Выпрямление имен. Глава 6

Квантунская область, поход в 1900 году

 « Есть слух война с Китаем, Наш батюшка велел взять дань с китайцев чаем».               
(Крылов).


Предыстория военных событий в Китае, в которых принял участие и дед,  такова. После подписания в 1896 году российско-китайского контракта на постройку КВЖД, в Маньчжурии с центром в Харбине, появилась русская концессия площадью  несколько миллионов квадратных верст. В 1898 году Россия прибрала к своим рукам Ляодунский полуостров (Квантунскую область) с морским портом Порт-Артур, являющийся ключом от Чжилийского пролива и собственно Пекина.  16 марта явился днем занятия Порт-Артура (Люйшунь), а с 6 часов утра следующего дня в город вступили стрелки 9 ВССП (Восточно-Сибирского стрелкового полка), артиллеристы и забайкальские казаки. В этот же день войска вошли и в соседний с Порт-Артуром город Далянь. При поднятии русского флага присутствовал Великий князь Кирилл Владимирович. Десант высадился с кораблей: «Дмитрий Донской», «Наварин», «Сисой Великий». С этого времени русские стали восприниматься в Китае как представители враждебной страны.

Почему? Потому, что мы захватили Квантунскую область. В своих «Воспоминаниях» С.Ю.Витте утверждал, что вследствие захвата Квантунского полуострова произошли следующие события: «Нарушение секретного договора с Китаем, заключенного в Москве во время коронации Николая II. Начало захвата Китая различными державами, которые рассуждали так: если Россия  позволила себе захватить Порт-Артур и Квантунский полуостров, то почему же нам также не заниматься захватом? И начали захватывать порты и требовать от Китая различных концессий под угрозой принудительного воздействия. Таково рода захват Китая возбудил тамошнее население, началось Боксерское восстание».
Изначально оно вспыхнуло в конце 1898 года, в провинции Шаньдун, в районах оказавшихся под влиянием Германии. Началась волна анти иностранного движения. Организаторами движения стали тайные общества под общим собирательным названием «Ихэтуань» - «Кулак во имя мира и справедливости». Европейцы, а точнее англичане, называли участников движения "Боксерами". Движение боксеров - «Боксерское восстание» носило ярко выраженную анти иностранную и анти христианскую направленность. И что важно, нависла угроза над КВЖД и планами России в Маньчжурии.

С 11 июня 1900 года в России начали проводиться мобилизационные мероприятия. 10 июля руководство страны приняло решение сформировать на Дальнем Востоке четыре Армейских корпуса (АК). 1-й АК в составе 1, 2 и 3 Восточно-Сибирских стрелковых бригад (ВССБ) - в каждой бригаде по четыре Восточно-Сибирских стрелковых полка (ВСПП).    Получается, что 11-й ВССП, в котором служил дед, входил в состав 3-й бригады. Полки бригады   прибыли из Одессы.
Военные стычки в Маньчжурии начались 22 июня 1900 года, когда китайская армия, расположенная вдоль южной линии КВЖД, стала постепенно переходить на сторону восставших «боксеров». Командующий охранной стражей южного участка КВЖД полковник Мищенко сосредоточил в Ляояне отряд из 224 казаков и солдат, но вместо наступления он неожиданно оказался в осаде, окруженный китайскими войсками. После боя полковник Мищенко со своим отрядом и присоединившимися к нему служащими с женщинами и детьми начал отход. Отступление происходило по бездорожью и с боями к станции Дашицяо.  Поддержку Мищенко оказал отряд штабс-капитана В.М. Страхова, вышедшего из порта Инкоу 23 июня.

