глубокая фаянсовая миска. Уложив тюльку в тазик, бабушка посыпала её крупной серой солью. Посыпала хорошо, так, что под слоем соли и сама тюлька почти не видна была. Раструсила сверху чайную ложку сахара. Хорошо перемешала.
Накрыв тазик чистым вафельным полотенцем, бабушка поставила его рядом с холодильником, помыла руки и вернулась к разговору.  Не зная почему, я вдруг спросила: «А не приходилось ли Вам из тюльки, уху варить»? Бабушка посуровела лицом, поджала губы, сердито буркнула: «Бог миловал»!
Я не поняла, что её так рассердило. Муж объяснил. В годы бабушкиной молодости, в Азовском море рыбы было море. Настоящей рыбы. Белуги, севрюги, осетра. Это «красная рыба». Всё остальное, от сулы, чебака, таранки и прочей чехни – рыба чёрная, сравнительно малоценная.
Чехонью, например, зимой, за неимением дров, печки топили. Поймать рыбы на уху, не составляло никакого труда. Это часто делали  женщины. Барон Ригельман, строитель и первый комендант крепости Димитрия Ростовского, будущего Ростова-на Дону, писал, что казачки в Дону рыбу корзинами ловят.
В литературе известна история, как казак просит жену щербу сварить. Звучала это просьба примерно так: «Пойди, поймай осетра небольшого на похлёбку. Да смотри, ялового»! Ялового – значит особо жирного, не участвовавшего в икрометании.  Значит, было из чего выбрать!
Попытаться сварить уху из тюльки, самой мелкой и совсем уж никчёмной рыбки, могли совсем уж никчёмные, нищие и ленивые люди. Не способные ни к чему. Не способные  даже рыбы нормальной поймать. Что и труда-то особенного не представляло. Мой вопрос прозвучал для бабушки оскорблением. Она – казачка! Не какой-то там сброд набёглый! Пришлось извиняться.
За разговорами незаметно час пролетел. Бабушка подошла к тазику с тюлькой, приподняла полотенце. Вытянув за хвостик одну рыбку, сполоснула её под краном, отправила в рот. Недовольно поморщившись, ещё раз перемешала тюльку, поставила тазик обратно в холодильник.
Ещё примерно через час, мельком взглянув на часы-ходики, невозмутимо тикавшие на стене отмеряя секунды и минуты, бабушка вновь достала тазик. Даже не пробуя, ещё раз тщательно перемешала тюльку. Поставив тазик назад, предложила мне почистить картошку.
Аккуратно срезая кожуру с картофелин, я одним глазом следила, чем занимается бабушка. Она накрывала на стол. Старинный круглый стол на одной ножке стоял посреди комнаты. Этот знаменитый стол, её гордость, бабушке родители ещё на свадьбу подарили.
Она сняла с него вазу с цветами, сдёрнула скатерть. Аккуратно застелила крышку стола газетами. Ещё пару газет порвала на четвертинки, положила тремя стопками с краю. В центр стола установила большое металлическое блюдо, накрыла его  белой фланелевой тряпицей.
Рядом с блюдом поставила глубокую фаянсовую миску, больше похожую на супницу. Рядом пристроила старинный фарфоровый соусник с длинным носиком. Налила в соусник подсолнечного масла. По комнате распространился приятный запах свежежареных семечек. Масло явно было с рынка, домашнее, нерафинированное.
Три небольших тарелочки, три вилки по краям стола, нарезанный крупными ломтями хлеб в проволочной хлебнице, завершили сервировку. Бабушка придвинула к столу три старинных стула с высокими спинками, явно ровесниками стола, взглянула на меня.
Я как раз заканчивала с последней картофелиной. Бабушка сама порезала каждую картофелину пополам, помыла, ссыпала в большую кастрюлю, поставила на огонь. Когда картошка была готова, она слила воду, дала лишней влаге испариться, аккуратненько переложила картофель в миску, стоящую на столе.
Пришла очередь тюльки. Бабушка извлекла тазик из холодильника, поставила под кран. Когда воды набралось до краёв, она устроила в тазике настоящий водоворот. Вода стекала с краёв таза, а в центр била струя из крана. Хорошенько промыв тюльку в тазике, бабушка пересыпала её в большой дуршлаг.
Промыла ещё и в дуршлаге. Дала воде хорошенько стечь. Выудила пальцами одну тюльку, попробовала. Удовлетворённо хмыкнув, аккуратно переложила рыбку на блюдо. Оставшиеся капли воды впитала фланель. Рыбки лежали на блюде продолговатыми брусочками серебра, жирно блестели.
«Ну что, посолонцуем, молодёжь»? -  весело сказала бабушка, придвигая свой стул к столу. Мы с мужем чинно уселись. Подождали, пока бабушка первой начнёт «солонцевать». Она не заставила себя долго ждать. Ухватив первую тюльку за хвостик, отправила её в рот. Вместе с головой!
Положила на тарелку пару паром дымящихся  картошечек, обильно полила их подсолнечным маслом  и, кусочек за кусочком, отправила их вслед за первой тюлькой.  Отщипнула кусочек хлеба от большого ломтя, обмакнула в масло, причмокивая от удовольствия, ухватила за хвостик следующую рыбку. Муж последовал её примеру.
Я, поначалу, пробовала тюльку чистить. Вилкой выковыряв из рыбки внутренности, оторвала голову, положила «отходы» на край тарелки. То, что осталось, принялась, не без удовольствия, жевать, не забывая про хлеб и картошку с маслом. Муж и бабушка хитро поглядвали на мои интеллигентские «манеры».
