Колпак

Псевдорадость. Именно так можно было описать его состояние в тот вечер. Ведь именно тогда был последний рабочий день перед дождливым отпуском. Именно тогда он должен быть счастливым, но счастливым не стал. Что-то в душе мешало ему быть счастливым, хотя, по общественным шаблонам, у него все должно быть хорошо.  Он хорошо сегодня отработал, он принес большую пользу государству своей работой и ушел в заслуженный отпуск.

Можно было поехать на море, можно было отдохнуть в горах, можно было сделать совершенно различные вещи, если бы его маленький городок не был бы накрыт колпаком.  Это было четко заметно, если говорить в другими. 

Более того, все другие граждане  жили под колпаком и их все абсолютно устраивало. Работа—дом—семья. Колпака, конечно же, не было видно, но все знали, что колпак есть, все знали, что колпак блаженно ограничивает от пороков всех жителей этого города.

За пределы колпака выходить было нельзя, иначе тебе ждал расстрел.
На работе ему говорили, что жить под колпаком — безумно приятно, что это большая честь и достоинство, говорили, что не понимают тех людей, которые живут в диком состоянии свободы. Другие возражали, утверждая, что все люди уже образумились и в этом диком состоянии уже никто больше не живет.

С детства его воспитывало государство, своих биологических родителей он не знал.

На следующий день по отпуску ему можно было поехать на дачу, которая находилась в черте города, пойти в центральный парк либо остаться дома. Да, было всего лишь три варианта того, как он проведет его первый отпускной день. Если он выберет что-то другое, то его ждет очень серьезное разбирательство. Конечно, не считая домашних работ. Ведь вышеперечисленные варианты строго подходили под раздел "досуг". Домашние работы нужно было делать с 7 утра.  В это время гудок будил всех жителей этого удивительного города-государства, а если ты посмел продолжить спать, то тебя ждет большой штраф.

Да, правительство контролировало каждого жителя этого города под колпаком. В пределах колпака было и небольшое искусственное  озеро, озеро, которое находилось недалеко от дач. Но ему было положено ехать на него только во второй неделе отпуска. Это озеро положено было называть морем.

Карл 7766. Именно так звали того, у кого была псевдорадость.  В этом удивительном городе давали номер наравне с именем, и всем этим занималось, конечно же, государство. Ему было положено, согласно его возрасту (24 года) иметь трех друзей и уже повстречаться с тремя девушками. Отношения у них были очень шаблонными, но так было нужно и надо. Например, с одной девушкой он встречался день. Это было, так сказать, для галочки. Друзья у него было строго до 8 вечера— после этого времени они знать его не хотели, так как они не были настоящими друзьями, иногда он даже забывал их имена, а они — его имя. После восьми вечера рабочий день друга был официально закончен. Карл 7766 вспомнил, что одного из его друзей звали Карл 4356. Всего в счастливом городе-государстве положено было только  5 женских имен и 5 мужских.

Карл 7766 смотрел из окна. Он видел соседний дом, который был построен строго по шаблону. Белые стены и черно-серые окна— никаких отклонений даже в этом. Смотреть можно было их них только до пол 10. Затем нужно было готовиться ко сну. Кто этого не делал —того ждало различные наказания, вплоть до большого штрафа и даже тюрьмы.

Он понимал, что через 5 минут все должны ложиться спать. И правда, через 5 минут все погасили свет, не забыв за 2 минуты до этого включить свет так, чтобы издали была видна надпись "я люблю наше государство". Это положено было делать каждый раз перед сном.

Он также погасил свет, готовясь к сну. Ходили слухи, что скоро в квартире каждого гражданина будут установлены камеры для слежения. Эту инициативу сильно продвигали в парламенте, который никогда не видел. Все знали, что там заседает много депутатов, но никто не знал, сколько именно. По средствам массовой информации, которые все были обязаны смотреть в 7 вечера, многие рассказывали ему о том, что государство их любит, что настоящая власть в этом государстве, конечно же, принадлежит только простым гражданам. Главное — не выходить за колпак и покорно знать свое место, уважать власть, не задавать лишних вопросов, не гулять компаниями больше 5ти человек, не обсуждать и тем более не критиковать решения любимого правительства и так далее . Кто выйдет за колпак — тот будет врагом народа. Никогда не нужно было это делать, ведь в колпаке было очень комфортно, за тебя все решают и все, что тебе остается — тянуть смиренно свою скромную лямку и почаще смотреть новости в 7 вечера. Там расскажут  только правду. Сегодня рассказывали, что кто-то не хотел ложиться спать в 10 вечера. За злостное неповиновение закону его посадили в тюрьму. Он не хотел сна — что же, теперь он спать не будет. В тюрьме сон был не положен.   
У него все противоречило внутри. Он чувствовал, что ему не место в этом городе, что он очень хотел пойти за город, посмотреть, как люди живут в других городах. Но ему это запрещалось правительством, которое само жило в роскоши. Никто не видел этого правительства. Оно думает о простых людях каждый миг. Это положено было знать.

