Выпрямление имен. Глава 5

Края совсем другие

«Да, азиаты  - мы.
С раскосыми и жадными очами!»   (Блок)


В поселке Изумруд, по улице Крупской 13 когда-то жили бабушка с тетей Верой, после них тетя Таня. Сейчас здесь хозяйка ее дочь  Надя, по мужу Сафонова. Она постоянно живет в Асбесте, в деревню приезжает на лето и часто наездами.
Сестра Лида смотрит за домом и кормит собаку. Однажды с сестрой разбирали старые  журналы, оставшиеся с давних пор от бабушки,  нашли книгу «Слово Арата». Автор Солчак Тока, бывший первый секретарь ЦК компартии Тувы. На корочке дарственная запись: «От Васи Кольцова маме». Это значит тете Тане Кольцовой, сестре моего отца, от  старшего сына. Получается, что она возила ее все время с собой, пока ездила за сыном по всей стране от Асбеста, где он получил горное образование, до Ак-Довурака в Туве и Кривого Рога на Украине. До сих пор не знаю где родился двоюродный брат Василий, в Туве или в Артемовске Красноярского края. Точно известно,что Тува Родина моего отца, трех его сестер и двух братьев. Как в сказке: "И было их три сестры и три брата".

Тока в 1950 году за автобиографическую книгу получил "Сталинскую премию третьей степени". А начинал он жить в берестяном чуме, на речке Мерген («Охотник»), в высокой горной тайге на Тодже. Речка Мерген впадала в Малый Енисей (Каа-Хем), на котором жили русские переселенцы, в том числе старообрядцы.
Записал все русские фамилии, которые упоминались в книге:  Михайлов, Лубошников, Санников, Тиунов, Иван Щенов, богач Кок Хаака Медведев, деревенский староста Илья Дутликов, партизан Сергей Хлебников, купец Сафронов, кулак Пичугин, Маслов, Милегин, Попов, плотогонщик  и главный связной между Тувой и Минусинском Савелий Елисеев. Фамилия Медведева мне уже попадалась. У этого начальника (тарги) была совместная заимка с Дмитрием Матонинин, моим прадедом. Из книги узнал, что по-тувински хлеб – тара, сразу вспомнил своего товарища по учебе Тарасханова Валеру. Тарлаг – по-хакасски «пашня». Чуть ли не «хлебный лагерь», а точнее «хлебный луг».

Прочитав книгу Токи, вплотную засел за изучение Тувы, где долгое время служил дед и обитали бабушкины предки переселенцы-казаки Матонины.  Перечитывал, с давних пор сохранившийся, вероятно от папы,  второй том истории Тувы, позднее нашелся и первый. Его принес брат Борис Онищенко, который хранился у его матери. Вероятно, и эти тома привез в подарок родным брат Василий Кольцов. Они их просматривали по очереди. Теперь настала моя пора, читаю о первобытных временах, когда всем в Туве владели тюрки-гунны, а по- китайски — сюнну, что переводится, как «злые рабы». Интересно, что медведь и венгры у китайцев тоже «сюн».  Русские тоже «медведи», это значит и мы от гуннов далеко не ушли, имеется ввиду по звучанию.
Кого здесь в горах Иншань только не было: тюркский вождь Модэ, племена: теле, усуни, пугу, байгар, гаогюй, уйгуры, толанко, шивэй, динлины. Китайская писательница Цзян Биндин избрала себе почему-то псевдоним Дин-Лин. Незадолго до «культурной революции» ее 60-летнию сослали в Северный Китай, куда, по одной версии, китайцами в древние времена  и были высланы эти самые динлины (индоираноязычные скифы). Уйгуры в старину тоже звали себя дин-ли. О чем это говорит? Можно предположить, что у скифов и уйгуров одни персидские корни. Есть и другой вариант — уйгуры это смешанное племя тюрков и скифов.

