8. Дерево тишины

В поисках попугая игрушки впервые так глубоко забрались в джунгли. И в их дебрях только носорог чувствовал себя уверенно. Он бодро шёл вперед. А вот тигрёнок постоянно за что-нибудь цеплялся, ужасно злился и рычал. Но не как настоящий тигр, а как сердитый котёнок. Дину помогали крылья. Они поднимали дракослона над густыми зарослями. Слонёнок порхал, как большая бабочка, шлёпая ушами. Бом-Бибом в обнимку с аквариумом катился на коротеньких лапках и сопел. Зато носорогу всё было нипочём.
«Из чего его сделал Мастер? – размышлял Пуш сердито. — Броненосец какой-то. Тащит свой саквояж, точно это пустая скорлупка. Внутри там что-то брякает без конца. Неужто ириски?»
Ко всему в придачу Бел Индович успевал всё увидеть и рассказать обо всём. Одним словом: ученый!
— Вот это растение встречается только у нас в Игряндии. А там, видите? Вам кажется это стволы? Нет-нет, это корни, словно лес…
— Мало нам стволов, тут еще и корни, как лес, — тяжко вздохнул тигрёнок. – У меня скоро вата из лап полезет. Может, нам пора передохнуть?
— Смотрите, рыбка повернула нос на северо-запад, – заметил носорог. – Она ныряет, мечется! Что бы это значило?
— Мы близко, – пропыхтел медвежонок. — Она учуяла попугая…
День Голубых заплаток уже подходил к концу, когда друзья вышли на поляну с огромным деревом. Оно было впечатляющим! Тонкие ветви, как серые пряди старика, свисали то до самой земли. Казалось, малиновый закат не смел коснуться загадочного исполина. Его листва оставалась бледной, окутанной белесой дымкой тумана. Среди ветвей вспыхивали синие огоньки. Мерцающие волны охватывали крону и терялись в тумане-облаке, как в волшебной перине.
Пуш вдруг сладко зевнул и потянулся:
— Вот о чем я мечтал – выспаться!
— Золотинка притихла, — сообщил Бом-Бибом. И тут же свесил лобастую голову.
— Она заснула? – подал голос слонёнок и плюхнулся в траву.
— Я бы сказал, что всё здесь спит, – озираясь, пробормотал Бел Индович.
И правда, вокруг стояла невероятная тишина. Мягкая, ласкающая. Точь-в-точь, как белый мох под деревом с седой листвой.
Дин свесил уши. Тигрёнок смотрел перед собой стеклянными глазами. Носорог опустился на землю. Всех сморили чары этого странного тишайшего места.
— Сильвиус, ты здесь? – позвал медвежонок. Он не желал так просто сдаваться сну и таращил глаза-пуговки.
— Здесь, здесь, — отозвалось что-то среди ветвей.
— Сильвиус, это ты? – Бом-Бибом шагнул под крону и снова позвал. Его голос затерялся в ветвях и заснул там. – Что же делать? – пробормотал медвежонок. Он едва не заплакал от досады. И чтобы успокоиться, запел любимую песенку:
И те малиновые небеса,
Жемчужных башенок волшебный свет,
Увидят вновь и вновь твои глаза,
Вернется всё, сомнений нет.
Там алый цвет и пенье соловья,
В садах зеленых золотой рассвет,
Там бродит сказка с песней у ручья
И шлёт тебе из снов привет…
Когда Бом-Бибом замолчал, ему послышалось тихое и хрипловатое: «… и шлет тебе… из снов привет». А затем: «тр-рр, чик-чик». Словно переключался какой-то механизм.
— Сильвиус! – воскликнул мишка.
—Да я, это я. – И среди ветвей мелькнула белая грудка и желтый хохолок.
— Ур-ра! Это ты! – Бом-Бибом так завопил, что разбудил друзей.
Бел Индович едва успел подхватить скользнувшие с носа очки, слонёнок встрепенулся, а Пуш подскочил словно мячик.
— Что? Кто? Где?
— Да вот же! – Медвежонок ткнул лапой куда-то наверх.
Какаду, которого наконец рассмотрели игрушки, оказался толстеньким и пушистым.
— А мы тут ищем тебя, ищем! – радостно затараторил Бом-Бибом.
— Поздравляю, — ответил важно Сильвиус. — Вы меня нашли.
— А теперь… — заволновался медвежонок, — пошли искать Пелю.
— Ха! – Перья у попугая встали дыбом. — Ничем не могу помочь! – добавил он и «переключился»: — тр-р, чик-чик…
— Сильвиус! Да ты что? Ты же обожаешь принцессу! — взревел мишка.
— И что с того? — мрачно отозвался какаду. — Пеля в плену у мага Макака!
— Ба! Макак! – фыркнул тигрёнок.
— Зря веселишься, плюшевый хищник, — сердито одёрнул его попугай. – Макак от тебя даже ваты не оставит.
Но Пуш был совсем не робкого десятка:
— Рассказывай, как найти твою обезьяну и я сам пущу её на тряпки!
— Я, только я знаю дорогу к магу! — гордо возвестил Сильвиус. И жалобно закончил: — Но не могу покинуть эту поляну, это дерево. Так захотел Макак. Смотрите! – На месте его крыльев, словно в насмешку, торчали по два тонюсеньких пера. – Маг отобрал мои крылья! Сотворил из меня Сплюха, игрушечного повелителя снов. Это страшный чародей!
Бом-Бибом сел и заплакал. Пуш и Дин понуро обнялись.
А учёный носорог вдруг решительно поднялся. Он ухватил за свои кисточки и издал страшный рык. Шелковые нити затрещали и порвались. Из глаз Бела Индовича брызнули слезы, а в лапах остались перья-кисточки.
— Возьми, — сказал он и протянул их какаду. – Это пойдёт тебе гораздо больше, чем мне.
На удивление притихших друзей, перышки сами скользнули к попугаю. Их стало много – целое облако! Сверкая и клубясь, оно охватило Сплюха. А потом дивное облачко растаяло. И все увидели, как Сильвиус расправил свои новые, большие и белоснежные крылья!