Часть 28

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ ЧАСТЬ

5 ноября.
Еду обратно в поезде Иркутск – Красноярск.
Интересно сравнивать нашу природу с природой Тайланда и Камбоджи.
Восемь утра, мы едем по Красноярскому краю. Белое и охристо-коричневое – вот основные цвета. Если не учитывать тональных и цветовых нюансов, то все будет одинаковым и скучным. А вот внутри этих цветов, масса оттенков, которые делают наш пейзаж не менее, а даже более выразительным и живописным. Минимализм и отбор – вот главные его достоинства.
Деревья, по сравнению с Камбоджей, низкорослые и тонкоствольные. Кроны достаточно маленькие в диаметре. Наш лес – это комфортный по отношению к человеческому росту по высоте храм. Тоже самое, касается и самих строений и храмов.
Видимо в Камбодже, нельзя было иначе, чтобы показать величие человека, правителя, чем подняться над высотой тропических джунглей. Поэтому, именно джунгли и Ангкор Ват – являются характерными для природы Камбоджи, и я правильно сделал, что сосредоточил свое внимание именно на этом, а не на равнинно-плоскостном озере Тонлесап, пусть и с экзотическими для нас лотосами и плавающими домами на воде. Думаю, что это можно найти и в Корее, и во Вьетнаме, и в Китае, а вот монументализм и ощущение древности дает именно Ангкор Ват.
Так что, поездка в Камбоджу, была полезна и в этом смысле, в смысле сравнительного анализа их и нашей природы.
Теперь я лучше понимаю и вижу своеобразие нашей.
Важно находить самые крайние точки выразительности, ее квинтэссенцию.
В эпоху Возрождения, художники искали крайние по динамике, закрученные и выразительные позы, движения, типажи, что придавало их композициям такую силу и эмоциональность.
Я внезапно попал из лета в зиму. Всюду белый цвет…много белого. В Камбодже белого вообще нет и это тоже характерно. Там ему неоткуда взяться. Разве-что, кто-то решит выкрасить в белый свой тук-тук, сделать белыми стены дома, что тоже редко. Белыми бывают лотосы и птицы, сидящие на спинах буйволов.
Саваннара говорила, что белым был изначально цвет Ангкор Ват. Скорее всего, т.к. белого там нет, у людей он ассоциировался с цветом чего-то неземного. Если вспомнить Гималаи, которые для индуизма являются источником религиозного вдохновения, там тоже над зеленым, черным и голубым парят белые крылья недосягаемых вершин.

