Улыбнись!

Литературное кафе. Во всем вокруг – выбирающих книги лицах, спорящих о Канте голосах, бездумно стоящих зеленых колоннах – нет ни одного острого чувства. Мир будто находится в безмятежной суете и оживленном покое.
Этот баланс, всегда и везде ведущий к нулю, нарушали шелест бумаги и тихая музыка на фоне. Наш с другом стол напоминал мне комету, летящую куда-то вдаль сквозь космический мусор.
Я ушел в свой кокон, оставив за ним все, что мешало мне подумать наедине с собой.
Меня охватило чувство тревоги. Со мной часто такое бывает и теперь самое главное - понять причину. В этом и цель моей писанины.
2 ночи назад я приехал в Петербург на старом, трясущемся поезде. Свою стоимость он оправдывал разве что скоростью, с которой я доехал до желаемого места.
Погода стояла очень даже ничего. Необычное для этого города ощущение победы революционерки-весны над зимним застоем встретило меня, как только я ступил на перрон московского вокзала.
Меня встретил друг. Мы покурили да пошли к метро.
Проверяю Инстаграм, такая вот дурная привычка. Листаю сторис.
Ирония судьбы? Совпадение? Просто голый факт? Что угодно.
Но моя уже бывшая девушка и почти бывшая любовь здесь, в Петербурге. Опять мещанские фотки с разных мест: Эрмитажа, каких-то музеев и других типичных мест для туристов, любящих бездумно поглазеть.
Мне вроде бы все равно, но я же не камень, осталось к ней что-то.
Вот уже третий день и грядёт последняя ночь, а я все больше и больше думаю об этом.
Интересно, с кем она? Пытаюсь скрыть от себя и бумаги мой интерес к этому вопросу, но, видишь, как - не получается.
Она мне вроде ничего не должна, да и я с засосом от стриптизерши, но все равно как-то не по себе от ощущения, что ты приехала сюда с парнем.
В этом, видимо, и причина моего беспокойства.
Ты-мои первые оборвавшиеся отношения и, может, поэтому так тяжело тебя отпустить даже спустя полгода. А, может, это вообще для всех нормально - думать о своей бывшей через месяцы, годы после расставания.
Люди не чужие, люди-живые, от этого не открестишься. Пытался не раз, поэтому говорю это с уверенностью.
А что, если я выйду на улицу и увижу тебя. С кем-то. Что мне делать? С невозмутимым лицом поздороваться и пройти, испытав на себе вызывающий взгляд твоего перца? Подойти, избить его и очередной раз признаться тебе в любви? Убежать с улицы, пока ты меня не увидела, а если увидела – убежать все равно?
Глуп я, таковы и вопросы. Постоянно злюсь на себя, что я загоняюсь по таким мелочам и другим глупостям.
Но не могу иначе. Если мне попала мысль в голову, человек в мое сердце – не скоро выйдет. В этом есть я.
Пишу и пишу, а мысли, как ни странно, не покидают меня. Может, пописать ещё больше?
Нет, чувствую, что не надо этого делать. Каждая написанная о тебе буква все приближает мой корабль к минному полю. Перед капитаном стоит выбор: пробовать прорваться или изменить курс. В первом случае - проплыву, либо взорвусь. Во втором, скорее всего, выживу. Хотя смерть в моей ситуации – это тоже неплохо – перестану думать о тебе. Но жить хочется больше.
Наверное, это говорит о том, что я тебя все-таки разлюбил.
Но что же это тогда?
Чувство собственности? Обида? Осколки прошлых чувств? Не знаю.
Знаю только то, что хочу есть. «Пошли, все-таки, сходим в шаверму!», - говорю другу. И если я встречу вас, идущих за ручку на станцию метро «Площадь восстания», я улыбнусь вам, слегка кивну в знак приветствия и пройду дальше. Я рад за тебя, у тебя все хорошо. И за твоего парня тоже – у него есть ты.
Живи, просто живи!
Путешествуй, ходи на выставки, смотри веселые комедии, слушаю добрые песни. Чувствуй. Люби. Занимайся тем, что приятно твоему духу. Отучись, выйди замуж и нарожай детей. Я знаю, ты будешь прелестной женой, мамой, второй дочерью.
А я пошёл своей дорогой.
Сколько слов я написал на эту тему, аж стыжусь себя. Но пока не выпишу это из себя – не могу идти дальше.
Если я вдруг умру и эти записи каким-то образом попадут к тебе – улыбнись, пожалуйста. И мне будет спокойно.