Сдалась я на третьей тюльке. Очень уж долгим и трудоёмким был процесс. Пока я мучилась с одной рыбкой, бабушка успевала пять скушать. Муж не отставал. Осторожно взяв за хвостик четвёртую тюльку, я отправила её в рот целиком. Очень удивилась новым вкусовым ощущениям. Тюлька целиком, оказалась намного вкусней потрошёной!
Особенно мне понравилась головка, нежно хрустнувшая на зубах. Но и сама тюлька, имела совершенно другой вкус! Муж объяснил, что рыбка эта, питается исключительно морским планктоном. Ничего несъедобного в ней нет и не может быть по определению.
Должна сказать несколько слов о газетных «салфетках». С  того памятного дня, при употреблении любой, вяленой, солёной, или копчёной рыбы,  я пользуюсь исключительно газетой. Это намного удобнее обычных, размокающих, расползающихся в руках и совершенно неотлепимых от пальцев салфеток магазинных.
В случае крайней необходимости, можно вытереть жирные руки и об импровизированную газетную скатерть. Закончив трапезу, газетные листки можно просто скомкать и отправить в мусорное ведро. Минимум хлопот! Бабушка так и поступила. Помыв руки, стали чаёвничать. А там и домой засобирались.
Забрав из холодильника пакет с нашей долей тюльки, совершенно довольные удачно проведённым днём, отправились к остановке трамвая, который не заставил себя долго ждать. Муж начал дремать ещё в трамвайном кресле. Я мужественно боролась с дрёмой, опасаясь пропустить свою остановку. Надо ли говорить, что мы завалились в кровать, как только захлопнулась дверь нашей комнаты?
Утром, наскоро соорудив яичницу для мужа, отправила его на работу и немедленно стала «колдовать» над тюлькой. Высыпала рыбку из пакета в тазик. Решила засолить по бабушкиному рецепту. Вдруг вспомнилась реакция бабушки на мой вопрос, про уху из тюльки. «А почему бы не попробовать»? – мелькнула мысль.
Разделила содержимое тазика на две неравные части. Ту, что побольше, засолила по бабушкиному рецепту, поставила в холодильник. Вторую кучку, уже ближе к обеду,  промыла под краном, ссыпала в небольшую кастрюльку, залила холодной водой, поставила на электрическую плитку.
Почистила картошечки, поставила вариться на вторую конфорку. Нетолстыми ломтиками порезала хлеб, подсушила в духовке. Ещё горячие кусочки хлеба смазала сливочным маслом. Масло растаяло, впиталось в хлеб. Когда он остыл, ещё раз намазала хлеб маслом, поставила в холодильник.
Тем временем тюлька сварилась. Процедив бульон через дуршлаг, поставила его обратно на плитку, выключив конфорку. Варёная рыбка меня не интересовала, поэтому пересыпала её в кошачью миску. А с юшкой продолжила манипуляции. Первым делом я её посолила. Посолила как уху, чуть крепче, чем обычный суп.
Когда сварилась картошка, слила воду. Пару половников картофельной воды влила в будущую уху. Для мягкости и вкуса. Картошку поставила отдыхать. В уху бросила пару листочков лаврушки, пяток горошин душистого перца. За этими хлопотами, не забывала, время от времени, перемешивать тюльку солёную, стоявшую по-прежнему на нижней полке холодильника.
Мелко порезала крупную луковицу, пучок петрушки, полпучка укропу. Посолила, накрыла крышкой, отставила в сторонку настаиваться. Стрелки на часах неумолимо двигались к шести, времени прихода мужа с работы. Занялась столом. Сняла скатерть, накрыла, как учила бабушка, газетами. Поставила тарелки, блюдо, подставку под сковородку.
Тюлька на этот раз солилась больше семи часов. Я её хорошенько промыла, попробовала. Чуть солоновата. Залила холодной водой, поставила отмачиваться. Рыбка набралась воды, стала ещё более нежной. Слегка обсушив, выложила её на блюдо в центре стола. Выложила красиво, головками внутрь, хвостиками наружу. Опять же для красоты, присыпала мелко резаным зелёным лучком.
На плоскую тарелку положила холодные бутерброды с маслом. Остывшую к тому времени картошку, порезала на четвертинки, обжарила до золотистого цвета в подсолнечном масле. Чтобы не остыла, пристроила её, прямо в сковороде, в духовку.
Включила конфорку под кастрюлькой с будущей ухой. Как только появились первые признаки кипения, плитку опять выключила. В кастрюлю высыпала нарезанный ранее лук с зеленью. По комнате сразу поплыл неповторимый аромат настоящей ухи.
Когда я разливала её в большие кружки, раздался звонок в дверь. Муж пришёл с работы. Увидев великолепие, царившее на столе, быстренько помыл руки, не забыв меня поцеловать. Мы приступили.
Это был не ужин. Это было что-то с чем-то. Муж долго не мог поверить, что в кружки налита уха именно из тюльки, а не из какой то другой рыбы. Даже поговорку вспомнил. Мол - «Какая рыбка, такая и юшка».  Я молча улыбалась. Если приложить руки и сердце, можно и из тюльки, настоящую уху сварганить.

Надя Гаева.

 


Рецензии