Проезжая наши немногочисленные деревеньки и поселки вдоль железной дороги, бросаются в глаза людская предприимчивость и стремление к какому-то своему, пусть небогатому, но по-деревенски разумному и практичному хозяйствованию. То старые колеса приспособят для полива, небольших парничков или для украшения своих палисадников и детских площадок,  то из заменённых на пластиковые, бывших в употреблении и вышедших уже из моды, деревянных оконных рам, сделают теплички или остекление террас. Все идет в дело, всюду стремление жить, пусть скромно, но достойно и по своему разумению, как кому удобно и как кто сумел придумать.
Из-за этого деревни наши и поселки, хоть у и выглядят порой убого, но такие милые, и смотреть на них, проезжая в поезде, всегда интересно для меня, человека живущего тоже на селе.
Иное дело городские пригороды и сам город. Здесь все упорядочивается, появляется промышленный и городской масштаб. Дороги и дома одеваются в бетон и асфальт. Все регламентировано, строго и аккуратно. Человеку в этом мире проявить свое творчество, свою самодеятельность негде и он превращается в потребителя и безынициативного, послушного исполнителя  правил общего мироустройства и порядка. Зажигается светофор, люди и машины, как по команде начинают свое движение, а другие останавливаются, пыхтят, но стоят, ожидая своего сигнала. И потом снова устремляются куда-то по им одним понятным маршрутам, для того, чтобы весь этот кишащий ими муравейник существовал и существовал, без всякой идеи и смысла, просто сам ради себя, потребляя людские и природные ресурсы, ничего не давая взамен, как черная дыра втягивая в себя все новые и новые людские потоки, пригороды и деревеньки, разрастаясь до чудовищных размеров и меняя природную свободу и естественность на механический порядок.
Отъезжаешь от города, он постепенно исчезает, и исчезает смысл его существования, а на его месте прорастает трава, деревья, появляются птицы, животные, реки, облака и начинается настоящая, а не придуманная и вылепленная из железобетона на асфальтовом покрытии жизнь.
Такие мысли, может быть, утрированно-упрощенные, возникли у меня неспроста. Камбоджа, со своим непостижимым по величию и масштабу Ангкор Ват, задала мне массу вопросов, на которые хотелось найти философские ответы. Я не мог поверить, что тысячу лет назад в этих болотистых местах, без дорог и без помощи современных механизмов, можно было соорудить за столь короткий период такое масштабное сооружение, и не одно - их десятки, если не тысячи на территории всего комплекса!
Я спрашивал Саваннару, а это точно они сделали, а не атланты или другие цивилизации, о которых мы знаем из околонаучных источников, но которые нигде и никогда не упоминаются?
Глядя на храмы Ангкора, сама собой в голову приходила мысль, что только какие-то иные, более мощные, чем наша цивилизации, способны были на такое! Но Саваннара с решительным и непререкаемым авторитетом сказала, как отрезала, что все, что здесь построено имеет документальное подтверждение, начиная с имен правителей, построивших те или иные храмовые комплексы, вплоть до количества зодчих, служащих, танцовщиц, крестьян и т.д. Даже количество материалов использованных на строительство, способы их доставки по реке на плотах и откуда они были привезены, списки драгоценностей находящихся в этих храмах, все было выбито в камне и изучено учеными археологами и историками.
Это непостижимо, но в это можно поверить. А вот, для чего все это было сделано? С какой целью, зачем? Ответ, конечно, очевиден и ясен каждому: для прославления своего величия, утверждения государственности и религии, которую исповедовали люди той эпохи. Для сохранения в истории своих имен и имен своих любимых, памяти о подвигах, завоеваниях, исторических событиях и событиях, которые описаны в священных писаниях, как иллюстрации к ним, для всеобщего единения вокруг своего правителя и общей цели.
Мне непонятен был другой смысл? Тот же смысл, который я ищу и в нашей жизни, в деревенской или городской. Мне было непонятно, зачем столько сил, и человеческих жизней было потрачена на то, что потом превратилось в заброшенные в джунглях, проросшие корнями и стволами тропических деревьев никому не нужные полуразрушенные обломки былого величия. Единственный смысл, который в этом был, и который мы сейчас наблюдаем, это то, что нынешние поколения кхмеров живут за счет туризма, процветающего, как огуречник на навозной гряде, на развалинах труда, пота и крови ушедших поколений.
Смотря на наши деревни, в которых тоже стоят развалины коровников, на небольшие городки, в которых безобразно торчат почерневшими и искорёженными скелетами руины заводов и фабрик, и которые никто не приедет смотреть, разве что там не сделают музей или развлекательный комплекс, я естественно задаю себе вопрос: «А для чего у нас были потрачены огромные средства, силы, пот и кровь, сами жизни, наших предков?»
И еще одна мысль, наверное, более патетичная и оптимистичная на грязно-сером фоне царящей кругом оптимизации. Мысль несвоевременная и скорее всего уже скомпрометировавшая себя в нашей недавней истории. Она как нельзя ярче и нагляднее выявлена именно самим масштабом Ангкор Ват. Мысль о том, что ни одной жизни не хватило бы, чтобы создать что-то подобное, и поэтому, смотря на весь этот титанический размах грандиозных сооружений из камня, божественное по творческой силе замысла и высочайшее по уровню воплощения искусство, вдруг понимаешь, что создать это можно было, только сложив вместе миллионы жизней! Миллионы человеко-часов, дней, лет, десятилетий смогли сотворить невозможное! Только их единство в стремлении к общей цели, непоколебимость и сплоченность, сделали этот гигантский муравейник в миллионы раз сильнее, талантливее и выносливее. Если бы они, ссорились, спорили, выясняли каждый день истину, принимали ежегодно противоречащие предыдущим законы и меняли правила игры, разрушали бы то, что создано предшествующими поколениями, или пошли в разном направлении, то вместо силы, было бы полное бессилие и крах! Что, в конечном счете, и произошло и погубили их, как и другие империи и цивилизации.
Именно такие мысли рождались у меня, когда я смотрел на нашу жизнь, на нашу действительность и мне становилось с одной стороны страшно и больно, а с другой где-то в глубине сердца теплилась надежда, что сила эта никуда не далась, она в нас. Стоит нам только захотеть, и мы можем совершит невозможное!
Как муравьи, которые рядом со мной такие же маленькие, как я рядом с тропическими исполинами, а может и меньше, могут заставить меня бежать от них подальше?!
Они едины! Они сильнее меня, когда они едины, они живучее меня. Они не замечают меня, потому что я для них слишком большой, и поэтому, они меня не боятся.
Поэтому они смелее меня, боящегося их, и смотрящего на их мощь и силу со страхом и уважением.
Помни о муравьях!

 И это еще не все!
В заключении, я хочу показать фильм, который я сделал по своим этюдам в Камбодже. После прочтения этих записок, он по-другому будет восприниматься и вам станут понятнее мои мысли и чувства, которые меня вдохновляли на их написание.
А завтра я еще опубликую послесловие, в котором рассажу о том, что не вошло в мои дневниковые записи.

https://cloud.mail.ru/public/JhFG/KzqGeAMYr