Главы 2 и 3

Глава 2. Бал в Зимнем дворце

1765 год. Петербург. Зимний дворец

Бат (точнее, Никита Нарышкин), облачившись в камзол, спешит на бал. Сидя в бричке, он беспокойно поглядывает на карманные часы. Без пяти девять часов вечера. Он не может опоздать на такое важное событие!

- Мы можем ехать быстрее? – обеспокоенно говорит Бат извозчику.

– Уже подъезжаем.

Бат расплачивается с извозчиком и со всех ног бежит к входу в Зимний дворец. Положив карманные часы в карман, он заходит во дворец. К слову, с маскировкой у Бата возникли большие трудности. К примеру, чтобы осветлить свою смуглую кожу, он покрыл лицо, наверное, килограммом пудры.

Пройдя в парадный зал, Бат теряет дар речи. Мраморные колонны, огромные хрустальные люстры на потолке, море света от тысяч свечей, играющих в хрустальных люстрах, бесчисленные отражения в зеркалах, висящих на стенах, золотая лепнина на потолке делает зал невероятно красивым.  На одном из балконов оркестр играет классическую музыку, под которую дамы в пышных платьях танцуют вальсы и минуэты с кавалерами. Между колонн кудрявый блондин лет сорока в гордом одиночестве курит трубку, чуть поодаль два офицера играют в шахматы, а около входа группа дам обменивается друг с другом новостями.

Походя по парадному залу, Бат замечает прячущуюся за колонной девушку, прячущую лицо под гипсовой маской. "Евгения Мартынова, про которую говорил наставник! Что-то в руках вертит, видимо, конверт... - Бат холодно обдумывает ход дальнейших действий, внимательно следя за дамой - Нужно как-то отвлечь ее внимание...заставить забыть о  конверте..." Тем временем таинственная незнакомка устремляет взгляд на Бата.

Глава 3. Женя

- Добрый вечер, милостивый сударь! – тихим голоском приветствует Бата девушка, сделав изящный реверанс.

"Вы меня опередили, сударыня..."

– Добрый вечер, ваше благородие! – говорит ей застигнутый врасплох Бат.

- Как вас величать, позвольте спросить?

- Меня зовут Никита. Никита Нарышкин. А как вас величать?

- Женя.

– То есть Евгения?

- Да, верно. – опешила незнакомка.

Бата насторожило, что дама из верхов российского общества называет свое имя в такой простой форме..."Наставник, за кем вы меня отправили?..Или с кем стравили?.."

Оркестр начинает играть новую композицию. Евгения говорит Бату:

- Милостивый Никита, могу ли я пригласить вас на танец?

– Пожалуйста…

Вторая вещь, не на шутку встревожившая Бата. Ведь обычно кавалеры приглашают дам на танец. Да уж... Стоит держать ухо востро...

Выйдя на паркет, Бат кладет правую руку на талию Евгении, а левой берет девушку за руку. Последний раз он танцевал вальс на выпускном. Сейчас Бат старается как можно более грациозно станцевать, чтобы не ударить в грязь лицом перед представителями высшего общества и самое главное - не выдать себя.

– Могу ли я задать вам вопрос? – спрашивает Бат Евгению.

– Конечно, Никита.

– Почему вы прячете лицо за маской?

- Дело в том, что два года назад я перенесла страшное заболевание – черную оспу. Теперь мое лицо обезображено нарывами.

Услышав ответ, Бат сконфузился. Наверное, его вопрос обидел Евгению.

– Приношу свои искренние извинения, если я чем-то вас обидел.

– Все нормально.

За время перебывания на балу Бат узнал много интересного о своей новой знакомой – Евгении Мартыновой. Она родилась в уважаемой дворянской семье. Ее родители имеют особняк в пригороде Петербурга, но сама Евгения предпочитает скромный быт, поэтому сейчас она живет в небольших апартаментах на набережной реки Мойки.

– Милостивый Никита, вам не составит труда проводить меня до дома? – спрашивает Евгения, когда они с Батом выходят из Зимнего дворца ближе к рассвету.

– Конечно, провожу. Где вы живете?

- Переулок Гривцова, дом двенадцать.

Щедро заплатив извозчику, Бат с Евгенией садятся в бричку и едут на набережную реки Мойки.

Уже рассветает. Над горизонтом багровеет небо, прогоняя сумерки. Раскаленное солнце лениво поднимается из-за горизонта. Бат доводит Евгению до трехэтажного дома на самой набережной Мойки. Все прошло как и задумывалось — Бат проводил утомленную балами барышню до дома и забрал у нее заветный конверт, который она выронила из рук на балу. Сейчас он помашет рукой на прощание и они разойдутся, как в море корабли. Надо возвращаться в гостиницу, а оттуда — в родной двадцать первый век...

– Был рад с вами познакомиться, Евгения! До скорой встречи! – с улыбкой говорит Бат и собирается уйти, но Евгения крепко держит его за руку.

– Евгения, мне пора! – настойчиво повторяет он, но девушка не отпускает руку, только сжимает еще сильнее, с силой, непривычной для хрупкой дамы.

Женя нажимает на шляпку гвоздя, торчащего из деревянной двери и заходит в дом вместе с Батом. «Что же ей взбрело в голову?!» - обеспокоенно думает Бат.

Они с Женей оказываются в давно не видавшей ремонта комнате с облупившимися каменными стенами и деревянным корытом на полу, заполненным какой-то прозрачной жидкостью, похожей на воду. Женя становится в поддон и дергает Бата за руку, после чего он покорно встает рядом с ней. Она надавливает на выпирающий из стены кирпич и из щелей в потолке начинает клубами валить пар.

– Дезинфекция. – спокойно поясняет Женя. Ее тихий, мелодичный голосок сменился на низкий бас, будто ее устами говорил какой-нибудь оперный певец.

Бата одолевает тревога. Это диковинное слово начали употреблять только в двадцатом веке, а сейчас, в восемнадцатом столетии его наверняка приняли бы за какое-нибудь заклинание.

Поток пара прерывается и перед ними с Женей раздвигаются каменные стены на манер лифта. Все страннее и страннее! Женя заходит в открывшуюся комнату, заставленную диковинными аппаратами и освещенную тусклой желтой лампой.

- Добро пожаловать на нашу скромную исследовательскую базу! – произносит девушка и снимает с лица маску. От Жени не остается и следа.