Выпрямление имен. Глава 8

О Матониных и спецпоселении Усть-Мажар


Граница создала казаков, а казаки создали великую Россию.
Л. Толстой.

В справочнике «Мемориал» о брате бабушки Павле Дмитриевиче Матонине указано: «Родился 10 сентября 1900 года в селе Алтай Минусинского уезда Енисейской губернии. Русский, казак, малограмотный. Из крестьян, беспартийный. Ссыльный Усть-Можарской комендатуры Курагинского района Красноярского края. Занимался хлебопашеством. Арестован 30 мая 1938 года. Обвинение по ст. 58-2, 58-6, 58-11 УК РСФСР. Дело прекращено 20 марта 1940 года Минусинским оперсектором НКВД по реабилитирующим обстоятельствам (ст. 204 п. б УПК РСФСР) (П-7171). Какие тому способствовали обстоятельства, не указано. Скорее всего по причине сворачивания репрессий накануне войны. Да, и финская с большими жертвами только закончилась.

        Что интересно, Павел Дмитриевич указан как казак, уроженец станицы Алтай, Минусинского округа. Станица Алтай мне уже встречалась в отдельных арестных документах на братьев Чакировых. Когда их читал, возникал вопрос. Почему указано место рождения Алтай? Они же из Тувы. Скорее всего, бабушка, а может дети по ее подсказке, специально указали место рождения станица Алтай,  там где родился Павел Матонин, а может и сама бабушка таким образом пыталась скрыть их заграничное (тувинское) рождение? Кто из-за границы, у тех шансов попасть в число врагов народа было больше. Может таким образом хотели скрыть родство с отцом — белым офицером, царским чиновником? Все может быть.

Согласно архивной справке посёлок Усть-Можарка образован 17 января 1933 года как трудовое поселение Можарской трудовой колонии Ольховской комендатуры управления Сибирских исправительных трудовых лагерей ОГПУ при СНК СССР, куда направлялись спецпоселенцы. В колонию люди ссылались со всей России. Место организации трудколонии находилось в 18-20 км от поселка Кордово.  Не случайно трудколонию разместили в устье реки Можарки. Этот «медвежий угол» окружали   вековая тайга и болота.  Ближайшая железнодорожная станция Абакан находилась не за одну сотню километров. Чтобы до нее добраться надо было переплавиться по пяти рекам, что сводило «на нет» попытки побегов. 

Распорядительные функции в трудколонии осуществлял комендант и его помощники. В архивных документах сохранились их фамилии: Руденко, Корнев, Зайцев, Цыплаков. Распорядительные документы из вышестоящих органов направлялись в первую очередь к ним. Отчет о проделанной работе, планы, сметы и даже отчеты по посевной по пятидневкам отправлялись за их подписью. Также все договора трудколонии с другими организациями заверялись подписью коменданта и круглой печатью. Хозяйственную работу трудколонии возглавлял уполномоченный. В 1935 году ими были Базанов Яков Константинович и  Гульченко.

Спецпереселенцы различных национальностей пребывали в трудколонию из Артемовского рудника, Минусинской спецкомендатуры, Саралинской спецкомендатуры и других. Из них многие умирали в пути, другие – пытались бежать.  В основном репрессиям подвергались семьи с большим хозяйством. По воспоминаниям первых поселенцев, при переезде и устройстве деревни они пережили настоящий ад. Везли всех зимой, без продуктов, небольшими партиями. Одежды и обуви тоже почти не было. Обувь шили из самодельных шкур, а на платья использовали иногда мешки, которые давались под зерно. Сначала выбирали людей покрепче, чтобы они смогли построить бараки. Когда привезли сосланных на место, то здесь не было ни одного домика, они делали шалаши, рыли землянки в мерзлой земле, рубили мерзлые деревья, чтобы хоть что-нибудь соорудить для жилья.

Люди жили в холодных бараках по восемь семей, вдоль стен стояли нары, была одна печка и рамы в один ряд. На каждую семью в 6-8 человек полагалось 4 квадратных метров нар. Позже бараки достраивали и жили по четыре семьи, а когда заняли общую площадь, то стали в бараке жить по две семьи. Взрослые и дети умирали от голода, холода и непосильных работ беспощадно, каждый день увозили по 8 -10 гробов.
Трудколония в основном трудилась на лесозаготовках. Работая не покладая рук, люди получали минимум продуктов и оплаты, если она была. Кто впоследствии заводил хозяйство, должен был отдавать за него большие налоги. Люди жили в основном тем, что выращивали на своих огородах: картошкой и овощами. В то время на рабочего выдавали в месяц по 16 килограммов муки (на иждивенцев 8), в основном жили на драниках и паренках из овощей.

До двенадцати лет дети могли на месте закончить четыре класса образования, а дальше шли работать. Редко, тех, кто был слабее здоровьем, и не мог пригодиться в работах, отпускали учиться дальше. Совсем малые топтали силосные ямы. В восемь лет уже шли на  сенокос и уборку урожая на грабли.
Спецпоселение почти не охранялось. Только в конце деревни, где можно было уплыть по Кизиру, стояли охранники, но без оружия. Люди все же пытались бежать, покупали документы. За попытки побега  строго не наказывали, тех, кого ловили, садили в каталажку на трое суток, кто сдавался сам - на сутки.

