Адыгская соль Часть 10

II.ОТСТУПЛЕНИЕ.

10.Семейный совет.

Адыгэ Хабзэ: Отступившие (II).
«Говорят: «Почему мы лишились сил, хотя бы Стражей Пути Тха и защитой народов Его?
Разве мы не нарушили Хабзэ – Закон Тха? Тха наказал за то, что Адыгэ преступили канон не предавать своих братьев и быть едиными в слове и деле, и в Пути, определенном Тха.
Тха не наказывает праведников, но и грешникам оставляет возможность вернуться на Путь Тха.
Тха оставил охрану нашей земле и дарует возможность собирать своих братьев, ведающих Хабзэ.
Должно каждому из исповедующих Адыгагъэ и соблюдающих Хабзэ наставлять людей из народа Адыгэ канонам Хабзэ.
Должно возвращать заблудших из народа Адыгэ в лоно Адыгагъэ и Тха, ибо соблюдая самому Хабзэ, нельзя думать только о своем благополучии. Все из народа Адыгэ – твои братья и сестры, и твой долг – в обретении ими Пути Хабзэ и соблюдении его канонов, но не навязывания.
Помни, что каждый новый, ставший ведающим Хабзэ благодаря тебе – это твое приближение Тха, который воздает тебе и твоей семье и поколениями рода твоего.
Помни также о том, что твои дети, ведающие Хабзэ, создадут семью с людьми из народа Адыгэ. От того, будут ли они из ведающих Хабзэ, зависит покой в семьях твоих детей.
 Если ты желаешь своим детям, своей жизни и старости счастья, покоя и благополучия, то окружи себя людьми, ведающими Хабзэ, сделай всё, чтобы становилось больше, и ты получишь воздаяние света и тепла при жизни в мире отцов.
Так иди и говори людям из народа Адыгэ о Хабзэ и его законах. Встречая непонимающих, будь тверд, но не навязчив в своих намерениях, ибо ты выполняешь волю Тха и содействуешь его промыслу.
Уходят одни времена и наступают другие, меняются земные правители, рушатся государства и возникают новые. В этом воля Тха. Только Хабзэ неугасимо и должно освещать народу Адыгэ его Путь, ибо он указан Великим Тха. И да свершится наставление на Путь Тха заблудших и совращенных».
(Адыгэ Хабзэ. Часть I. Отступившие (II).)

«Мафоко»: Часть V. (Начало XIX в.)

«- Ты, сынок, уже совсем оправился, - радовался дед Айтеч выздоровлению внука спустя неделю после внезапного визита князя Бэрзэджа.
Ранним утром мудрый старик сидел на прохудившейся деревянной скамейке во дворе перед домом и пристально наблюдал за тем, как Мафоко готовит своего коня, собираясь в поход.
- Помни, сынок, мои слова об Адыгагъэ! Каждый раз, когда ты их будешь вспоминать, Тха даст тебе уверенности и сил, да еще укажет верный путь, - продолжал наставлять внука дед Айтеч.
- Эх, тата! – глубоко вздохнул молодой тфокотль. – Порой и их недостаточно. Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь!
- Твоя правда, сынок! Да и позор порой оборачивается славой. Жаль только, что нашей бедной Муслимат пришлось это пройти.
- Главное, тата, что она жива и вернулась домой! – и Мафоко принялся подбивать подковы на копытах своего коня.
- Что верно, то верно! Только всё это странно, - призадумался мудрый старик, машинально ковыряя своей деревянной палкой в земле. – Не прошло и дня после возвращения Муслимат, как этот презренный князь Бэрзэдж вдруг умер.
- Да, жаль, что его не разорвали кони или не убили в кровавом бою, - усмехнулся молодой тфокотль, не совсем понимая, что так беспокоило его деда. – Собаке собачья смерть! Только Тха ведает, что за напасть его сморила.
- Да, наказал его – отступника – сам Тха, - не скрывал своего презрения взволнованный старик. – Гореть ему в костре греховодников и заблудших!
Внезапно почувствовав некоторое беспокойство за дедушку, Мафоко отложил свои приготовления и подошел к нему. Присев с ним рядом, он взял его за руку и тихо спросил:
- Скажи, тата? Почему это тебя так тревожит? Нет больше жестокого князя Бэрзэджа. Говорят, даже его уорки с облегчением вздохнули, едва узнав печальную весть. А ты горюешь, что ли?
Несправедливое замечание внука обидело расстроенного старца. Отстранившись от него, он нахмурился и от досады сильно ударил своей палкой по земле.
- Я не горюю! Я сожалею, что убийца моего сына издох просто в своем доме.
На мгновение дед Айтеч смолк, заметив краем глаза, как во дворе появилась его невестка – мать Мафоко. Переведя дыхание, он всё же продолжил:
- Эх, сынок! Меня удручает то, как он умер. Он не мучился, не страдал на глазах у своих близких, не корчился от невыносимой боли, не чувствовал, как всё внутри него разрывается на части. А просто лег и умер во сне.
Пока старик сокрушался внуку о легкой смерти безжалостного убийцы своего сына, его невестка подошла к ним ближе. Прислушавшись, она невольно заинтересовалась мужским разговором. Сперва искренние сожаления деда Айтеча вызвали у неё глубокое сочувствие: боль потери мужа была для неё невыносима. Но затем она решительно выпрямилась и, нарушая принятые устои в их семье, вмешалась в разговор, словно ринулась в жестокий бой.
- Мучился!… Страдал!... И корчился от боли! … Чувствовал, как всё внутри него разрывается на части! Так же, как и мой ненаглядный Пшимаф.
Смелые слова женщины поразили деда Айтеча и насторожили Мафоко.
- О чем ты говоришь, сян? Да, откуда тебе знать?
Непрозорливость сына рассмешила его мать, которой пришлось многое пережить в своей жизни.
