От видяшника до спортзала

Путь в единоборствах у каждого свой. Причины прихода в спортзал тоже. Если в наше время мальчишек зачастую мотивируют выдающиеся российские бойцы ММА, то в конце 80-х и начале 90-х в спортзалы большинство пошло под впечатлением американских и китайских фильмов с участием выдающихся актеров суровых боевиков. Моя история – типична для миллионов таких же как я. Ни в коей мере не хочу выставить себя неоцененным мегабойцом или обиженным кем-то заинькой, ничего личного. Поведать о произошедших событиях и поделиться моим отношением к ним и есть цель сего повествования.

Итак, на дворе 1989-й год, мне 10 лет, я учусь в третьем классе и отец берет меня в «видяшник». Первый заход. Если я скажу, что это произвело на меня неизгладимое впечатление, то не скажу ничего. Я конечно смотрел кино по телевизору и в кинотеатре, но это было что-то совершенно новое.
Отличия были во всем. Даже формально. Вместо кинозала – красный уголок ЖЭКа с деревянными стульчиками. Вместо кассы – мужчина с кожаной сумочкой на поясе, проходящий между рядами собирающий по рублю. Вместо киноэкрана – просто телевизор с подключенным видеомагнитофоном. А на экране не советский фильм или иностранный дублированный, а американский с одним гнусавым переводчиком. «Вторжение в США» с Чаком Норрисом.
Сам сюжет боевика тоже разительно отличался от того, что я видел до того. В советских «боевиках» были три основные сюжетные линии: красные сражаются с белыми, советские войска воюют с нацистскими, силы правопорядка борются с преступниками. Причем зло побеждается коллективно, причем неодолимыми силами. В этом же фильме за дело берется обычный гражданин с брутальной внешностью (не очень-то доброй на вид), оставляя после себя массу поверженных врагов, и применяет при этом много приемов рукопашного боя, а исход правого дела постоянно висит на волоске. Кроме того, ему противостоит «злой русский» (фильм 1985 года).
Когда впоследствии я посмотрел еще несколько подобных фильмов, то окончательно «подсел» на них. И старался ходить как можно чаще. И чем меньше стрельбы и больше единоборств, тем лучше.
Продукты из Китая и США давали то, чего так не хватало мне в фильмах советского производства: обилие поединков в сценах. Не важно кто и за что дерется, главное – скорей бы начали и подольше бы бились. Причем по телевизору таких поединков раньше не увидишь. Борьбу и бокс пожалуйста, но работу ног и «гранд энд паунд» - нет. Редко в каком фильме СССР кого-то скрутят. А так в основном в «наших» фильмах стреляли или пыряли, били мечом. А какое холодное оружие звенело в «видяшных» фильмах! Его и в глаза-то никто не видел: одни нунчаки с алебардами чего стоили. А еще показывали фильмы про ниндзей и монахов из Шао-линя, после просмотра которых многие стали вышивать балахоны с прорезью для глаз, вырезать звездочки, тренировать пальцы, погружая их в песок. Фотографии любимых киногероев свято хранили, между собой долго спорили кто самый сильный человек на земле: Брюс Ли или Чак Норрис, Джеки Чан или Сильвестр Сталлоне, Арнольд Шварценеггер или Жан-Клод Ван Дамм.
Разумеется, одного только подражания киногероям было мало и для того, чтобы научиться так же эффектно побеждать своих соперников, мальчишки потянулись в спортзалы.

Поскольку в советской Уфе десятилетнему мальчику самому найти секцию восточных единоборств было весьма маловероятно, то в качестве альтернативы карате или у-шу меня устраивал и какой-либо олимпийский вид единоборства, что привело меня в секцию классической борьбы общества «Трудовые резервы» весной 1989-го. Тогда греко-римская борьба называлась классической. К моему великому сожалению секция к моему приходу доживала последние дни и прозанимался я там несколько тренировок, ничему особому не научившись. Для мальчика как раз в детстве лучше всего заниматься именно борьбой, так как лучшего способа развить физическую силу и выносливость растущему организму бойца найти сложно.

