Смог, глава 1

Андрей Керженцев. Реликты

…итак, продолжается утро.
Заросший белесой травой бескрайний луг, уходящий к вогнутому горизонту, и вздымается из этого луга уходящее в клочковатые дымные тучи могучее древо – Иггдрасиль, никак не меньше! – и свисает на тускло блестящих, каких-то прямо вековечных цепях с мощных ветвей преогромная книжища, а на обложке вытиснено пламенеющим золотом: «Кузьма Свищ. Будни Буратино». А внизу – ну кого только нет!
Krakozyabra (кислотных расцветок монстрик с кучей конечностей, в каждой что-нибудь режущее или тяжелое, вертится и скачет, модулированный голосок – визгом бензопилы): Слышь, чмо корпоратное, тебе «Банзай» сколько платит на такого человека тявкать? На «динозавриком» закинуться хватает, или только на стекломой?
Bababuba (оранжевая волосатая гусеница, выпускающая клубы дыма с обоих концов, низким тягучим басом): У них в Москве стекломой весь на промывку мозгов пустили. У корпов сосут, тем и сыты.
Parazit (что-то неопределенно-насекомого вида, сучащее многочисленными суставами): Чё, обоссыш глиноголовый, нормального соснуть не терпится, у вас только китайские желтые?
Kotuchenyi (толстенный рыжий котяра в постоянно спадающем пенсне): Народ, а давайте вы свои сексуальные фантазии в личке обсудите? Мы тут про Свища, вроде…
Так, этот наивный, кажется, думает, что забрел на нормальный ресурс? Берем на карандашик: кандидатура на вылет.
Piramidonych (в ватнике и карикатурной бородище, с топором за поясом): Твоему Свищу державники очко уже в самоварную трубу раздолбали или все обещают?
Kuklasklan: В очередь, сукины дети, в очередь!
Цитатка. Еще не криминал, но уже черная метка…
Krakozyabra: Котам помойным ваще слова не давали. Свои 3.50 ты заработал, кинзуй похмеляться. (подлетает – и бейсбольной битой по рыжей кошачьей башке – бац, бац, бац! Хорошо, что автатару-то это пофигу).
Kotuchenyi (лениво чешет макушку): Если бы мне за каждую гадость, ложь и глупость, что здесь звучит, хоть столько платили, я бы себя уже давно на всю жизнь обеспечил.
Ага, стало быть, котяра прекрасно понимает где находится – и похоже, давно здешние холивары отслеживает. Придется расставаться с тобой, чувак. Ничего личного, как говорится…
Parazit: Но ты-то, Кракозябра, за бесплатно сосешь? За идею?
Ого, 14.02. Две минуты я уже переработал. Все, на фиг, на фиг, пора сдавать смену. Основных фигурантов я знаю, они еще с полчаса разбираться будут, кто у кого сосет. Вряд ли кто из них настолько блеснет интеллектом, чтобы заслужить метку в досье. Сейчас осталось только в «курилке» отметиться – и я свободен, аки птичка.
Это, если кто еще не понял, не какой-то базар в подворотне, а знаменитый 3D-форум «Всемвсемвсем!», литературное, понимаешь, обсуждение, на коем я, Андрей Керженцев, незримо, но вполне ощутимо присутствую в качестве модератора. Модерация тут имеет некие особенности, но о них – в свое время и в своем месте. Обсуждается же новинка сетевой литературы, наделавшая много шума – опус этого вот самого Кузьмы Свища, эти вот самые «Будни Буратино». Сей шедевр на три четверти состоит из сетевого слэнга, мата и смайликов, а на четверть – из скверно исполненных интерактивных картинок, где читатель (???) может смоделировать ту или иную сцену ad libitum. Наибольший же ажиотаж – как ругательный, так и хвалебный – вызвали предисловие с эпилогом. Там автор в черной балаклаве, развалившись в кресле, дрочит на камеру, попутно излагая свой творческий метод. Акционизм, понимаете ли…
«Курилка»  идентифицирует тебя довольно долго – видимо, затем, чтобы какой злодей тайком не пробрался и не подслушал, о чем мы, модераторы, треплемся между собой. Хотя треп в общем-то вполне невинный – так, обсуждаем последние вести с полей да анекдоты травим, изредка друг дружку без особого задора подкалываем. По сравнению с форумом – атмосфера вполне травоядная и в целом почти что приятная. Не в последнюю очередь за счет контраста.