- Эх, сынок! Неужели ты мог подумать, что твоя мать позволила бы этому презренному князю Бэрзэджу безнаказанно забрать её дочь? Да я костьми бы легла, но не отдала бы Муслимат, если бы…
Неожиданное откровенное признание матери оглушило молодого тфокотля, словно сильный удар по голове. Между тем, его дед внезапно приободрился и затаил дыхание в ожидании продолжения откровенной исповеди его находчивой невестки.
- Если бы, сян? – оторопел Мафоко.
- Когда ты, сынок, привел к нам Сатук, мы не сразу, но поняли, кто скрывается под плотным темным платком. Несчастная Кутас! Муслимат сразу же узнала свой подарок подруге. А когда князь Бэрзэдж потребовал показать ему нашу нежданную гостью, то она быстро поменялась с ней одеждой и укрылась своим же подарком. Вот так она и появилась перед этим шакалом.
- Но, сян! Ты же так плакала, так рвала на себе волосы от отчаяния, - никак не мог понять свою мать молодой тфокотль.
- Всё верно, сынок! А как я могла иначе заставить этого убийцу поверить, - и мать Мафоко всхлипнула, вспомнив пережитые ею тяжелые минуты.
- Что ты такое говоришь, дочка? – не удержался от вопроса на этот раз дед Айтеч. – Зачем надо было искушать голодного пса изысканной едой? Ты же могла опозорить нашу девочку.
- Верно! Но тот позор, что покрывает её светлое чело с самого рождения, не сравниться ни с каким другим, - и опечаленная женщина тихо заплакала.
Встревоженный горькими слезами матери и её непонятными словами, Мафоко вскочил со своего места и бросился её утешать. В отличие от него мудрый старик сразу догадался, что означало странное объяснение невестки.
- О Всевышний! Неужели мой сын всё знал? Как же я был слеп с самого начала! – и дед Айтеч сгорбился под тяжестью навалившегося на него бремени, еле сдерживая свои стариковские слезы: стыд и разочарование камнем легли на его добродушное сердце. – Я же сразу заметил, что моя дорогая Муслимат не похожа ни на кого из моих внуков. Бедный Пшимаф!
Запоздалые сожаления старика вызвали отчаянное негодование его невестки.
- Бедный Пшимаф?! А как же я? Сколько мне пришлось перенести! Как и Кутас, когда-то я хотела тоже утопиться в Пшиш. Но мой дорогой Пшимаф остановил меня. Он знал, что я ни в чем не виновата. Он понимал, что я не могла защитить себя от насилия злодея, превосходившего меня по силе. Он умолял меня не лишать наших четверых детей материнской заботы и ласки из-за одного единственного проступка. Он обещал мне признать ребенка своим, если он родится. Он клялся, и я ему поверила! Я всегда любила только его!
Горькие слезы несчастной женщины лились ручьем. Слушая исповедь своей матери, Мафоко всё больше и больше злился, а его сердце наполнялось яростью по отношению к тому, кто когда-то насильно обесчестил честное имя его матери. Между тем, старческое сердце его деда переполняло сочувствие к той, которая долгие годы хранила страшную тайну, спасая всю семью от бесчестия и позора. Дожил бы он до своих седин, коли знал бы с самого начала всю ту правду, что его сын тщательно скрывал от него?
- Дочка! И ты, и мой сын сделали правильный выбор. Но я не верю, что мой Пшимаф смирился и не отомстил за своё бесчестие. Не такой он был человек!
- Он мстил! Всю свою жизнь мстил! И даже жизнью своей пожертвовал ради мести, - горевала несчастная вдова, утирая платком горькие слезы.
- Как? – вдруг воскликнул Мафоко. – Неужели ему так и не удалось отчистить себя от позора?
- Смерть злодея всё искупила! – жестко и холодно ответила ему мать.
- Скажи, дочка! Кто так надругался над тобой и опозорил всю нашу семью? – настороженно спросил дед Айтеч, хотя уже и догадывался о правильном ответе.
В то же самое время из дома выбежали встревоженные сестры Мафоко и его молодая жена. Напуганные плачем матери, донесшимся со двора, они все бросили свои домашние занятия и вышивку и поспешили узнать, в чем дело. Заметив их внезапное появление, мать Мафоко крепко поджала губы, не желая признаваться в своем страшном грехе перед дочерьми и невесткой.
- Эй! Чего во двор гуськом выбежали? А ну обратно в дом немедленно! – строго приказал внучкам расстроенный старик.
Взволнованный вид деда Айтеча, заплаканное лицо матери и перекошенное от гнева лицо Мафоко озадачили его сестер и жену. Переглянувшись и пожав плечами, удивленные странной сценой во дворе, они послушно направились в дом, не задавая больше лишних вопросов. Только убедившись в том, что все её дочери ушли со двора, бедная женщина решилась ответить на мучительный вопрос старика.
- Да, это был Бэрзэдж! Презренный шакал! Отступник!
- О Всевышний! – почти одновременно воскликнули дед Айтеч и Мафоко, осознав, наконец, истинную причину постоянных нападок Пшимафа на местного князя.
- Теперь мой муж и я, наконец-то, отомщены! Долго я ждала этого часа его расплаты, - презрительно усмехнулась сквозь слезы расстроенная женщина. – Я знала, что когда-нибудь необыкновенная красота Муслимат и её невинность привлекут внимание старого злодея. Ему, шакалу, и в голову не приходило, что она может быть его дочерью. Поэтому я научила Муслимат, как правильно пользоваться одной ядовитой травой, что растет в наших краях. Я знала, что тот, кто испробует её, будет сильно мучиться и страдать перед смертью.
- Как, дочка? Это наша Муслимат отравила презренного князя? – искренне обрадовался старик, чувствуя, наконец, победный вкус мщения.
