Джень Шу Ли

   Да, а что вы думаете, есть в этом во всём что-то подленькое, и в то же самое время, что-то смешное и ненужное, но в месте с тем и необходимое, пусть и смешное... Вот так бы и взял это всё, во всей его никчёмности и выкинул на помойку, потому что именно там ему и есть самое законное место.

   Но время диктует нам свои порядки, пожирая своей чудовищной непричастностью! А сколько надежд в молодости, сколько планов и искренних желаний!.. И что же? Всё кончено. Мне 23 года, жизнь моя уже прожита, я выпустился законченным отличником и теперь... Остаётся мне только страдать и смотреть на вас, как страдаете вы. Все мы страдаем помаленьку, каждый в своём углу, только об этом говорить не принято, это считается слабостью. А я, раз уж мне представилась такая возможность, не буду особенно церемониться о том, что можно или нельзя говорить! Я могу сейчас сказать всё! И я скажу.

   Было это лет 5 назад... Всей семьёй мы любили ездить на дачу за городом, где и воздух чище и... людей меньше. Мы там существовали. Я купался в лучах лени и не задумывался о том, что будет со всеми нами через 250-300 лет. Я бы и жил так дальше, ни о чём не тужил, ел бы груши, пил компот, но жизнь дачная закончилась, отзвенели последние школьные звонки и началась самая обыкновенная взрослая жизнь... Т.е. я влюбился. В девушку. Она тоже живёт в нашем городе.

   Оксана. Она пела хорошо. И волосы желтоватые. Я всё ещё тогда удивлялся, почему это она всё время их подкрашивает в зелёный цвет на кончиках, ведь они у неё и так жёлтые, красивые такие волосы, необычно, конечно. Ну вот...

   Мы познакомились просто. В общественном транспорте. Я ехал в обувной магазин за кроссовками, а она стояла вся такая молодая и цветущая. И... начались все эти вечерние прогулки, ночные танцы до зари, пробежки в лесу и утренняя гимнастика... Это было счастливое время, полное надежд и очарования, когда эта милая девушка казалась мне воздушной, небесной нимфой, открывающей Земле все свои тайны. И я постигал её, как юный отрок постигает Букварь, упиваясь первыми буквами, которые видит первый раз в своей неосознаваемой ещё жизни.

   Я сделал ей предложение. Мама была не против, она разрешила нам жить в моей комнате, только чтобы мы мыли за собой посуду, и она стирала за всеми, а так - пусть живёт, конечно! Но... Оксана не согласилась. Она сказала, что я слишком маленького роста и ей не подхожу, ей казалось, что мы как пара плохо смотримся в зеркале, и она меня отвергла... Она меня отвергла...

   В ту пору я начал курить. Курил я много, целыми пачками. Иной раз так закуришь папироску и сидишь целыми часами, и смотришь в окно на дождь... А там за окном люди и у них у всех тоже есть какие-то переживания и горести, так я себя успокаивал, стараясь забыть об Оксане, которая всё ни как не выходила из моей головы. Везде она мне мерещилась! В каждом проходящем мимо человеке, в каждой тени, отбрасываемой предметами, когда проезжает какой-нибудь городской транспорт!

   Так что, в 18 лет я пошёл в институт учиться на милиционера. Ну, на юридический факультет, одним словом. Я занимался с усердием, всё у меня получалось хорошо, мать гордилась своим сыном, пекла по воскресеньям пироги с курагой, мои любимые. Но всё это не могло заменить мне Оксану, и я не говорил об этом маме, которая постоянно спрашивала у меня, что же это с её сыночком происходит такого, почему его яхонтовые глазки такие потухшие, он кушает не спеша, и всегда так печален и тих?!..

   Годы шли... И я страдал... И потом... Да, надо рассказать об этом! Терпи, терпи, тебе надо рассказать! Ты сможешь! Ты должен им рассказать, ты должен поведать обо всём этом настоящую правду. Я смогу!!!

