Капитан С... 21 Финал

      …после разведки и анализа данных получила в статусе строчку – бесперспективная. То есть, в недрах планеты конечно же, имелись полезные ископаемые, но их разработка обошлась бы очень дорого, точнее сказать, неоправданно дорого. Плюс, особенности климата, плюс размеры океана, и существование всего одного материка, к тому же и не очень большого. Конечно, ее не бросили, в конце концов, не так уж много в освоенном космосе планет, где может жить человек, не прибегая к терраформации планеты. Ее заселили энтузиасты и отшельники. Получился тихий спокойный мир…

      Когда-то сюда переселились родители Глории, она здесь росла, потом училась…, был
момент, когда она решила оставить планету, несколько лет она путешествовала по разным мирам,
но в конце концов, вернулась домой. Те, другие миры показались ей слишком хлопотными, к
тому же, пожилые родители остались одни. Так тоже бывает, пока она путешествовала, младший
брат вырос и выбрал другой путь…, покинул дом навсегда. Позже, от старости умерли и
родители, Глория осталась одна….

      То есть, сама-то она себя одинокой не чувствовала, у нее была страсть, огромный сад, им она и занималась, оказалось, что это не только хлопотно, но еще и выгодно. В конце концов, настоящие, чисты фрукты и овощи по-настоящему ценятся во всех уголках освоенного мира. Этим Глория и жила…, ну а еще, воспоминаниями о брате…

      Грустила, переживала, иногда даже плакала, конечно, предпринимала попытки разыскать его, но космос оказался слишком велик. По большому счету, она смирилась с потерей, лишь иногда, вечерами, все-таки вспоминала, и даже просматривала небольшой семейный альбом.

      Именно таким вот вечером, грустным, да еще и в обнимку с семейным альбомом, в дверь дома постучали…. На пороге был пожилой мужчина, чувствовалось, что он проделал достаточно длинный путь, прежде чем добрался до порога ее дома…

- Вечер добрый, - приветствовал Глорию мужчина.
- И вам того же, - ответила женщина, она пыталась вспомнить лицо мужчины, но память не могла ей помочь…
- О, простите, вы, наверное, пытаетесь меня вспомнить.
- Да, но мне кажется, что мы не встречались.
- Не встречались, - подтвердил Ричард Лонг, - но я о вас немного знаю.

      Сердце женщины дрогнуло, и она отступила вглубь дома…

- Что-то случилось с братом, с Леонидом…

      Ричард Лонг поспешил к женщине, ему показалось, что она не удержится на ногах. Вот так и произошла их встреча. Чуть позже, когда женщина пришла в себя, Ричард Лонг рассказал историю ее брата, Леонида Самойлова. Не всю, конечно, только то, что знал сам…

- Но как же вы узнали обо мне, - удивилась Глория, - мы с ним растерялись, я даже и не знала, чем он занимается, где живет…, порой я даже думала, что его нет в живых, иначе, почему он ни разу не появился в родительском доме.
- На этот вопрос я не могу вам ответить…, мы хоть и общались, но не часто. А самое главное, мы не были близкими друзьями, просто иногда разговаривали о том, о сем. Чаще, вообще о работе, да еще о каких-то общих вещах…
- И он не говорил обо мне, о родителя, о доме?
- Мне – нет.
- Однако, вы здесь, у меня…
- Дело в том, что Леонид вел дневник…, и он завещал этот дневник мне. Именно из дневника я и узнал о вас Глория.
- Дневник?
- Да, несколько тетрадей, они все со мной. Они были завещаны, поэтому я их прочитал…, а потом подумал, что правильнее было оставить их не мне, а вам. Поэтому я их привез…

      Ричард Лонг достал из сумки перевязанные широкой лентой тетради и передал их женщине. Та поторопилась открыть, но уже через мгновение растерянно посмотрела на Ричарда Лонга…

- Что-то не так?
- Я не знаю этого языка…, вы можете прочитать…
- О, конечно…

      С этого и началась их знакомство, вечерами Ричард Лонг читал дневники, а днем просто помогал женщине по хозяйству, и как-то втянулся, ему даже это стало нравиться, а потом Глория и вовсе предложила мужчине поселиться в доме.