- И она, еще столь юная, не побоялась этого сделать? – поразился молодой тфокотль, справившись со своим праведным гневом.
- Вот оно – возмездие Тха! – грозно воскликнула женщина. – Постыдное семя злодея убило его самого.
- Жаль только, что он так об этом и не узнал, - разочарованно вздохнул дед Айтеч.
- Почему это не узнал? – презрительно усмехнулась мать Мафоко. – Узнал! Иначе бы не отпустил Муслимат непорочной домой.
- Но как? – совсем запутался молодой джигит, с трудом вспоминая события дня, последовавшего после злосчастного визита князя Бэрзэджа и его презренных уорков к ним в дом.
- Я сама ему сказала. И я видела своими глазами, как он корчился от нестерпимой боли, - и красиво изогнутые губы женщины снова искривились в презрительной усмешке.
- Ты говоришь правду, дочка? Или говоришь то, что хотела бы выдать за правду? – встревожился мудрый старик, не решаясь поверить словам своей невестки.
- Правду! Одну только правду! – насупилась мать Мафоко, обидевшись. – В тот день ты, сынок, лежал в беспамятстве. Все домашние ухаживали за тобой. А твой тата молился у твоего изголовья, прося Тха вернуть тебя нам. Убедившись, что ты в надежных руках, я отправилась в усадьбу презренного Бэрзэджа умолять его вернуть мне дочь. К тому времени Муслимат уже подсыпала ему травы. Но её действие началось не сразу. Так случилось, что в тот момент, когда я стояла на коленях перед этим шакалом, он весь скорчился и попросил у меня воды. Страшная жажда одолевала его. Тогда-то я и призналась ему, что Муслимат – его дочь, плоть от плоти. Тогда-то я ему и припомнила то, как он опозорил меня в лесу прямо на земле. Правда, он ничего такого не помнил. Немудрено! Сколько девушек и женщин пострадало из-за его неуемного порока! Сколько из них покончили с жизнью, так и не перенеся бремени позора и бесчестия! Сколько из них утопилось в мутных водах реки Пшиш, так и не познав счастья материнства! Он тотчас же приказал выгнать Муслимат, даже не захотел взглянуть на неё напоследок. Но я на этом не успокоилась. Я подала ему чашку с водой, куда добавила ядовитой травы. Ничего не заметив и не заподозрив, он выпил «приправленную» воду залпом, и ему стало еще хуже. Ох, как он мучился, как страдал, кричал от адской боли. Да только никто из слуг его не слышал. Его скованное горло, на самом деле, не издавало ни звука. Когда же я уходила, то намеренно предупредила его охранников, чтобы его напрасно не беспокоили. А те и не стали проверять, опасаясь гнева своего безжалостного хозяина. Воистину говорят: что посеешь, то и пожнёшь!
Несколько мгновений дед Айтеч и Мафоко хранили напряженное молчание, стыдливо понурив головы. Странные и противоречивые чувства обуревали их. Приученные мстить открыто в честном бою, они в душе осуждали коварный поступок несчастной женщины, несмотря на то, что ей пришлось пережить бесчестие и жестокую гибель любящего мужа. Однако такое бессовестное и бесчеловечное существо как князь Бэрзэдж не заслуживал достойной героической смерти в равном бою. К тому же проклятия обесчещенных им женщин должны были когда-нибудь пасть на его презренную голову. Так или иначе, но Тха наказал грешного отступника, как и следовало бы.
- Молчите? Осуждаете меня? – огорчилась мать Мафоко, переводя свой опечаленный взгляд от одного на другого. – Но я не могла ждать, пока Мафоко выздоровеет и возьмется за оружие. Да и можно ли было убить его как-то иначе?
- У каждого человека, дочка, есть свои обязанности, свой долг, - откликнулся первым дед Айтеч. – Долг мужчины – защищать свою семью! Обязанности женщины – беречь семейный очаг и воспитывать детей! Но если женщина начинает исполнять долг мужчины, то задумываешься: зачем он нужен? Порядок есть порядок, дочка! Ты защитила свою семью, как смогла, тогда, когда твоего мужа не стало. Мы не осуждаем тебя. Нам стыдно!
- Да, сян! – подхватил следом Мафоко. – Нам стыдно! За себя, за своё неоправданное бездействие. То, как ты отомстила своему обидчику, не сможет принять ни один достойный и уважающий себя Адыгэ. Но лучшей казни для этого презренного шакала и придумать нельзя! Пусть Всевышний сам решает, судить или не судить!»

10 января 2012 г., г. Майкоп

Откинувшись на спинку стула, Аслан Теучеж снова посмотрел на экран ноутбука и еще раз перечитал последние строки набранного им рассказа. Захваченный ходом сюжета своих видений и снов, он решил изложить его в письменном виде. Избыток свободного времени и временное отсутствие других занятий позволили ему попробовать свои силы на литературном поприще. Пара вполне реальных историй из жизни адыгов XIX-го века, названные им «Зауркан» и «Мафоко», показались ему удачными в сочетании с заветными канонами священного Адыгэ Хабзэ. Увлеченный писательским делом, он принялся обдумывать новый сюжет. Однако пока ему ничего путного в голову не приходило.
Отложив свои творческие упражнения на потом, Аслан погрузился в бурное обсуждение одной из острых тем в Форуме одного из черкесских сайтов. Не успел он вступить в дискуссию, как следом за ним появился его неизменный оппонент «01».
На этот раз камнем преткновения стала предстоящая инаугурация прежнего главы республики на новый пятилетний срок.
Адыг (10.01.12, 15:28):
«То, что федералы остановили свой выбор на таком безынициативном и слабом политике, как предыдущий глава, говорит только об их безразличии к развитию нашего региона. Хотя, возможно, все беды в нашей стране от некомпетентности и отсутствия элементарного опыта.
