Наперегонки с ветром

...скорость овладевает мной, здравого смысла не существует более, жму на ручку газа всё сильней, почти перестаю видеть дорогу, в ушах свистит, переключаю передачу и жму снова, но это не всё. В этот момент, когда переднее колесо практически не касается земли, самое время отпустить руль, медленно, скользя пальцами по баку, распустить крылья и довериться случаю, судьбе, удаче, как угодно, лишь бы не владеть ничем в это мгновенье. Ни о чём не жалею и готова ко всему, не хватает лишь музыки. Такой, что заставляет идти в бой, вставать, когда уже не можешь идти, той самой музыки мне не хватает сейчас, и всё было бы нипочём. Но её нет, коленки предательски трясутся, сердце вот-вот выпрыгнет, главное сейчас – не останавливаться! Выжать из этого момента весь страх и восторг, всё мужество и глупость, возможно, успеть подумать о главном, возможно, понять, что такое это самое главное. Ведь знаю наверняка, остановись я сейчас, и никогда больше не повторю я такого безумства, безрассудства, глупости такой. Ветер в моей голове, выбоина, полёт...

О чём-то я думала, да, точно знаю, о чём – о маме думала я. «Вот дура!» – скажет она. «Нет, ну какая же дура!» – повторит. Да, она будет зла, это уж несомненно.

«Я потратила на неё лучшие годы своей жизни, я дала ей образование, развивала все её таланты ради этого? Самостоятельной она быть хотела, решения принимать... Куда привели её эти самые самостоятельные решения? В 14 лет она решила худеть. Перестала налегать на мучное и сладкое. Здорово, казалось бы. Далее оказалось, что крупы содержат много калорий, за крупами овощи, за овощами фрукты... Дошло до того, что она стала питаться половиной яблока в день, а после и половиной апельсина. Самостоятельная девушка наша не хотела никого слушать, устраивала истерики, сбегала из дома и даже дралась, только бы её не накормили случайно. Однажды в разговоре я заметила, что у неё неестественно тёмный язык, попросила показать, он оказался тёмно-коричневого цвета. В ужасе я схватила девчонку за шиворот и силой приволокла к врачу. Мы успели вовремя, но вред здоровью был уже нанесён. Только и делала, что работала на лекарства», – скажет она. Если задуматься, у меня всё было под контролем, страшного ничего ведь не произошло, но каждый раз при случае припоминает она все болячки мои.

«Спортсменку из неё сделать хотела, ведь все данные были, желание было, я видела! На художественную гимнастику с пяти лет отдала, чтобы с детства приучить к труду и ответственности. Всё было, и слёзы, и крики, так заниматься не хотела. А как иначе, все подружки во дворе в дочки-матери играют, а она дома вынуждена сидеть, растягиваться и элементы день и ночь повторять. Разве же я в это время отдохнуть могла, ведь с ней тут же и сидела... Раз, два, три, раз, два, три, носок тяни, спинку ровнее, в музыку не попадаешь... Теперь она говорит, что строгая мать была, что ребёнка силой заниматься заставляла. Может, оно и так, может, мать и тиран... Но, когда она выходила на маты – спокойная, красивая, совсем ещё ребёнок, но такая взрослая. Когда она исполняла программу от начала и до конца, что бы ни происходило вокруг, не останавливаясь, не спотыкаясь. Когда она ставила точку, разворачивалась и шла ко мне навстречу, недовольная своим выходом. Когда глаза были полны слёз, но изо всех сил держалась, пока её ещё хоть кто-нибудь мог видеть. Когда после всего объявляли победителей, она выходила, и глаза её сияли ярче звёзд. Она была счастлива, и я за неё! Ради этого согласна быть тираном. И вдруг она самостоятельной стала. Готовились к очередному соревнованию, одному из самых важных в её жизни. Друзья позвали на каток, согласилась, не всё же дома сидеть. Просила же, будь осторожна, постарайся не падать, это может быть опасно. Да где там... Надела коньки и полетела наперегонки с ветром. Позвонили уже из больницы, мол, приезжайте, пожалуйста, за своей дочерью, она руку сломала. Плакали наши соревнования, а вместе с ними все мои старания и надежды...» – вспомнит она. Как же я обижалась тогда, уверена была, что хуже детства и быть не может. Вечные крики, ежедневные тренировки, и так тяжело, невыносимо мне было. А потом ещё рука эта... Ну ведь случайность! Упала на льду, как все падают, просто хрустнуло что-то. Так ведь и спортсменки из меня не получилось, чего уж теперь вспоминать.

«Доброте, состраданию учила... на свою голову. Всех на свете теперь жалеет! Однажды возвращаюсь с работы домой, встречает меня, сумки из рук выхватила, всё бегает вокруг, хлопочет. Я же мать, сразу почувствовала неладное. Вижу ведь, глаза бегают, уже натворила что-то, мысленно подготовилась ко всему... Спрашиваю, что случилось. Молчит, глаза опустила, а из комнаты, посапывая, выползает щенок. На улице у каких-то алкашей, говорит, забрала. Так не просто выпросила, а прямо силой выхватила и удрала со щенком домой! Спасла, называется, от неминуемой гибели. Я вне себя была, кто теперь за ним следить будет, выводить, кормить? Самостоятельная, говорит, сама и будет. Прошло две недели, возвращаюсь домой, на меня из комнаты выглядывают два предательских карих глаза... Кота притащила! Говорит, в школу выходила, а он в подъезде один-одинёшенек сидит, решила спасти. И всё бы ничего, но самостоятельности хватило на месяц-другой, а дальше кто за всем этим зоопарком ухаживал? Правильно, мать-тиран. Доброте, состраданию-то научила, а вот ответственности, похоже, нет. Эгоистка! Дура и эгоистка...» – подумает она. Я ведь не со зла или из вредности всё это... Каждый раз из самых лучших побуждений и с самыми искренними намерениями всё это делаю! Но память плохая, забываю через время всё то, о чём обещала. И сейчас что-то забыла, но нет больше времени, чтобы вспомнить.

Мгновение проходит. Думаю о маме, не хотелось бы её расстраивать, ведь она во всём права. Ну, может, ей и стоило разрешать мне приходить домой после 11-ти, но в остальном права. Ни о чём не жалею и готова ко всему, не хватает лишь музыки.

«Раздался телефонный звонок. Кто может звонить на домашний, ведь все давно пользуются только мобильными телефонами. Поднимаю, кто-то разбился, разбилась. Падает трубка, в беспамятстве выбегаю из квартиры, ловлю такси, кричу: «Вот дура! Нет, ну какая же дура! Если только она жива, я придушу её собственными руками! Если только жива…»

...скорость овладевает мной, ветер в голове, и кажется мне, что всё возможно, стоит только выжать ручку газа на максимум, и думаю я, что эта жизнь только моя, могу переключить передачу и крутануть ещё. Не ради протеста или от глупости, а лишь ради свободы отпустить руль, медленно, скользя пальцами по баку, распустить крылья и довериться случаю, судьбе, удаче, в конце концов. «Но разве жизнь моя принадлежит мне?» – подумаю я... Опущу руки на руль, сбавлю скорость, даже и совсем остановлюсь. Сниму шлем, вдохну чистый весенний воздух, улыбнусь и позвоню маме:

– Чего на домашний звонишь?
– Разбилась.
– Где разбилась, как разбилась?!
– Ваза твоя любимая лет 15 назад разбилась, помнишь? Так вот это я была...
– Вот дура! Нет, ну какая же дура!