На этом проекте над «курилкой» поработал все-таки дизайнер со вкусом: такая себе стилизация под жутко дорогой примитивизм – дерево, кожа, домотканые драпировки со скупой вышивкой… Если разориться на сенс-шлем, наверняка можно и запахи почувствовать – к примеру, воска и дорогого трубочного табака, но я-то пока не разорился и не собираюсь. Ну и понятно, оскорблять подобную атмосферу мерцающими над головами никами кислотных расцветок и самых идиотских шрифтов – моветон полный. Да, в общем, и незачем – мы ж тут все свои. Модераторы. Выпалываем разумное, доброе, вечное – по условиям задачи.
- Ну и как там обезьянки? – поинтересовалась Пандора – худущая карикатурная старушенция в линялом боа и с пахитоской в длинном мундштуке. Все исполнено безукоризненно – только я почему-то уверен, что в реале Пандора мужик, причем нестарый.
- Как всегда, обезьянствуют, - я примостил свой аватар (гоблин из старого арта) в ближайшее кресло, всем видом выражая крайнее утомление. – Сегодня, в общем, по-тихому, даже без мата… Народу почти никого. Девятый, котяру засек?
- А то. Я уже минут десять поглядываю, - кивнул К-9, печальный сенбернар в перчатках и фраке. – Согласен, подтверждаю. Вечный бан без разговоров и объяснений. Слушай, Орк, почему вообще вменяемые люди сюда заходят и что-то сказать пытаются? Ведь видно же…
- Потому и заходят, - желчно влез Химик – весь в перекошенном пенсне, прожженной синей мантии и сбитом набок остроконечном колпаке. – Рефлекс у них – идиотиков вразумлять, мудростью делиться, благодарное человечество наставлять… А мы с тобой их – под жопу. Ибо нефиг. Жаль, в реале так не получится…
- Хим, и чего ты такой злой? – грустно покачал тяжелой башкой К-9.
- Я не злой. Я реалист.
Я (в реале) подавил зевок. Здесь, в курилке, эта тема жевана-пережевана, но нам не надоедает. И правилами не возбраняется – наших форумных обезьянок мы можем полоскать, как угодно, строить догадки насчет политики форума – что это за эксперимент такой? – тоже запросто, гадать, кто за всем этим стоит – да на здоровье. Одно условие – полная анонимность. Не только подлинные имена – место жительства, род занятий, возраст, социальный статус… Все это запрещено обозначать даже намеком. Почему? А бес его знает. Как у Братьев: «Эксперимент есть Эксперимент». И, видимо, должен где-то над нами бдеть Супермодератор – а то вдруг мы, забыв про все на свете, кинемся тут друг дружке исповедоваться?..
Не знаю, к чему уж там ведет нарушение, но к потере кормушки – точно, а этот проект, точнее, сеть проектов, самых разнообразных, кормушка добрая. Есть и еще обстоятельства (можно сказать, мистические), но о них в своем месте. Не знаю, много ли нас, таких засекреченных – вот с Химиком я по-любому встречался на других проектах, где у него, конечно, был и другой аватар, и другой голос, и даже немного иная манера речи и суждения… но ощущение четкое, а своим ощущениям я привык доверять.
- Девятик, а тебе на Голгофу не пора? – это Фея, конечно же. Ну, она феечка и есть – из старого анимэ, такая, что тринадцать на дюжину. По-моему, и по жизни не шибко умная, но здесь, бывает, с этим переигрывает малость.
- Подождет Голгофа, там сегодня… проверенные. Все еще друг у дружки сосут, про Свища и думать забыли… Орк, а ты чего думаешь?
- О чем? О Свище или об обезьянках?