Затем был год тяжелой атлетики (весь пятый класс) во Дворце спорта Уфы. Пытался выполнить норматив на разряд, но силенок не хватило. На соревнования ездить было рано. Согласен с мнением, что тяжелой атлетикой нужно заниматься с 14 лет. Но в плане развития физической силы и особенно мышц пресса тяжелая атлетика принесла пользу.

Но хотелось единоборства и мы с другом Олегом ездили по всему городу и спрашивали, если «какая-нибудь секция хотя бы бокса или борьбы» (на большее и не надеялись). На стадионе «Динамо» один тренер предложил нам заняться фигурным катанием. Мы вежливо отказались, так как размахивать ногами, обутыми в коньки, не собирались, а больше предложений не последовало.
И вот, на радость нам, в школе №16 с сентября 1990-го планировалось открыть спортзал с целым комплектом боевых искусств: карате, айкидо, у-шу и еще что-то. На улице собралась внушительная очередь из желающих. Ожидание растянулось на часы. Что там крылось за прикрытой дверью, не знал никто. Были даже опасения, что за дверью из-за угла сзади нападает специальный «агент» и проверяет психологическую готовность. На деле мы увидели несколько столов и группу людей записывающих народ в секции. Мы выбрали у-шу.
Пришли втроем с Олегом и Альбертом на первую тренировку и она же стала для меня последней. Так называемый тренер не взлюбил меня еще до ее начала. Его возмутило то, что я рядом с ним сел, когда он записывал нас в журнальчик. «А почему ты тут рядом со мной сидишь?», громко спросило «божество». Я встал и отошел. Но видимо все равно попал «на карандаш» и когда во время разучивания блоков многие сбились и отошли от задания, став наносить не те удары, это привело его в ярость и он лично мне сказал, чтобы я больше не приходил. После тренировки я просил его изменить решение, пообещав, что больше не буду, но «солнце» было не преклонно.
Вообще-то один мой приятель предупреждал о том, что восточные единоборства только приходят в нашу страну и сами тренеры знают свое «ремесло» скорее всего только по книжкам и опыта у них нет совсем. Я был согласен, но не мог предвидеть, что убедюсь в этом при первой же попытке, хотя вероятность была весьма высокой. Через месяц в эту секцию перестали ходить друзья, так ничему и не научившись. Достаточно сходить на любую тренировку несовершеннолетних, чтобы увидеть, как легко дети отвлекаются и сбиваются и если каждого за это выгонять, то через пару тренировок не придет никто. Я специально не следил за дальнейшей судьбой спортзала в той школе, но уже через год я не только про у-шу, но и про другие секции там ничего уже не слышал.

Следующее мое появление в спортзале единоборств состоялось  в том же учебном году в шестом классе. Гуляя с братом Андреем возле уфимского Дворца спорта, мы обнаружили объявление о наборе в секцию карате стиля шотокан. С января по май 1991-го мы занимались в этом зале.
На тот момент это была самая серьезная деятельность в области единоборств для меня и тренерская работа была на мой взгляд достаточно продумано.
Начнем с того, что тренеров было двое. Если они оба были на месте, то один проводил разминку и «физуху», другой преподавал затем технику. Если отсутствовал один, с нами занимался другой. Помимо работы перед зеркалом, техника оттачивалась и на снарядах. А в конце тренировки мы проходили приемы самообороны. Это говорит о том, что тренеры были явно не новички в спортивных единоборствах и имели «прошлое» в самбо и боксе, что нередко было в СССР. Борцы и боксеры на мой взгляд быстрее остальных осваивали программу.
Никаких идеологических вливаний и халтуры не было. Оба тренера имели всего лишь белые пояса, но преподносили материал так, как иные черные пояса не преподносят.