Тува входила в северную окраину хунских земель Памир, Тяньшань, Алтай. Всюду прослеживается и динлинский след, к которым относились и племена усуней. Усуни и река Усу, на которой дислоцировалось село Верхнеусинское, наводила на определенные размышления. Территория размещения усуней была достаточно большой. Так, западные усуни жили в бассейне реки Или, в нынешнем Казахстане.
От племени теле произошло слово телега (повозка). Что значит «пугу»? Странно! Буквально накануне читал Пикуля «Фаворит», где восставшие на Украине гайдамаки, наступая, кричали «пугу!». По некоторым сведениям, нынешнее «ура» у кочевников означало «смерть», как у китайцев «ша». Все перечисленные племена: теле, усуни, пугу, гаогюй, уйгуры, толанко, шивэй и их территории входили в состав хунских владений и растекались от Ляодуна в Китае до Карпат.

Скорее всего от названия племени «байгар» получил свою фамилию мой коллега в Алма-Ате Марат Байгарин. Слово байгар нельзя путать с байга, что означает общественные веселья  (состязания в скачках, борьбе, стрельбе в цель). По-тувински «бажын» - дом. Писатель Бажов, станция Баженово в Свердловской области наверняка имеют к этому отношение?
Вновь встречаю понятие кыштым – это значит зависимый (данник). Кыштым -город в Челябинской области, его название можно перевести и как «имеющий соболя». Правильно — соболями и выплачивали дань. В последнее время тувинцы ощущали сильное влияние со стороны монголов и потому не получали должного развития. Так цветы они делили только по окраске – синий, красный, желтый. Месяца года определяли по приметам и характеру деятельности – месяц большой травы, гонки оленя. Время суток - по солнцу, и этим походили на северо-американских индейцев. Всем распоряжались сайды, тайши, зайсаны и их помощники демичи. Один из них, вероятно, был предком члена политбюро ЦК КПСС сибиряка Демичева.

Возникло предположение, что от названия племени «толанко» (доланьге, долгане) произошли наименования Долонский острог в Сибири, перевал Долон в Киргизии. Шивэй тоже оказались потомками динлинов. Именно среди шивэев была группа «мэн-у», которые потом стали монголами. Китайцы делили монголов на хэй да-да и шэн да-да – черных и диких татар. «Черных» они еще называли «кара будун». То есть «темные народы». Получается, будун – народ. Китайское «бу дун», можно перевести, как «не понимаю». Это как у нас «немцы» -  «не понимающий народ». Есть и другая логическая связь — те кто мало  понимают и соображают  и есть народ ( темная масса).
В Туве есть две реки, впадающие в Малый Енисей – Большой и Малый Шивэй. Племена Шивэй входили в государство Мохэ. Видимо к Мохэ имел какое-то отношение уйгурский полководец Гуйлу Мохэ. В общем, монголы, татары, уйгуры, киргизы  и прочее, прочее – все это и есть предки настоящих тувинцев. Были они под уйгурами, киргизами, монголами, китайцами и соседствовали с динлинами.
Существовал  каганат «теле», в который входило девять племен «тогуз-огуз». Было это при китайской династии Тан и племена делились по женской линии - «ог» - мать. Уйгуры вышли из «тогуз-огуз» и назывались «он уйгур» - "десять племен". Уйгурский каганат существовал с 746 по 840 гг. Первым вождем у них был знаменитый Моюн (746 -759). Енисейские киргизы-тюрки жили отдельно.

Их еще называли «гегесы» или «хакасы». (хягасы). Так их называли китайцы еще во времена Танской империи. Им это название понравилось и они его сохранили за собой.
У Чингисхана (Хана-океана, то есть Всемирного) была жена киргизка. Были у него и наложницы (звали их кумма), которых чаще всего выбирали из племени кунгират. Обратил внимание и на «кулуков» ( «выдающихся людей»). Не от них ли пошли наши кулаки? Сын — оглан. В нашем простонародье — оглоед.
Письменность тюрков создали согдийцы (средне-азиаты со столицей Самарканд) и в ней присутствуют арамейские знаки алфавита. Согдийцы торговали, именно на них держался Шелковый путь, так они проникали в тюркский мир и китайский. В Танскую династию их (согдианцев и тюрок) роль была велика. Генерал-согдиец Ань Лушань даже объявил себя китайским императором, но уйгурский  вождь Моюн подавил его и за это танский владыка дал ему в жены свою дочь.
Во время управление династии Тан в 679 г., для согдийцев были учреждены шесть округов в южной части Ордоса. Эти округа: Лучжоу, Личжоу, Ханьчжоу, Сайчжоу, Ичжоу и Цичжоу. В 698 году по требованию правителей Восточно-тюркского каганата -  значительная часть согдийцев были возвращены на территории каганата, но какая-то часть их остались в Ордосе. Уйгуры неоднократно ходили походами в Семиречье и Фергану, брали в рабство упомянутых согдийцев. От согдийцев им досталась и религия - манихейство.