- Обезьянки уже всю плешь переели, - демонстративно зевнул Химик. – Давайте уж для разнообразия про Свища… посвистим.
- А чего про него свистеть? – удивился я. – Дрочила – он и в Африке дрочила.
- А елда весьма ничего себе, - как-то не феисто хихикнула феечка.
- Ну а все-таки? – К-9 примостил морду на обтянутую лайковой кожей лапу. По-моему, в реале он мужик довольно милый, хотя и занудистый. – Ну вот находят же в нем чего-то эти наши… Спорят…
- А то ты не знаешь, о чем они спорят, - фыркнул Химик. – Им что Свищ, что падение акций Банзая, лишь бы какашками друг в дружку покидаться. Ты-то сам ЭТО… читал?
- Ну, экспрессия есть… Пощечина общественному вкусу и все такое.
- Девятый, дружище, ты еще не понял, что наш общественный вкус – мазохист? Что без пощечин ему и свет не мил? Что вот завтра придет какой-нибудь Фома Дрищ, посрет в объектив, и все забудут про твоего Свища и примутся самозабвенно спорить, что нам великий Фома хотел поведать. А он ничего не хотел, он просто испражнился, вот тебе и все.
- До Децентрализации такого не было, - нарочито ханжески молвила Пандора. Химик только отмахнулся:
- Да было! Всегда было. Всегда найдутся долболюбы, готовые под любую гадость и глупость какой-то базис подвести и уверить нас, что Кузьма Свищ или Фома Дрищ – это то, к чему человеческая культура веками шла…
- А может, и в самом деле шла? – это уже я набросил – чтобы ребята без меня не заскучали. И рад бы посидеть-потрындеть (в реале-то нечасто случается), но вот сегодня мне, кровь из носа, надо быть в городе, причем уже скоро. – Ладно, вы тут бывайте, а я двинул. Устал я чего-то нынче…
Уф-ф!.. Я стянул виды, бросил на стол, перевел изображение на плоскостной экран и принялся растирать виски и переносицу. Старенькие у меня виды, неудобные. Каждый раз, когда ОСка их видит (считай, каждое подключение), всплывает на боковом зрении контекстная рекламка: ах, чувак, не парься, сенс-шлемы Фуджи-экс – мечта геймера… И правда, народ их, вроде, хвалит, а я все за свой винтаж держусь. И не то что бы жаба давит – мой трехколесный «кролик» повышенной проходимости мне куда дороже встал – а просто предпочитаю, чтобы И-реальность была отдельно, а я отдельно. Такой вот я ретроград.
Даже голодисплей брать не стал, но там уже причина другая. Видел я их – калибруй, не калибруй, а все равно все цвета неоновые какие-то. Заходишь в Сову, а перед тобой вместо рожи твоего старого другана какая-то кукла резиновая гримасничает. А уж 3D-переложения старого плоскостного кино! Пляски кадавров, если коротко. Так что ну на фиг, старье лучше. Я сам, если разобраться, старье порядочное…
Укладывая в ящик стола виды и наперстки-манипуляторы, я все же не удержался, прихватил оттуда любимую игрушку – «Таурус-компакт» 40-го калибра, вороненый, ладный, приятно увесистый в руке, накладочки упругого пластика на рубчатой рукояти так и ласкают ладонь. Покачал его на весу, с видом бесстрашного ганфайтера задрал ствол к потолку, потом, развернувшись вместе с креслом, прицелился в окно… и, устыдившись, положил на место. Ну в самом деле, что за пацанство? Давно уж пятый десяток разменял, а все не наигрался…
Когда Ежи Тукоцкий (о нем я еще расскажу) подарил мне экзотическую машинку, я как законопослушный гражданин потащился ее регистрировать в полицию Модуля. Сейчас, после Децентрализации, это просто – по крайней мере, у нас, в Уральском анклаве. В Питере, по словам старых приятелей, из меня бы крови попили на совесть, в Москве могли и вовсе отобрать, а тут на всю процедуру ушло часа два. Причем большую часть времени заняла оживленная дискуссия местных копов (старорежимное «менты» к этим молодым, веселым парням как-то не липло) о сравнительных достоинствах «бразильца» и недавно принятых на вооружение «Стрижей», в которой ваш покорный слуга принял живейшее участие… Помнится, тогда я так вдохновился, что даже в местный стрелковый клуб записался – надолго меня, правда, не хватило.