Конечно, они там на самом верху полагают, что именно это руководство способно обеспечить политическую стабильность в нашей республике. Да только они ошибаются. И прежде – при других руководителях – жители Адыгеи не проявляли никакой склонности к революционным выпадам. Да и расположение республики, со всех сторон окруженной Краснодарским краем, значительно ограничивает все общественно-политические процессы, которые могли бы привести к формированию революционных движений.
Так что, никакой заслуги у нынешнего руководства Адыгеи нет!»
«01» (10.01.12, 15:46):
«Адыг! Не стал бы я на твоем месте утверждать это так категорично. По всей видимости, ты не проживаешь в Адыгее либо очень далек от реальной политики. Но, возможно, у тебя самого не хватает достаточно компетенции и опыта, чтобы понять и оценить заслуги региональной власти по достоинству. Возможно, ты, как и небольшая группа отверженных властью, намеренно вводишь всех остальных в заблуждение.
На самом деле, эти заслуги безгранично велики.
Во-первых, за последние пять лет в республике получили развитие самые разные отрасли экономики, поддерживается развитие среднего и малого предпринимательства.
Во-вторых, значительно увеличилась государственная поддержка малого бизнеса в агропромышленном комплексе по целому ряду направлений. Разрабатывается ведомственная целевая программа «Развитие садоводства в Республике Адыгея на 2012 -2014 года».
В-третьих, за последние пять лет инвестиционная политика в республике привела к увеличению темпов роста объемов инвестиций. Большие деньги вкладываются в Адыгею, и региональными властями создаются все условия для привлечения инвестиций в развитие экономики региона.
В-четвертых, достигнуты определенные успехи в строительстве. Большинство объектов, введенных в строй, социальной направленности и жизненно необходимы для республики. Высокие темпы роста ввода в действие общей площади жилых домов.
В-пятых, уровень жизни в регионе заметно повышается. Благодаря глубоко продуманной социальной политике, произошли кардинальные изменения в здравоохранении республики, построены значимые объекты, детский диагностический центр и поликлиника в Адыгее, укрепляется материально-техническая база учреждений здравоохранения, внедряются новые технологии.
В-шестых, есть успехи и в культурной жизни республики. Поставлена первая национальная опера на адыгском языке «Раскаты далекого грома», в основе которой события из жизни адыгских крестьян XVIII века, приведшие к Бзиюкскому восстанию. Постоянно проводится ежегодный республиканский фестиваль-конкурс адыгейского сыра.
И, наконец, в-седьмых, власти стараются выполнять все социальные обязательства. Так, за пять лет на «социальный блок» направлено из бюджета республики вдвое больше средств. В полном объеме реализуются меры социальной поддержки льготных категорий граждан.
Да, легко критиковать, когда сам ничего не делаешь. Труднее всего объективно оценивать успехи других, особенно если ты ничего дальше собственного носа не видишь».
Адыг (10.01.12, 16:28):
«01! Честно говоря, складывается ощущение, что Вы на собрании и делаете перед коллегами ежегодный отчет. Перед теми самыми коллегами, что прекрасно знают истинное положение дел, но закрывают на всё глаза ради общей положительной оценки вышестоящего руководства. Забавно! Но и оно в курсе всех промахов и недостатков своих подразделений. Однако оно легко удовлетворяется отчасти липовым отчетом ради всеобщего спокойствия.
Да вот только, как говорится, Бог всё видит, и его не обмануть! Разве застойный период Брежнева нас ничему не научил? Хотя, конечно, Вас тогда не было, и Вы просто не в курсе. Однако очковтирательство и позитивная картина «развития» страны привели к тому, что всё было только на бумаге. Так, и в нашей республике все живут созданной властями сказкой – мифом, а точнее – блефом. Объясню, согласно изложенному выше порядку.
Во-первых, малое и среднее предпринимательство не так уж быстро развивается в регионе. Возможно, оказывается образовательная помощь для начинающих предпринимателей, но при этом налоговая система в данном случае далека от совершенства. К тому же остается высокой степень административного давления на бизнес. Некоторые представители республиканской власти не гнушаются его использовать в своих целях, зачастую корыстных.
Во-вторых, слишком рано говорить, что агропромышленный комплекс в Адыгее «развивается по целому ряду направлений». И для того, чтобы в этом убедиться, достаточно проехать из Краснодара в Майкоп (или наоборот). Заброшенные фермы, необработанные должным образом земли, старые ржавеющие трактора, брошенные прямо на полях, еще раз наглядно указывают на адресный подход властей в поддержке малых сельхозпредприятий. Всё тот же человеческий принцип «Ты – мне,  я - тебе!» действует и в сельском хозяйстве республики. А это профильное направление экономики региона.
В-третьих, республиканскими властями создаются благоприятные условия только для тех инвесторов, что готовы с ними поделиться либо для своих личных партнеров. А в большинстве случаев для отчетности демонстрируются только намерения потенциальных инвесторов. Для неблагонадежных инвесторов в Адыгею путь заказан. Ради сохранения своей власти руководство республики готово жертвовать благополучием Адыгеи и её жителей.
В-четвертых, если сравнивать Адыгею с соседним Краснодарским краем, успехи в строительстве республики просто ничтожны. К тому же наш регион – дотационный, а сосед – донор. Странно, такое близкое географическое расположение, а уровни жизни столь далеки друг от друга. Видимо, всё же инвестиции, готовые литься на республику в строительство социальных объектов, региональные власти пропускают через сито собственных интересов. Да и жилых площадей строится очень мало. Только в прилегающей к Краснодару части региона наблюдается бум строительства. Остальные районы Адыгеи в этом плане развиваются гораздо хуже.