5 июля 1900 года по русским пограничным береговым постам напротив Айгуня и городу Благовещенску в течение двух недель  велся откровенный провокационный обстрел через реку Амур. Дело дошло до того, что войска Цицикарского цзяньцзюня переправились через Амур и атаковали город Благовещенск, но получили отпор и им пришлось спасаться бегством обратно через реку. Это нападение привело к тому, что «благовещенские власти собрали всех китайцев, проживавших оседло на нашей территории, на берегу Амура и велели им, под угрозой применить оружие, вплавь переправляться на маньчжурский берег. Многие из них нашли свой конец на дне реки. 
Оборону русской части г. Харбина, в районе Нового города, речной пристани и затона возглавил главный инженер правления КВЖД А.И.Югович и офицеры казачьих охранных сотен, среди которых особенно отличились капитан Г.М.Смолянинов, поручики Апостолов и Пявко-Доценко, сотник Казаркин. Осажденный Харбин спасал хабаровский отряд под командованием генерала Сахарова. По берегу реки их Хабаровска подошли две конные охранные сотни под командованием полковника Денисова. В боях на линии железнодорожной магистрали особенно отличился 17-й ВССП.

События, связанные с передислокацией в Порт-Артур 9-го ВССП меня крайне заинтересовали и я начал искать место дислокации 11 ВССП и возможные данные по службе деда. Наиболее полную информацию о деятельности наших войск в Китае я получил, прочитав книги  В.Г.Дацышена «Русско-китайская война. Маньчжурия 1990 год» и «Русско-китайская война 1900 года. Поход на Пекин». Приобрел я их случайно в Петербурге, в «Доме книги» на Невском проспекте.  На вид не привлекательные издания находились на полке подсобного фонда в разделе «Малая серия», альманах «Цитадель».
Рецензент доктор исторических наук, профессор С.Н. Полторак назвал автора  «..пока единственным исследователем, столь скрупулезно изучившим все хитросплетения этого военно-политического гордиева узла, который завязался в 1900 год на Дальнем Востоке, и последствия ликвидации которого ощущаются до сих пор». Заявления Полторака оказались не совсем объективными. В результате самостоятельных поисков, я нашел ряд источников по этому  периоду, изданных буквально после событий в Китае. Одним из них была работа П.Будзко «Военные события в Китае (1900 -1901 гг.) ».

С его слов: «Русское правительство торопилось как можно прочнее основаться в Квантуне, войска непрерывно подвозились из Одессы Добровольным флотом и к концу октября 1898 года уже были на месте полностью. В июне 1900 года гарнизон состоял (считая увеличение крепостной артиллерии по Высочайшему Приказу от 10/23 мая 1900 года) из 3-ей Восточно-Сибирской стрелковой бригады в составе 9, 10, 11 и 12-го полков, трех восьми-орудийных батарей, одного Забайкальского казачьего полка в 6 сотен и саперной роты с телеграфным взводом. Имелось еще два батальона  Квантунской крепостной артиллерии по 4 роты в каждом. Всего в сумме насчитывалось 13 500 человек. Вот тогда и нашелся 11-й ВССП, в котором начал службу дед.
В книге другого исследователя событий начала 20-го века П.Россова «Русский Китай» ситуация в Китае описывалась несколько подробнее. П. Россов был командирован в Китай  «для изучения разговорного и письменного китайского языка», которым ранее еще занимался в Хабаровске. В Китае он находился в распоряжении генерал-майора К.И.Вогак.