В 1935 году Усть-Можарская трудовая колония была реорганизована в неуставную сельхозартель. В военные годы ссыльных, как преступников забирали в трудовую армию, некоторые были оправданы в 1942 году. Спецкомендатуры упразднили и организовали колхоз имени "Чкалова", люди вздохнули свободно, стали работать за трудодни и получать заработную плату. Но до 1954 года местные власти не давали хорошим работникам уезжать из мест ссылки. В шестидесятых годах стали объединять хозяйства и колхоз имени "Чкалова" распался. Многие из первопоселенцев переехали в соседние деревни, а большинство уехали на родину. Началась совсем другая жизнь.
Как попал Павел Дмитриевич в Усть-Можарку, сведений нет. Скорее всего вместе с высланными из Тувы в Ольховку (Артемовск) Чакировыми, но попал с семьей в трудколонию рудника, потому как имел малых детей.



Мы казаки из 6-й сотни казачьего полка

Казаки — восточные викинги


Если Павел Матонин был казаком, значит таковым был и его отец Дмитрий Васильевич. Есть резон разобраться как они оказались в селе Алтай Минусинского уезда.  Начал искать дополнительные сведения.
Еще иркутским губернатором Сперанским Енисейский 5-ти сотенный городовой казачий полк был переоформлен в Енисейский конный казачий полк 6-ти сотенного состава со штабом в Красноярске. Вместе с Иркутским полком они составляли бригаду, штаб бригады был в Иркутске. По представлению Енисейского губернатора А. Б. Степанова сотни комплектовались казаками отдельных станиц:

1-я сотня:  Красноярская, Дрокинская, Тингинская и Есауловская.
2-я -  Мининская, Бугачевская и Тинская.
3-я - Торгашинская, Базайская и строящаяся Иннокентьевская.            
4-я Белоярская, Преображенская, Камчатская, Соленоозерская, Енисейская и   Туруханская.
5-я - Таштыпская, Саянская, Арбатский форпост;
6-я-Каратузская, Суэтукская, Бузуновский и Алтайский форпосты.
        Вот нашелся и Алтайский форпост, который позднее станет станицей, а потом и деревней, когда казаков сократят.

Казаки несли службу по охране границы, приисков на границе с Тувой и все вопросы решали на круге. До середины 19 века казачество не было жестко замкнутым сословием, ведь оно пополнялось за счет крестьян, мещан, солдат, гулящих и разночинцев. В то же время шел и обратный процесс - некоторые казаки, окончив службу, становились крестьянами.
Основным источником жизни казаков, как и крестьян, были земледелие и животноводство, а также подсобные промыслы. Но пограничная служба всегда стояла на первом месте. Казаков привлекали и для решения многих других проблем местных властей. Из числа лучших казаков «трезвого поведения, расторопных и по возможности грамотных» подбирали надзирателей для казенных поселений и Минусинской тюрьмы, способных проявить настойчивость, посылали по деревням «для понуждения крестьян сдавать долговой хлеб в общественные хлебозапасные магазины».
 
Для доукомплектования шестисотенных полков Енисейской губернии, ввиду малочисленности казачьего населения в войсковое сословие было переведено 1286 крестьян (муж. душ), в основном потомков казаков. Кроме того, казачье население Енисейской губернии было увеличено за счёт переселения и причисления к казачьему сословию штрафных солдат с территории Европейской России. В 1858 г. из штрафных солдат было сформировано несколько новых станиц. Тем не менее, несмотря на пополнение в 1860-е годы, численность казачьего населения в Енисейской губернии не достигала и 13 тысяч человек, при общей численности населения губернии около 320 тысяч. Вновь сформированный полк перешёл в ведение военного министерства.

Обратил внимание на факт причисления к казакам штрафных солдат. Дело в том, что по метрическим сведениям бабушки, ее отец Дмитрий Васильевич числился солдатом.
К 1882 г. в Енисейской губернии проживало 4702 человека казачьего населения, в том числе 67,5 % в Минусинском уезде. Однако доля казачьего населения относительно крестьянского населения в уезде оставалась незначительной. Только вдоль государственной границы доля казачьего населения была заметной. Даже на севере Минусинского уезда, в Новосёловской волости, имелись только две казачьи станицы, а в ряде населенных пунктов волости – Новосёлово, Брагино, Коряково и другие – было только по 10 казачьих дворов. Вот и Брагино встретилось, откуда были Бахтины, родственники Голдыревых, а значит мамины.

Из Бахтиных вышла другая моя бабушка Степанида Андреевна, жена деда Голдырева Авдея Прокопьевича. О них рассказ будет отдельный.
Бывшие енисейские казаки смогли сохранить не только сословное самосознание, но и определённую правовую обособленность. Так, в документах они обычно назывались «крестьяне из казаков – собственники». В 1899 г. в Красноярске была учреждена Красноярская казачья волость – единственная казачья административно-территориальная единица в Енисейской губернии. По штату на 1899 г. в военном ведомстве состояло 111 енисейских казаков, из числа которых 99 казаков и 6 офицеров служили в Красноярской казачьей сотне, а 6 казаков находилось в распоряжении начальника пограничного Усинского округа. Закралась мысль, а вдруг кто-то из Матониных входил в число этих казаков или был их родственником.