- Ричард, ты как-то говорил, что у тебя есть внучка…
- Да, Фелиция, я иногда звоню ей, а она мне…
- Знаешь, где она?
- Почти…, она пилот корабля, поэтому сложно…
- Мужская работа…, - вздохнула Глория, - я вот что подумала, пусть она приезжает сюда, тебя проведает, а мы познакомимся. Заодно посмотрит на этот мир…, вдруг ей понравится…
- Хорошо, я ее приглашу, вдруг и правда…

- …здравствуйте, Глория.
- Здравствуй девочка, здравствуй милая, - Глория прижала к себе Фелиция и не отпускала, наверное, целую минуту, успев за это время и расцеловать ее и промочить слезами.
- Глория…, это Виктория Гарда.
- Здравствуйте, - кивнула ей женщина, задумалась, а потом аккуратно хлопнула себя по лбу, - Виктория, ну конечно…, Ричард рассказывал о вас.
- О…, мне приятно…, очень приятно…, так что же вы на пороге, - искренне удивилась
Глория, словно несколько минут назад она сама же их тут и не остановила, - проходите-проходите.
- Спасибо…

      …и конечно были слезы, причем Глория плакала за двоих, и так у нее это заразительно
получалось, что спустя минуту начала шмыгать носом Фелиция, Виктория, сдержалась, разумеется, но даже у нее пощипывало в уголках…

- Ну что вы, это же слезы…, почти вода…, а без воды ничего не вырастит, ни любовь, ни радость, ни скорбь…, без слез на сердце как в пустыне, а там обязательно должно что-то быть, должно что-то расти, иначе будет расти пустыня, пока полностью не захватит сердце...

      Потом пришло время разговоров, они сопровождали и хождения по дому, и обед, а потом и поход к могиле…

- Виктория, а какие отношения были у вас?
- Он был моим коллегой, наставником, начальником…, я всегда им восхищалась, хотя мы и спорила порой…, я очень уважала Ричарда Лонга, то есть, уважаю и сейчас.
- Я понимаю, - кивнула Глория, - восхищение и уважение, это я понимаю.
- А вы, что было между вами и Ричардом?
- Вначале была моя благодарность и его чувство вины…, то есть, они и остались, но со временем стали перерастать во что-то иное. Но первое время вина и благодарность, - Глория улыбнулась, - потом он помогал мне по хозяйству, и нам обоим было интересно…, мне, потому что я люблю этим заниматься, а ему, потому что для него это было все в диковинку. Хотя, признаюсь, руки у него были хорошие…, настоящие рабочие руки. К тому же, он как-то головокружительно быстро учился…, иногда за считанные дни, а то и часы…, еще вчера я ему втолковывала основы, а сегодня он уже спорил со мной…, причем, иногда даже выигрывал.
- Наверное, это из-за способности учитывать множество самых разных вещей одновременно, - предположила Фелиция, которая внимательно прислушивалась к разговору старших женщин.
- Да…, правда, он называл это…, - Глория вопросительно посмотрела на Викторию.
- Видимо, многофакторный анализ.
- Точно…, выговорить и запомнить название еще кое-как можно, а вот понять с первого раза…, уф.

      Был поздний вечер, огромное солнце неторопливо двигалось по небу, удлиняя тени…, из-за особенностей атмосферы и солнечного света, она были не черные, и даже не серые, скорее, они даже были не одного цвета, а нескольких, тут еще зависело под каким углом смотреть.

      Но даже не это разноцветье было здесь самым удивительным, именно не разноцветье, а разноголосие…, насекомые, птицы, какие-то зверушки, все они вливались в какой-то хор, причем, не каждый сам по себе, а как-то так слажено, можно даже сказать, дружно. Только вот, слушалось это не весело, а как-то даже грустно…, впрочем, возможно, все дело было в причине этой встречи.