После 1211 года в Восточном Алтае была создана колония из 10 тысяч китайцев. Были там ремесленники и мастеровые, а старшим некто Чингай, в последующем министр великого хана Угэдэя.  Туву китайцы называли Кянь-чжоу или Енисейская область. В Туве и на Алтае китайцы добывали железную руду, соль, золото. Всем этим занимались военно-пахотные поселения. Возможно, по их образцу, современные китайцы создали производственно-строительные войска (ПСВ). Существовали торговые фактории мусульманских купцов. Муку возили из Средней Азии на верблюдах. А лыжи в тот период назывались «деревянными лошадями». 
Позднее Тува находилась под влиянием монгольских Алтын-ханов и Джунгарии. Джунгария (Дурбен ойрат) состояла из четырех племен: чорос, торгоут (так и хочется сказать «тургояк», есть такое озеро под Миасом), дербет (дербент), хошоут. Алтын-хан брал дань и с енисейских киргизов.
В 1608 году состоялось первое русское посольство к Алтын-хану, в его ставку на озеро Убсу-Нур. Второе, спустя восемь лет, возглавил В. Тюменец. При Чагир-хане Тува формально вместе с Алтын-ханством вошла в ее состав. В середине XVII века Алтын-хан совершил сильные погромы в бассейне реки  Туба, где в настоящее время расположен районный центр Курагино и мамина родина, село Тагашет. В итоге он потерпел поражение и был вынужден подписать договор на вечное подданство России. Однако, ушел в Китай и расторг договоренность. В 1716 г. тувинцы вошли  в состав Джунгарского ханства и участвовали в походе на Тибет. Часть тувинцев кочевала между Иртышем и Алтаем, в том числе племя кужугет, предки бывшего министра чрезвычайных ситуаций Шойгу Кужугетовича.

Енисейская губерния образована в 1822 году. Она располагалась в бассейне реки Енисей и его притоков и имела протяженность около 3 тыс. км с юга на север. В период образования губернии численность населения была очень мала. Более высокая плотность проживания была на ее юге. К нему относилась и территория нынешнего Курагинского района, деревни, которого также располагались в основном по берегам рек. Местное население "тубинцев" русские называли  "татарами".
С образованием губернии на территории Курагинского района действовал Ирбинский железоделательный завод (1737 г.). Руду на нем добывали вручную, вывозили с места добычи на тачках и плавили в доменных печах. Примитивные печи работали на угле из березовых дров.  Завод периодически закрывался: трудности в вывозе продукции, нехватка рабочих рук и др. Первыми рабочими завода были арестанты, которых насчитывалось около 300 человек. Их стерегли около 40 человек охраны - солдат-рекрутов. Арестантов привозили на работу под конвоем из России и называли ссыльно-каторжными или каторжане. Для их учета им ставили клеймо на руке - буквы "СК".
От непосильного труда каторжане поднимали бунты. Солдаты и казаки усмиряли бунтовщиков плетьми. Наказанием также служило приковывание каторжан к тачкам. Некоторым ссыльным удавалось бежать. Они селились в "татарских селениях". Также селились в них и каторжане, которые отработали свой срок каторги на заводе и не могли вернуться в Россию. Более сильные и здоровые из них женились на "татарках".

