12. Мишка и радужные пузыри

А что же Бом-Бибом? Ведь он остался совсем один.
Ах да, с ним была золотая рыбка. Но это не особенно радовало медвежонка. Напротив, он стыдился. Он струсил и сбежал! Оставил в беде друзей! А Золотинка всё видела, и всё понимала. Только молчала и смотрела на него грустно. А еще, она всю дорогу что-то беззвучно нашептывала ему. Поддерживала. Утешала. Мишка крепился, пока плыл по реке на большой коряге. А уж на берегу дал волю слезам. Точнее заревел, как медведь – очень громко и очень страшно. Конечно, ему хотелось, чтобы это было именно так. Ну а на самом деле, он просто заверещал, как испуганный ребенок. Плакал и плакал. И совершенно не знал, как быть дальше!
Хорошо еще, что слезы рано или поздно перестают литься. Кончились они и у Бома-Бибома.
— И что же теперь делать? – спросил он у Золотинки. Ведь не у себя же спрашивать. Он-то всё равно не знал.
Рыбка выпустила изо рта пузыри и кивнула. Да-да, медвежонку так и показалось: кивнула.
— Да? – немного опешив, переспросил он.
Золотинка «кивнула» опять. И выпустила пузыри.
— А что «да»? – усомнился медвежонок. Рыбка, конечно, не пояснила. Ведь она могла «разговаривать» только рисунками. А где раздобыть лепестки в этом страшном лесу?
— Ох, беда, — грустно вздохнул Бом-Бибом. Он уселся перед аквариумом и уставился на Золотинку. Только бы не смотреть на лиловый лес Убежать бы без оглядки! К Пеле!
Как он любил свою принцессу! Так любил, что внутри у него сияло что-то огромное и радужное. Оно разрасталось и поднимало его над землей. Бесконечное, счастливое, медовое. А теперь? Теперь внутри копилось что-то маленькое и горькое. Оно лопалось и вытекало горючими слезами.
— Вот ведь, — всхлипнул мишка. – Нет ничего хуже плохого настроения. Тогда и чудес никаких не случается. А как же быть, когда грустно? Говорят, нужно заставить себя засмеяться. Заставить… – медвежонок потёр мокрый нос. Смеяться сквозь слёзы, это так трудно!
— Был бы кто-нибудь рядом, — забубнил Бом-Бибом обижено. – Нет, лучше не «кто-нибудь». Лучше, чтобы сильный, смелый и находчивый. Чтобы знал, что делать, а не торчал тут, как подушка на заборе. Он взял бы себя в лапы и отправился спасать принцессу!
Но кто это? Дин? Он не находчивый. Пуш не смелый. Сплюх не сильный. Кто тогда? Бел Индович? Тот, конечно, умный… Но откуда здесь взяться учёному носорогу, когда его схватили юпики? Медвежонок совсем загрустил и чуть-чуть не заплакал. Он понимал, никто не поможет, не спасет, не ободрит и не развеселит. Разве по силам это простым игрушкам из тряпичной страны Игряндии?
— Мастер! – воскликнул вдруг Бом-Бибом и подскочил от столь неожиданной мысли.
— Только… как?
Мишка взглянул на рыбку. Та повела золотым хвостиком и выпустила пузыри.
— Пузыри, пузыри, — почесав лоб, повторил Бо-Бибом задумчиво. — Пеля всегда говорила, что они волшебные. И стоит только захотеть, как следует размечтаться…
Медвежонок зажмурился и представил Мастера. Как сумел, насколько хватило его фантазии. Вообразил, как тот сидит за столом перед остывшей чашкой чая. Как смотрит в окно. А рядом, на подоконнике цветёт герань. Лепестки её, как небо в джунглях: малиновые и красивые. А потом мишка увидел, как сам он – легкий и радужный – летит и летит над этими цветами. Парит вместе с пузырями. Их становится много. Но они не лопаются, а перетекают в нечто необыкновенное и сказочное. Оно тоже растёт, искрится и заполняет всё вокруг Мастера. А тот и не думает шевелиться. Боится спугнуть случайно волшебство. И оно свершается! Входит в полную силу. Вбирает в себя целиком всю кухоньку вместе с её хозяином. Всё это вместе продолжает сверкать и дрожать. И наконец, взрывается, как огромный радужный пузырь. Рассыпается искрами. Потом начинает таять и блекнуть, возвращая кухне прежний, обычный вид.
И вот всё в ней становится вполне обыкновенным. Только за столом уже нет самого Мастера, а на подоконнике – куста герани...