Хорошо, что государство еще не читает его мысли.  Они были порочными.
Он вспомнил, как в положенные часы он  гулял в центре города, который состоял из девятиэтажных белых домов, широкой дороги и памятника основателю государства. Он чувствовал себя на пешеходной площади очень одиноким, несмотря на то, что она была мощенной белым камнем и очень красивой. Он помнил, как сворачивал на боковую улицу, которая также состояла из белых девятиэтажных домов. Все было таким шаблонным и однообразным, однообразными были и сумерки, и фонари, и выложенная красным кирпичом дорога, и бледная луна на небе. Он чувствовал себя таким чужим и брошенным в этом псевдорадостном центре города—государства, ему хотелось побыстрее уйти в свой район, который состоял из таких же девятиэтажек, только были там не красные улицы, а серые тротуары с невысокими деревьями по бокам…Ему нравилось это место, так как оно было близким и родным, это был родной островок .. Он смотрел на родную площадку, смотрел на родные деревья, знал, что они будут с ним всегда, и после его смерти они будут стоять, как ни в чем ни бывало. 
Двор твоего дома—  зашита, свой островок от повседневной и скучной реальности. Он сидел возле своего дома. Живя на седьмом этаже, он мог видеть с окна весь центр города. Он ненавидел этот пафосный вид, он просто терпеть не мог все, что связано с роскошью того города-государства, где он жил.
Он помнил, как сидел раньше возле своего дома, думая о разных вещах. Правительством абсолютно не одобрялось то, что он думает, но пока они сделать ничего не могли. Были надежды, что скоро можно будет контролировать мысли каждого человека — однако, это все лишь были надежды и не более того.
Порочные мысли.

Он сидел тогда возле дома, думая о разных вещах. Он не понимал, почему многое в этом государстве несправедливо, почему правительство при этом ничего не говорит, почему все происходит именно так, а не иначе. Он думал о разных вещах, иногда даже забывая зайти домой как положено и вызывая при этом презрение окружающих. Он догадывался, что они мысленно его ненавидят, хоть и не высказывая это вслух. В 8 часов вечера кто-то с недоверием и злобой посмотрел на него из окна. После вечерних новостей он посмел выйти на улицу— это не запрещалось, но и не одобрялось. В его взгляде ясно и четко читалось: «Ты живешь не так, как  я и как все —  значит ты живешь абсолютно неправильно».

Именно тогда он понял, что в его душе горел огонь — огонь запрещалось жечь простым гражданам, запрещалось даже думать о нем, запрещалось представлять, как он горит.  В его душе горел огонь, а в душе других гнила плоть шаблона. Огонь мешал ему вписаться в это слишком правильное общество, огонь хотел, чтобы он жил по настоящему, а влек ничтожное существование. Никакая государственная машина не сумела погасить этот огонь, огонь был в нем всегда. Иногда он сильно мешал ему, ведь он чувствовал себя другим, но затем понял, что это был великий дар. В ту ночь огонь помогал ему спать, согревая его тело от холодной общественной машины. Именно в один час и миг,  поздним вечером первого дня отпуска он понял, что он никогда не сможет стать таким ,как все, он всегда будет другим и чуждым этому обществу.

Он перевернулся на другой бок, думая о том, что может быть за колпаком. Говорили, что там абсолютно пустынная земля, но он в это также абсолютно не верил. Очень жаль, что он сейчас не может включить свет. С другой стороны, огонь внутри светил ему.

Даже когда Карл 7766 хотел стать похожим на серую массу, огонь назойливо напоминал ему среди серости и безликости о том, что он абсолютно другой. Даже когда ему безумно хотелось стать таким, как раньше, огонь этого не позволял. В тот вечер произошла настоящая революция в его сознании. Он вспоминал, как в 5 лет первый раз пошел на публичную казнь того, который не хотел быть носить прическу стандартного вида. Тогда он безумно был тому факту, что мерзавцу за свое мнение отрубили голову, он был рад еще два дня. Каким дураком он был тогда! Теперь он это понимал.