В Министерстве внутренних дел и других ведомствах проходили службу 27 казаков. 147 казаков служили на частных золотых приисках. Следует отметить, что Красноярская и Иркутская казачьи сотни входили в состав войск 3-го Сибирского армейского корпуса, где были единственными кавалерийскими частями.
По положению от 4 апреля 1904 г. в военное время сотня енисейских казаков развёртывалась в трёхсотенный Красноярский казачий дивизион, в котором должно было числиться 482 казака при 14 офицерах и чиновниках.

По данным Енисейского районного переселенческого управления, в 1911 г. в 10 станицах Минусинского уезда (Бузуново, Нижний Суэтук, Саянская, Алтайская, Каратуз, Солёноозёрская (Форпост), Арбаты, Имек, Монок и Танггып) зафиксировано наличие 1198 дворов, 7627 душ казачьего населения обоего пола из них 3865 мужчин.  В пользовании казаков Минусинского уезда по данным 1918 г., находилось до 160 тыс. десятин земли.
        Прежде в этих местах были тюркские поселения, где жили так называемые «минусинские татары».  Постепенно казаки породнились с переселенцами и местными инородцами. Казаки Кольцовы, Бутины, Глубоковы, Ворошиловы, чьи потомки до сих пор проживают в указанных местах, были женаты на татарках из села Восточного Минусинского района.

Алтайский форпост (станица), который указан местом рождения Павла Матонина,  пошел от Суэтэкской станицы. Из исторических записок о родном крае и своей фамилии минусинца Михаила Злобина, который на пенсии решил покопаться в местном архиве, узнал, что Матонины проходили в числе первопроходцев, которые пришли в эти края в начале XVII века. Из Тобола они пришли во главе с Андреем Дубинским и заложили в 1627 году Красноярский острог. В списке казаков-первопроходцев Злобин указал также Шахматовых и Кольцовых. О Шахматовых, породнившихся с Матониными, речь еще впереди, а Кольцовы — это мои родственники. Всех близких людей отследить трудно. Вот, например, случай.

 Некто Драверт П. Л. летом 1915 года, по заданию ученого В. И. Вернадского ездил в Енисейскую тайгу. В городе Енисейске познакомился с бывшим золотопромышленником Матониным Никодимом Ефимовичем. По его словам он в 1908 году проживал на реке Кадре, притоке Пита. В конце июня, утром, он внезапно был подброшен в постели сильным толчком, одним, другим, третьим. Затряслись стены дома, задребезжали стекла в рамах. Матонин в исподнем выбежал из дома и бросился к пруду, ища спасение, но увидел, что вода в пруду колеблется, скотина мычит, народ с криком носится. После трясения Матонин приполз в дом и увидел, что в буфете попадала посуда, картина покосилась, маятник в часах остановился. Потом было замечено, что в окрестностях поселка со скал обрушились камни. Это строчки из книги «Трагедия Тунгусского метеорита» написал Ю. Л. Кандыба.


Станица Алтай и село Сухобузимское (Кекур)


Нужно бороться не с человеком, а со злом.



Удалось установить, что впервые на карте Шушенской волости форпост Алтайский появился 23 октября 1856 года в результате отвода на левом берегу Енисея земли (дачи) для земледелия и сенокошения казачьему конному полку, 6-ой сотни Суэтэкской станицы, размещающейся в деревнях Чихачева, Лугавская, Каменка и Жеблахты. Раньше земли пренадлежали Кобальской Степной думе, а точнее хакасским улусам, кочующим в этой местности: Таражакова, Кольского, Кандыкова, Аршиндр Ачинского уездов. Естественно, живя на Кольском полуострове, обратил внимание на название Кольского уезда. Чем черт не шутит, может первопроходцы на мурманскую землю пришли с хакасских краев. Русских казаки поприжали, вот они и двинули на север.

Земля в будущей станице Алтай выделялась для одного обер-офицера и 62 казаков. Годом основания станицы считается 1858, когда было закончено межевание. По выпискам 1872 года в станице проживало 79 казаков и 55 мальчиков от 1 до 19 лет.
Деревней  станица стала после упразднения в 1872 году казачьего полка. Рядом с деревней Алтайской располагались деревни Шушенское и Койское. В 1885 году в деревне проживало 348, а в 1906 году 248 душ. За старших проходили отставной старший урядник Степан Голубев и старосты Иван Чихачев, а затем Кудрин. Деревня Алтайская как раз располагалась на пути из Минусинска в Верхне-Усинск после деревни Быстрая. Многие жители Алтайской переберутся в Урянхай.  По нынешней Туве мне встретятся, в частности, Чихачевы, в честь которых назовут поселение Чихачевка.

В Гражданскую войну казаки ушли на сторону Колчака. Некоторые события боев описаны в книгах К.А. Колборакова «Грозные дни» и Анатолия Чмыхало «Отложенный выстрел». В последней книге говорится, что казак Павел Чихачев был заместителем атамана Соловьева. О действиях отряда Соловьева подробно рассказано в книге Солоухина «Соленое озеро».
В 1919 году в деревне Алтайской организовали совхоз-коммуну. Со временем его переименовали в Минусинский совхоз «Овцевод». В 30-е годы в селе располагалось два колхоза «Красный сибиряк» и «Имени Свердлова». Алтайский район с центром в селе Алтай появился во время войны. Сейчас его нет. Сейчас этот район в Хакасии с центром Белый Яр. По этой причине я долго не мог найти поселение Алтай (Алтайское) в Минусинском районе.

