Эта долгая, короткая жизнь. 2 глава

     Ропот толпы усиливался, Сабира медленно подняла голову, в надежде увидеть, что хоть кто-то её пожалеет. Она смотрела на мать, но женщину держали двое мужчин в старых чапанах, со стёртыми от бедности тюбетейками на головах и потерявших свой цвет яхтаках. Бакир акя с сыновьями растерянно, то со злобой за то, что Сабира подвергла их такому позору, то посматривали на неё, то опускали головы от стыда. Сабира мельком посмотрела на Юлдаш бая, тот был решительно настроен расправиться с той, что опозорила свою семью, но страшнее было то, что она опозорила его, самого Юлдаш бая.
     - Бесстыжая! Ты даже имени своего не оправдала. С таким именем, ты должна была быть терпеливой и покорной. Народ! Я предлагаю, чтобы первыми в неё бросили камни её отец и браться. Этим они смоют позор со своей семьи, - брызгая слюной, кричал Юлдаш бай.
     - Пощадите, умоляю вас, люди! - падая на колени, в отчаянии закричала Машкура опа.
     - Мамочка! - вырвался стон из груди Сабиры.
     - Ну? Чего встали? Берите камни, вон их здесь сколько. Бакир! Гулом, Сардор! Чего встали? Вы первые должны наказать блудницу, - крикнул Юлдаш бай.
     Юлдаш бай был почти на девять лет старше Бакир акя, да и был уважаемым человеком в селе, богатым и почитаемым всеми. Бакир акя не мог его ослушаться и поднял с земли камень, правда, взял что поменьше, дочь всё же.
     - Бегим! Простите свою несчастную дочь, прошу Вас, не делайте этого! - крикнула Машкура опа.
     - Как ты смеешь учить мужчину, что ему следует делать, женщина? - перебил её мольбы Юлдаш бай.
     Машкура опа опустила голову на руки и упала на землю, прямо лицом в пыль и горько заплакала. Сабира ещё раз подняла голову, но встретила лишь озлобленные взгляды сельчан. Вдруг она увидела Гафура, он босиком бежал по пыльной дорожке, в одном яхтаке, тюбетейку где-то обронил, видимо, очень спешил. Сабира на минуту воспряла духом, видя в парне своё спасение. Он подбежал к ней и загородил собой девушку.
     - Опомнитесь, люди! Что же вы делаете? Вы же не звери! - подняв руки, будто защищая девушку, крикнул Гафур.
     - Уйди! А то и тебе достанется, - громко ответил Юлдаш бай.
     - Я смою позор с Вашей семьи, уважаемый Бакир акя. Я женюсь на Вашей дочери, - вдруг заявил Гафур.
     Все замолчали и застыв, посмотрели на Юлдаш бая и Бакир акя. С пыли подняла голову Машкура опа и с надеждой взглянула на мужчин.
     - Безумный! Я же провёл с ней первую ночь. Она пока моя законная жена! Хотя нет... - Юлдаш бай презрительно взглянул на Сабиру.
     - Развожусь! Развожусь! Развожусь! - гневно бросил он в лицо девушке.
     Потом перевёл взгляд на Гафура. 
     - А ты уходи, не то за это и тебя выгонят из нашего села. Зачем тебе блудница? - возмутился Юлдаш бай.
     При этих словах Юлдаш бая, Сабира в отчаянии схватила Гафура за руку.
     - Умоляю... не оставляй меня... - с испуганными глазами произнесла Сабира.
     - Не бойся, я никогда тебя не оставлю, - повернув вполоборота голову, тихо ответил Гафур.
     Сабира верила ему, но страх сковывал всё её тело. Ведь по сути, они были еще детьми.
     - Уважаемый Юлдаш бай, Сабира не блудница и Вы это знаете. Она ещё молода и не ведала, что творит. Аллах прощал, а мы лишь смиренные рабы его. Не будете же Вы действовать выше Аллаха, - посмотрев на всех, громко сказал Гафур.
     - Люди! Гафур обезумел! Он кощунствует, выступая против шариата! Бей их! Они достойны смерти! - крикнул Юлдаш бай и подняв с земли увесистый камень, с силой бросил в Гафура.
     Вокруг опять раздались возгласы негодования и примеру Юлдаш бая последовали и остальные. Каждый поднимал камень и бросал в Гафура и Сабиру. Уже и лицо парня было в крови от камней, с силой попадавших в молодых людей, так как он стоял впереди Сабиры, рвалась одежда, рассекались в кровь брови, лицо и плечи. Камни попадали по ногам и животу. Сабира, подняв руки, прикрывалась, как могла, а Гафур закрывал её своим телом и очень пострадал от сильных ударов. Но они не упали, а лишь ближе встали к друг другу. А толпа свирепствовала и остановить людей было уже невозможно. Тут один камень попал Гафуру в висок и он упал под ноги своей любимой, которая, нагнувшись над ним, под ударами камней, что-то испуганно ему говорила. Но увидев, что только что разведённая с ним жена обнимает бездыханное тело Гафура, Юлдаш бай изменился в лице, рассвирепев, он тут же вытащил из голенища кожанного сапога нож и подбежав к девушке, вонзил его по самую рукоять ей в спину. Сабира замертво упала рядом с Гафуром.