Родителями у него было государство, оно воспитывало его в жесткой идеологии. Но даже такая жесткость не смогла в нем подавить огонь. Не смогла.
Его в детстве привели вместе с другими детьми на площадь. Все смотрели в небо, где при особом внимании можно было заметить изгиб колпака. Он был различных цветов, и некоторые даже утверждали, что для каждого глаза был свой цвет. Он не знал, правдой ли это было или нет. Он просто смотрели в небо, в то время их показывали запись речи одного из чиновников.

Он точно не знал, как именно там стирали память, но он правда ничего не помнил, когда приходил домой в такого вида процедур. Он не помнил, ко даже добирался домой, помнил только, что это было не пешком.

Он еще помнил, что гулял по центральной улице перед тем, как поехать домой, а ровно в 6 часов вместе с другими ехал домой, чтобы не пропустить вечерние новости. В них рассказывалось о том, как сильно любят простой народ главные чиновники.

Жил Карл 7766 бедно, зарплаты хватало для того, чтобы едва сводить концы с концами. Света у него днем не было, его давали с 7 до 11 вечера, но уже в 10 нужно было спать...

Каким же он был тогда глупцом! Он помнил, как в следующий раз, когда он был на центральной площади, ему показывали сцены из прошлого с лозунгом "Это позор, товарищи!".

Там показывалось, как молодые люди гуляли в 9 вечера по набережной города из прошлого. Фонари освещали их влюбленные лица, но они гуляли тогда, когда было положено и принято быть дома! Вот в такой дикой свободе жили предки, это было еще до Великого Решения Социального Неравенства. ВРСН—именно эту аббревиатуру все граждане учили еще с детства.

Гулять можно было лишь в заранее установленные часы. Они были с 4 до 6 вечера. Карл 7766 знал одну пару, которая посмела гулять в 7 вечера вместо просмотра вечерних обязательных новостей. Их посадили в тюрьму, они там и сгинули. Карл 7766 раньше полностью это одобрял, но сейчас резко пересмотрел свои взгляды.

Каким он был тогда дураком!..

Он помнил, как он гулял в центре с первой из своих девушек. Он ей явно не нравился, но так было положено, чтобы они встречались, ведь им обоим было по 18 лет. Она не держала его за руку, и от нее веяло холодом. Он представлял себе, что она с ним встречается только для галочки. Так оно и было: ровно в 6 часов она вздохнула с облегчением, пошла домой с центра, сказав ему на прощание : "не провожай.". Наверное, она заметила, что вокруг ее было никаких камер. Иначе она бы формально поцеловало его в шоку.

Он почему- то очень хорошо помнил следующий день. Он тогда пошел на работу его рабочий день проходил скучно и монотонно, но ровно в полдень, как положено, ему позвонила вчерашняя девушка и сказала, что между ними все окончательно кончено. Она сегодня будет гулять с другим молодым человеком. Карл 7766 особо не расстроился.

Он гулял в тот день в центре с 5 до 6 абсолютно сам. Именно тогда, за 10 минут до 6ти он мог наблюдать, как патруль арестовывал одного молодого человека, который не хотел идти домой. Он просто не спеша гулял, и это было достаточным основанием, чтобы его арестовать.

Дальнейшие дни были очень похожими друг на друга. Он помнил, как гулял со второй девушкой. Тогда на площади была казнь несогласных, явка с 5 была обязательна. Домой тогда можно было идти не в 6, а в пол 7ого. Государство поступало очень щедро.

Эти слова повторяли в записи, речь принадлежала одному из чиновников. Им отрубили головы, и вся толпа зааплодировала от счастья, многие стали улюлюкать от радости при виде крови. Девушка Карла 7776 тоже была вне себя от радости. Карл 7766 вспомнил, что ее звали Женя 5452.

Вечерние новости тоже начались тогда в 7:10 вечера. По ним сообщали, что скоро будет нельзя после новостей гулять в своем дворе. Карл 7766 очень любил эти прогулки, и он очень жалел, что это будет отменено.

Тогда он  снова вышел во двор после вечерних новостей. Он видел взгляды окружающих, особенно патруля, который прошел в его дворе. Они выражали очень большое осуждение, и он чувствовал, что закон скоро будет принят. Именно об этом он думал в тот вечер. Однако, закон почему- то был отложен на доработку. Говорили, что его еще более ужесточат.

Он смотрел на соседний дом. Все порядочные люди уже были дома, только такие, как он сейчас гуляли на улице. Он устал от этих осуждающих взглядов, он дико чувствовал, что в нем горел огонь.

Тогда ровно в начале 9ого он пошел домой с очень противоречивыми чувствами внутри. Он знал, что если сейчас его остановит патруль, с ним будет очень серьезный разговор...

Возвращение в реальность. Воспоминания сильно давили ему на душу в ту ночь. Он хоть раз хотел подышать ночным воздухом, но даже стоять возле окна ночью было запрещено.

