Яма. Чертей там видимо-невидимо!

Вчера недалеко от Ханкалы боевики сбили "Ми-8" из ПТУРа, и пилоты по этой причине не решались поднимать машины в воздух.





– Чертей там видимо-невидимо! – отчитался запыхавшийся Мишка Егоров, сделав глаза большими и круглыми.

Он и ещё трое бойцов только что вернулись из разведки и рассказали о большом скоплении боевиков на широком плато в предгорьях. Новость о противнике, превосходящим по численности в несколько раз, нас конечно не радовала.

Одного из разведчиков тяжело ранили. Он был в крови и потерял сознание. Товарищи дотащили его до позиций, а мединструктор в эту минуту оказывал ему посильную помощь.

Лейтенант вызвал по рации вертолёт из Ставрополя, чтобы забрали раненого, но оттуда не ответили ничего вразумительного. Вчера недалеко от Ханкалы боевики сбили "Ми-8" из ПТУРа, и пилоты по этой причине не решались поднимать машины в воздух.

Надежды на вертолётчиков не было, а жизнь парню нужно было как-то спасать. Лейтенант подумал и принял решение, отправить его до госпиталя в Гудермесе на нашем штатном "УАЗике".

Но главную свою задачу наши разведчики выполнили несмотря ни на что. Зона дислокации боевиков была ими точно определена. Информация об их месторасполжении поступила в распоряжение наводчиков самоходных гаубиц.

Могучие гаубицы пришли в движение и заработали в боевом режиме, наводя прицел. Можно не сомневаться, что ради безопасности собственного подразделения их командиры на снаряды не поскупятся.

Спустя всего десять минут гаубицы открыли огонь по зоне наибольшей концентрации боевиков. Мы с Лёхой находились метрах в пятидесяти от места пусков, но даже у нас заложило уши от оглушительного рокота артиллерийских залпов.

Спустя час после прекращения огня лейтенант отправил новый отряд разведчиков к местам дислокации боевиков. Мы с Лёхой вошли в состав того отряда. Не скрою, мы волновались, уходя в разведку, ведь численность боевиков на плато была внушительной. И если мы попадёмся им на глаза, проявив неосторожность, то вряд ли избежим потерь.

Мы с опаской пробрались вдоль неглубокой лощины, пересекли овраг, поднялись по склону и залегли на высотке, маскируясь в невысоком кустарнике. Сержант Котельников осмотрел окрестности в армейский бинокль и протянул его мне.

Глянув в оптику я понял: мы опасались напрасно. Могучие гаубицы сделали своё дело с потрясающей эффективностью. Я вернул бинокль Котельникову и кивнул остальным, давая понять, что в сторону плато можно двигаться без опаски. Там, на плато, мы были через четверть часа.

Боевики не стали забирать убитых, настолько их было много. Раненых, судя по кровавым следам на траве, было ещё больше, а потому возиться с покойниками просто не хватило рук. Боевики оставили их на плато и вряд ли за ними вернуться, учитывая тот ужас, что внушала им отныне наша доблестная артиллерия. Огненный ад, сквозь который пришлось пройти выжившим, они бесспорно запомнят очень надолго.

Тяжёлые российские гаубицы очень грозное и убийственное оружие. Боевики сполна познали на себе сегодня их боевую мощь. Многочисленный отряд вахабитской нечисти понёс внушительные потери и вряд ли в ближайшем будущем будет боеспособен.

Стреляли гаубицы кассетными снарядами, состоявшими из девяти гранат, которые разлетаются по полю с радиусом поражения больше пятидесяти метров. Я представил, что творилось здесь пару часов назад, и невольно посочувствовал тем, кто попал в эту огненную мясорубку.