Как пишет Россов: «Китайские чиновники тот час обнаружили свою нахальную политику. Натравливали народ на «варваров», которыми они считали русских. Со слов автора, русские же не заботились о том, чтобы сблизиться с народом и разъяснить все нелепые насчет их выдумки. "Китайское население очень удивлялось, как это мы не можем читать по-китайски, когда японцы все понимали. Равнодушие и неподготовленность пионеров русской колонизации создали то ненормальное положение, в каком оно находилось весь период, включая 1904-1905 гг. Влияние русских не простиралось далее Порт-Артура. По этой причине русские комиссары в Квантуне полковники Вогак и Илинский работали в многочисленных спорных комиссиях. Позднее их сменил полковник Добронравов. От китайцев участвовали комиссары Гао Ваншэн и Ту Цзиньтао. Позднее гражданское управление областью было возложено на командированного из Пекина второго драгомана посольства, асессора Колесова, который, кроме того, исполнял функции дипломатического чиновника и переводчика".
Необходимо сказать несколько слов о Константине Ипполитовиче Вогак, который сделал значительный вклад в изучении Китая. Швед по происхождению, он родился  3 августа 1859 года, в семье дворян Калужской губернии. С 26 марта 1892 года исполнял обязанности военного агента в Китае, одновременно с 20 февраля 1893 года – в Японии. В 1894 году, когда вспыхнула война между Китаем и Японией, был командирован русским правительством в японскую действующую армию, с которой совершил поход в Корею и Китай и присутствовал при главных сражениях. Когда был заключен мир, вернулся в Россию и состоял при чрезвычайном посольстве Ли Хунчжана на торжествах по случаю Священного Коронования. В том же году вернулся в Китай и в конце 1897 года уехал на Квантун и в Японию для подготовительных работ по занятию Порт-Артура. В марте 1898 года присутствовал при высадке в Порт-Артуре и исполнял должность начальника штаба войск Квантунского полуострова, а затем был комиссаром по разграничению Квантуна. Весной 1899 года вернулся в Тяньцзинь к исполнению обязанностей военного агента. Имя его в Китае было хорошо известно и китайцы его звали «Эго Во да жень» («Русский великий барин Во»). Китайцы, согласно правилам китайской речи,  всегда иностранную фамилию сокращали до одного или двух слогов.

 Генерал был убежденным противником союза с Поднебесной империей. Так, 20 января 1895 года он говорил, что «чем больше будет ослаблен Китай, тем для России будет выгоднее». Кто-то говорил и так: «Китай это джин, который нельзя выпустить из бутылки».
 После русско-японской войны Вогак занимал должность военного агента в Лондоне, затем служил в ГШ. С началом Первой мировой войны командовал рядом соединений. Его послужной список хранится в РГВИА (Российском государственном военно-историческом архиве). Для меня были интересны высказывания Вогака о границе: «Как бы мы ни разводили по Амуру своих поселений, при данных условиях мы обречены здесь на слабость, тогда как китайцам ничто не препятствует развивать свои силы. Дальний Восток это отдаленная сухопутная колония России, требующая от нас все больше и больше жертв, вызывающая постоянные опасения за свою целость, и не приносящая пока государству никаких существенных выгод».  Пожалуй, его слова оправдались. Как в анекдоте с чемоданом  — тяжело нести, но жалко бросить.


О "Желтой угрозе» и князе Ухтомском


«Славяне и индусы принадлежат к одной расе,
и те и другие испытали на себе набеги монголов
и не имеют ничего общего с Западом». 

«У России нет границ в Азии».   

(Ухтомский).

Решил еще раз сделать шаг "Навстречу восходящему солнцу".  Так называется книга Дэвида. С.ван дер Ойе. Много интересного узнал о том как решался в России вопрос освоения Востока. Как в нем участвовали путешественник Пржевальский, князь Э. Ухтомский, писатель Андрей Белый, государственный деятель С. Витте, философ Соловьев, военный министр А.Куропаткин. Сделал для себя ряд открытий по истории войны с японцами. От прочтения набрался новых  и ценных мыслей:

«Россия имеет и культурные, и политические корни в…Азии,
И это делает Восток для России одновременно и частью
самой себя, и чужаком другим».   (Кэрил Эмерсон).

В Петербурге – в «самом умышленном и отвлеченном городе мира» (Достоевский) жил да был писатель Андрей Белый. Его возмутило поражение России в войне с Японией, и он в 1911 г. написал роман «Петербург». Главные герои романа реакционный сенатор Аполлон Аполлонович Аблеухов и его сын Николай Апполонович. Время в России тяжелое, врагов много,  но самую большую опасность представляет Азия, Восток, чьи монгольские воины вновь стремятся выступить в западный поход. Проснулся Китай, пал Порт-Артур, уже слышен топот желтых всадников, но …..тут же автор открывает вторую сторону медали. Оказывается, по Петербургу уже давно снуют «монгольские рожи, у многих родственники в киргиз-кайсацкой орде и ходят они в бухарском халате, туркестанской тюбетейке и татарских шлепанцах. И возникает вопрос-есть ли желтая опасность и от кого она исходит? Что плохого Китай и Япония сделали для России? Для российского обывателя с азиатскими корнями это весьма сложный вопрос.

