Бур

Поздней осенью прилетели вчетвером делать мензульную съёмку посёлка Бур. Он расположен в Катангском районе Иркутской области на берегу таёжной речки Непа. Мой коллега Дима, я, рабочий по кличке Старшина (несмотря на его дикие протесты, сняли с должности шныря- рабочего по базе и забрали с собой) и второй рабочий- Васька, которого я упоминал в рассказе про грязнулю Ваську. Устроились мы на постой к бабушке Тане (хотя, на тот момент ей было-то пятьдесят четыре года, но жизнь изрядно её потрепала, так что выглядела она на все семьдесят, тем более, что Беломорина изо рта не исчезала). Кроме неё, в доме жила дочь Настя- полная женщина лет за тридцать, косноязычная и немножко пыльным мешком по голове бахнутая. И Настин сын Ванька семи лет. Мы раскинули спальники на полу в большой комнате- это была наша спальня и кабинет. Настя сразу, застенчиво улыбаясь, сказала, чтобы мы к ней не лезли- мол, у неё жених имеется. Этот "жених" объявился поздней ночью, пытался прокрасться котом к Настиной кровати, но споткнулся о чей-то спальник. Матюгнулся, зажгли керосиновую лампу, и я увидел своего старого знакомого- встречались в тайге, даже ночевали разок вместе в зимовье- механика из Северной геологической экспедиции Саню. Тот, пока не заметил меня, поднял хай:
- Бл..дь, мужик за порог, а тут сразу четыре кобеля в дом притащила?
Естественно, никакой он не жених был, а просто, мягко говоря, очередной Настин любовник, так как дома у него была большая семья плюс алименты на детей от предыдущего брака. Такой вот любвеобильный горячий механик.

Готовили сначала сами себе, а потом баба Таня, отругав Старшину за невкусный суп, забрала продукты и кормила своей стряпнёй. Её пирожки не забыть нам никогда. Особенно по утрам: она бросала здоровенный кус сливочного масла в безразмерную чугунную сковороду, резала вчерашние пирожки поперёк пополам и ставила в кипящее масло жопками кверху. Вкуснятина божественная... Руки у бабушки были изувечены артритом- они с дочкой стирали в местном интернате, а полоскали бельё и зимой и летом в озере. Ванька терпеть не мог школу и частенько прогуливал, пропадая на конюшне. Бабушка насильно заставляла его учиться. Вот такой урок русского языка:
Бабка:
- Какая буква?
Молчание.
-Тээ!- и подзатыльник внуку.
- А эта какая?
Молчок
- Уууу!- снова подзатыльник.
- Эта? Только что была. Ну, Тээ же- и очередной шлепок.- А теперь произнеси всё слово.
Ванька засопел, помрачнел и тихонько прошептал:
- Тэутэ.

Нам часто нужно было переплывать на другую сторону речки. Один мужик дал на время свою лодку-погонку. Это такая узкая посудина с плоским дном и высотой бортов сантиметров тридцать. Сначала боялись шевельнуться, пока форсировали реку- казалось, что малейшее движение, и мы окажемся в воде. Потом стали довольно умело управлять лёгкой погонкой. А местные, стоя в ней во весь рост, очень ловко раскидывают сеть и стреляют влёт по дичи.
Чтобы создать планово-высотную  сеть для съёмки, необходимо было заложить сперва грунтовые реперы. Переплыв реку, выкопали яму глубиной 2,80 метра, вставили металлическую трубу с геодезической маркой наверху, забетонировали её внизу. Засыпали землёй, оформили курган, окопку и вкопали деревянный столб с охранной табличкой. Всё это с того берега наблюдали ребятишки. Ванька прибежал домой возбуждённый и заорал:
- Баба, мама, а геологи кого-то похоронили на том берегу!
Вечером мы вернулись, заходим, и бабушка, с подозрением оглядев всех, спросила:
- А Старшина-то где?
- Сейчас зайдёт, сапоги моет.
- А-а-а, я уж думала, не его ли вы закопали.
Наступили морозы. В озере мы ловили мордушкой гольянов, а потом долбили лунки во льду на реке и ставили жерлицы с живцом. Каждое утро то налим, то щука, то крупный окунь сидели на крючке. А одним морозным утром пришлось расширять лунку- попался очень крупный налим. Выбросили его на лёд, и рыба скоро замёрзла. Я притащил налима в избу, положил в какую-то ванночку и ушёл работать. Вечером бабушка рассказывала нам, как зашла домой, а на кухне всё вверх тормашками, кровь. Сразу решила, что мы передрались с утра так жестоко, а потом заметила под лавкой уже уснувшего гиганта и поняла, кто виновник.
Решили отметить праздник 7 Ноября, как полагается. Нажарили рыбы, пирожков напекли, купили пару бутылок спирта, развели его в нормальной пропорции. Хозяева к столу выставили замёрзшую ягоду- бруснику, голубику. Солёные грибочки разных сортов лежали на тарелке. Старшина и бабуля быстро окосели. Приобнявшись, они сидели и орали дуэтом песню, в такт стуча кулаками свободных рук по столу. Правда, баба Таня кричала:
- Веселей ребята!
 Выпало нам
 Строить путь железный,
 А короче БАМ.
Особенно, последнее слово у неё удавалось на славу- звучно, громко, разухабисто. А Старшина одновременно с ней пел, то есть, пытался перекричать:
- Наш ротный старшина имеет ордена
А у меня все это впереди.
Но ты, любовь, зачти отличные значки,
Которые теснятся на груди.
Не плачь, девчонка, пройдут дожди... и т.д.

Ещё у бабы Тани был сын Саша, 27-28 лет. Пару лет назад, по-пьянке, один эвенк выстрелил из мелкашки и прострелил Сане позвоночник. С тех пор у него отказала вся нижняя часть тела. Жил он с женой и двумя малышами метрах в ста от матери в своём доме. На самодельной тележке жена привозила его к нам- поиграть в карты, выпить. А когда топили баню, то мы помогали уносить его туда. По вечерам Васька стал уходить в гости к Сашке. Я его предупредил, чтобы никаких амуров с женой- и так парню досталось по полной. Васька клялся, что они играют в карты, и Саня сам рад его посещениям. Сразу скажу, чем закончилось: однажды оставив Саню после баньки ночевать у матери, вчетвером- Васька, жена Сашки и дети сели утром на АН-2 и улетели, бросив всё, взяв лишь необходимые вещи. Я встречал Ваську года через три после этого- живут счастливо, родился общий ребёнок. А Сашка перебрался к матери, лежал целыми днями, курил, читал книжки. Изредка мужики приносили ему лодочные моторы перебрать, рассчитывались водкой-спиртом. Тогда Саня забывался в алкогольном угаре.
На следующий год я со своей бригадой заехал на вездеходе в гости к бабе Тане, подкинул ей тушёнки-сгущёнки, и организовался небольшой праздник, закончившийся попойкой. Я ушёл ночевать в палатку пораньше, а мужики "гудели" почти до утра.
Так как Настя была свободна от женихов на этот раз, то мои орлы "осчастливили" даму не по разу. А рубашка рабочего по кличке Ника наутро вдруг оказалась под подушкой у бабы Тани. Ника очень переживал и кричал, что ничего не было, а бабка хохотала и подкладывала ему за завтраком кусочки повкуснее.

На фото село Бур. Из Интернета.