В результате подписания русско-китайских Кяхтинского и Буринского трактатов, была установлена по карте и на местности граница Енисейской губернией с Урянхаем. Маньчжурская администрация Урянхая поставила свои караулы на южных склонах хребта Танну – Ола. Царские власти пограничные караулы с нынешней Тувой поставили по Саянскому хребту. Таким образом, большая часть Тувы, в результате установки сторонами пограничных постов на разных хребтах, оказалась как бы ничьей. Постепенно она была захвачена монгольскими феодалами.
На новой границе началась меновая торговля пограничников-казаков с тувинцами. Казаки, выезжая на осмотр рубежей, везли с собой караваны вьючных лошадей с различными товарами хозяйственного назначения: топоры, котлы, табак, холсты, хлеб и т.д. В обмен получали шкуры, овчины, кожи, шубы и дохи. На реке Енисее, в 300 верстах от последнего русского селения, стоял погранзнак Бом-Кемчик. Здесь находилось место для обмена товарами. Тувинцы часто выступали как посредники между русскими и китайцами торговцами.
В разное время тувинцы именовались по-разному: туба, урянхайцы, сойоты, долонгуты. Тубинский улус существовал еще в XVIII веке. Произвольно от туба жителей называли туматы. Что интересно, в Управлении КГБ  по Хабаровскому краю в 70-е годы прошлого века был сотрудник с фамилией Туметей.

Китайской администрации в Туве не было. Управления покоренными монголами и тувинцами маньчжуры учредили в 1768 году, в Улясутае (там находился цзянь цзюнь - наместник китайского императора в Северной Монголии) и в Кобдо, где был создан «Иногородческий приказ». На протяжении XVIII и XIX веков тувинцами управляли наследственные потомки зайсана Даши. Территория Тувы делилась на сумоны и арбаны, дела вели бижечи (секретари). На тувинцев распространялись законы китайской империи, принятые маньчжурами для Монголии под общим названием «Уложение палаты внешних сношений».
В 1903 г. китайские власти разрешили выезд в Урянхай китайским купцам. В ответ царское правительство приняло свои меры, направленные на расширение отношений с Урянхаем. Оборот русско-тувинской торговли вырос до 800-900 тыс. рублей в год. Самое крупное в Туве хозяйство содержал старообрядец Галей Вавилин. У него было несколько заимок, конный завод, маральник, мукомольная мельница. За десять лет в Туве было сделано 454 заявки на золотоносные площади. В результате, в 1914 году в Туве было добыто 1440 пудов золота. 

Началу золотодобычи послужило открытие в 1838-1839 гг. минусинским промышленником Колобовым первых двух приисков (Спасского и Никитинского) в верховьях р. Сыстыг-Хема. Несмотря на отдаленность Тувы и отсутствие колесных дорог, связывающих ее с Минусинским уездом, а также на неопределенность пограничного вопроса, золотодобыча быстро возрастала. К 1896 г. работало уже 11 приисков с 500 рабочими. Помимо русских рабочих, прибывших сюда из разных мест Сибири, на приисках работали и тувинцы. Тувинская беднота использовалась на мизерно оплачиваемых подсобных работах (заготовка сена, берестовых свеч и дров, откатка, пастьба скота и др). Значительная часть тувинских хозяйств сбывала на приисках продукцию животноводства.
Русские крестьяне Хаиров и Кононов обнаружили Ак-Довуракское месторождения асбеста.
Госдума приняла решение о строительстве Усинской дороги и открыла кредит для него в сумме 1250 тысяч рублей. 26 августа 1910 года в деревне Григорьевка в 10 часов утра был отслужен молебен в честь начала работ по строительству Усинского тракта. Первый обоз с товарами прошел по нему в декабре 1914 года.
С освоением Тувы возникла мысль присоединить ее к России. Царь Николай II утвердил такое решение 3 февраля (15) 1912 г. При этом сказал: «..иначе мы никогда вдоль китайской границы не добьемся пользы для себя».
 