Алтайских Матониных, кто родился и жил в деревне (станице)  оказалось достаточно много. Все они были репрессированы, а потом реабилитированы: Матонин Иван Егорович. 1895 года рождения; Матонин Александр Дмитриевич, 1880 года рождения, в 1919 году служил в Енисейском казачьем полку, содержался в Минусинской тюрьме, расстрелян; Матонин Алексей Егорович, 1902 года рождения, проживал в селе Знаменка Курагинского района; Матонин Антип Матвеевич, 1871 года рождения; Матонин Василий Никифорович, 1888 года рождения;  Матонин Григорий Михайлович, 1895 года рождения, служил в Енисейском гвардейском казачьем полку, эмигрировал в Китай;  Матонин Иван Григорьевич, 1863 года рождения; Матонин Иван Егорович, 1895 года рождения;  Матонин Семен Иванович, 1903 года рождения.
 
Впервые Матонины упоминаются  в посемейном списке енисейских казаков Кебежского форпоста за 1851 год. В списке, наряду с фамилиями: Иконников, Ворошилов, Шадрин, Кручинин, Глубоков, Чихачев, Кобяков, Сидельников, Токмин , Худоногов (по делу которого в 1937-1938 годах было арестовано несколько Матониных), Бутин , Спиридонов , Черкашин, Костенкинов, Серебренников, Терской, упоминались и  Матонины. Матониных на Кебежском форпосте было пять семей.

Российский Государственный военно-исторический архив хранит в своих фондах фамилии казаков и офицеров отдельной Енисейской казачьей сотни. Среди 61 фамилии урядников и казаков сотни, награжденных светло-бронзовой медалью «В память 300-летия царствования Дома Романовых» указаны: старший урядник Иван Черных, младшие урядники Сергей Казагасов, Владимир Садовский, Дмитрий Сипкин, старшие писари Иван Потылицин и Анатолий Юшков, приказные Иван Чихачев, Даниил Серебренников, Павел Швачко, казаки Тихон Кожуховский, Василий Кузьмин, Петр Матонин, а также несколько казаков, имевшие фамилии Солдатовых, Байкаловых и Бузуновых. К Солдатовым я еще вернусь, когда зайдет речь о девичьей фамилии прабабушки Параскевы Андреевны Матониной.

Нашлась еще одна Матонина – Александра. Из каких мест и каких кровей не известно. Она вышла замуж за Пантелеймона Шахматова, казака енисейского войска. Жили они в Канске. Отец Пантелеймона Трофим  Шахматов был ссыльным, а сын стал головой города и встречал наследника Николая в 1891 году и был у него, уже у царя на приеме, -  просил денег на обустройство торговых рядов. Семьи Матониных и Шахматовых были знакомы между собой по казачьей службе и знали друг о друге многое. Следует учитывать, что казаки не желали родниться с пришлыми. Казаки Шахматовы проходят как основатели пограничного селения Таштып в Минусинской округе.  Среди сослуживцев  Шахматова упоминаются Скобеев Михаил Ильич и Соловьев Иван Николаевич.

Скобеев М.И. в мае 1917 года был избран помощником председателя правления Енисейского казачьего войска, а в эмиграции до середины 1921 год являлся уполномоченным Енисейского казачьего войска в Харбинском социально-экономическом Совете.  Много позже в газете «Центр Азии» прочитал, что Михил Скобеев после того как ушел в Монголию, вышел с белыми к Чите, принимал участие в забайкальских боях и вместе с войсками ушел в Маньчжурию. Вернулся в 1921 году, был суд, приговорили к высшей мере, но потом заменили на 10 лет лишения свободы, а потом и вовсе отпустили. С чем это связано, трудно сказать, можно только догадываться. С фамилией Скобеевы придется столкнуться еще раз, когда выяснится, что они родственники Кольцовых, а точнее Валентина Андреевича Кольцова, мужа тетки Татьяны Александровны.

Соловьев И.Н. во время гражданской войны был мобилизован в армию Колчака и служил урядником в Енисейском казачьем полку. Соловьев не ушел за границу с остатками Белой гвардии, а оставшись на родине, возглавил Горно-конный партизанский отряд имени Великого Князя Михаила Александровича, который боролся против Советской власти в Енисейской губернии. О нем я уже вспоминал, как  о главном герое повести Солоухина «Соленое озеро».

Самый интересный момент, который касается фамилии Матониных, имеет отношение к роману писателя Шишкова «Угрюм-река». Главный герой романа золотопромышленник Прохор Громов. По роману он на реке Лена владел приисками, но прототипами семейства Громовых, как утверждают историки,  стали енисейские купцы Лаврентий Куприянович, Аверьян Косьмич и Николай Ефимович Матонины. Прототипом героини романа - Нины Куприяновой стала Вера Арсеньевна Баландина – внучка Михаила Косьмича Матонина.

Как родился роман «Угрюм-река»? Существует версия: В. Шишков в 1892 году окончил Вышне-Волочское техническое училище по специальности гидрограф и гидростроитель. В 1894 году поступил на работу в Томский округ путей сообщения. В округе работал Николай Ефимович Матонин — потомок енисейского купеческого рода. Он якобы и рассказывал Шишкову истории из жизни золотопромышленников Енисейской тайги.
По рассказу, купцы Матонины прибыли в Красноярский острог   из Тобольска в конце 17-го века.  Прибыли вместе с Ильёй Суриковым – предком художника В.И. Сурикова.