В-пятых, слишком самонадеянно говорить, что социальная политика в республике глубоко продумана. Достаточно проехать по городу Майкопу и посетить поликлиники и, например, детскую больницу. Дороги в городе в ужасном состоянии. Столь катастрофично выглядят изнутри поликлиники. Честно говоря, напрашивается только один вывод: республиканские власти тратят только на республиканские социальные объекты, а муниципальным образованиям не отчисляют финансовые средства для улучшения качества жизни их жителей. Или, может быть, их руководители кажутся им неблагонадежными или нечистыми на руку? Так что, не стоит хвалить того, кто ради чистоты в своем доме, метет сор к соседу.
В-шестых, радует, что за столько лет власти способствовали постановке первой адыгской оперы. Но напрашивается невольно вопрос: Что пришлось сделать его создателю, чтобы оказаться в фаворе у местного руководства? Что же касается адыгейского сыра, то проведение ежегодного фестиваля в Адыгее – это недостаточная мера для продвижения главного бренда региона, который уже производится в России большинством сыроделов. Эти некомпетентные власти даже не понимают, какие бы были у них перспективы, если бы они приложили руку на общее дело, а не для себя любимых.
И, наконец, в-седьмых, легко жить по указке сверху, не проявляя инициатив, столь необходимых для развития республики. Сказали, надо поддержать льготные слои населения, они и расстарались. А самим выявить проблемные направления в социально-экономической сфере трудно или не хочется? Лишняя работа – только морока! Сказали, решите вопрос с детскими садами, они и рады отнять обратно площади у школ и прочих учреждений и переделать их в сады. Как всегда, тушим пожар по мере его возгорания. Нет чтобы мониторить проблемы и заблаговременно применять превентивные меры по их разрешению.
Хотя, конечно, в одном наша республиканская власть всё же преуспела. Откручивать гайки у всех, кто только заикнется против неё, - это её конёк, и в этом ей нет равных.
Хотелось бы напомнить, что некоторые из нынешнего руководства республики выступали когда-то против действий прежней власти, сами тогда строили козни и создавали обличающие сайты. Странно, что теперь им это не по нраву! Более того, они считают, что критика против них – «неконструктивна». Но история строится по спирали и склонна повторяться. И, увы, конец этой власти неизбежен! Ничто не вечно на земле!»
«01» (10.01.12, 16:55):
«Адыг! Все эти надуманные доводы и неаргументированные критические замечания глупы и нелепы. Цифры говорят за себя! И Вы еще узнаете порядок этих цифр. А как адыгу, Вам должно быть стыдно, что подвергаете критике своих же. В этом и есть вся наша адыгская соль – мы готовы подставить ногу своим, добившимся больше нас в жизни, более успешным, чем мы. Стыдитесь! И берите пример с братьев-евреев! Ради блага всего народа, они поступаются своими личными интересами».
Адыг (10.01.12, 17:16):
«Всё, что Вы написали мне, - следует полностью переадресовать местной республиканской власти. И знаете! Если хотите улучшить мир, начните с себя! Я же говорю, все всё знают, но молчат».
- Аслан! Аслан! – оторовал Аслана Теучежа от бурной дискуссии внезапный зов Галины Касимовны.
Вернувшись тотчас из виртульного мира в реальную жизнь, он вспомнил о предстоящем семейном ужине с законной супругой его старшего брата.
После ошеломившего его признания Ахмеда и «задушевного» разговора с Самиром Хакуновым Аслан Теучеж долго еще бродил по новогоднему Майкопу в поисках верных ответов на свои неразрешимые вопросы. Все его старания понять выбор брата или позицию друзей детства оказались тщетными. Не желая больше ломать голову над чужими головоломками, он решил просто смириться с женитьбой Ахмеда и предательством своих бывших одноклассников. Однако делить с ними свою единственную жизнь ему уже не хотелось. И, согласившись, наконец, с деловым предложением Хусейна Непсо, он собрался переехать в Сочи к концу месяца.
Легкое и удобное во всех отношениях решение окрылило Аслана и, более того, обнадежило новыми перспективами. Правда, одно всё же удручало его. Готова ли была его мать отпустить своего младшего сына от себя снова, особенно если учесть возможный переезд Ахмеда в квартиру Бэлы? Захочет ли она остаться одна? Именно на эти важные вопросы предстояло ответить ничего не подозревавшей тогда Галине Касимовне за их первым семейным ужином в новом составе.
Ради первой встречи с дорогой невесткой, которую Галина Касимовна знала уже давно, она постаралась не ударить лицом в грязь. Накрыв от души праздничный стол изысканными блюдами, на которые она могла быть еще способна, заботливая мать приготовила несколько дорогих подарков для Бэлы. Несколько дней она тщательно готовилась, просматривая книжки об адыгском этикете и народных обрядах, имевшиеся в библиотеке её старшего сына. Ей казалось необходимым соблюсти все правила и традиции, хотя бы тогда, когда невестку введут в дом к мужу, раз настоящей адыгской свадьбы у них не было. Правда, близкую родню было решено не звать, поскольку с некоторыми из них у её сыновей были натянутые отношения.
С самого начала Галина Касимовна нервничала, беспокоилась о своём младшем сыне, его чувствах и настроении. Сможет ли он встретить и, более того, достойно принять жену его старшего брата, которую когда-то сам любил и намеревался сделать свой спутницей жизни? Несколько лет он жил в другом городе в полном неведении о том, что между Ахмедом и Бэлой развивались искренние и нежные чувства. Она, мать, давно бы уже всё рассказала Аслану, но её старший сын настаивал на её молчании, опасаясь, видимо, что тот всё испортит. Да, все мужчины по своей натуре эгоистичны и думают только о себе и своём мужском эго!