Тогда же на имя Усинского пограничного начальника А.Х.Чакирова поступило сообщение от амбын-нойона Комбу-Доржу и чиновников подчиненных ему Оюннар, Салчак и Тоджи хошунов. В тексте сообщения указывалось:
"Урянхи Танну недавно были подданными Маньчжурского хана, но в настоящее время маньчжуры, китайцы и халха (монголы) разделились, образовав отдельные улусы (государства)", а "урянхи, остались на произвол судьбы, не имея Государя". После такого обоснования перечислялись решения, принятые "с общего согласия" светскими и духовными чиновниками и народом. Во-первых, амбын-нойон Комбу-Доржу был избран главой правления; во-вторых, Урянхай объявлялся "отдельным", т.е. самостоятельным государством; и, в-третьих, было принято решение "просить покровительства и защиты Великого Российского государства".В нем излагалось:
"Мы, урянхи Танну, недавно были подданными Маньчжурского Хана и следовали своей религии буддистов, но в последнее время маньчжуры и китайцы стали обращаться с нами бесчеловечно и притеснять, доводя нас до разорения, а в настоящее время маньчжуры, китайцы и халха разделились, образовав отдельные народы. Мы же, урянхи, не «народы», а «улусы» остались на произвол судьбы, не имея Государя, а потому мы, каждого хошуна и сумона, как светские, так и духовные чиновники и народ, собравшись, — с общего согласия постановили: заведывающсю урянхами трех хошунов по р. Тесь, по р. Енисею и урянхами Точжи, Амбаня Гомбодорчжи, имеющего от Дайцинского Государя чин корпусного командира и павлина перо и от Великого Российского Белою Государя одну золотую медаль для ношения на шее и орден святою Станислава второй степени, избрали главой правления. Держаться буддийской религии и одинаково с Халхой выбрать себе представители духовной власти, объявить Урянхай отдельным и просить покровительства и защиты Великого Российского Государства.

Почему, единогласно решив, посылаем сие Почтенному Нойону для сведения и просим о таковом довести к стопам Великого Белою Государя с просьбой не отказать нам в своем покровительстве".
Кроме того, многие из бедных глупых урянхов прогнали китайцев, почему выходят недоразумения, во избежание беспорядков, могущих произойти в стране, просим Вас, Почтенный Нойон, по возможности скорее занять своими войсками по своему усмотрению заселенные пункты среди урянхов, а также для охраны — пикеты по границе.
Того ради по дружественным отношениям, посылая, просим не отказать в ответе.
Год Черной мыши, 1 месяц, 1 число, 15 февраля 1912 г.
Переводчик монгольского языка при Усинском пограничном начальнике — Вл. Самойлов".
В сноске указано: "Подлинное послана Иркутскому генерал-губернатору19 февраля 1912 г. за №65.
С подлинным верно: ЦГАРТ, ф. 112, on. 1, д. 10, л.1. (копия)".

Кто делал копию, неизвестно. Трудно предположить, чтобы переводчик деда Вл. Самойлов перепутал в переводе его фамилию и написал ошибочно «А.Х. Чикарову» . Скорее всего это сделал копиист тувинского архива.

Когда поступило сообщение (обращение), царское правительство в 1913 году назначило в Урянхай особо уполномоченное лицо с возложением на него административных обязанностей по отношению к русским поданным и их защите комиссара Церерина. Все вопросы его статуса, как Комиссара по делам Урянхайского края регулировались Инструкцией, подписанной лично имперским министром внутренних дел гофмейстером Маклаковым. Эта Инструкция была «высочайше утвержденной», то есть  имела одобрительную резолюцию самого императора Николая II, а текст ее являлся секретным и не подлежал опубликованию. К слову добавить, любовь к секретности в те времена была особенно умопомрачительной, засекречивались даже запросы прокурора о розыске обвиняемого по уголовному делу.
Инструкция, прежде всего, определяла обязанности Комиссара по делам Урянхайского края, который должен не допускать ввоза и вывоза на территорию края оружия и боеприпасов, а также не допускать ввоза спиртных напитков китайского и монгольского происхождения. По сути, комиссар призван был обеспечивать российскую монополию на торговлю на территории современной Тувы. В статье 13 Инструкции было сказано, что «на Комиссара по делам Урянхайского края особо возлагается обязанность вести сношения с туземным населением сего края, а также оказывать русским подданным, проживающим в пределах края, законную защиту и поддержку...».