Сложным он оказался и  для историка Бориса Глинского. Фамилия мне знакомая – Глинский, да не тот. По первости, когда я столкнулся с участником похода в Китай полковником, а потом генералом Глинским, под началом которого служил в Мукдене и Харбине дед, подумалось, что он и есть автор «Пролога Русско-японской войны» одно и тоже лицо. Хотелось прочитать эту книгу с надеждой что-то дополнительно узнать о деде. Секрет раскрылся, когда я работал в Ленинке, тогда и выяснилось что генерал и историк два разных лица.
По мнению автора книги, путешествие, тогда еще наследника Николая на Восток, и особенно в Японию, ему понравилось. Вдохновленный этим, 19 августа во Владивостоке Николай собственноручно высыпал тачку земли, символически начав строительство восточной части Транссибирской дороги. Был он потом в Благовещенске, Иркутске и Омске. Дед его Александр II доехал из Европы только до Тобольска, а вот он его перещеголял.

Все помыслы наследника были направлены на Восток, где много еще было не открыто, не освоено, и не поделено. Главное – нужен был незамерзающий порт. На Восток, кроме бурятского целителя и «советника» по восточному вопросу Бадмаева, толкал царя Николай Михайлович Пржевальский. Он предлагал план агрессии: «Небольшой контингент войдет в Китайский Туркестан, а более крупная сила ударит из Восточной Сибири в Монголию. Таким способом медленно, как грозовая туча, продвинемся через Гоби». Пржевальский был уверен, что местные жители встанут на сторону «белого царя». Причина популярности России была проста: невыносимы гнет китайской власти, с одной стороны, а с другой, постоянные слухи о гуманном обращении с инородцами наших азиатских окраин. "Тысячи наших солдат достаточно, чтобы покорить всю Азию от Байкал до Гималаев, здесь еще можно повторить подвиги Кортеса", - утверждал Пржевальский. Возможно, это и сыграло бы свою положительную роль. А что потом?
 Кстати, канадский историк А.П. Торнтон по этому поводу заметил, что «империи строятся не теми людьми, которые задумываются о последствиях». Даже лорд Солсбери не видел в мире ничего, кроме нескольких жизнеспособных наций и большого количества умирающих. По его мнению, основная проблема международных отношений заключалась в решении вопроса о том, кому достанется жертва.
О Китае Пржевальский писал: «Мошенничество и плутовство развито до крайних пределов…Вообще здешний китаец – это жид плюс московский мазурик, и оба в квадрате». А Военному министру Милютину из китайского гарнизона в Синьцзяне он докладывал: «Маньчжурские солдаты напоминают распущенных женщин. На часах солдат зачастую сидит и пьет чай, или занимается починкой собственной одежды…».
В то время Николай Пржевальский был одним из подчиненных генерала Куропаткина, заведующего Азиатским отделом ГШ. Куропаткин, в отличие от Пржевальского, не был сторонником восточной экспансии и все время предостерегал, что главный противник на Западе, а на Востоке (Индия, Китай) мириады людей, с которыми нам не справиться.

Военный министр Алексей Николаевич Куропаткин родился за сто лет до меня - 17 марта 1848 года в имении своих родителей в деревне Шешурино, недалеко от Пскова. Его отец Николай Емельянович Куропаткин преподавал геодезию в различных военных учебных заведениях Петербурга. 
Выходец из семьи военного геодезиста, А.Н. Куропаткин закончил Павловское военное училище и первое военное крещение получил в Туркестане. Он не один раз связывал свою судьбу с Востоком. Проходя службу в Туркестане, принимал участие в разрешении проблем, связанных с определением зон влияния в Синьцзяне, а точнее в Притяньшанье и Памире.