Его атаковали большие противоречия...

Именно тогда он шел домой, будучи полностью опустошенным. Он не представлял, как можно быть таким шаблонным, он не представлял, как можно этому радоваться.

Но сейчас все было иначе. У него же отпуск! День свободен с 9 утра до 7 вечера,  вечерние новости никто не отменял, как и утренние домашние дела..
Именно в этот поздний вечер первого дня отпуска он задумал поехать на самую окраину их города-государства. Он больше был не в силах терпеть все это.
Он хотел уйти за колпак.

На следующий день после домашних дел, которые он сделал как положено с 7 до 9 утра, у него, согласно отпуску, началось свободное время.  Он  вышел на улицу. Стоял ясный день, много людей в одинаковых одеждах и с одинаковыми душами шли на работу. Он жил недалеко возле транспортной развязки в виде кольца. Там же была и остановка.  Другие считали, что ему очень повезло.
 
Он сел на розовый автобус с надписью "Мы все любим наше государство".  Автобус поехал на окраину города. Когда он ехал на окраину города, он мог видеть бедность районов на окраине города. Дома были деревянными и одноэтажными, дороги были в выбоинами и ямами, как и жизнь Карла 7766 . Наконец, домики заканчивались, и он мог видеть дачи в черте города и «море».. Сейчас там купались только те, кому было положено это делать в их неделю отпуска.

Автобус остановился недалеко от «моря». Это была для него последняя остановка, дальше ему было ехать нельзя. Недалеко была его дача, и когда его остановил патруль, Карл 7766 показал отпускные документы и сказал, что идет на дачу. Он подождал, пока патруль ушел и пошел вперед. Его пока никто не заметил.

Говорили, что именно здесь можно было четко заметить присутствие колпака. Сюда из правильных людей никто не ходил.

Карл 7766 прошел озеро, приближаясь к границе. Патруль был отвлечен на то, что один гражданин купался в озере не в свою неделю отпуска. Это называлось большим штрафом. Но это был шанс для Карла 7766.

Он побежал в направлении колпака. До, ему немного повезло, что не было патрулей возле него. Он выбежал за окраину города. Карл 7766 это почувствовал, так как именно здесь земля была более черной, а листья дерева, которое росло перед самым городом, были зеленее. Здесь пахло свободой..

Он стоял на поле, впервые в своей жизни чувствуя свободный воздух.

Колпака на самом деле не было. Карл 7766 осознал это через полсекунды. Он вдохнул снова воздух свободы. Можно сказать, что он впервые стал дышать, только в этот момент он впервые смог вздохнуть! Он увидел размеры гигантского мира. Это длилось 3,5 секунды. Затем солдаты заметили его и открыли огонь на поражение.

Но за миг до этого он почувствовал пьянящее чувство свободы. Там, за полем, он мог видеть вершины высоток другого города. Оказывается, там была тоже своя жизнь, оказывается, там тоже жили радостно. Несмотря на то, что Карл 7766 видел только вершины небоскребов, он был  дико уверен, что там живут в миллион раз счастливее, чем в его городе-государстве.

3,5 секунды. За это время он испытал больше, чем за свою псевдорадостную, но по сути серую жизнь. За это время он был заново рожден и у него сложилось такое ощущение, что он прожил жизнь заново, жизнь свободную и безмятежную...
Последнее, что он почувствовал в своем мозгу перед самой смертью, был еще один вдох свежего воздуха. Ради этого стоило жить. Он так хотел прожить свободно, именно тогда он понял, что он до этого времени жил как раб…Патруль.   Они немедленно открыл по нему огонь, так как он вышел за пределы города, он видел другой город, что явно противоречило государственной идеологии. По официальной версии, никакой жизни там быть не могло.

Карл 7766  умер не как положено — дома, в кругу семьи и детей, когда тебе будет ровно 70 лет...Более того, он умер за колпаком!!...

Конечно же, его смерть вызвала огромное осуждение серой толпы. На площади в тот день многие из чиновников были рассержены наглым поведением Карла 7766. На всякий случай казнили его друга, мотивируя это тем, что он повлиял на Карла 7766. Но, показав видео с расстрела за городом, государство подорвало навсегда доверие к режиму. Государство экстренно созывало всех граждан,  даже тех, которые были в отпуске. Государство экстренно сделало перевод видео на центральную площадь, и поэтому забыло одну маленькую, но в тот время существенную жизненно важную деталь.
 
Ведь на видео, где Карл 7766 стоял в последние секунды жизни за окраиной города, отчётливо было видно, что никакого колпака не существовало.

А огонь в душе Карла 7766 был.