- Как же это все здорово, - не выдержав, пробормотала Фелиция, - то есть, все это здорово.
- Мы иногда вот так вот выходили с ним, устраивались вон на том диванчике и слушали…, молчали и слушали…, было так спокойно, хорошо…. А вы, похоже не согласны, вам не нравится, - Глория обратилась к Виктории.
- Нет-нет, что вы…, мне очень нравится…, тем более, что я все это впервые…, просто я не могу представить себе шефа вот в такой обстановке, в покое, без нервов, без…
- Он кое-что рассказывал мне…, немного, говорил, что многое из того, что он делал секретно…
- Это правда, - кивнула Виктория.
- Но почему? Почему вообще должны быть секреты, кому они нужны сейчас.
- Наши секреты, в основном защищают людей…
- То есть, - не поняла Глория.
- Люди могут ошибаться, а их ошибки, порой, дорого обходятся другим…, а иногда просто очень сложно объяснить, что и почему сделал человек…
- Ошибки, - кивнула Глория, - наверное, очень дорогие ошибки, если их приходится прятать.
- Бывает…

      Между тем солнце совсем спряталось, высыпали звезды, а вместе с ними и поменялись голоса в хоре. Хуже не стало, просто стало тише, словно теперь хор напевал колыбельную…

- Скоро упадет роса, будет прохладно, - пообещала хозяйка, - пойдемте в дом, чай будем пить, с вареньем…

- …да, Ричард оставил кое-что для вас.
- Для меня, - удивилась Фелиция.
- Для вас обеих, сказал, что когда вы прилетите, отдать…, а вы пейте, наливайте еще, спать-то рано ложиться, самое время пить чай и разговаривать…, а я сейчас принесу…, я прибрала, на всякий случай…

- Он знал, - пробормотала Фелиция.
- Ну, что касается тебя, так в этом нет ничего удивительного…
- А я как раз собиралась сказать то же самое о вас, - рассмеялась Фелиция.
- Почему?
- Потому что вы его искали, он ведь знал вас, знал, что вы не отступите, не успокоитесь, пока его не найдете…
- Да я, в общем-то, просто хотела повидаться, узнать, как у него дела…
- Виктория, я понимаю, честное слово, понимаю.
- Спасибо…, это он сам, небось, предупреждал, чтобы вы не говорили, что он здесь?
- Ну да…, я с ним даже спорила немного, а он сказал, что не готов, что ему нужно больше времени…
- Ты умница, Фелиция, ты и правда, умница…

- Ну вот, нашла, - в комнате появилась Глория, - просто вещами заложила, и как-то не
сразу сообразила….

      В руках у нее была небольшая коробка и конверт…

- Вот, - Глория положила вещи на стол, - конверт для вас, а коробка тебе, Фелиция…, там…, в общем, сама разберешься…

      Фелиция осторожно открыла коробку и заглянула в нее…. И это было странно, потому что она не узнала предметов, которые лежали в коробке, разве что стило, потому что оно было ее, с Земли. Дед хотел что-то записать, а она просто достала стило и передала ему, и как выясняется, просто забыла. Однако, постепенно, один за другим она вспомнила все предметы, и все они принадлежали ей. И каждый из них, в разное время она сама передавала ему…. Просто так. Без всякой задней мысли, он что-то спрашивал, а она просто отвечала…

- Как же это странно, - пробормотала она вслух.
- Ты в порядке, деточка, - рука Глории коснулась руки Фелиции.
- Да, просто я удивляюсь…, мне просто в голову не приходило, что он все это сохранит…, это же просто безделушки…
- Нет, деточка, это совсем не безделушки…, это часть памяти, часть нормальной человеческой памяти…
- Да, наверное…, наверное, так и должно быть…, просто я об этом никогда раньше…

      Там же, в коробке лежало и письмо, обыкновенный, вчетверо сложенный лист…

      «Здравствуй Фелиция, надеюсь, что ты еще не скоро будешь читать это письмо, однако, если ты читаешь его, значит, последний наш разговор уже состоялся, и меня больше нет.

