Часть 24

«Думай о муравьях!» - уже который раз я твержу себе это и вот опять попался! Я сел у дорожки осмотрелся и поставил сумку на реденькую безобидную травку. Дело было к вечеру, писал уже шестой этюд и спину ломило, поэтому решил сесть  на стульчик. Сумку, которую всегда ставлю на него, от нежданных гостей, на этот раз поставил на землю, предварительно закрыв до предела на все молнии. Когда же я захотел перекусить и открыл ее, то ужаснулся! Там опять были черные мураши, которые забрались в пакет с булкой и устроили в сумке пир. «Да, как же вы туда попали!» - удивился я, и стал вытряхивать их из нее и из пакета с булкой.
Когда я шел обратно из Ангкора, чтобы выйдя за все периметры ограждений, перейти понтонный мост через широкий ров и написать свой последний этюд, то по количеству людей, идущих по главной аллее туда и обратно, и толпящихся торговцев сбоку от озера, мне это напомнило муравьиную дорогу. Сколько тысяч ежедневно приезжает сюда в Ангкор?
Они из разных своих муравейников со всего муравьиного мира заползли сюда, как мураши в мою сумку за булкой и ничего их не остановит! Они идут с понятной, но трудно объяснимой целью что-то почувствовать, узнать, посмотреть. Как это объяснить? А уходят, унося с собой в сердце в памяти и в своих фотоаппаратах и смартфонах частичку Ангкора. Зачем? Что им это дает?
Что это дало мне? Я тоже уношу с собой несколько десятков кусочков Ангкора в виде моих картин. А еще я взял отсюда пористый камень, лежащий на дороге, из которого делали и делают здесь черновую основу храмов, листья местных растений, упавшие с пальмы извилистые и похожие на змей черенки, на которых растут бананы.
Я нашел здесь одежду буддистских монахов, которая валялась грязная и мокрая на берегу, связку какой-то полуистлевшей ленты сплетенной из соломы с проволочной основой.
Нашел в лесу ракушки больших улиток и еще сделал множество зарисовок и набросков. И этот дневник, который будет мне напоминанием об этом путешествии. И, если его кто-то прочтет, то может быть, это поселит в нем мечту побывать в этих сказочно-красивых местах и получить свои эмоции, переживания и впечатления. Но одно, точно, чем я могу помочь им, это практическим советом: «Помнить о муравьях!»

***
Мы наконец-то добрались до Паттайи! Было уже темно, когда въехали в город и потом еще минут тридцать колесили по нему до своей гостиницы. Я выпил кофе и пошел разменять деньги в обменник, затем купил себе самого дешёвого пива и вернулся в гостиницу в предвкушении, что сейчас я открою бутылочку и попью пивка с вяленой рыбой, которую тоже купил заранее еще на остановке в пути.
И вот, я принял душ, постирал вещи, достал из холодильника бутылочку холоднеького пивка, налил в стакан и уже в этот момент понял, что что-то здесь не то! Жидкость была подозрительно не пивного цвета, а светло – светло желтенькая. Я отпил и… вот досада! Это оказалось белое вино! А вяленая рыбка, о которой я тоже давно мечтал, не что иное как острая, подсушенная рыбья кожура без чешуи! И вот я сейчас сижу, ем эту острую никчемушную ерунду и запиваю белым вином. Ну, кто бы у нас догадался или осмелился продавать рыбью кожу под видом вяленой рыбы?!