Я (наконец-то!) закурил, блаженно откинувшись на спинку кресла, но после нескольких затяжек, кряхтя, поднялся и поплелся на импровизированную кухню варить кофе. Когда я перебирался в эту студию из города, мне усиленно навязывали дизайнера по интерьеру,  но я с честью (и с трудом) отбился и оборудовал все по своему вкусу. Может, где-то кривенько, где-то не слишком аккуратно – но все ручками, ручками, знаете ли! И теперь слова «мой дом – моя крепость» имеют для меня вполне конкретное значение. Вот эта типовая студия не из самых дорогих – она действительно моя. Мое логово. Моя среда обитания. Мой дом.
Можно было бы разориться на кофеварочную машинку – сейчас есть, из чего выбрать – но варка кофе для меня давно уже ритуал. Помогает держаться за реальность – особенно после всевозможных «проектов», на которых приходится дежурить. Модераторствую на «Всемвсемвсем» я уже три месяца – и каждый раз после смены чувствую себя постаревшим лет на десять, да к тому же здорово поглупевшим.  И всякий раз хочется зверски напиться. Или не хочется. Или, вот как сейчас, хочется, но нельзя – надо еще смотаться в город, потом написать отчет о сегодняшней смене, да еще подумать, какую манеру для этого отчета выбрать.
В общем-то политику модерации «Всемвсемвсем» можно уложить в два слова: отрицательный отбор. Мысль наказуема. Вежливость недопустима. Объективность преступна. Логика подлежит неукоснительному искоренению. Чем более хамскую, голословную, идеологически ангажированную и тупую манеру избрал себе персонаж, тем больше очков он набирает – такому даже цитата из Шекспира с рук сойдет (особенно если он ее переврет). Как объяснил мне очередной посредник из какой-то фирмочки-однодневки (явно пересказывая заученный текст), все это часть некоего эксперимента по практической социологии. Что бы это ни значило. Насчет практики, конечно, туфта: я более чем уверен, что в реале большинство «обезьянок» по крайней мере выглядят прилично и не бросаются на людей.
Ну и отчеты мои – тоже часть этого эксперимента. Как сформулировал тот же деятель-посредник, тут важно преломление происходящего на форуме через призму восприятия творческой (ненавижу это словечко!) личности. Ну, им виднее, лишь бы денежку платили. Что же до меня, то никакой такой «творческой личностью» я себя не считаю со времен Децентрализации, а то и раньше.
Как всегда, словно ниоткуда возникла на «кухне» Дульсинея, она же Дунька, пушистая трехцветка, подобранная мной уже здесь, в Модуле, года три назад, продефилировала, задрав хвост, к холодильнику, но блажить-клянчить не стала. Уже давно усвоила, что варка кофе – это святое, и взывать к хозяину в этих случаях бессмысленно. Только обозрела меня ореховыми глазищами – «И не лень тебе такой фигней заниматься!» - и принялась демонстративно вылизывать задницу.
Блаженно вдыхая аромат, я отдрейфовал с кружкой кофе к здоровенному панорамному окну – не стекло, не плекс, а какой-то новомодный полимер, в Модулях их фигачили где только могли дотянуться… Присел на подоконник, бездумно уставился на лес под неярким солнышком, кое-где уже прочерченный желто-рыжими сполохами. Август, братцы, август!.. И Ежи, легок на помине, обещался вскорости нагрянуть, а стало быть, оседлаем мы верных железных коней, прихватим с собой Хрюнделя и, может, Сэма и ломанемся в леса, будем делать вид, что рыбачим, будем палить по бутылкам, и Сэм с Хрюнделем привычно постебутся над моим неказистым «кроликом», а Ежи под занавес извлечет из загашника пузырь какого-нибудь невероятного бухла с невероятной же, но неизменно увлекательной историей… И можно будет хотя бы на время вытряхнуть из головы и «обезьянок», и все эти проекты, и главную занозу – моего таинственного работодателя.