Востоком был заражен публицист и поэт князь Эспер Эсперович Ухтомский.  Он говорил: " Россия на Востоке ничего не завоевывает, так как весь этот втягивающий в нас инородческий люд – нам братья по крови, по традициям, по взглядам. Мы только теснее скрепляемся и роднимся с тем, что всегда было наше".
Самой замечательной его работой является трехтомное описание путешествия великого князя «Путешествия на Восток Его Императорского  Высочества Государя  Наследника Цесаревича». Богато иллюстрированная книга, опубликованная Брокгаузом в Лейпциге, выдержала четыре издания, несмотря на высокую цену в 35 рублей. Один ее экземпляр был подарен русским посланником Михаилом Гирсом  в 1899 г. китайской императрице Цыси.
В этой книге Ухтомский высказал свое мнение о долге России на этом континенте:  "Пора же русским людям хоть и не без греха, да выражать какие-нибудь определенные мысли по поводу своего наследия от весьма нам бывших полезных Чингисов и Тамерланов. Славянская по языку и религии, но в смысле крови необыкновенно пестрая и смешанная с инородческими элементами Русь, под наплывом западного общечеловеческого просвещения, естественно просыпается и вскоре еще сознательнее проснется в качестве обновленного «восточного» мира».
Запад, по мнению Ухтомского, «не властен перевоспитать» Восток до полного воплощения в себе христианских принципов,  а потому искусственная прививка беспочвенного просвещения Азии не нужна. У России нет, или точнее не должно быть солидарности жизненных интересов в Азии с державами, питающимися ее потом и кровью. «Пришельцы по мере возможности обидели и развенчали Восток. Куда они приходят для житья и наживы, - это им не родина, какой, например, русскому быстро становится любая окраина.

Сказано длинно и несколько путано, но в целом понятно. Э.Э.Ухтомский родился в 1861 году неподалеку от летней императорской резиденции Ораниенбаум  в пригороде Петербурга. «30-го колена от Рюрика, ветви Мономахивечей» - князь гордился своей родословной. Его мать происходила от шотландского рода Грейгов, известного своими адмиралами. Служил он после Петербургского университета в Министерстве внутренних дел, в департаменте духовных дел иностранных исповедей (ДДДИИ), много путешествовал по Сибири, где изучал бурят, их религию, которая была принята в России в 1741 году при Елизавете. Общался он и с калмыками, которые в 1730 году переселились  с родины своих предков в Джунгарии в степи,  в низовья Волги. По его мнению, Забайкалье является  ключом к сердцу Азии, авангардом  русской цивилизации на границе «Желтого Востока». Многие свои мысли он высказывал через свою газету « Санкт-Петербургские Ведомости».
В 1890 году Ухтомский стал посредником между Императором и бурятом Бадмаевым. Именно Ухтомский представил Императору Агвана Доржиева, посланника Тринадцатого далай-ламы. Благодаря своим интересам Ухтомский сблизился с министром финансов Сергеем Витте – ведущим творцом новой наступательной политики России на Восток. Он предрекал.

- Становясь ближе к Азии, Россия отказывается от Петровских реформ и возвращается к своим истинным корням, и чем бодрее на Азию наступает Европа, тем светлее  … озаряется  в устах молва  и предания о Белом Царе.
После поездки в Россию китайского сановника Ли Хунчжана, для подписания ряда договоров в защиту Китая от Японии,  Ухтомский поехал в Пекине.  9 мая  1897 года он торжественно открыл отделение  Русско-китайского банка, дважды побывал на аудиенции у императора, который любезно принял щедрые подарки – хрусталь, серебро, ценные меха и орден Св. Андрея. Сам он вернулся  с орденом Двойного Дракона.
По поводу перспектив развития отношений с китайцами имелись разные суждения и предложения. Князь Э.Э. Ухтомский критиковал распространенное в Европе карикатурное изображение китайцев как «фанатиков порядка» и «чуть ли не подобие маленьких безделушек из слоновой кости». Он выступал против военных захватов, и территориальные вопросы призывал решать мирно. Он и не был против привлечения в Россию китайской рабочей силы. По этому поводу он говорил: «У нас всякому найдется дело еще сотни лет, у нас всякий, у кого есть рабочие руки, - желанный гость на восточных или, точнее, юго-восточных окраинах, где еще не иссякающим родником бьет здоровая жизнь и манит вольная волюшка».

