Освободитель часть 2 глава 6

Студент
Неспешно доев обед, полковник Дворжицкий вышел из трактира и пешком направился в Петропавловскую крепость. Он хотел обдумать поступившую информация, но в голове царил хаос. Метель из мыслей никак не хотела укладываться ровными слоями.
- Что-то здесь не сходится… - мучился Андриан Иванович. - Что-то я упускаю из вида! Разгадка преступления находится совсем рядом, но я её не вижу.
Размышляя, он пересёк Неву и прошёл в крепость. Надзиратели его узнавали, кланялись издали. Следователь зашёл в Алексеевский равелин и попросил освободить знакомую допросную комнату.
- Скоро привезут нового подозреваемого… - предупредил он охрану. - Пропустите, пока не оформляя документов.
Сев за стол полицмейстер закурил, продолжая обдумывать детали расследования. Время пролетело незаметно. В дверь постучали и после разрешения войти, появился капитан Кох.
- Привёз! - сообщил он тихо, прикрыв дверь. - Студент напуган, дрожит, как осиновый лист…
- Пускай войдёт! - махнул рукой Дворжицкий.
Карл посторонился и пропустил вперёд худого, невысокого молодого человека. Он испуганно осмотрел мрачное помещение и на предложение сесть, плюхнулся на стул у стола.
- Как твоя фамилия? - спросил следователь.
- Печкин… - пробормотал он. - Студент.
- Ты живёшь в доходном доме мадам Петуховой?
- Снимаю комнату.
- Один?
- Раньше в комнате нас было двое, - пояснил Печкин, - но мой напарник куда-то пропал пару месяцев назад.
- Знаешь, как его звали?
- Знаю! - заверил студент. - Игнатий Гриневицкий.
- Откуда он родом? - поинтересовался Кох. - Приезжал ли кто к нему?
- Он был неразговорчивым…
- Почему был? - встрепенулся Андриан Иванович. - Ты знаешь, что с ним случилось?
- Не знаю… Просто вырвалось.
- Друзья к нему ходили? - настаивал он. - Женщины?
- Он верующий католик, - уточнил студент. - К тому же у него есть невеста.
- Кто такая?
- Софья Миллер. Она служит в Москве классной дамой Елизаветинского института благородных девиц.

Поляки
Весной 1864 года в фольварк Басин Бобруйского уезда Минской губернии прибыл полувзвод Алексопольского пехотного полка российской армии. В Польше продолжались волнения, русские власти усилили военное присутствие в стране. Лучший дом принадлежал управляющему поместья, которого звали Иохим Гриневицкий. Невысокого роста мужчина, с яркой рыжей бородой
- Когда-то мой отец владел усадьбой, - жаловался жене обедневший шляхтич, - а я теперь вынужден служить экономом…
После польского восстания 1830 года его отец Ксаверий лишился родового имения в Гродненской империи и вскоре умер. Иохим осел Басине, где вскоре женился на худощавой женщине Анне. У неё от первого брака была дочка Маруся. У пары 17 июня 1856 родился сын Игнатий.
- Только этого нам не хватало! - злился Гриневицкий, когда русские солдаты расквартировались в фольварке. - Не иначе чёрт их принёс… 
Ими командовал восемнадцатилетний унтер-офицер Карл Кох. Из семьи выходцев из немецкого города Гамбург, приехавших в Россию. 
- Я вас не стесню! - пообещал хозяевам юный военный.
Карл занял одну комнату, кухня с хозяевами была общая, а рядом с ней были две комнаты, в которых они помещались.
- А Маруся прехорошенькая девушка! - через некоторое время признался ему денщик. - Расцвела, как роза…
Девушка рано заневестилась, Карл сам невольно заглядывался на красивую и ловкую хозяйскую дочь.
- Прекратить разговоры! - нарочито грубо приказал он. 
Кох знал, что Яков попал в солдаты за то, что поколотил барскую ключницу за жестокое обращение с горничной.
- Я дурного в мыслях не держал! -заверил солдат. - Жалко девушку…
Обращение Иохима, а равно и его жены с Марусей было грубое, и бедняжка часто плакала от их колотушек. Когда её бил отчим, мать не только не заступалась, а напротив даже помогала ему. Подобное отношение к дочери, как казалось Карлу, могло вызываться ревностью.
- Женским чутьем Анна сознаёт, - размышлял он, - что жестокое обращение мужа с Марусей прикрывает животное чувство к девушке.
Как-то вечером он пошёл погулять. Возвращаясь, услышал в доме крик, брань и женский плач. Вошёл в кухню и увидел, что Яков сидит верхом на лежащем на полу Гриневицком. Наносит ему побои, Маруся плачет.
- Что здесь происходит? - закричал офицер. - Прекратить!