Да-да-да. Семь… нет, уже восемь лет (помнится, Децентрализация тогда еще только обозначилась) я ишачу (ну ладно, работка обычно – не бей лежачего) непонятно на кого. Меняются фирмочки-посредники, выдающие техзадание и выплачивающие гонорар, но с представителем Самой Главной Конторы за все это время я контачил лишь пару раз – в самом начале этой эпопеи. Не скажу, что хорошо помню то времечко – как раз тогда мы разбежались с Татьяной, и я пустился во все тяжкие и особо тяжкие.
Уму непостижимо – и как меня Танюха столько лет терпела? Провинциальный журналюга очень средней руки с закидонами как минимум на второго Достоевского – ваял я тогда нечто из дореволюционной, сами понимаете, жизни с закосом под «Петербург» Белого, щедрой толикой густопсовой мистики и блаватщины, а также элементами альтернативной истории. Муть, если честно, получилась та еще… Но я тогда считал сие творение безусловно гениальным, всех, в том сомневающихся – завистниками и злопыхателями… в общем, вспомнить противно. Даже до этого самого Кузьмы Свища не дотягивал – видно, вздрочнуть на камеру смелости не хватило.
Ну и не в добрый час решил я, что надвигающаяся Децентрализация (а тенденции уже четко обозначились) дает мне какие-то дополнительные возможности это дело издать, сел править-перечитывать… и лучше бы я этого не делал. То ли повзрослеть я успел ненароком, то ли что – но все убожество этой затеи, как по форме, так и по содержанию, вся дурная претенциозность, все фальшиво-глубокие пафосные банальности предстали передо мной, что называется, во всей неприглядной наготе. Хоть стреляйся, чес-слово!
«Непризнанный гений» и вообще персона малоприятная по жизни, а уж «непризнанный гений», разуверившийся в своей гениальности реально социально опасен. В общем, через пару-тройку месяцев моих пьяных излияний (виноваты, конечно, были все вокруг, только не я!), трезвого брюзжания и поденных заработков на рекламе (с инфопортала я к тому времени ушел – нам же невместно) Танюха просто забрала в охапку восьмилетнюю Светку и сдернула к родственникам в Крым. Сперва на погостить, потом на долго погостить, ну а потом, сами понимаете… В общем, кинула мне весьма нехилую кость в плане самооправдания. И я, понятное дело, в нее вцепился, да как самозабвенно! Весь из себя несправедливо обиженный гадким-гадким окружающим миром… ну, эту мантру даже пересказывать скучно. Даже тут я был не оригинален.
Короче говоря, месяца уже три я не просыхал и беспросветно обижался на все и вся, когда позвонил Хрюндель и выдал: «Старый, тут у людей к тебе дело на миллион. Люди серьезные, бабки хорошие, так что ты оцивилизуйся, завтра с тобой свяжутся. Если просрешь, так и будешь до скончания лет сопли жевать». В общем, по ушам он мне поездил тогда здорово, так что я оцивилизовался, то есть не стал похмеляться, подстриг бороду и напялил чистую водолазку. Последнее, впрочем, разве что для самоощущения сработало: связались со мной через голосовую почту. Приятный баритон (насколько могу судить, говорил где-то мой ровесник) сообщил, что мой текст представляет безусловный интерес для организации, что у меня готовы приобрести эксклюзивные на него права с перспективой дальнейшего сотрудничества, но не соглашусь ли я предварительно выполнить небольшое тестовое задание? Надо ли говорить, что я согласился аж впереди собственного визга…
А задание и впрямь выглядело пустячным. Нынче же во столько-то быть на остановке такой-то, во столько-то подойдет троллейбус с бортовым номером… запамятовал, но трех шестерок там, вроде, не было. И надлежит мне на этом самом троллейбусе доехать до конечной, купить в киоске… что?.. да что угодно, неважно, на нем же вернуться назад, после чего максимально подробно описать свои впечатления об этой поездке. Оплата по факту. Цифра внушала.