Комиссар располагался в селе Усинское  и имел личную охрану, именовавшуюся конвоем, которая сопровождала его во всех его поездках по Урянхайскому краю. Его ближайшим помощником и заместителем стал Усинский пограничный начальник, то есть дед Чакиров. Это определялось, вышеуказанной инструкцией.
Все были за освоение Урянхая. Так, в докладной записке торговавших по Хемчику русских купцов, адресованной 16 апреля 1912 г. начальнику Усинского пограничного округа капитану Чакирову А.Х. указывалось на необходимость «более прочного внедрения русского промышленного капитала в Урянхае». Этот факт приводится в книге Г.Е.Грумм-Гржимайло «Урянхайский край». Книгу эту я пока не читал, попалась другая его авторства  «По ступеням божьего трона». Выяснилось, что путешественник был в Нарыне и в Китай, как я когда-то, переходил через перевал Торугарт. Был он и в других знакомых мне пограничных местах: Джаркент, Зайсан, Майкапчегай. На заставе «Майкапчегай» сын Дмитрий проходил стажировку, когда учился в пограничном училище в Алма-Ате.

   Мой сотоварищ по архивным поискам Михаил Тимченко из Кызыла сообщил: «В архивном деле № 20 в Кызыле обнаружена «Инструкция должностным лицам управления Усинского пограничного Округа и Урянхайского края», Высочайше утвержденная в 29 день июня 1914 года. Переселенческим Управлением, данная Инструкция 11.08.1914 г. направлена в адрес Заведующего устройством русского населения в Урянхайском крае Габаевыа В.К. 16.09.1914 г.
I. Общее положение.
1. Управление Усинским пограничным Округом и Урянхайским краем составляют:
а) комиссар по делам Урянхайского края и его Управление;
б) Усинский Пограничный начальник с его помощником;
     в) чины Переселенческого Управления, командированные Главноуправляющим Землеустройством и Земледелием.
Усинский пограничный начальник  подчиняется Комиссару по делам Урянхайского края и является ближайшим его помощником, заступая его место в его отсутствие.
   Со временем, должность Усинского Пограничного начальника не только не была сокращена, а даже был повышен ее статус.  А вот Церерин был перемещен на  должность Комиссара с приставкой и.о. На должность Комиссара в 1915 г. был назначен Григорьев, а Церерин вернулся в г. Иркутск, откуда и прибыл.
 Чакиров А.Х. продолжил служить в занимаемой должности, его помощником в это время был Нечаев. Так в деле № 6, сохранилось письмо Усинского Пограничного начальника Чакирова А.Х. от 12 сентября 1915 года, исх. № 4681 на имя Заведующего устройством русского населения в Урянхайском крае Габаева.

Именно на него были возложены все вопросы по переселенческим и землеустроительным делам в Урянхае. Он прибыл в край в 1913 году и занялся землеустроительными работами. Тувинцы были недовольны им и написали 15 февраля 1914 года об этом заявления начальнику Усинского пограничного округа и протест  комиссару по делам Урянхайского края Церерину. Между Габаевым и Церериным возникла полная несогласованность и их отозвали из Тувы. Вместо них назначили, соответственно, Шкунова и и упомянутого Григорьева. Должность Церерина в документах указывалась по разному. В одних «начальник» Усинского округа, в других «заведующий». Комиссаром Урянхайского округа (Комиссаром по делам Урянхайского края) он стал с 23 октября 1914 года.
                                                
 В.К. Габаев

Неистребимо зло, которое коренится в законах природы

Фамилия Габаев попадалась на глаза неоднократно. Так, в мемуарах военного министра В.А.Сухомлинова, говорилось о крупном нефтяном короле Манташеве и его друзьях: князе Накашидзе и Габаеве, помогавшим жене министра Сухомлинова в устройстве госпиталей, прачечных-бань для раненых и различных складов во время войны с германцами. Ее обвиняли в незаконных сделках. Возникли вопросы. Не тувинский ли это Габаев? Может, сам Сухомлинов имел к этому отношение? И потом, в Туве была заимка Сухомлинова. Позднее выяснилось, что у В. Габаева был дядя  Габаев Александр Григорьевич, состоял адъютантом штаба Иркутского военного округа в звании подполковника, участвовал  в войне с германцами. Получил звание генерал-майора и скорее он участвовал в делах супруги Сухомлинова. Вопрос с заимкой остался открытый.