Ухтомский был в Китае во время Боксерского восстания и после поражения в Русско-японской войне. Планы его реализовать не удалось, но князь по-прежнему участвовал в работе Петербургского  востоковедческого общества, пережил революцию. Он занимал различные случайные должности в петербургских музеях и библиотеках и умер  своей смертью в 1921 году.
Витте, как и Ухтомский, голосовал за Китай и оказание ему помощи в войне с Японией:
- Мы приобрели бы при этом роль спасителя Китая, который оценил бы нашу услугу и согласился бы потом на исправление мирным путем нашей границы, - утверждал он.
Невзирая на мнения Пржевальского, Вогака и даже императора, аргументы Успенского и Витте одержали верх при строительстве КВЖД и нашем «мирном освоении Маньчжурии». Кстати, открылся интересный факт. Были предложения проложить дорогу до Владивостока через Хэйлунцзян не через Хинган, а из старого торгового города Кяхта на Калган и даже на Ланьчжоу. Этот проекты и все необходимые для него разведывательные данные собирали подполковник Стрельбицкий и упомянутый Бадмаев.
Мирный план освоения Маньчжурии реализовать не удалось. Наверняка, это и явилось основной причиной отставки Витте, а позднее и Ухтомского, когда китайцы показали свое истинное лицо во время «Боксерского восстания».

Сергея Юльевича Витте не стало 28 февраля 1915 года. Его предками были голландцы, приехавшие в Балтийские губернии, когда таковые еще принадлежали шведам. Он, как и Карл Маркс, ставил исторический прогресс в зависимость от способов производства и верил, что Россия, как и другие страны, пройдет свой, предопределенный историей, путь. Как и Маркс, он был экономистом, а потом политиком. 
Ирония судьбы. Идею о том, что экономика определяет внешнюю политику, воскресил один из самых влиятельных и непримиримых врагов самодержавия – Владимир Ленин, который в 1916 году опубликовал брошюру «Империализм как высшая стадия капитализма».
Германцы на Востоке тоже не дремали. Весной 1896 года прусский адмирал Альфред фон Тирпиц получил приказ произвести разведку китайских берегов, чтобы найти подходящую военную и коммерческую базу. Его выбор пал на порт Циндао на полуострове Шаньдун. Николай II тоже имел виды на этот порт, но на обеде у контр-адмирала Евгения Алексеева, командующего русской Тихоокеанской эскадрой, последний заверил адмирала Тирпица, что царский флот  не интересуется этим заливом. Вопрос по Циндао решился уже при приемнике  Тирпица  вице-адмирале Отто фон Дидерхисе. Фамилия весьма схожа с фамилией русского (по корням шведско-чешского) генерала Дитерихса, начальника Земской рати во Владивостоке.
В бытность службы на норвежских рубежах, мы с соседями за рюмкой водки частенько вспоминали слово «тирпиц». Оно, как и «сколь» у норвежцев, означало – до дна. Дело в том, что мощнейший немецкий транспорт «Тирпиц» во время войны был потоплен у норвежских берегов и оказался на дне. Тоже можно сказать и про Дитерихса.  Россия «утонула» в 1922 году не без его участия.

 Россия обещалась защищать Китай от Японии, но не от Германии. Властитель Германии Вильгельм в выборе морской базы в Китае обошел Николая II, своего кузена. Приходилось мириться, ведь он был не только родственником, но и адмиралом российского флота! Немцы хотели походить на древних варягов и, как и всегда, делали ставку на грубую силу. Самым решительным противником немецкой агрессии был все тот же Сергей Витте, которого китайцы называли «Вэйчи». Он подчеркивал:
- То, что можно делать европейцам, мы делать не должны, так как европейские страны пришельцы в Китае, а мы его давние соседи, и наши отношения к этой империи совершенно иные. Царь не стал защищать Китай от родственных тевтонцев, а выбрал политику «рука в руку» с немцами и наши корабли «Адмирал Нахимов», «Адмирал Корнилов» и канонерская лодка «Отважный» 4 декабря вошли в Порт-Артур не с целью освободить от германцев, как союзники Китая, порт Циндао, а с целью прибрать к рукам Порт-Артур.

