Часть 25

Вчера я встал рано, телефон мой, как назло, разрядился, поэтому я потихоньку собрался, чтобы не будить соседа, и пошел в надежде написать восход на море.
На ресепшине узнал, что еще 4.30 утра. «Ну, и хорошо! Спакойненько приду, приготовлюсь и запечатлею рассвет на пустынном берегу, и мне никто не будет мешать!» - радовался я.
Каково же было мое разочарование, когда я увидел, что на набережной полно народу! Играла музыка, разъезжали мотоциклисты. В кафешках и просто у дороги на тротуарах сидели компании веселых и шумных подвыпивших людей разных возрастов, проведшие здесь видимо всю ночь. А между этим ночным разгулом и пиром шмыгали туда-сюда серые крысы.
От иллюминации и фонарей было достаточно светло, чтобы видеть в ночи цвет моих мелков.
Я выбрал вид на море сквозь пальмы с частью набережной, и небольшой полоской береговой линии. В окошечко моего видоискателя, как раз попадала сидящая на песке парочка. С моря дул достаточно сильный свежий ветер, унося от меня смрад и духоту гулявшего всю ночь берега.
Больше всего я боялся крыс. Видел, как одна из них перебежала мне дорогу, другая слезала с пальмы. А мне, как раз нужна была пальма, чтобы спрятаться за ней от ветра. «Неужели крысы живут и на пальмах?» - задавал я себе вопрос. Но делать было нечего, и я на свой страх и риск все же устроился около гладкого, покрытого какими-то рытвинами и углублениями ствола. Стоять у пальмы опасно не только из-за крыс. От ветра с нее может упасть лист, вес которого приличный или кокос, удар которого оставляет на песке глубокую вмятину. Я посмотрел на свою пальму, на ней были еще небольшие зеленые кокосы и особой угрозы не было.
Мне еще предстояло как-то справиться с ветром, который не только сдувал мой планшет, но и не давал возможности закрепить лист бумаги гвоздиками, взятыми на всякий случай, ведь степлер мой не работал, и я все это время приставлял лист к планшету и писал придерживая его руками. Чуть позже, я нашел-таки простой и очень доступный способ, как закрепить бумагу без степлера. Может быть кому-то пригодиться. Имея скобы для степлера, это легко сделать и без него. Нужно отсоединить одну скобку и при помощи отвертки, которая у меня всегда с собой, нажимая то на одну сторону скобы, то на другую, вогнать ее в планшет - «помни о муравьях».
Это открытие я сделал только вчера.
И так, я приступил к работе. Сначала сделал предварительный эскизик в альбом. Прохожие с удивлением посматривали в мою сторону, когда я держа в руках, изгибающийся от порывов ветра, картонный видоискатель, смотрел в него, потом в альбом, нанося какие-то засечки и черточки.
Есть у меня свои наработки, простые и доступные любому, которые помогают в работе и облегчают процесс композиционного поиска. Здесь я не буду их описывать, чтобы не утомлять профессиональным занудством. Но обязательно расскажу об этом потом в «Школе безумия».
Сделав эскиз,  и перенеся его на бумагу, начал работу над этюдом. Это самый интересный и захватывающий этап, в котором получаешь ни с чем не сравнимое удовольствие от самого процесса, от творческого поиска цвета, пластического решения, фактуры и просто технического исполнения. Когда есть опыт, то делается это легко. Я стараюсь искать способы работать по-новому, т.к. одинаковые приемчики и заученные ходы никакого удовольствия не доставляют. Это скорее рутина, от которой хочется поскорее избавиться.
Общение с натурой, поиск решения нового этюда, попытка разгадать суть того, что ты выбрал, найти ему эквивалентный язык – дает силы на преодоление любых сложностей и помех.
«Еще не надоело?» - спрашивали меня.
«Мне, не надоело! Мне мало! Ведь мы художники, мы приехали в удивительную страну! Разве может это надоесть, как я могу успокоиться, если все вокруг возбуждает мой творческий потенциал?!»
Так, или примерно так, рассуждал я, стоя у ночного моря, стараясь не обращать внимания, на подходящих ко мне подвыпивших людей, задающих какие-то вопросы, на которые  отвечаю одной и той же фразой на русском языке: « Я вас не понимаю».
Написал первый этюд, спрятал его, и начал второй, чуть отойдя от своей пальмы, расположившись посередине тротуара. Думал, что когда-то же они уйдут спать, а новые прохожие еще не встанут, ведь еще половина шестого. Но  я ошибался. Стало светать, небо заиграло утренними красками и народ повалил любоваться утренним морем.
Раньше всех появились, конечно же Они. Галдя, как стая галок, по набережной расхаживали китайцы, радуясь возможности сфотаться с художником. Некоторые при этом даже просили меня оторваться от работы и встать с ними. Но все это были цветочки, по сравнению с тем, что у меня вдруг появилась поклонница!
Сначала я ее не видел, а только слышал. Это было почти как в альбоме Pink Floyd «The Wall»: «Oh my God! What a fabulous room! Are all these your guitars?», только вместо гитары было что-то про художника и мою картину.
Она суетилась сзади, охала, но я не удостоил ее своим вниманием. Тогда это чудовище вышло из-за кулис на авансцену и встало передо мной во всей своей пропитой и истасканной красе!
Она что-то говорила, спрашивала, но я только отрицательно качал головой, повторяя: «Я вас не понимаю».
В руке у нее была баночка с какой-то жидкостью и она ей размахивала пред собой жестикулируя, а я боялся, что содержимое зальёт мне и работу, и мои пастельные мелки.
Видя, что я не реагирую, проститутка пододвинулась ко мне вплотную, дыша перегаром и прикасаясь ко мне своими грязными пальцами с красными длинными ногтями, звала куда-то пойти тут недалеко, за небольшие деньги, как я понял из ее речи.
Это происходило несколько раз и тогда я отважился посмотреть ей в лицо!... 
Там был беспросветный мутный коричневый мрак, без бликов, зрачков, словно две темно-коричневые дыры в зловонное, как эта улица, нутро. Рябое лицо, раскрашено вокруг глаз в черно-синие цвета, рот черен и грязно-серые неровные зубы еще больше уродовали кривую полуулыбку.
Я тут же снова отвел взгляд, словно посмотрел куда-то, куда мне и не следовало бы смотреть.
«Все! Все! Все!» -  резко и решительно сказал я, когда она или оно, решив, что я ей, очарован и можно усилить свои домогания.
Я спешно стал собираться. Девица наблюдая мои сборы, о чем-то просила и умоляла.
Собрав наскоро свои вещи и кое-как нахлобучив их на себя, я бежал прочь, позорно и трусливо с этого проклятого места.
Когда этим же утром, после всех своих похождений,  я увидел в холле гостиницы Диану, то бросился к ней с мольбой в голосе: «Диана, возьмите меня с собой на пляж?!»