Кстати, о Суриковых. В краевом архиве сохранился формулярный список отца художника: «Иван Васильевич Суриков (1809–1859) — из казачьих детей, имеет деревянный дом в Красноярске. Возраст — 41 год, канцелярский чиновник винно-соляного отделения. Жалованье — 113 рублей 25 копеек в год, паек и обмундирование — 26 рублей 59 копеек. Итого — 141 рубль 84 копейки. И далее. После окончания наук в Красноярском уездном училище в 1829 году произведен в канцеляристы, в 1832 году — в губернские секретари, а в 1845 году определен на должность смотрителя красноярских богоугодных заведений, в 1846 году перемещен в штат Красноярского земского суда.

Женат вторым браком на Прасковье Федоровне. Дети: сыновья — Василий, родившийся в 1848 году 11 января, и Николай, родившийся 3 мая… Две дочери, одна от первого брака — Елизавета, родившаяся в 1827 году 22 октября, и другая от второго брака — Екатерина, родившаяся в 1846 году 26 ноября». Отец Сурикова был одним из самых низкооплачиваемых чиновников Енисейской Казенной палаты.
Известно, что первым, кто открыл могучий художественный талант подростка Васи Сурикова, был губернатор Замятнин. Легенда гласит, что при очередном просмотре бумаг канцеляриста Сурикова Замятнин вдруг обнаружил в них свой портрет. Сходство было до того поразительным, что губернатор сразу же к себе потребовал автора. Вскоре с помощью купца Петра Ивановича Кузнецова юное дарование отправили учиться в Петербургскую академию художеств.
 
Братья Матонины поставили избы на реке Бузим, и женились на дочерях местного аринского князька. Эти дочери аринского князя могли стать прототипом Синильги из книги «Угрюм-река». Так было основано село Матона, которое позднее стали называть Кекур (Нахвальская волость, в настоящее время Сухобузимский район Красноярского края. Позднее село Кекур я обнаружил и на Урале.
В переводе с тюркского «бузим» означает «мутная вода». Бузим, буза, действительно, мутное, но для названия места, чрезвычайно редкое. Накануне присоединения к России, на территории Сухобузимского района кочевало кето-язычное племя — аринов. По имени князька этого племени Тюльки, чаще всего этот район называли «Тюлькина землица». Они разводили скот, рыбачили, охотились, собирали сарану и дикую гречиху. К приходу русских, их оставалось не более 200—300 человек. И они добровольно согласились «идти под цареву руку».

Листая страницы воспоминаний земляков о селе Сухобузимском (Кекуре, Матоне), в котором после Тобольска осели братья Матонины, узнал следующее: «В 1646 г. действительно была основана деревня Бузимская, но совсем не в том месте, где сейчас расположено Сухобузимское. Бузимская находилась в старом устье Бузима, в 40 км отсюда. В 1936 г. уставшие от постоянных наводнений местные жители переселились в другие населенные пункты, а в 60-х гг. ХХ века последние остатки деревни Бузимской были смыты очередным наводнением.
Нашлась надгробная плита одного из Матониных. Местные жители в советское время  использовали ее в качестве подставки для корыта с пойлом в свинарнике. Склеп Матониных разрушили вандалы, другие позже разграбили и могилы участников войны.
Обнаружилась художественные размышления (повесть) на местную тему под названием «Жуть», а в ней «история»семьи  Аверьяна Кузьмича Матонина, могильную плиту которого и разбили.

"По всем описаниям, он был очень хороший человек, этот Аверьян Козьмич, — порядочный, честный, добрый, разумный в требованиях, - заметил автор этой самой «Жути». Каждое лето отдыхал он в родном Кекуре — там не было ни одного ребенка, которому  он что-нибудь не подарит, специально для детей привозил сладости. Его жена, Ольга Диомидовна, сама учила девочек шить, вышивать, привозила нитки, материю. Аверьян Козьмич на свои средства построил пятиклассное училище в Кекуре для детей села и прилегающих к нему волостей… Был очень скромный человек, не позволял рисовать с себя портретов, писать про себя в газеты.

Только вот собственных детей у этих Матониных не было… Были только племянники — родные и двоюродные, а своих, кровных, Господь не давал. После того, как умер их первенец, младенцем, не жили дети у главных, самых богатых Матониных. Ольга Диомидовна сколько ни молилась, сколько на монастыри и иконы ни жертвовала — а не жили ее дети, и богатство ушло к родственникам — тоже Матониным, но не прямым потомкам Петра Григорьевича. А в 1914 году семья окончательно разорилась — вся! Богатство, извлеченное из чугунного котла, набитого золотом, так и расточилось, исчезло.

Сам Аверьян Козьмич до того не дожил, скончался в 1883 году и похоронен в родном Кекуре. А в 1913 году прошел слух, что в гроб к Матонину положен золотой кортик… Благодарные односельчане разорили могилу, выкинули его останки, и кости Матонина таскали по всему Кекуру собаки.
В 1920 году во время уборки в кекурской школе во времянке нашли портреты Аверьяна Козьмича. Так сказать, кровопийца и эксплуататора. «Куда их?» — «А в огонь!» Тогда дети выкололи глаза портрету и долго издевались над ним, перед тем как бросить в огонь.
В 1931 году построили в Кекуре свиноферму, а подходящей плиты и не было. Рядом валялась надгробная плита с могилы Аверьяна Козьмича, и ее использовали рационально — положили надписью вниз, к лижущим языкам пламени, и варили на плите пойло свиньям.