Летом 1991-го мое сознание накрыл футбол и для карате в нем места не осталось поэтому весь седьмой и восьмой класс я им и прозанимался.

Правда, в начале восьмого класса осенью 1992-го года я с другом Айдаром по совету отца пошел в секцию карате стиля кекушинкай в пристройке школы №94. Мы даже прошли медкомиссию в городском диспансере. Но не сложилось. Тогда там еще только все начиналось. Насколько мне известно, карате кекусинкай изначально преподавалось в Дежневке, недалеко от стадиона Нефтяник, а затем секция переехала в пристройку школы №94. Сейчас там секция карате доросла до известной спортивной школы. Первую тренировку я вообще пришел один и президент Федерации Кекусинкай РБ Владимир Лобанов провел ее, показывая упражнения и постоянно отходя в свой кабинет. Так прошло и несколько других тренировок, когда нас было несколько. Заниматься в таком режиме, когда большую часть тренировки мы были предоставлены сами себе, было не интересно. Ну и футбол тоже владел мной в то время безраздельно. Поэтому в тот момент не сложилось и я на время бросил. Виноват ли Владимир Лобанов в том, что он был на новом месте и не мог уделять нам полноценного внимания, занимаясь организационными вопросами? Как человек, который на своей работе постоянно что-то организует, не могу бросить в него камень.

Вернулся в карате я уже осенью 1993-го в девятом классе. Школа карате шотокан открылась возле ипподрома Акбузат и набирала новичков в разные группы, в одну из которых с другом Олегом мы и пошли. Там же встретили одноклассника Дмитрия и стали ходить втроем.
Материал подавался постепенно. Первый месяц вообще была только общая физическая подготовка. Затем постепенно – отработка техники и спарринги. В декабре 1993-го мы втроем аттестовались на 8 кю белый пояс. На соревнования в течение года никто из нас не заявлялся. Весной 1994-го мы с Дмитрием пытались аттестоваться на 7 кю желтый пояс, но не смогли. Не стану никого осуждать, не получили разряд, значит не заслужили.
Однако, после первого года обучения, когда мы вышли после каникул, осенью 1994-го,  наша группа вновь уже не собралась. Зато набрали новые группы новичков. Тренер, проводивший первый год обучения, откровенно слился, отшив меня в группу к президенту федерации (хотя была своя для продолжающих), а последний такое ощущение, что всеми силами хотел разогнать своих «подопечных»: обращался по-хамски, деньги «драл в три шкуры», а во время демонстрации приемов старался каждый раз ударить как можно сильнее и «пробить». Я с тоской вспоминал тех двух первых тренеров карате шотокан, с которыми он скорее всего не сработался, ибо я их больше никогда не видел.
Слившийся тренер-«первогод» сетовал мне на то, что он не может меня поставить в кумитэ, а президент, узнав о моем желании выступить на соревнованиях, с иронией заявил, что я его опозорю. Таким образом, освоив базовую технику карате шотокан и поняв, что дальше ловить нечего, я ушел «из этого бизнеса». Расставание с этой системой тоже было не простым. Дело в том, что нам безальтернативно предлагали заключать договоры, согласно которым, если кто-то до конца учебного решит покинуть секцию, то обязан выплатить обучение до мая включительно. Такая «кабала» меня не остановила, я ушел и никто потом меня не искал. Хотел бы я посмотреть, как бы они попытались взыскать неустойку с несовершеннолетнего школьника.
Не хочу называть имена этих деятелей, не они первые и не они последние, кто поступает таким образом. Сначала набирают новичков, а потом предоставляют их самим себе после первого же года и потом вновь набирают новых. Оставляют себе кого-то из любимчиков, а куда деваться остальным, их совсем не заботит. Подход исключительно утилитарный – перспективные парни бесплатно пиарят школу на соревнованиях в целях вовлечения новых учеников и инвесторов, а руководство подсчитывает барыши и трубит на весь мир о том, какой прекрасный социальный проект оно организовало. Но хуже всего даже не тем, на ком поставили крест после первого года обучения, а тем, кто на свои деньги приобретал инвентарь, сдавал на пояса, бился в поединках и получил травму – для таких вот федераций они тоже уже как бы отработанный материал.
С тех пор прошло много времени, сама федерация сменила название и называется Федерация карате РБ. Возможно и я искренне надеюсь, что политика федерации с изменением названия тоже поменялась и до мозгов руководства дошло, что их миссия – не греметь медальками и трясти грамотками, а отучать молодых от вредных привычек и уводить из подвалов, преподавать навыки спасения людей, для чего и создано карате.  Планируется включение данного карате в программу олимпийских игр. Так что перспективы у данного направления прорисовываются радужные. Поэтому я глубоко надеюсь, что все это послужит не для удовлетворения чьих-то амбиций, а для вовлечения большего числа людей в область здорового образа жизни.