   Ну, я встретил нового человека. Она была меня старше в 2 раза. И она была иностранкой, приехавшей в России попрактиковать свой русский, который она с большим успехом изучала у себя на Родине в Китае.

   Я любовался. Это было замечательно! Впервые я столкнулся с тем, что можно вот так вот хорошо сохраниться, когда тебе уже 5-й десяток пошёл. Она выглядела на 20 лет моложе. Вся стройная, подтянутая, одно время с ней дружил сам Джеки Чан! Оттуда она знала очень много анекдотов, которые мастер любил рассказывать вечерами у камина, после тяжёлых изнурительных тренировок по 6, по 8 часов, когда спортсмены работают на износ и тех, кто уже падает без сил, просто уносят, чтобы дать дорогу молодым, которые не будут падать, но будут выносливыми и сильными, смогут держать удар и скакать во всю прыть!

   Её звали Джень. И я переиначил имя на наш на русский манер - "Женя" или "Евгения". А так как мне хотелось придать имени ещё больше нежности и русского тепла, то я просто называл её "Евгеня", "Евга", "Жечка", и, конечно же, "Жеченька". Она смеялась и была счастлива в моих объятьях, но... Я хочу сказать очень важную мысль, чтобы вы не подумали чего-то там себе, чтобы не нафантазировали лишнего! Наши отношения были чистыми и светлыми, никакого разврата не было, мы были нежными друзьями, добрыми товарищами, чистыми знакомыми, при этом в наших отношениях чувствовалось столько родства, столько взаимопонимания, что я поневоле начал учить китайские иероглифы, так меня зацепили её узкие глазки! Я целыми днями слушал китайские песни, и потом мы часами обсуждали прослушанный музыкальный материал. Она всегда мной восторгалась! Считала меня выдающимся русским слушателем, каких она ещё не видела на русской Земле, читала мне Блока и Есенина и Ахматову и Рождественского, поэтов, которых она знала очень хорошо.

   Джень говорила по-русски без акцента. Иногда мне казалось, что она русская моя татарка или чувашка или что-то в этом роде, до такой степени человек из Китая говорил хорошо по-русски!..

   Но, мне уже пора заканчивать свой рассказ, потому что скоро Джень Шу Ли (её полное имя) придёт с работы и мне нужно будет делать ей массаж. Жизнь моя кончена... Мы живём в пригороде Пекина. Каждый день мне приходится практиковать своё кун-фу и говорить с китайцами так, словно я сам китаец! И всё это в 23 года. Я уже проклял всё, что только можно было проклясть. Но, что тут поделаешь... Наши отношения с Жечкой дошли в один момент так далеко, что она уже просто схватила меня, упаковала в большой коричневый чемодан и потащила в аэропорт, пока я ещё был теплый и не мог опомниться, чтобы начать сопротивляться... Я даже с Родиной как следует попрощаться-то не смог, потому что был стеснён пространством этого коричневого чемодана, который стал моим домом-хранилищем, на время полёта в кабине самолёта...

   Если бы я знал... Но из Китая так просто не выехать. Там нужно знать кун-фу очень хорошо, чтобы тебя выпустили из страны. У них там строго с этим кун-фу, чуть что, сразу начинают выяснять, кто у тебя учитель, в какой провинции ты учился и сколько можешь выпить чая и риса за 1 минуту.

   Но, знаете, есть здесь компьютер, который поддерживает русскую клавиатуру! И, вот я сел и написал вам письмо, которое вы сейчас держите в своих руках. Кто знает, может быть это последние русские слова, которые я написал и произнёс в своей китайской жизни, потому что если мастер Чень увидит меня за эти занятием, он снова лишит меня вечернего риса и заставит стоять на палочках всю ночь... Целая ночь без сна! А что вы хотели?! Китай...

   ...Всё, прекращаю писать. Джень Шу Ли вернулась с работы!

© Андрей Кабилов, 2010 г.