В общем, все прошло гладенько. Минута в минуту подошел троллейбус с указанным номером (а может, три шестерки там все же были?), я благополучно дотрюхал на нем до конечной, затарился в ларьке пачкой сигарет и банкой пива и так же преспокойно возвернулся. И только когда я на кухне это пиво потягивал, начали до меня некие странности доходить. Бортовой номер троллейбуса – хрен бы с ним, наука умеет много гитик, в конце концов. Но фокус в том, что свое гениальное творение я в сеть не выкладывал – берег, понимашь, для потомства, разве что друзей им пытал с придыханием. Причем Хрюндель-то как раз, не обинуясь, заявлял мне, что это говно, с миру по нитке надерганное… так какой же интерес и для кого оно может представлять?
В общем, повеяло не Булгаковым даже, а дурной эпигонской булгаковщиной. Бог весть почему, но меня это сподвигло к мрачному юмору, и в результате под вторую баночку пива выдал я описалово этой самой поездки в эдаком стиле Роб-Грийе с кучей нарочитых повторов и акцентами на крупных планах. Оттянулся, короче – поскольку ничего серьезного от этой затеи не ждал. Как выяснилось, напрасно.
Обещанная денежка в полном размере прилетела на мой счет уже следующим утром – а еще через полчаса со мной связался тот самый баритон. Поблагодарил за блестяще написанный текст и предложил вернуться к вопросу о правах на роман. Тираж? Какой тираж? Они не собираются ничего издавать – по крайней мере, сейчас – поскольку это не их профиль, просто хотят приобрести права за… (по издательским гонорарам я был тогда уже плюс-минус подкован, и названная цифра превосходила их в разы даже по высшей ставке), потому как текст представляет безусловный интерес в плане… да-да-да, именно это со мной и хотят обговорить: не соглашусь ли я на дальнейшее сотрудничество в рамках социального эксперимента? Нет, не в качестве подопытного, в качестве участника? Суть в том, что предстоит выполнение ряда несложных обязанностей – с большинством можно справиться даже не выходя из дома, в сети – и обязательном приложении литературно оформленного отчета о них в произвольной манере. Оплата отдельно за обязанности и отчет гарантируется.
Годом раньше я бы заартачился, пожалуй – так зудело увидеть свое имя пропечатанным на бумаге. Но амбиции успели перегореть, к тому же такой карт-бланш, да за хорошие деньги – мечта любого фрилансера, так что я даже против анонимности заказчика возражать не стал. Чистота эксперимента требует? Ну и на здоровье. Зато московский мальчик из рекламного бюро, что-то вещавший про «конгруэнтность текста и продукции» послан был мною тут же – большим филфаковским загибом с флотскими переборами. А это удовольствие само по себе чего-то да стоит.
В общем, так и живу с тех пор. «Экспериментальной» денежки хватает пусть не на шикарную, но вполне обеспеченную жизнь, хату в городе давно продал – одно время, в разгар Децентрализации там было небезопасно, да и цены за жилье в центре как-то в одночасье сделались совершенно конскими. В свободное время еще и на сетевую литературу рецухи кропаю – слава богу, не Свищом единым!.. Короче говоря, мутировал в такого себе добропорядочного обывателя, а что до явственного душка сюрреализма в ситуации… Напугали ежика голой сракой! Полно, господа, нынче вся наша жизнь – сплошной сюр.
Ну, была пара-тройка странностей – когда я продавал городскую хату и покупал эту студию. Жучара-риэлтор, самоуверенный ублюдок из молодых, да ранних, вознамерился с меня семь шкур содрать, максимально занизив люфт в цене, и уж практически дожал меня… Нет, никому я тогда не жаловался, не звонил, даже не намекал – но прискакав на следующий день подписывать документы, жучара явно имел бледный вид и держался натуральным сахаром медовичем. Выяснилось, что он скоропостижно пересмотрел расценки, готов предложить мне почти настоящую цену, да еще и за свой счет помочь с переездом. И кто, спросить, его перевоспитанием озаботился?.. Или вот взять ту историю с заверткой «бродяги»… но ее я очень не люблю вспоминать.