К нашему времени известно об этом человеке очень мало, и даже внешность неизвестна — наверное, эти портреты, сожженные в 1920 году, были единственные. Так, выходит, и сгинул он безвестно, правнук разбойника, сколько ни жертвовал на школы и на церкви. Знающие люди говорят — мол, все это оттого, что пользоваться золотом стало третье поколение, а не четвертое, как рекомендовали поверья. Если бы клад вылежался еще одно поколение — семья Матониных вполне могла бы процветать и до сих пор…".
Почему могла? Может где-то и процветает. Кроме Аверяна Кузьмича был Тимофей Кузьмич Матонин, который состоял в 1883 году блюстителем в Приходском училище в Кекуре. В Красноярском Епархиальном женском училище в числе почетных  блюстителей проходила  Евдокия Андреевна Матонина.

Сделал выписку: «С 1948 по 1951 год редактором районной Сухобузимской газеты был И.И. Ищук, с 1951-по 1952 – В.И. Жуков, в 1952  – Максименко, в 1953- Черданцев,  (по другим сведениям с 1951-54 гг. – Анастасия Афанасьевна Матонина)".... Получается, Матонины там  и сейчас живут.
В  2014 г в мои руки попадет выписка из метрических ведомости бабушки Татьяны Дмитриевны. В ней, в частности, говорилось, что ее родитель урожденный села Сухо-Бузимского, уволенный в запас армии рядовой Дмитрий Васильевич Матонин. Выходит, что прадед тоже из Сухобузимского района, что и указанные выше Матонины.

Кекур, Кекур! Что мне такое попадалось. И точно. Перелистал книгу краеведа в Никеле Вероники Мацак «Печенга» и нашел этот самый Кекур. Так назывался мыс северо-западной оконечности  полуострова Рыбачий. Кекур (Кегор) упоминается еще в XVI веке как становище. По мнению специалистов в основе слова Кекур лежит финское слово keko — куча, стог конусообразный. В словаре Кольского полуострова сказано: «Кекур — столообразная скала, куча камней, опознавательный знак». Именно в виде двух конусообразных скал и описал  этот мыс Стифен Бэрроу в 1557 году.
 
Есть и другой вариант уже с саамского — удобное для выпаса оленей, обильная ягелем, местность. В старину даже полуостров Рыбачий называли Кекур. Кекур стал важным центром рыбного промысла и торговли. Сюда приходили норвежцы, финны, голландцы, датчане. Торговали на талеры, от которых и пошел доллары. Сибирский Кекур, в котором осели торговцы Матонины, тоже, видно, отличался наличием скал на берегу Енисея, выпасов оленей и торговлей с иностранцами, заходившими с верховья Енисея.  Еще одно подтверждение перемещение на кольскую землю людей с Енисея.

По воспоминаниям,  у первопроходца с Тобола на Енисей Лаврентия Матонина родились сыновья Яков и Анисим. У его брата Аверьяна - Григорий и Осип.  Их потомок, не известно какого колена, Пётр Григорьевич Матонин крестьянствовал в Кекуре, якобы грабил купцов, проезжающих по дороге Енисейск - Красноярск. Дорога проходила через село Кекур. Перед смертью  он сообщил своему внуку Косьме (Кузьме) место, где был зарыт клад с награбленным.
 
Косьма Куприянович Матонин родился в в 1809 году, владел домами в Красноярске и Минусинске. Приобрёл два золотых прииска в енисейской тайге и один прииск на паях с Фёдотом Баландиным и Демьяном Васильевичем Матониным. (Выходит, что был и Василий Матонин, от которого мог пойти  мой прадед Дмитрий Васильевич).
Прииск получил название Косьмодемьянский. В 1869 году в первую купеческую гильдию Красноярска записались Косьма Куприянович, и его дети: Михаил, Аверьян, Ефим и Тимофей. Всего в 1869 году в Енисейской губернии было 30 купцов первой гильдии, из них 11 носили фамилию Матонины. После смерти Косьмы главой семейства стал Аверьян.

Аверьяну было известно о происхождении семейных капиталов, и уже через неделю после похорон отца Аверьян Косьмич пожертвовал средства Минусинскому уездному правлению на строительство школы и церкви. В 1863 году в Красноярске начинает работать телеграфная станция. Все расходы по открытию станции оплатил Аверьян Космич. На деньги Аверьяна Матонина в селе Кекур был построен придел Ильинской церкви, позолочены купола и оклады икон, куплены колокола. На деньги Матонина содержалась богадельня в Кекуре. Аверьян Матонин выделил 100 тысяч рублей на строительство гимназии в Енисейске. К сожалению, информация о благотворительной деятельности золотопромышленника не вошла в роман Шишкова «Угрюм река».

В 1870 году дочь Аверьяна Косьмича Александра вышла замуж за купца Арсения Ивановича Емельянова.. На свадьбе Аверьян Косьмич подарил невесте кулон с бриллиантами. На свадьбе присутствовал сын Фёдота Баландина, который узнал кулон своей матери, убитой по дороге из Енисейска в Красноярск. Гостям сказали, что Баландин пьян. Вероятно, из-за этого случая имена Матониных практически не упоминаются в краеведческой литературе. Это происшествие стало народной легендой. Легенда существует в различных вариантах, но во всех вариантах остаётся узнавание кулона (браслета, броши, серёжек и т.д.) убиенной матери.