17 апреля 1914 г. Тува, под наименованием Урянхайский край, была официально административно подчинена Управлению Енисейского губернатора. В июне 1914 года Иркутский генерал-губернатор, сообщил через комиссара Урянхайского края Церерина тувинским правителям о принятии Тувы под протекторат России, потребовал от них впредь не иметь никаких самостоятельных сношений с иностранными государствами, в том числе с Монголией.  В крае был введен новый порядок судоустройства и судопроизводства. В каждый хошун  назначили полицейского пристава, которым подчинили местную власть.
 Церерин издал приказ о разбивке территории края на три полицейских участка.
В первый входили Оюнарский и Салчакский хошууны, центром был город Белоцарск. Исполняющим полицейские обязанности участка назначили Александрова, в его распоряжении состояли три конных полицейских урядника. Урядники размещались в Знаменке (Сарыг-Сеп) и Верхне-Никольском (Бай-Хаак).

Во второй участок входили два хемчикских хошууна, за него отвечал исполняющий полицейские обязанности Галкин. В его распоряжении состоял конный урядник Яковлев.
Третий участок охватывал Тоджу и Пий-Хемский район. Исполняющим полицейские обязанности здесь был Колганов, при нем состоял урядник Родионов, центр находился в Туране.
О положении полицейских и урядников говорится в приказе Комиссара от 17 июня 1915 года: «Содержание хемчикского урядника Яковлева в размере 60 рублей в месяц, выдававшееся до сего времени от хемчикского общества, с 1-го июня принимается на счет казны» - то есть из  средств переселенческого ведомства". Однако полагающиеся за службу деньги полицейским не так легко было получить.

 Пристав в Белоцарске Александров жаловался Комиссару на заведующего устройством русского населения Габаева в связи с тем, что он не выдавал ему деньги на служебные разъезды. Комиссар указывал заведующему, что «на этих днях Александрову пришлось совершить поездку в Атамановку по делу о застреленном мальчике Огневе на свои личные средства». Как прореагировал Габаев, не известно, но финансы находились в его распоряжении и его роль  было трудно переоценить, даже просьба о выдаче лошадей для поездок полицейских подавалась на его имя. Словом, комиссар Церерин был далеко, а заведующий Габаев близко и с деньгами. Вот такие были неувязки в управлении.
Более того, Габаев брал на себя не свойственные функции -  хлопотал перед начальством по нуждам полиции. В частности  просил Енисейского генерал-губернатора прислать для вооружения полицейских урядников пять трехлинейных винтовок и тысячу патронов к ним. В ответ канцелярия губернатора сообщила, что ходатайство «не может быть удовлетворено, так как казенные заводы ввиду военного времени выполняют заказы на оружие лишь только для нужд армии». К ответу был дополнен совет: приобрести берданки в полицейских управлениях других губерний.
Проблем хватало и с кадрами. По сути, отбора не производилось, и в результате на должности полицейских назначались случайные люди. Особенно показательной в этом отношении оказалась должность полицейского урядника по Элегесту. Вначале за поселки по реке Элегест отвечал урядник Спиридон Стратей. Пристав Александров признал его не соответствующим занимаемой должности и попросил Комиссара по делам Урянхайского края его уволить.

Приказом от 30 сентября 1915 года взамен него урядником был назначен крестьянин Вятской губернии Сарапульского уезда Николай Глухов. Однако уже 3 октября 1915 года последовал новый приказ комиссара уже об увольнении Глухова. Причиной стал тот факт, что Глухов, будучи ратником ополчения 2-го разряда, прибыл в Урянхайский край во время войны и потому на основании телеграммы начальника штаба Иркутского военного округа должен был подлежать высылке к месту своего прежнего жительства. Должность урядника по Элегесту была объявлена вакантной.
 В это время велось строительство Белоцарска, из Красноярска прибыла первая партия рабочих во главе с Якушевым.  Началось массовое переселение в Урянхай населения из России. Прибытие любого лица в Урянхайский край, вне зависимости от того, проживал ли он уже там ранее, требовало санкции заведующего Габаева, как представителя верховной имперской власти на новых землях. Более того, аналогичного разрешения также требовал и переезд переселенца из одного поселка в другой. Так в письме Грязнухинскому старшему выборному Габаев приказал:
«Донести немедленно, на каком основании Степан Потылицын выдает разрешения на право переселения в поселок. Стрижнев, вопреки моим распоряжениям, переселился без моего ведома и разрешения, и потому ни на какую помощь с моей стороны он рассчитывать не может. Приказываю вам впредь под страхом ответственности не позволять никому селиться в поселок без письменного разрешения, а обо всех самовольно поселившихся мне доносить».