Дмитрий, с которым я ходил в прошлом году в ту же секцию, перешел в секцию карате кекусинкай, ту самую, куда уже приходил в 1992-м.
Я напросился пойти с ним, о чем нисколько не пожалел.
Позитивные эмоции появились уже в самом начале. С Дмитрием и тренером Равилем Сайфутдиновым зашли к президенту Федерации карате кекусинкай РБ. Он конечно же не помнил обо мне, но обрадовался, увидев меня, так как ему понравились мои антропометрические данные. Сказал, что у меня есть перспективы выступать на чемпионате России. Это на 180 градусов контрастировало с тем, что было в другой федерации.
К сожалению, на одной из первых тренировок Дмитрий получил травму в поединке со мной и затем перестал ходить.
Но мне там понравилось. Я освоился быстрее, чем если бы начинал с нуля. Техника рук и ног схожа, форма одежды и многое другое тоже. Но были и различия. Отсутствие ударов в голову и наличие лоу-киков, стратегия «кость в кость» кардинально меняла картину боя. В карате шотокан задача была нанести точный удар в корпус рукой или ногой или обозначить рукой в голову, можно было ударить ногой в голову. Бойцы «пружинят» в широкой стойке и выжидают момент. После успешно нанесенного удара следует пауза. В карате кекусинкай никто ничего не ждет: бойцы встают в высокую стойку, сходятся «раз на раз» и наносят столько ударов, сколько требуется для того, чтобы вывести соперника из строя.
Через месяц после того, как я пришел, меня направили на соревнования в декабре 1994-го. Турнир на уровне первенства города. Похоже, и тренер, и я сам переоценили мои возможности.
Ни психологически, ни тактически, ни технически к соревнованиям я не был тогда готов. И кроме того, рядом со мной не было тренера. Ни до, ни во время первого и последнего в том соревновании боя.
Даже соревнования по карате шотокан я тогда нигде не видел, а тут узрел воочию, причем это потрясло меня – заруба в каждом поединке буквально кость в кость, множество эмоций на татами, постоянные возгласы зрителей.
Однако, я решился и вышел на свой первый бой. Один, в окружении публики, против подготовленного соперника. Правда, на мое счастье он был ниже ростом. Он кинулся в бой, а я «по старинке» пытался работать челночно, делая ставку на один удар. В итоге соперник каждый раз теснил меня за пределы татами и к тому же я ненароком попал ему рукой в голову. В итоге меня дисквалифицировали за пассивное поведение. Никаких болевых ощущений я и в помине не ощутил, но было безумно обидно и я ушел сразу после боя.
Владимир Лобанов потом сказал, что мне просто не хватило опыта.
Зато опыт был получен бесценный и я знал, над чем нужно работать.
В начале весны я аттестовался на 10 кю белый пояс.
Затем меня стали готовить на чемпионат РБ, но не решились послать. И правильно. Я был не готов к такому мероприятию, к тому же многие спортсмены из Уфы на том соревновании  проиграли.
На горизонте вновь замаячил городской турнир и к нему я стал готовиться со всем усердием, оставаясь после тренировок и занимаясь отточкой техники дома.
И вот, в мае 1995-го выступил на втором своем турнире. Соперник был известен, он занимался в нашей же секции, только у другого тренера, Сергея Ручьева. Рефери поединка тоже был Сергей Ручьев. Бой напоминал улицу с односторонним движением. Я был выше соперника и тяжелее, теснил его основное и дополнительное время. Мой тренер во время боя помогал мне. Однако правила были таковы, что подсчет очков не проводится и даже ураганное преимущество в зачет не шло. После овертайма нас поставили на весы и оказалось, что я тяжелее более, чем на 5 килограмм. Иначе пришлось бы разбивать доски. Но не пришлось. Я проиграл только потому, что ничего не сломал и не отбил своему сопернику.