Галина Касимовна никогда не поддерживала Ахмеда в его настойчивом отказе от традиционной адыгской свадьбы. Она, истинная дочь своего народа, искренне считала, что для самой невесты, да еще в таком возрасте, было бы важно и приятно выйти из отчего дома, как подобает черкешенкам, по всем правилам адыгского свадебного обряда. Однако доводы её старшего сына оказались настолько разумными и неоспоримыми, что ей пришлось принять его сторону. Действительно, Ахмед был прав, считая, что у него не тот возраст. Да и его невеста уже давно жила отдельно от родителей и сама не видела никакой нужды беспокоить своих близких из-за свадьбы, против которой, вполне возможно, могла выступить её сверхщепетильная матушка.
Теперь же два месяца спустя после официальной регистрации в местном отделении ЗАГСа выяснилось, что напрасно они так переживали и скрывались. Её младший сын перенёс новость о них довольно стойко, без особого потрясения, как это ей показалось. Да и родители Бэлы ничуть не сокрушались, что не было настоящей свадьбы. Верно говорят: всё проходит, и люди ко всему привыкают. Но, несмотря на внешнее спокойствие, Галина Касимовна всё же не переставала волноваться из-за Аслана. И как оказалось в дальнейшем, материнские чувства её не обманули.
Не прошло и четверти часа после ввода невестки в дом, как её любимые сыновья сцепились практически на пустом месте.
- Ты, Ахмед, всегда считаешь себя правым и веришь свято, что никогда не ошибаешься, - упрекнул Аслан Теучеж своего старшего брата, сидя за праздничным столом напротив новоиспеченной невестки после незначительного спора по поводу наиболее распространненой масти лошадей у адыгов.
- Ну, ведь я действительно прав! Ты же сам знаешь, что это чалая. И ты сейчас со мной споришь исключительно ради самого спора, - осадил младшего брата Ахмед, начиная невольно на него сердиться.
- Чалая или гнедая – не важно! Важно то, что ты не желаешь слышать другую правду, - не отступал Аслан, откидываясь в порыве негодования на спинку стула.
- Какую еще другую правду? – искренне возмутился Ахмед, нахмурившись.
Бесмысленный спор родных братьев всё больше и больше накалял обстановку за столом. Обеспокоенная их непримиримостью Галина Касимовна виновато посмотрела в сторону своей невестки, не зная, что и предпринять, чтобы их успокоить. Озадаченный вид Бэлы всё же предал ей уверенности, и она решительно бросилась тушить разгоравшийся между сыновьями пожар.
- Хватит о лошадях! А то наша гостья заскучает, слушая ваш глупый спор.
На её беду, её столь непритязательное замечание ещё больше распалило костер в сердце обиженного Аслана.
- Чего ей скучать? Разве не этого она добивалась?
- Аслан! Извинись! – вспылил, в свою очередь, Ахмед. – И, мама, Бэла – не гость, а моя законная жена!
Неудачная попытка примирить двух братьев ещё больше расстроила заботливую мать. Хочешь как лучше, а получается как всегда!
- А за что мне перед ней извиняться? – резко вскочил со своего места разозленный Аслан. – Я что её за тебя замуж силком тащил? Она сама пошла, да ещё и тайно.
Обидные, но справедливые слова бывшего жениха задели сердце гордой черкешенки. Глубоко вздохнув, она поджала губы от досады, пытаясь сдержать себя от постыдного поступка.
- Аслан! – вскочил следом за братом разгневанный Ахмед. – Не позорь нашу мать перед невесткой! А я, дурак, думал, что ты смирился с нашим браком.
- Что? Смирился? Да к чему мне это? Пару недель и я уеду работать в Сочи. Живите, как хотите! Мне какая разница?
Выдав, наконец, в порыве негодования последнюю новость, которую он собирался преподнести матери в более спокойной обстановке, Аслан вдруг сник и, обессилевший, молча плюхнулся на свое место.
- Что? Уедешь в Сочи? Оставишь меня одну? – встревожилась Галина Касимовна, расстроенная неожиданной вестью младшего сына.
Как ни странно, но слова Аслана обрадовали Ахмеда. Он вдруг успокоился, а его до этого нахмуренное лицо резко просветлело, словно сизое небо после проливного дождя. Вдохновленный, он вернулся за стол и обнадеживающе похлопал по руке сидевшей с ним рядом Бэлы.
- Так ты всё же не решился начать дело в Майкопе с дядей Муратом? Молодец! Правильное решение, брат!
- Хм! Интересно, ты, Ахмед, сейчас больше рад тому, что я кинул отца Мадина, или тому, что я скоро уезжаю в Сочи? – не удержался Аслан и съязвил, пораженный своеобразной рекцией старшего брата.
- Аслан! Не увиливай от ответа? – вмешалась в их перепалку расстроенная мать, так и не дождавшись вразумительного объяснения от младшего сына.
Отчаяние Галины Касимовны взывало к сыновней совести Аслана Теучежа. Понимая, что он не прав по отношению к своей матери, ничего не пожалевшей ради его образования, он не стал её больше мучить неизвестностью.
- Мам! Я знаю, что ты уже лет десять ждешь, когда я начну свою взрослую жизнь, - удрученно вздохнул Аслан, не замечая напряженного переглядывания молодоженов. – Прости! Мне, правда, очень жаль! Но я не могу здесь остаться. Так получилось!
- О Аллах, сынок! Да, неужели всё это из-за Бэлочки? – предположила взволнованная женщина, не упустив из виду удивленный взгляд своей невестки. – Глупости! Ты еще встретишь такую же хорошую девушку. Не надо её ревновать к родному брату!
- Вот еще! – чуть не задохнулся от злости Аслан. – Да, она тут ни при чем! Мне 27 лет, и пора задуматься о своей жизни. Я чувствую, что смогу заработать в Сочи. Тем более сейчас в период великой предолимпийской стройки.
- Ну, сынок! Если не хочешь в Майкопе, устройся, как Ахмед, в Белоречке. Тут же совсем близко, - умоляла его мать, не теряя надежды его переубедить.
- С Ахмедом? Нет! Упаси Аллах с ним вместе работать! Мы же всё время будем спорить, - обреченно усмехнулся Аслан, покачав головой.