Баландины

Очень важно быть членом большой семьи


Баландины, как указывалось выше, были в родственных отношениях с Матониными - Вера Арсеньевна Баландина – внучка Михаила Косьмича Матонина. У Матониных и Баландиных были общие дела по Косьмодемьянскому прииску. По этой причине мимо их истории пройти нельзя. Братья Баландины — Федот и Софрон  прибыли в Енисейск тоже с Урала, примерно в 1840 году. Последний приехал с женой Прасковьей и сыном Алексеем. Оба они были купцами 2-й гильдии, и первичный их интерес был к разгорающейся "золотой лихорадке" в Енисейском округе. Они занимались, в основном, доставкой и продажей товаров первой необходимости для населения и ремесленников Енисейского округа.

Братья сыграли большую роль в становлении представителя второго поколения - талантливого предпринимателя Алексея Софроновича Баландина. О его образовании пока нет сведений, да и вряд ли оно было большим. Но дальновидность и практичность Алексея происходили больше от природной смекалки. В 22 года он становится купцом 2-й гильдии, в 25 лет - 1-й гильдии и единственным в Енисейске, кто сохранил это звание до самой смерти. В 40 лет Алексей стал потомственным почетным гражданином Енисейска. Он первым в городе получил звание коммерц-советника как высшего ранга для купцов. Женился он на Глафире Петровне, знатной купчихе, позднее - почетной гражданке города.

Алексей Софронович был удачливым, расчетливым и дальновидным предпринимателем. Вначале он занимался золотодобычей, но быстро сообразил, что оно внушительных перспектив не дает. Поэтому больших средств в это дело он не вкладывал. Основательно занимался развитием торговли с Севером и другими регионами России. В 1863 году по его инициативе была создана первая пароходная компания, в число учредителей которой вошли еще купцы Кытмановы, Грязновы и Калашниковы. С этого года Енисейское пароходство ведет свой отсчет. В 1863 году он стал организатором и директором правления первого в Енисейской губернии частного банка, сыгравшего большую роль в развитии предпринимательства в городе и в губернии.

 Особенно возросла деятельность Алексея после завещания ему всех капиталов от отца и дяди. Он стал богатейшим человеком в Енисейске и еще шире развернул торговлю продовольственными и промышленными товарами, торговал золотыми и серебряными изделиями, железом, чугуном и т. д. Однако не уклонялся он и от общественных дел и благотворительности, понимая их необходимость. В разное время он занимал престижные выборные должности - городского головы и судьи в Енисейске. Материально и личным участием он поддерживал храмы и многие прогрессивные начинания в Енисейске, в частности жертвовал книги в общественную библиотеку при городском краеведческом музее, давал деньги на лечебницу для бедных. Он был выборным членом в управлении Енисейской женской гимназии, а также директором окружного попечительского совета тюрем.

Примерно в 1887 году (после смерти своей дочери) он все дела передал сыну Александру и невестке Анне. В память Алексея Софроновича Баландина в городе одна из улиц была названа его именем. Александр окончил красноярскую гимназию и физико-математический факультет Петербургского университета по специальности "геохимия", получив ученую степень кандидата естественных наук. Затем вернулся в Енисейск, где продолжил дело отца.  Добычу золота он поставил на современный машинный уровень, став первым акционером золотопромышленного общества "Драга".
С 1895 года, завершив образование по физико-химическому отделению на высших женских курсах в Петербурге, а затем - в Пастеровском институте в Париже, ему во всех делах помогала жена - Вера Арсеньевна, имевшая ученую степень магистра естественных наук.

Вместе с Верой Александр Алексеевич развернул кипучую деятельность по развитию просвещения и благотворительности. На это в значительной мере шли доходы от различных производств и торговли, основанных Алексеем Софроновичем. Деятельность Александра Алексеевича выходила за рамки Енисейска и даже Енисейской губернии. С 1908 г. Александр с женой подолгу жил в Москве, помогая детям в учебе. Однако каждое лето вся семья проводила в Енисейске.
Умер Александр Алексеевич в Енисейске 27 августа 1919 года в окружении семьи. Он, как и его отец и мать, был почетным гражданином Енисейска. За большие заслуги перед согражданами он похоронен в ограде самого старого -Богоявленского собора в Енисейске. После похорон жена и дети окончательно переехали в Москву.

Самый знаменитый Баландин -  Алексей Александрович - представитель четвертого поколения Баландиных, стал первым дипломированным ученым-естественником, первым академиком Российской академии наук - выходцем из Енисейской губернии.  Уже в детском возрасте Алексей и сестра Вивея начали изучать европейские языки. В личном листке за сентябрь 1939 г. Алексей Александрович отметил, что знает шесть языков (английский, немецкий, французский, испанский, итальянский и голландский).
В 1923 году будущий ученый получил диплом естественного отделения физико-математического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова по специальности "физическая химия". Всю свою жизнь эффективно совмещал преподавательскую работу с научными исследованиями на кафедре органической химии МГУ и в Институте органической химии РАН. В 1929 году он стал доцентом, в 1934 году - профессором по кафедре органической химии МГУ. В 1951 году ему без защиты диссертации (за совокупность научных разработок и публикаций) была присуждена ученая степень доктора химических наук.
 