Я сильно переживал по этому поводу, так как вынести в одну калитку и пропустить дальше по сетке очень и очень обидно. В итоге изрядно побитый мной и выживший, вернее отбегавший до конца соперник, не мог даже нормально вздохнуть (как он мне потом сам признался – уходили с соревнований вместе) и проиграл финал быстро после удара по печени.
Второй бой за третье место был тоже с учеником Сергея Ручьева, которого я лично не знал. Обслуживал бой мой тренер, Раиль Сайфутдинов. Мне ассистировал другой тренер, с которым до соревнований мне довелось общаться. История стала повторяться – мое тотальное преимущество и выживание соперника. Кончилось основное время и наступил овертайм. Все шло ко второму моему поражению, но соперник сделал мне подарок, проведя комбинацию с ударом в голову. Четкий хук сбил с ног и рефери дисквалификал соперника. Победитель уполз с татами, став поневоле горизонтальным призером.
После соревнований я перешел в группу Сергея Ручьева, так как в группе Равиля Сайфутдинова не осталось спарринг-партнеров.
В конце мая на празднике сабантуй мы выступили с показательным номером.
Летом 1995-го мне повезло и я отправился на летние сборы в Нугуш. Это был мой первый отдых на турбазе и первые сборы. Мы тренировались 2-3 раза в день и пару раз вставали ночью. Был июль и в свободное время купались. Было в общем-то здорово. В конце мне удалось сдать на 9 и 8 кю и получить право ношения синего пояса. Сертификат до сих пор бережно храню. Так получилось, что обратно ехал с президентом, Владимиром Лобановым в машине (он сам предложил). Было очень интересно и познавательно. Никакого снобизма, только амторитет. Кстати, Лобанов тоже из тех, кто пришел в карате из самбо и между прочим у него был курс обучения для телохранителей. Уже когда я перестал ходить, он про меня спрашивал.
Затем наступили очень непростые времена. В сентябре 1995-го мы начали готовиться к показательным выступлениям на день республики и я тяжело заболел наружным отитом, выбыв на месяц.
Вернувшись в строй, стал готовиться к городским соревнованиям, но получил травму на тренировке и снова выбыл на месяц.
После соревнований пришлось уделить время подготовке к поступлению в университет. У меня были пробелы в математике и физике и не было денег на репетитора. Я ходил на подготовительные курсы и было уже не до спорта.
Поступив в университет, два раза я возвращался в карате кекусинкай ненадолго и уходил.
Это была середина 90-х. Даже с едой были проблемы. Я не мог позволить себе даже пообедать в кафе. Терпел до конца и ел только дома. Просить деньги на оплату секции и аттестаций у родителей было совестно, а отрывать на это половину стипендии было невозможно, так как на нее я еще одевался, обувался, добирался на транспорте, покупал книги и канцтовары. Когда было возможно, подрабатывал, но это были случайные редкие деньги.
К тому же после того, как по телевизору стали показывать бокс, а в продажу поступили кассеты с чемпионатами по смешанным единоборствам, меня сильно заинтересовали самбо и бокс. Была надежда найти бесплатный спортзал.