Я задумчиво побултыхал в кружке жижицу пополам с гущей. Ну и что, Андрей Керженцев, теперь твоя душенька довольна? Счастлив ты? А черт его знает. Вроде, жиром не заплыл, и за литературными событиями слежу… за Свищами всякими… и потрындеть могу так, что девочки млеют, и японским наконец-то нашел время заняться, и даже меланхолия какой-то приятной сделалась – эдак лениво позудить себя, что, мол, стареют бароны, не вышло из тебя, парень, гения, да и к свершениям оказался не гож… И все этак привычно-благодушно. А нет-нет, да и мелькает ощущение, что ты либо упустил что-то навсегда, либо в данный конкретный момент упускаешь.
Но это все, однако, философия, а между тем пора выдвигаться. В принципе, если живешь в Модуле, в город можно месяцами не выезжать – все тут и так под рукой. Кроме некоторых приятных мелочей. Вот говорят, что после Децентрализации мы стали жить лучше, веселее и все такое. Не знаю, может, они и так, но только нормального ганджубаса сейчас днем с огнем не найдешь. Разве что у старых друзей…
В общем, выводил «кролика» с подземной стоянки и выруливал на трассу я в настроении приподнятом. Нежаркий день, ветер в лицо, почти пустое шоссе среди сосен – только тут и чувствуешь себя свободным, даже зная, что свобода эта эфемерна, что она вообще иллюзия. Но негромко и ровно поет мотор, и ветер пахнет прелой хвоей, и небо бездонное и свежее, будто новенькое, еще не юзанное, а впереди, укутавшись в бурую дымку, лежит город. Проклятый и любимый, коварный и доверчивый, суровый и радушный, насмешливый и сентиментальный. Мой. Пусть я давно перебрался в Модуль, пусть мне там удобно живется, но эту связь со своим городом я не собираюсь рвать, даже не уговаривайте. Это мой город.
Пришлось, конечно, покрутиться – в городе движение не в пример гуще, но точность – вежливость обывателя, и на нашем месте я появился вовремя. Ну, почти. Во всяком случае, Сэм-то уж точно раньше меня успел. И конечно, мой «кролик», кургузый торопыга, как-то разом потерялся рядом с могучим черно-хромовым, в серебристых накладках, «харлеем» - так, собачонка приблудная подле горделивого дракона… Ну и сам Сэмэн своему аппарату под пару – громила в вытертых джинсах и потрепанной косухе, в побитых «гриндерсах», в алой бандане с черепами, в терминаторских очках… Натуральный драг-дилер из старого кино. Правда, в бороде соли и перца уже почти поровну, да и брюхо пивное картину портит, но кто из нас идеален?.. А у меня зато на «кролике» багажник есть.
В общем, прихватил я из багажника пару банок пива, присел рядом на лавочку, кулаками с Сэмом привычно стукнулись… А Сэм смурной какой-то, на пиво не смотрит даже, глядит себе в землю. Даже привычных плоских шуточек насчет «кролика» не отпустил.
- Чего кислый такой?
- Чего-чего, - буркнул Сэм. – Тебе Райка, что ли не звонила?
- Нет…
- Я тоже со вчера достучаться не могу… Короче, Гоблин, такие дела. Хрюндель умер.
Вроде бы, можно и привыкнуть, что из нашей старой компании постоянно кто-то уходит – только за три года Децентрализации скольких недосчитались! – но я опешил настолько, что сумел лишь тупо выдавить:
- Как?.. – и тут же поправился. – Когда?
- Вечером вчера. Райка его за компом нашла – сидит, говорит, в шлемаке, а сам холодный уже…
- А из-за чего? Здоровее нас с тобой вместе взятых же был…
- Врачи говорят, инсульт, - Сэм с сомнением пожал широченными плечами, но дальше комментировать не стал. Я машинально открыл свое пиво, отхлебнул, не чувствуя вкуса. Вот оно, значит, как… Хрюндель, Серега Хрюмин, из костяка нашей старой тусовки, с которым уж четверть века себя друзьями числили, несуетливо-энергичный, наименее из всей нашей братии склонный к каким-то излишествам – даже курить вон пару лет назад бросил… Пожалуй, единственный, кто всего добился исключительно своей головой и своими руками, а не дурным везением, как, например, я…
Мне даже головой пришлось тряхнуть, чтобы как-то собраться:
- Райка-то как держится?