Яков отпустил свою жертву и сказал:
- Эта собака, хотел заняться пакостным делом, а когда ему не удалось, стал душить Маруську. Ваше благородие ушли, а я стал комнату прибирать. Хозяйки  Игнатия тоже не было дома. Слышу, лях кричит Маруське, чтобы она шла к нему. Я давно замечал, что поганец точит на неё зубы, дай, думаю, посмотрю, что будет. Я тихонько пробрался на кухню. Слышу, он её целует, а девчонка молит отпустить её. Но не тут-то было: он стал, поганец, сильно приставать и брякнул её на пол, та закричала. Тогда я вбежал, в комнату, вытащил его на кухню и стал учить, да ваше благородие помешали.
Иохим поднялся и офицер, тыча кулаком в рыжую бороду, пригрозил:
- Ежели пальцем дотронешься до Маруси, то я тебя убью, как собаку. 
Через неделю Кох отправился к ротному командиру Степанову в соседнюю деревню. Нашёл его в дурном расположении духа.
- Что с вами, капитан? - спросил Карл.
- Сам не знаю, - признался командир. - С утра ноет сердце, уж не предвещает ли это беду? Рад, что пришли, авось развлекусь разговором.
- А вы разве верите в предчувствия, капитан?
- Во время Венгерской кампании 1849 года, когда я был нижним чином, мой ротный командир сказал, что он предчувствует, что в первом деле будет убит. На случай смерти указал мне, где спрятано завещание. Сердце его не обмануло: на третий день после этого разговора ротный был убит наповал.
- Я не верю в предчувствие! - сказал Кох.
- Это от молодости!
Капитан привёл несколько подобных примеров, и весь день казался не в своей тарелке. Прощаясь, он напомнил, что нужно быть настороже:
- Эти польские собаки всегда готовы нас ночью перерезать!
Вернулся Карл домой в одиннадцатом часу ночи. У калитки, дрожа от холода, его поджидала Маруся и, подойдя, сказала:
- Вы и пан Якуб добрые, что защитили меня! Не спите, сегодня ночью...
Не дав военному опомниться от удивления, она скрылась за калитку.
- О чём это она говорит? - постояв в раздумье, он не знал, на что решиться. - Смысл предостережения так неясен, так непонятен…
Кох вспомнил слова Степанова, догадка озарила его. Он подошёл к соседнему дому, вызвал на улицу ветерана и приказал:
- Обойди сейчас людей, прикажи им не спать, ружья держать наготове и по первому выстрелу, чтобы полувзвод собрался в конце деревни, по направлению к ротному двору. Потом с четырьмя рядовыми и барабанщиком находись всю ночь в обходе. Дежурным прикажи наблюдать за дорогами.
- Слушаю, ваше благородие, - ответил старый солдат.
Карл пошёл на свою квартиру. В доме не было огня, и, казалось, все спали. Калитку ему отворил Яков.
- Всё благополучно? - спросил он. - Не заметил ли подозрительного?
- У хозяина, ваше благородие, - ответил денщик, - были в гостях двое господ, в венгерках, шептались долго, а потом все трое и уехали. 
- Яков, - приказал он, - уложи вещи, приготовь заряды и дай револьвер.
Небольшое имущество армейского офицера было уложено в полчаса.
- Спать мы не будем… - напомнил командир.
Пробил час ночи. Коху хотелось как-нибудь вызвать Марусю, но она спала с матерью, и если заговор существовал, он мог выдать её с головой. Вдруг раздался выстрел, а вслед за ним барабанщик ударил тревогу.
- Выходим из дома с вещами! - велел Карл.
Разбуженные собаки лаем, смешанным с воем, вторили барабанному бою. Если даже в мирное время тревога действует на нервы, то ночная, боевая, страшно возбуждает всю нервную систему.
- Неужели будет мой первый бой?! - подумал он.
Кох выскочил на улицу, к нему подбежал ветеран и сообщил:.
- Ваше благородие, с правой стороны к деревне приближается вооруженная толпа и несколько всадников.
Вступить в борьбу с неприятелем, силы которого не были известны, офицер посчитал невозможным и приказал отступать к ротному двору.
- Ясно, что мы имеем дело с мятежом! - переговаривались солдаты.
Не доходя до ротного двора трёх верст, они услыхали выстрелы.
- Беглым шагом, марш! - скомандовал Карл.
 Они подбежали к деревне, выстрелы прекратились. Он увидал капитана, распоряжавшегося тушением пожара. Степанов обняв его, вскричал:
- Слава Богу, что вы живы и спасли часть! Есть убитые?
- Никого, капитан, у меня до драки дело не дошло.
Дружными усилиями пожар был прекращен, жертвой пламени сделались пять дворов. Роте дали приказ отступить к штабу полка. Кох вместе с ротным командиром вошёл в его хату и передал ему все подробности отступления.