      Признаюсь, что я не сам додумался до него…, по крайней мере, чтобы все было именно вот так – коробочка, разные мелкие предметы, которые волей случая оказались у меня, но сейчас, как раз когда я пишу, мне кажется, что только так и правильно. Потому что нужны не только правильные слова, но и какое-то их материальное подтверждение…. То есть, конечно, я помню, как мы встретились первый, помню, как мы разговаривали на потом. Помню твои приезды сюда, и то, как ты помогала сажать цветы, это все в памяти…

      Однако, память не держит этих воспоминаний на поверхности, не позволяет им быть все время…, в пределах прямого доступа. Потому что есть какие-то дела, есть разговоры, есть впечатления, которые то и дело меняются. И вот занимаешься всем этим, и знаешь, что в любой момент можешь вспомнить, а потом, раз, оглядываешься, и оказывается. Что вспоминал последний раз пару недель назад…, время слишком быстротечно. Я рассказал об этом Глории, а она просто достала из шкафа эту коробку – вот, складывай сюда вещи Фелиции и держи ее рядом, будешь что-нибудь делать, раз, и заглянул…, а значит, вспомнил, почти то же самое, что поговорил…

      И ведь знаешь, работает. Нет-нет, а коробка оказывается у меня в руках, и тогда я думаю о
тебе. Думаю, вспоминаю…, и знаешь, вспоминаю тебя, а потом и твою маму, и бабушку…, и на сердце становится тепло, и тогда приходит печаль. Светлая, потому что она идет от памяти.

      Что я еще хотел сказать…, уверена, что ты знаешь, как я относился к тому, что я делал…, и тогда, и сейчас я действительно считаю ее важной и правильной. И знаю, что в большинстве случаев она не приносит радости…, ну разве что, в каком-то случае все обошлось, все живы и никто не пострадал. Искренне жаль, но так бывает крайне редко, потому что намного чаще случается трагедия…. Разумеется, происходит расследование, обнаруживается ошибка или сбой, люди делают множество правильный вещь, чтобы впредь подобного не случалось – все верно.

      Но именно тогда, когда трагедия приближалась, да и потом, когда события развивались незапланированно, а времени были минуты, а то и секунды…, и в конечном итоге решение принимал всего один человек, и принимал он его правильно. Я в общем-то рад, что в какой-то момент я нашел такого человека, поговорил с ним, поверил ему…, а значит, в конечном итоге, я причастен к тому, что он сделал. И тогда становится очень важно, что бы его поминали добрым словом…

      Перечитываю и даже удивляюсь, вроде бы к тебе это прямого отношения не имеет, а мне почему-то вздумалось говорить с тобой именно об этом…, думаю это потому, что хочу ответить на некоторые твои вопросы. Когда-то я просил тебя не спрашивать о работе, ты исполнила мою просьбу, но вопросы ведь возникали…, а кроме того, ты общаешься, а значит, где-нибудь в баре можешь услышать историю, которую рассказывает человек со стороны, как байку, чтобы повеселить, или наоборот, напугать…, так мне хочется, чтобы ты правильно понимала такие рассказы.

      И наконец, я хочу сказать тебе большое спасибо, что ты появилась в моей жизни, отец я был плохой, но искренне надеюсь, что хоть дедом был хорошим.

      Еще раз спасибо тебе Фелиция. Обнимаю тебя крепко, будь счастлива, внучка.»

      …сквозь слезы, а потому что не получилось прочитать без слез. В какой-то момент, она даже вышла на улицу, чтобы отдышаться, помолчать и посмотреть на звезды…

      Виктория хотела последовать за ней, но Глория удержала ее

- Не надо, пусть плачет, это хорошо, мы ведь люди.
- Да-да, конечно, - согласилась Виктория, сама она лишь смотрела на письмо, которое оставил ей Ричард Лонг, но открыть его так и не решилась.
- Боишься, что заплачешь?
- Почему-то страшно, - призналась она, - хочется прочитать, а что-то внутри словно сопротивляется…
- Все в порядке, - кивнула Глория, - порой, именно так и должно быть, требуется время, чтобы понять. Почувствовать, вспомнить, чтобы только потом смириться.
- Правда?
- Конечно…, ты поймешь, когда придет нужное время, ты точно поймешь. Сердцем почувствуешь…