Зайдя в секцию самбо, я вызвал много колких шуток у тренера, прежде чем он заявил, что в 18 лет я для самбо потерян. Посоветовал пойти на кафедру физкультуры  Аграрного университета в секцию дзю-до. Там я нашел пару молодых тренеров. Один сразу заявил, что не возьмет точно, второй указал день и час, но в назначенное время никого в спортзале не было. И это был не первый такой «прикол» от мегатренеров Уфы. Один такой же тип назначил время футбольной тренировки, на которую тоже никто не явился. Почему бы просто не сказать правду, чем отнимать чужое время, для меня до сих пор немыслимо.

Я знал, что в моем нефтяном университете один тренер преподает бокс, но он был настолько законспирирован, что я его не нашел. Видимо он занимался уже с обученными спортсменами и получал деньги за совмещение.

Зато в университете была секция рукопашного боя. Мрачного вида парень в ответ на мой вопрос «Новичков берете?» сухо ответил «нет» и отвернулся. Что поделать, единоборства в Уфе в 90-е были в глубокой луже.

Последний мой заход в учебные годы был в секцию бокса осенью 1998-го (на третьем курсе). Узнал от сокурсника, а так бы ни за что не догадался, где находится спортзал. А был он в полуподвальном помещении многоэтажки. Тем не менее, там были тренажеры, снаряды и ринг. В группе было много новичков и нас обучали по самой что ни на есть «методичке». За все два месяца, что я ходил, ни единого вольного боя. Ставили стойку, перемещения, технику ударов. Но к великому моему сожалению грянул юбилей университета, у всех на время урезали стипендию раза в два (чтобы было на что праздновать), нагрузка по учебе увеличилась до 4-5 пар в день, а у отца с работой стало совсем худо. Тренироваться, когда ты сильно устаешь, питаешься два раза в день, да и то одной перловкой или гречкой не имело совершенно никакого смысла. Элементарно не хватало сил.

Один раз, когда мы с друзьями стояли возле ларька и пробовали сигару на вкус, дошла очередь до меня и я, затянувшись, выпустил дым. В это время по улице шел Владимир Лобанов и, узнав меня, покачал головой. И я сказал себе тогда: курить не буду и вернусь в спорт, что в общем-то и произошло. Пусть далеко не сразу.

Навыки, полученные в карате кекусинкай и в боксе помогли мне выжить и постоять за себя в условиях уличного боя, за что я и благодарен моим тренерам.

Спустя 18 лет я вернулся в единобрства, в бокс и занимаюсь им по сей день. Не оставляю желания заняться борьбой. Пересматриваю фильмы с участием Брюса Ли.
Раиль Сайфутдинов сейчас уже давно не тренирует. Последний раз я видел его еще в прошлом веке в форме ЧОП.
Сергей Ручьев же тренирует до сих пор.
Владимир Лобанов возглавляет детско-юношескую спортивную школу и руководит одной из Федерациий Кекусинкай в Республики Башкортостан (их в республике несколько).

Про остальных тренеров мне ничего не известно. Не смотря на то, что не все оставили положительных эмоций, всем благодарен, ведь без прошедшей цепочки событий я не стал бы тем, кем стал. А получил то, что заслужил, что Бог дал. Мне очень хотелось дойти до черного пояса и я бережно храню свой синий, но сейчас для меня это не главное. Я смог поступить в университет, выучиться и стать специалистом в своей области. Это главное. Спорт повлиял на мой характер, укрепив его, и помог пережить многое. Вот мой «черный пояс». К тому же я занимаюсь боксом, я «в теме» единоборств. Что будет дальше – покажет время и решит Господь.
Надеюсь, все упомянутые мною выше люди тоже живы и здоровы, всех им благ.

20.05.2018