- Славная девушка Маруся, - сказал он, - выхлопочу ей награду.
- Ну, что, - улыбнулся Степанов, - теперь будете верить в предчувствие?
- Буду, капитан! - пообещал Карл.
- Вы, молодые, на один покрой, пока гром не грянет, не перекреститесь. Если бы я не верил в предчувствие, то лежал бы с перерезанным горлом.
Они не знали, что в это время в фольварке Басин разыгралась настоящая трагедия. Шайка в тридцать человек явилась ночью с целью истребить Коха. Привёл их Гриневицкий. Когда он увидел отступление русских, то понял:
- Их кто-то предупредил!
Об нападении знала его семья, Анну призвали к допросу и она сказала:
- Я в окно видела, как Маруся предупреждала о чём-то офицера! 
Иохим, желая показать преданность делу, притащил за косу дрожавшую девушку. Начался допрос, сопровождаемый побоями.
- Это ты рассказала русским о нас? - кричал он.
Приступили к наказанию розгами. Несчастная страшно закричала:
- Это была я? Только не мучайте больше...
Она впала в бесчувственное состояние. Полумёртвую Марусю стащили в сеновал и повесили на перекладине. После Гриневицкий сказал крестьянам:
- Знайте, хлопы, как жонд народовой наказывает изменников!
Карл в Басин не вернулся. Он узнал о смерти Маруси, когда получил другое назначение. Новый наместник, граф Берг, решил подчинить местную полицию, состоявшую из поляков, военно-полицейским властям. Главным начальником учреждения был назначен генерал-полицеймейстер Трепов.
- Мне нужен толковый адъютант! - обратился он к военным.
Степанов посоветовал Коха. Первым распоряжением Трепова было запрещение носить траур в знак солидарности с жондом:
- Виновный в неисполнении приказа подвергается взысканиям: идущий пешком десять рублей штрафу, едущий в бричке пятьдесят рублей, едущий в рессорном экипаже сто рублей. Кто носил траур по умершим родственникам, тот получал письменное разрешение от участкового начальника.
Богатые помещицы продолжали платить штраф, как патриотками.
- Наконец, мужьям надоело платить за эту забаву, - понял Карл, - их супруги надели цветные платья. Следующая проблема жандармы-вешатели.
Каратели наводили ужас на население. Приговоры о смертной казни приводились в исполнение с изумительною отвагой, среди белого дня, в местах расположения русских войск. Они находились под властью центрального комитета и местным польским властям не подчинялись.
- Нужно вычислить из кого состоит варшавский комитет! - приказал он.
Часть членов была арестована, а другая успела бежать за границу. Благодаря аресту удалось отыскать список их фамилий и примет. В скором времени шестьдесят жандармов находились уже в руках правосудия.
- Но многие на свободе… - просматривая его, Кох нашёл фамилию Гриневицкий. - К сожалению, в списке не указывалось его имя.   
Под его руководством действовали пять жандармов, на которых возлагали самые опасные поручения в губернии.
- Мало ли фамилий Гриневицкий… - подумал Карл.
В скором времени получили сведения, в которых значились их приметы.
- Странное совпадение, - сказал он, - Гриневицкий рыжий, и наш рыжий.
Его вызвали к месту очередной казни. Был найден убитым в своей квартире ксендз, на груди прикреплена традиционная карточка с надписью:
- Так наказываются изменники.
Прибыв на место, Кох приступил к дознанию, которое выяснило, что убитый пользовался большим расположением русских властей, и что начальник участка, приезжая в селение, всегда у него останавливался.
- Достаточно, чтобы заподозрить в предательстве… - понял следователь.
Ксендз жил в небольшом домике с единственной прислугой, пожилой женщиной. По приказанию хозяина, она пошла в соседнюю деревню купить масло и, по возвращении, нашла его без признаков жизни.
- Из допросов оказалось, что подозревать прислугу не имелось оснований, потому, что она служила ксендзу много лет, почти никогда не отлучалась и знакомства ни с кем не вела! - доложил Карл начальнику.
Один свидетель, парень лет двадцати, показал, что он видел в день совершения преступления какого-то человека высокого роста с рыжей бородой. До этого времени он никогда его не встречал.
- Куда же он отправился от ксендза? - спросил Кох.
- Он, когда вышел, то отвязал гнедого коня, сел на него и поехал шибко.
Приметы совпали с описанием Иохима Гриневицкого. Карл послал донесение военно-уездному начальнику для его поимки.
- Увы! - расстроился он результатами поиска. - Гриневицкий точно в землю провалился. Маруся останется неотомщённой!
   
 
 
продолжение http://www.proza.ru/2018/05/28/382