- Ты ж ее знаешь. Не истеричка… Понятно, что расклеилась, но не в слякоть.
- Помочь чем-то надо? С похоронами там, бабла подкинуть?
- Похоронами Стас занимается. Послезавтра, в три, на Восточном кладбище. Выезжаем в два, от хрюнделева дома. Подтянешься?
- Ясен пень. Да как же его угораздило-то?..
- Да вот угораздило, значит. А с баблом – подкинь. Сам знаешь, тут оно вылетает пачками. Можешь через Стаса, можешь Райке на счет – номер она в Сове выставила. Странно, что она тебя не нашла – еще вчера говорила, ты ей позарез нужен.
- Зачем?
- Я знаю? Нужен, и все.
- С похоронными делами Стас по-любому лучше управится. Набил ручонку за последние десять лет… Помнишь, Маринкины похороны тоже на нем висели?
- Помню.
Снова неловкая тишина. Неловко молчать, стремно о чем-то вообще говорить – словно Костлявая собственной персоной к нам третьей на лавочку присоседилась. Фразы на язык лезут – одна глупее и пафоснее другой, только успевай себя останавливать. Ну надо же, Хрюндель, а?.. Неожиданно, нелепо, некстати. Хотя когда оно вообще бывает кстати?..
- Значит, послезавтра в два?
- Угу. Стас сказал, если что-то поменяется, рассылкой скинет, так что ты поглядывай. Да, чуть не забыл, - Сэм полез в карман куртки, выудил небольшую целлофановую колбаску. – Третий день для тебя держу. «Алтайка», верхушки, так что не увлекайся, штырит с нее не по детски.
Вот так. И никакой особой конспирации. Нынешний мент на траву вообще сквозь пальцы смотрит – так, баловство. Вот за «динозавра», «бродягу» или, не дай боже, «кунгуру», за польскую и китайскую синтетику, короче, могут и отмудохать нешуточно, а то и вообще на мерзлоту выслать…
Я кивнул, принимая пакетик, а потом…
…неяркая вспышка на миг все же ослепила, но не настолько, чтобы я не успел разглядеть и запомнить почти тут же растворившуюся в воздухе ядовито-синюю голографическую надпись:
ПАРК ПАВЛИКА. ТОРГОВЫЙ ЦЕНТР, СТОЯНКА, 17.00. ВАЖНО. ХИМИК.

Поврежденный файл 01

…недоверие, страх, нетерпимость. Я разношу их как вирусы – а может, я сам и есть вирус? Праздный вопрос. Великая нелюбовь – мое призвание и предназначение, мои хлеб и вино, моя среда обитания. Я создан для нее, ничего другого я просто не могу и не умею принести в мир. Кем создан? Зачем? Праздные вопросы, но они мешают.
Я получаю от нелюбви удовольствие? Да и нет. Нелюбовь сдирает покровы цивилизованности, срывает участливые и вежливые маски, заставляет показать свою истинную природу. Нелюбовь извращает и калечит истинную природу человеческого существа, заставляя нас представать на суд себе подобных в искаженном облике. Нас?.. Я не уверен в том, что меня можно отнести к человеческим существам. Иногда я чувствую себя истинным воплощением Великой Нелюбви, существующим… где-то. Ничего другого я не умею. Не хочу?..
Могу ли я быть вездесущим? Наверное, потому что я – везде, где присутствует нелюбовь, а она разлита в И-пространстве почти повсеместно, даже когда маскируется под свою противоположность. Это – моя пища, и голод мне не грозит. Моя пища. Такая разная. Такая одинаковая. Безвкусная. Теперь уже безвкусная. Или я потерял к ней аппетит?.. Кто это – я? Зачем – я?...