После длительных препирательств, 11 марта  Пекин согласился уступить России южную оконечность Ляодунского полуострова, договор об аренде на 25 лет был подписан 15 марта 1898 года, в год Собаки. Порт получили, но союзника потеряли. Полностью был разрушен китайско-русский альянс. Россия потеряла Китай и не стала союзником Германии и Японии.
Заинтересовала информация  о якобы благожелательном отношении к русским в Маньчжурии. Преподобный Дугалд Кристи, пресвитерианский миссионер, с 1882 года находившийся в маньчжурской столице Мукдене (Шэньяне), вспоминал, что в то время «в Маньчжурии все было спокойно, и недовольство иностранцами было слабым. Российская железная дорога и присутствие русских были угрюмо восприняты как факты, которые не возможно было ни отрицать, ни изменить». Даже 1 июня, когда восставшие боксеры уже осаждали посольский квартал в Пекине, шотландский посланник мирно наслаждался с другими прихожанами церкви пикником на берегу реки неподалеку от Мукдена.





Южно-Маньчжурский отряд


Волею неба когда-нибудь мир и без войны станет китайским.
Чан Кайши


На самом деле было не совсем так. По железной дороге и в районе порта Инкоу возникло ряд серьезных конфликтов, однако царский наместник на Дальнем Востоке адмирал Алексеев не торопился отправлять войска в Маньчжурию для подавления восстания.  Первый отряд под командованием полковника П.К.Домбровского в составе пехоты, кавалерии и  6 орудий выступил на КВЖД из Квантуна 23 июня,  когда уже начались бои у Лояна.  В отряд входили 2,3,4 и 6 роты 11-го ВССП.  В архивных материалах, касающихся А.Х. Чакирова, сообщалось, что его 6-я рота действовала на южном направлении, и лично он в отряде Домбровского  участвовал в боях  у Дашицяо.  Отряд направлялся по просьбе начальника южной линии КВЖД инженера Ф.И.Гришмана с целью защиты стройки и  прикрытия морского порта Инкоу от возможного занятия его китайцами или японцами.  П.К.Домбровский вступил в бой за железнодорожную станцию Хайчен, помогая начальнику охранного отряда южного участка железной дороги полковнику Мищенко,  но позже не стал рисковать и отступил.

Вскоре в этот район подошел еще один отряд,  полковника Хоруженкова,  в его составе рота А.Х. Чакирова участвовала в штурме и взятии города  Симучена. 
Русские войска к середине июля оказались втянутыми в затяжные бои с китайской армией в Южной Маньчжурии. 16 июля Е.И.Алексеев телеграфировал военному министру А.Н.Куропаткину: «В настоящее время с полной ясностью обнаруживается, что Маньчжурия почти вся охвачена тем же враждебным европейцам движением, как и другие части Китая. Признавая весь вред пассивно-оборонительного образа действий, которого мы придерживались до сего времени в Южной Маньчжурии, я счел необходимым отряд Домбровского усилить еще одним стрелковым полком и конной батареей, доведя силы отряда до восьми с лишним батальонов с 22 орудиями и поручить начальство над ним Флейшеру".
Рота деда оказалась в составе отряда генерал-майора Флейшера и 22 июля участвовала при бомбардировке и взятии города Инкоу, наступала с войсками на Хайчен, который взяли 29-30 июля. От Хайчена А.Х. Чакиров следовал в составе Южно-Маньчжурского отряда генерал-лейтенанта Д.И.Суботича и участвовал во взятии 18-19 сентября города Мукдена (Шэньяна). Наступление на Ляоян-Мукден началось 10 сентября.