- Ну, тогда езжай обратно в Краснодар! – не сдавалась Галина Касимовна, предлагая сыну приемлемые, по её мнению, варианты.
- Какая разница, мам? Краснодар или Сочи? – удивленно пожал плечами Аслан.
- Большая, сынок! Большая! Видеть тебя каждую неделю или раз в месяц, а то и в два, - разрывалось материнское сердце.
- Да ладно, мам! Пусть едет! Мы тебя с Бэлой одну не оставим, - приревновал мать Ахмед.
- Видишь, мам! Ахмед с Бэлой будут к тебе заглядывать по вечерам. Не успеешь соскучиться. А там и внуки пойдут, - зло ухмыльнулся Аслан, хотя в душе уже сам не понимал, чего он так хорохорится.
- Эх, сынок! – грустно вздохнула растерянная Галина Касимовна. – Они будут ко мне в гости ходить. А по ночам я что одна буду? В этой огромной квартире?
- Ну, если Аслан не против, правильнее было бы, если бы мы с Бэлой жили здесь, - наконец, высказал вслух Ахмед то, что тяжким грузом лежало на его душе.
Его, казалось бы, внезапное решение, о котором он, на самом деле, думал несколько последних дней, стало большим сюрпризом для Бэлы.
- Ахмед! Мы же уже договорились! – строго окликнула она мужа.
- Договорились? – удивленно переспросила Галина Касимовна. – О чем вы договорились? Ты, Бэлочка, уже вышла замуж. И по правилам, должна жить в доме своего мужа!
Назидательный тон матери Ахмеда дал понять молодой жене, что с той минуты вся её жизнь сильно изменится. Спорить со своей свекровью, особенно с такой, как Галина Касимовна, было бесполезно. И Бэле ничего не оставалось, как обреченно вздохнуть и смириться со своим новым положением.
- А как ты думала, дочка? – с большим удовольствием входила в долгожданную роль свекрови Галина Касимовна. – Что подумают люди, если Ахмед переедет жить к тебе?
- Мам! – пытался оставить её озадаченный Ахмед, беспокоясь о чувствах своей молодой жены.
- Ничего! Ничего, сынок! Поначалу всем страшно. Но ко всему со временем привыкаешь! – возразила ему умудренная жизнью женщина.
Однако не успела она толком договорить, как раздался громкий продолжительный звонок в дверь. Кто-то нетерпеливый настойчиво жал на кнопку электрического звонка, вынуждая хозяев всерьез встревожиться.
- Кто это? – невольно побледнела Галина Касимовна, медленно вставая с места.
Не отвечая встревоженной матери и не теряя самообладания, Ахмед быстро вышел из гостиной в коридор и направился к входной двери, собираясь впустить нетерпеливых гостей.
- Где этот мерзавец? Где этот сукин сын? – кричал на весь подъезд разъяренный Мурат Занудинович, врываясь в квартиру своих родственников.
Не прошло и мгновения, как он, преодолев длинный коридор, влетел в просторный зал, весь красный от гнева.
- Удавлю своими руками, сволочь! – негодовал Мурат Занудинович, кидаясь в сторону Аслана, ошеломленного его неожиданным визитом. – Вырву твой лживый язык, мерзавец! Предатель!
- Мурат! Что ты такое говоришь? Что случилось? – оторопела Галина Касимовна, встревоженная внезапным потоком угроз её свояка.
- Проклинаю! Проклинаю, Галя, тот день, когда ты родила эту скотину! – ругался раскрасневшийся от гнева Мадин Занудинович, не сдерживаясь.
- Хватит! Да что произошло, в конце концов? – накричала на взбесившегося родственника растерянная мать.
К тому времени в зале уже появились недоумевающий Ахмед и расстроенный Мадин.
- Хочешь знать, что произошло? Ты, действительно, хочешь это знать, женщина? – пыхтел, словно закипевший чайник, высокопоставленный чиновник.
- Да говори же, Мурат! – негодовала Галина Касимовна.
- Твой сын Аслан не умеет держать свой гнилой язык за зубами. Напился, как свинья, и разболтал всем о нашей сделке. Да еще свои тупые комментарии добавил. Теперь на моего друга из Россельбанка дело завели, а меня уже на допрос вызывали. Ты понимаешь теперь, Галя, что случилось?
Обуреваемый гневом, Мурат Занудинович настолько разволновался, что его сердце стало биться аритмично. Задыхаясь, он вдруг пошатнулся и, схватившись за левый бок, рухнул на пол без сознания.
- О Аллах! – в полном отчаянии воскликнула мать Аслана, схватив его за руку.
Тем временем Ахмед, Мадин и Бэла бросились на помощь упавшему Мурату Занудиновичу.
- Нашатырь! Ахмед, принеси нашатырь! – посоветовала молодая женщина своему растерянному мужу, приподнимая голову его дяди.
- Отец! Отец! – взволнованно звал его потрясенный Мадин, пытаясь приподнять его с пола.
Как ни странно, но Аслан Теучеж, к своему удивлению и стыду, не испытывал никакого сожаления за то, что сделал, хоть и ненамеренно, никакого сочувствия к человеку, сломавшего ради собственных корыстных целей судьбы многих молодых людей. Стоя неподвижно и безучастно за спиной своей матери, он с презрением разглядывал бездыханное тело Мурата Занудиновича, готовый даже смириться с его скоропостижной кончиной. В те минуты только одна постыдная мысль вертелась в его голове: «Отделался бы смертельным испугом!».
- Ах ты, козел! Если с отцом моим что-то случится, Аслан, я тебя убью! Клянусь! – вдруг бросился в его сторону расстроенный Мадин, невольно заметив отстраненный взгляд своего двоюродного брата.