Помимо своих научных интересов Баландин разбирался в живописи и хорошо рисовал. Знал толк в музыке, любил ее и сам хорошо играл на фортепиано. Алексей Александрович был по натуре довольно деликатным человеком, но только если дело не касалось принципиальных научных вопросов. Несмотря на проблемы со здоровьем, Алексей Александрович был чрезвычайно работоспособным, волевым и нравственно твердым человеком. Все эти качества в полной мере проявились в период двух его репрессий, отнявших у него семь долгих лет активного творчества. Так, с июля 1936 г. по май 1939 г. он был в ссылке в г. Чкалове (ныне Оренбург), где, будучи профессором химии, преподавал математику в средней школе для взрослых. С марта 1949 г. по май 1953 г. Алексей Александрович, будучи академиком, находился в Норильлаге. Что были за условия в это время - не надо объяснять. Вся жизнь А. А. Баландина была отдана науке. Он умер 22 мая 1967 г. и похоронен на Новодевичьем кладбище.

Вот такие случались истории в сибирской глубинке! А что касается Матониных, то рассказ о них можно продолжить.  В 1878 году на прииске братьев Матониных на реке Удере приказчик потребовал от рабочих выйти на работу в праздничный Петров день. В ответ на это требование 40 из 150 работников прииска ушли в тайгу вместе с оборудованием для промывки золота. Писатель, автор романа «Угрюм-река» Шишков за 20 лет путешествий по Сибири встречался с родственниками Матониных, посещал принадлежащие им прииски, разговаривал с рабочими, которые в 1871 году ушли с прииска. В романе Шишков описал забастовку, правда, более похожую на Ленские события 1912 года.

С Матониными связана молодость художника Сурикова Василия Ивановича. Он как-то писал матери: «Сижу сегодня вечером и вспоминаю мое детство. Помнишь ли, мамаша, как мы в первый раз поехали в Бузим, мне тогда пять лет было. Когда мы выехали из Красноярска, то шел какой-то странник, сделает два шага да перевернется на одной ноге. Помните или нет? Я ужасно живо все помню! Как потом папа встретил нас, за Погорельской поскотиной. Как он каждый день ходил встречать нас. Приехавши в Бузим, мы остановились у Матониных. Как старуха пекла калачи на поду и говорила: «Кушай, кушай, Вася, пощё не ешь?» И многое, многое иногда припоминаю!..».

Читал эти строчки и с удовольствием жевал лапландские пряники, которые покупал в магазине во дворе нашего дома. Они по вкусу и запаху теста напоминали мамины рогалики. Вот и сейчас, уже перед сном съел пару штук с компотом из уральских яблок, которых насушил на всю зиму. Перед этим смотрел телевизионную передачу. На канале культура обсуждали тему: «Кто же сейчас герой нашего времени». Если бы спросили меня, я бы ответил:

- Герои, в кавычках, это те, кто ждал и дождался свободы - гласности, кто ударился в общение, разговоры, шоу, писание различных, чаще пустых, книг, выпуск шумных, но совершенно тупых кинофильмов, спектаклей и прочее.  В общем, все обнаружили кучу талантов, стали шоумэнами, народными, но ни кому не известными артистами, обозревателями, социологами-специалистами по душам человеческим, все хотят показаться, стать заметными, пупами на ровном месте. Как говорится, дорвались до бесплатного. Уши вянут, дело надо делать, а они всех заговорили и думают, что это и есть дело. Работать не хотят,  превратили культуру в массовку, в «капустники». Ну, да ладно, чего сердце лишний раз рвать. Плоскостопие, оно и есть плоскостопие. Все время вспоминал слова  «Не казаться, а быть». Они служили девизом генерала Алексея Игнатьева, автора книги «Пятьдесят лет в строю».

Еще один день позади. Октябрьской революции исполнилось 82 года. Смотрел фильм о Михаиле Тухачевском. Делал дополнения в семейную книгу «Красная линия», в раздел «Татьяна», написал о репрессиях в Артемовске, было такое "Дело Алданова". Случилось это в 1935 году. Кому-то понадобилось сделать из него руководителя троцкистской группы и свалить все недостатки работы на руднике. Очень все сложно и запутано. Похоже на грандиозный спектакль «Российского театра», где каждому человеку были определены место и роль. Кто не хотел участвовать, того убирали. Правила игры частенько искажались на местах.  Мне показалось, что одной из причин перекосов силового управления страной стало отсутствие у специальных служб профессионально-грамотных кадров. Время было крайне неустойчивое, тяжелое и никто толком не мог и не хотел разбираться.

Что делать, где правда, а где ложь??? - никто толком понять и ответить не мог, а результаты борьбы, социалистического строительства, подай, да не малые. Повсеместно наблюдались шараханья из стороны в сторону — сначала хвалили, а потом за это убивали.  Присутствовал повсеместный страх. Рабский труд, при отсутствии средств, знаний и специалистов,  оказался чуть ли не единственным выходом, в котором оказалась  страна с большими претензиями на справедливость, всех догнать и перегнать. Может, я ошибаюсь? Может быть. Но монгольские победы Чингис - хана именно на этом страхе и держались.