2 ноября
Сегодня мы уезжаем. В 12 часов нужно освободить номер. Я уже собрался, упаковал свои вещи, обмотал пленкой этюдники, планшеты и сумку в один кокон и надеюсь, что это будет меньше 20 кг.
Во-всяком случае, сумка моя оказалась пустой наполовину, а когда я ехал сюда и она еле закрывалась. Но мое беспокойство вызывает не эти вещи, а моя ручная кладь. Т.к. я обзавелся своей собственной камбоджийской шляпой, то мне ее нужно как-то увезти и не помять. Она старая, хрупкая, легко мнущаяся. Еще у меня ракушки от улиток, камень  Ангкора, трезубец банановой пальмы, деревянная чашка для свечей в буддистском храме, а в ней листья, собранные в Байоне.
И еще морские ракушки, собранные вчера здесь в Паттайе на море. Все это мусор и хлам, который я нашел под ногами и везу с собой, чтобы использовать в экспозиции выставки о пленэре в Камбодже. Привезенные домой, он сразу же приобретут ценность и возможно рассказжут зрителю не меньше, чем сами этюды, о другой природе и стране.
В этих целях я решил использовать и не растраченные в Камбодже реалы, которых у меня осталось от сдачи почти 4 тысячи разными бумажными купюрами. Сегодня я тщетно пытался их обменять в местном обменнике на тайские баты. Тут они никому не нужны, даже в обменниках. Странно, а ведь две страны соседствуют и через Тайланд большой поток туристов проходит в Камбоджу. Но в Камбодже можно спокойно рассчитаться и долларами и реалами, а в Тайланде принимают в расчет только местные баты. Так что, не видать мне сегодня ни бутылки пива, ни какой-никакой еды до самого самолета, т.к. денег у меня, кроме этих красивых камбоджийских фантиков, не осталось.
Но я не зря сегодня ходил в обменник. Когда я пришёл в 7.30 утра, он был еще закрыт.
Я вышел на набережную и на меня снова нахлынул свежий морской воздух, простор, синева и бьющая через край суматоха на улице вдоль набережной, а еще больше на самом море! Оно кипело, как садок с рыбой от обилия скутеров, прогулочных теплоходов и плавучих ресторанов. В воздухе, словно игрушечные, летали во всех направлениях парашютисты, которых таскали за собой моторные лодки. У берега красовались несколько десятков быстроходных двух, а иногда и трех-моторных прогулочных катеров, постоянно издающих львиный рык своими моторами. Некоторые из них отчаливали, другие наоборот подплывали на огромной скорости, и казалось, вот-вот вонзятся острыми носами в прибрежную сутолоку. Но они, в самый последний момент сбрасывали скорость и с особым шиком рассчитывали так, чтобы их скорости хватило чуть–чуть не доплыть до берега и волна приносила их на себе, бережно вдавливая в песок лакированные и разукрашенные кили.
К ним по песку, босоногие и загорелые парни подтаскивали 30 литровые пластиковые фляги с топливом, где-то уже усаживали пассажиров, раздавая им оранжевые спасжилеты – в основном это были туристы из Китая, которые группами по 30—40 человек, с флажками регулярно высыпали из автобусов, начиная тут же галдеть, селфиться, строиться и т.д.
Мне стало любопытно, сколько стоит это удовольствие – покататься на таком катере? Оказалось всего 400 бат, и 800 за летание на парашюте.
Я прикинул в уме, что 400 бат, это примерно 11 долларов. В Катер вмещается примерно 30 человек. Получается, что с одного рейса катерщики зарабатывают около 330 долларов.
Я пошел вдоль бурлящего с обеих сторон праздника жизни, наслаждаясь соучастием и присутствием. И на самом деле, даже простое пребывание здесь, лицезрение этого духа отдыха, многоязычия и многонационального коктейля, доставляло мне истинное удовольствие, и я невольно жалел, что мои дети и моя жена всего этого лишены и мечтал о том, чтобы и они здесь оказались когда-нибудь.

Возвращаясь назад, а прошел я достаточно далеко от того места, где начиналась набережная, я увидел идущего по песку вдоль прибоя молодого парня, в шортах в виде юбочки и в купальном бюстгальтере. Он шел совершенно открыто, не стесняясь и его глаза то открывались, то закрывались, как у куклы Барби с большими накладными ресницами. Видимо я попал в места, где фешенебельные отели и много странного народа.
Вот женщина, сидя на каменной мостовой, что-то сказала мне и приторно улыбнулась. Белые мужчины в компании местных женщин выпивали и закусывали на мостовой.
В одном красивом месте, стояла стройная фигуристая дама с красным зонтиком. Она была черна от загара, с мускулистыми ногами и неприятного цвета ногтями. Это бесполое существо стояло на высоченных каблучищах, а когда я поравнялся с ним, то услышал вопросительно-призывное: «Бум-бум?!» Я робко улыбнулся и быстренько пошел дальше. «Интересно, сколько стоит это бум-бум у них?» - подумал я, и тут же меня всего передернуло от одной мысли об этом.
Вчера я уже имел неприятный опыт общения с местным «оно», а может это была она, кто ж их разберет.