     Увидев, что молодые люди лежат без движения, опешив, люди наконец остановились и тяжело дыша, смотрели на них. Только Машкура опа подбежала к дочери и приподняв её голову, прижала к груди. Откуда-то прибежала и мать Гафура, женщина непонимающе взирала на лежавших в пыли Сабиру и сына.
     - О, Аллах! Люди! Что же вы сделали? Вы убили двух детей! Невинных детей. За это Всевышний покарает вас. Да сниспошлёт он на вас свой гнев! Гафур, сыночек мой, что же они с вами сделали... - упав перед сыном на колени и обняв его бездыханное тело, запричитала женщина.
     Люди стояли и смотрели на содеянное ими зло, кажется, они приходили в себя не понимая того, что натворили и многие сожалели о том, что произошло. У многих в руках были камни, которые они не успели бросить в детей, но услышав проклятия убитой горем матери, испугались и побросали камни на землю.
     - Собака лает караван идёт. Народ! Не жалейте о том, что сделали. Эта женщина безумна. Не слушайте её. Расходитесь по своим домам, они получили по заслугам за то, что пошли против наших законов, против шариата, - громко говорил Юлдаш бай.
     Кажется, его слова немного успокоили людей, никто из них не посмел возразить Юлдаш баю и они потихоньку стали расходится. Ещё долго плакали две женщины над телами своих детей. Никто из сельчан не видел, кто и как унёс их, только утром, на одной арбе, Гафура и Сабиру, завернув в капян (саван) и в старые покрывала, увезли на кладбище, местный мазар, который находился на самом отшибе села. За арбой шли только Бакир акя с сыновьями Гуломом и Сардором и отец Гафура, Жура акя со своим старшим сыном Умидом. Никто из сельчан не пошёл на похороны, Юлдаш бай запретил им это делать, сказав, что перестанет им помогать, если кто-то из них пойдёт на кладбище. То ли место так выбрали для могил, то ли понимая, что Гафур и Сабира любили друг друга, причину уже никто и объяснить не мог, но их похоронили рядом.
     Дело было ранней весной, в тот год была засуха, урожаи погибли, люди были в панике, понимая, что их ждёт голод. И кто-то даже сказал, что это Аллах сниспослал на них свой гнев, за смерть двух невинных детей.
     - Аллах услышал проклятия матерей на наши головы. Это нам наказание за смерть Гафура и Сабиры, - сокрушались люди.
      А осенью, кто-то посадил розы на их могилах, к весне розы расцвели, красные на могиле Сабиры, белые на могиле Гафура. По селу пошли слухи, что розы сплелились между собой, люди приходили смотреть, правда ли это. И увидев, что розы и правда сплелились, взирали на небо, обводя ладонями лица и шепча молитвы.
     Но однажды, мать Сабиры, Машкура опа, с криками прибежала домой и зарыдав, сказала мужу, что кто-то осквернил могилу их дочери, перекопав и поломав все розы.
     - А могила раскрыта и нашей дочери в ней нет, - с ужасом на лице, говорила женщина.
     Сельчане, узнав об этом, толпой пошли в дом Юлдаш бая. Но тот с удивлением сказал, что ничего не знает.
     - Это большой грех, Юлдаш бай, пусть моя дочь виновна, но осквернять её могилу и память, нельзя. Аллах такое не простит. Всевышний и так наказал нас, погубив засухой весь урожай. И если это дело рук Ваших людей, скажите, куда отнесли тело Сабиры. Её нужно похоронить по-людски. Обещаю, я похороню её в другом месте, - сказал Бакир акя.
     - Да как ты смеешь, голодранец, обвинять меня в таком грехе, несчастный? Поди прочь из моего дома! - разъярённо кричал Юлдаш бай.
     Попросив прощение, Бакир акя ушёл. Говорят, он ещё долго искал тело своей несчастной дочери, но так и не нашёл. А через десять дней, сгорел до тла дом Юлдаш бая, в пожаре погибли две его жены и четверо маленьких детей, та же участь постигла и слуг. Сам Юлдаш бай выжил, он успел выскочить из дома, но даже не попытался спасти своих домочадцев.
     Через день, Бакира акя забрали стражи порядка, обвинив его в поджоге и смерти людей. Бакир акя не сопротивлялся и не возражал, а лишь смиренно шёл по селу, опустив голову. Он вернулся лишь после революции, в тысяча девятьсот девятнадцатом году, похудевший и постаревший, за семь лет своего отсутсвия.    
     Он никому не рассказывал, где был эти годы и что с ним произошло. Машкура опа терпеливо ждала своего мужа и верила, что он обязательно вернётся. К тому времени, после произошедших в селе событий, собрав всё своё имущество, Юлдаш бай с оставшимися домочадцами и слугами переехал в Коканд и больше о нём никому ничего известно не было. Впрочем, никто и не хотел этого знать.