Получив столь жесткое предписание, старший выборный поселка Мамонтов доложил, что он не разрешил Стрижневу Тимофею проживать в поселке Грязнуха. Стрижнев выменял в Грязнухе избу на коня, после чего обратился с просьбой принять его в общество, в чем ему было отказано, так как поселок Грязнуха населен старообрядцами.
Следует отметить то, что каждый переселенец обсуждался в поселке на сходе и его общим голосованием принимали в общество (общину). В этом случае писался протокол, который отправлялся заведующему устройством русского населения в Урянхайском крае, последний же присылал ответ, где указывал, есть ли у него возражения на поселение данного лица. Как отсюда видно, окончательное слово здесь принадлежало должностному лицу государства.
Заведующий Габаев вел все дела переселенцев: административные, гражданские и иные. Например, 5 июня 1915 года он пишет письмо Туранскому старшему выборному, в котором велит «потребовать объяснение от Ширнина, на каком основании он продал землю, которая не принадлежала ему на правах собственности». По этому указанию была проведена проверка с отобранием необходимых объяснений, и наверх было доложено об ее результатах.

Кроме того, выборные на местах докладывали заведующему устройством русского населения  всех сомнительных личностях, прибывающих на вверенные им участки. Так, 31 мая 1915 года Бояровский старший выборный пишет: «Сим доношу Вашему Высокородию, в пос. Бояровка прибыл на жительство Федор Поносов, отец которого житель пос. Бояровки. Федор Поносов личность неблагонадежная, находился под судом за кражу лошадей, он до этого жил в поселке Туран». На это донесение был дано приказание «отобрать отзыв от Федора Поносова, на каком основании и с чьего разрешения он переселился в Бояровку».
По другому случаю Бояровскому старшему выборному приходит указание заведующего устройством русского населения в Урянхае, где было приказано «объявить Зыкову, что я не разрешаю ему поселиться в Бояровке и на ликвидацию имущества даю две недели срока. Расписку его в прочтении настоящего предписания представить мне».
В целом по документам  видно, что заведующий устройством русского населения в Урянхае находился в сложной ситуации: он был вынужден постоянно лавировать между различными силами: имперским руководством, обществами переселенцев на местах, коренным населением. Заведующему приходилось одновременно проводить политику государства по массовому заселению и при этом умудряться избегать конфликтов с коренным населением новых имперских земель.
 
Туго приходилось и Усинскому пограничному начальнику. Так, нашлись архивные данные  Тувинской АССР об организации русской почты в Урянхайском крае на участке Григорьевка — Белоцарск и об открытии почтово-телеграфной конторы...». Инициативу проявил Усинский пограничный начальник и русское население . Однако уже 11 декабря 1914 г. последовал «окрик» сверху от «Комиссара по делам Урянхайского края»: «Прошу Ваше Высокоблагородие не делать, без моего предварительного согласия и ведома, распоряжений относительно организации почтового сообщения в Урянхае, и о сделанных уже Вами распоряжениях сообщить мне, приостановить дальнейшее исполнение обществами Ваших распоряжений об организации почтового сообщения впредь до получения Вами моего на то согласия или одобрения. При этом еще раз указываю Вам на незаконность Ваших действий и на совершенное игнорирование Вами Высочайше утвержденной инструкции».
Изучая Туву, приводил в порядок записи об участии деда в «Южно-Маньчжурском походе» 1900 года. Он стал его участником сразу после окончания Московского военного училища