- Ты, Мадин, думай, что говоришь! – отдернула своего племянника Галина Касимовна. – С твоим отцом ничего не случится.
- Уже случилось! – выдохнул Мурат Занудинович, приходя в себя после вдыхания нашатыря, вовремя принесенной Ахмедом из ванной комнаты.
Услышав голос отца, Мадин сразу же забыл о своих угрозах и клятвенных заверениях. Оставив Аслана в покое, он бросился помогать ему сесть за стол.
- Воды! – еле слышно произнес мужчина, осторожно присаживаясь на стоявший рядом стул.
Мгновение спустя наполненный водой стакан уже стоял перед ним на столе. На этот раз подсуетилась Бэла, вступая в свои права невестки дома.
- Ты, Мурат, чего раньше времени забеспокоился? – подошла к расстроенному родственнику Галина Касимовна, предупредительно оттолкнув своего младшего сына в самый дальний угол большого зала. – Если вызвали на допрос, то значит свидетелем по делу проходишь. Может, это, вообще, не касается ваших общих дел?
- Да, ты понимаешь, о чем говоришь, Галя? – снова разволновался Мурат Зануидинович. – Кантемир Туов мне так и сказал, что дело завели после свидетельских показаний твоего сына. Я сперва на Ахмеда подумал. Но с ним никак не сходится. Это только Аслан мог в пьяном угаре нести полный бред.
Упоминание дядей о Кантемире невольно рассмешило Аслана Теучежа, вспомнившего откровенное признание Самира Хакунова.
- Он еще лыбится, как придурок! – огрызнулся обиженный родственник. – Ему даже не стыдно!
- Вот еще! А чего мне собственно стыдится, дядя Мурат? Я ничего не делал. Никаких свидетельских показаний не давал. Может, Вас намеренно ввели в заблуждение? – защищал себя Аслан, не переставая ухмыляться.
- В заблуждение? Ты что смеешься надо мной? – и Мурат Занудинович угрожающе стукнул по столу кулаком, дорогой японский фарфор тут же предупредительно задрожал.
- А вдруг Аслан прав? Вдруг Вас просто разыграли, как мальчика? – сухо предположил Ахмед, становясь на защиту брата.
- Это ты меня сейчас, как мальчика, разводишь! – злобно зыркнул на него дядя Мурат. – Говорю же, меня допрашивали по-настоящему.
- Да, что ты, отец, объясняешь этим маленьким людишкам? – вышел на первый план рассерженный Мадин. – Они же всегда нам завидовали. Прихлебатели!
Не успел он договорить, как Бэла, слывшая в школе гордячкой, предвосхитила ответы двух братьев и накинулась на обидчика теперь уже её семьи.
- Ты бы, Мадин, взял своего больного отца и шел отсюда, пока он еще дышит. Нам гнилая падаль в доме ни к чему!
Ошеломленные её жестокими словами, Ахмед и Аслан открыли рот от удивления и одновременно одарили её одобрительным взглядом. Их мать с трудом сдерживала слезы, гордясь в душе своей невесткой, обдуманно взявшей весь удар на себя.
- Хм! Теперь ясно, чего тебя, Бэлка, Ахмед тайком повел в ЗАГС, - не остался в долгу Мадин Кушхов, не раз скрещивавший сабли с самой гордой одноклассницей в школьные годы. – Видно, постеснялся родне показывать такую гусыню.
- Пошел вон! – встал на защиту своей невестки Аслан, предупредительно останавливая рукой своего рассердившегося не на шутку старшено брата. – Ему было стыдно показывать своей невесте такую родню, как ты и твой отец.
- Ну, ничего, Аслан! – медленно встал Мурат Занудинович, опираясь кулаками на стол. – Я так дело не оставлю! Поверь! Я всё сделаю, чтобы в Адыгее тебе нигде места не оказалось. Не поскуплюсь. Надо будет, и полицию подкуплю, чтобы они тебя засадили, если хотя бы раз посмотришь в сторону моего сына. Ты еще, мерзавец, тысячу раз пожалеешь, что на свет родился. Прощайте, бедные родственнички!
Бросив пренебрежительный взгляд на молодую невестку, Мурат Занудинович спешно покинул квартиру своей своячницы. Его сын Мадин молча последовал за ним, злобно усмехаясь на ходу.
- Как бы Вы сами не пожалели, дядь Мурат! – крикнул им вдогонку Аслан, в душе искренне радуясь нежданной ссоре с близкими родственниками.
Покрутив брату у виска, озадаченный Ахмед поспешил в коридор, намереваясь закрыть входную дверь за ними.
Тем временем взволнованная мать удрученно вздохнула и медленно подошла к своему младшему сыну. Приобняв его нежно по-матерински, она с упреком покачала головой и тихо ему сказала:
- Ладно, сынок! Уезжай! Твоя работа в Сочи, как нельзя, кстати. Я буду очень скучать.
Расстроганный её пониманием и заботой, Аслан наклонился к матери и с благодарностью поцеловал её в щеку.
- Я тоже, мам!
Волей-невоей, но внезапное вторжение грозного родственника на семейный ужин расставил всё по своим местам. После ухода Мурата Занудиновича и Мадина все снова сели за накрытый стол, как ни в чем не бывало. Только на этот раз братья больше не спорили по пустякам, а с небывалым детским задором делились своими воспоминаниями. Постепенно полная гармония и счастье воцарились в семье Теучеж. В конце ужина, семейный совет в новом составе одобрил переезд молодоженов к Галине Касимовне и скорый отъезд Аслана в Сочи.
Несмотря на тревожный вечер и волнительные перемены в семье, Галина Касимовна чуствовала себя счастливой матерью. Она искренне гордилась своими честными сыновьями и радовалась от души появлению в её семье такой невестки, как Бэла, уже давно полюбившейся ей. Жизнь набирала обороты, предоставляя её дорогим детям новые перспективные возможности!