Первым выступил генерал Флейшер, командующий левым крылом, и на следующий день с боем занял Старый Нючжуан. 12 сентября остальные войска двинулись на Ляоян. 13 сентября штурмом были взяты высоты у города Аньпань. Решающее сражение развернулось у Шахэ, где китайцы приготовили оборонительные сооружения. На некоторое время инициатива даже перешла в руки китайцев. Бой закончился победой русских. 15 сентября удалось преодолеть последнее сопротивление на подступах к Ляояну, и китайцы бросили город.
18 сентября Д.И.Суботич получил от Мукденских купцов и христиан прошение на английском языке о скорейшем занятии города.
Автор книги «Русские штурмуют Пекин», брат известного писателя В. Яна, автора трилогии о Чингисхане,  Дмитрий Янчевецкий,  события вступления русских войск в Мукден описал так: «В 4 часа дня 18 сентября сотня Охранной стражи, под командою есаула Денисова, влетела в Мукден через открытые южные ворота. В воротах казаки наскочили на подложенный китайскими солдатами ящик с порохом, который взорвало. 4 казака были тяжело обожжены. Сотня Денисова промчалась через пустынный и безлюдный пылавший город и немедленно заняла Богдыханский дворец и дом цзянцзюня (губернатора). Ни властей, ни китайских солдат в городе не оказалось. Цзянцзюнь, войска и большая часть жителей бежали. Во время бегства китайские солдаты разграбили лучшие магазины и подожгли дома, чтобы «ничего не осталось для грабежа иностранцам»— как они говорили".

Автор этих строк в 1896 году окончил Петербургский университет, восточный факультет. Он был воспитанником профессора Васильева и учился на курсе вместе с известными китаистами: П.П.Шмидт, А.В.Рудаков, Я. Этинген, Н. Яновский. Еще в 1893 году Дмитрий Янчевецкий вместе с Н. Яновским получил золотую медаль  за сочинение «Царствование Ханьского императора У Ди».  По некоторым данным, Дмитрий Янчевецкий в советское время был репрессирован и погиб в Соловецкой ссылке. 
Вечером в Мукден вошел передовой отряд полковника Артамонова, подкрепленный летучим отрядом полковника Мищенко. По вступлении в город был занят Императорский дворец и все восемь ворот внутреннего города. Для подкрепления полковника Артамонова был послан с бивака у Байтапу сводный отряд, который налегке ночью же перешел в брод быструю реку Хунхэ и ночью же вошел в Императорский город. Императорский дворец был разграблен. Все европейские постройки и дома христиан совершенно уничтожены. Жители и служащие во дворце вышли на встречу и просили защиты от китайских солдат.
Полковник Артамонов, успокоив жителей, пригласил их тушить пожары, которые удалось прекратить. Усиленные патрули очистили город от китайских мародеров и разыскали склады боевых припасов. Было найдено много орудий новейших систем и боевых запасов. Захвачены пороховой и патронный заводы. В казенных учреждениях, дворце и у кладовых поставлены часовые. На рассвете были высланы, по просьбе жителей, команды в предместья, с целью выгнать остатки китайских мародеров. Гарнизоном в Мукдене остался 11-й полк и потому его командир полковник Домбровский был назначен комендантом и военным губернатором Мукдена.

 20 сентября генерал-лейтенант Суботич торжественно вступил в город. Авангард, пройдя весь город, стал биваком на северной стороне города. Главные силы под начальством генерала Флейшера подтянулись и стали к полудню на бивак на северном берегу Хунхэ в пяти верстах от Мукдена. 21 сентября на площади Императорского дворца полковым священником Пивоваровым был отслужен торжественный молебен с провозглашением многолетия Обожаемому Верховному Державному Вождю России и всему Царствующему Дому. 
Всего в ходе боев с отрядами «боксеров» в Южной Маньчжурии русские войска потеряли 242 человека убитыми и 1283 ранеными. Но «боксеры» успели сделать свое дело: из 1300 верст железнодорожного пути они разрушили около 900. Особенно пострадал западный участок КВЖД. Как ни старалась пограничная охранная стража и ее герой полковник Мищенко, предотвратить 70 миллионный ущерб не удалось.