Утопленники

Выполняли мы съёмку шельфа на Братском водохранилище в октябре-ноябре 1982 года. Выглядело это так: катерок с прибором- эхолотом внутри ходил галсами по "морю", над рубкой была прикреплена длинная веха с ярким спасательным жилетом наверху. Оператор- Коля Россов на связи передавал готовность, а потом рявкал по рации:
- Отсчёт!
А мы- три наблюдателя- стояли с теодолитами на берегу, на точках, которые уже имели координаты и высоты, образуя треугольник, и по команде записывали величину горизонтальных углов в направлении на этот самый спас.жилет (его же прекрасно видно было на фоне серой воды). Потом в камералке обрабатывали данные, вычисляя местоположение катера в определённое время по методу прямой засечки с твёрдых пунктов и вырисовывая рельеф дна. Периодически мы переплывали на своих моторках на другие точки. Однажды к нам на контроль прибыл зам.нач. экспедиции по технике безопасности- Захар Архипович по прозвищу Харабара. Бурят по национальности, он иногда немного с ошибками изъяснялся. И вот, плывём мы (или идём, т.к. моряки) по морю. Ветер ледяной в лицо бьёт, брызги воды холодной, слёзы текут. Отворачиваемся, а Харабара спрашивает- кричит сквозь рёв мотора:
- Ну, что, утопленники-то вам часто попадаются?
Мы удивлённо посмотрели на него:
- Да ещё ни одного не видели, Захар Архипович.
- Как это так? Пока плыли, я уже нескольких заметил. Осторожнее нужно быть, всегда один из вас должен на носу сидеть и утопленников отталкивать, чтобы не перевернуться,-назидательно выговоривал Харабара нам.
Мы в шоке переглянулись и внимательно осмотрели акваторию: покойники в зоне видимости не возникали.
- Да вот же ещё один плывёт!- воскликнул неугомонный Захар Архипович.
Прямо по курсу покачивалось полузатопленное бревно.
- Захар Архипович, блин... Это называется топляк!
- А-а-а, точно, топляк. Так я про них и говорил, а вы утверждали, что нет их в воде.
Покатав его по морю, угостив на прощание ухой и выслушав много разных нравоучительных замечаний, высадили Харабару на берег и продолжили работу. С этих пор топляки стали у нас именоваться утопленниками. Притопленных стволов деревьев, брёвен плавает по водохранилищу немало. Особенно опасные топляки, плавающие вертикально в воде. Заметить их довольно сложно, зато столкновение на полном ходу с таким бревном сулит всякие нехорошие проблемы. Ну, нам везло. Наверное, глаза тогда были молодые и зоркие, замечали подводные ловушки издалека. Самые большие неприятности- срывало шпонки и отлетали и гнулись лопасти гребного винта.

11 ноября, подходя к причалу, мы никак не могли пробиться к берегу, мороз покрыл залив крепким льдом. Я, сидя на носу передней лодки, пробивал веслом лёд, и мы медленно двигались вперёд. Остальные моторки пристроились в кильватер и тащились следом. После очередного удара весло застряло во льду, и я соскользнул за борт. Благо, у коллеги была хорошая реакция, и он успел ухватить меня за край телогрейки. Так что освежающего купания в ледяной воде не получилось. На берегу к нам подошёл охранник и сказал, что умер Л.И.Брежнев.
Мы отмахнулись- эта тупая "шутка" давно надоела. Погрузили шмотки, оборудование в машину, забрались вовнутрь. Радио упорно передавало "Лебединое озеро". А потом диктор торжественно объявил о смерти Ген.сека.
В этот день мы и закончили работу на море- совпали траур в стране по Брежневу и неожиданный мороз, сковавший Братское водохранилище с его многочисленными "утопленниками".