Книга Царств

               
     - Была бы шляпа, пальто из драпа, - довольно напевал под свой хитрый нерусский нос маленький пионер Сурков, торопливо пробираясь извилистыми и сумрачными коридорами древнего Кремля, помнящими еще затаённое шуршание листов запретной газеты  " Ещё ", издававшейся прибалтами на излете Советского Союза, тогда ещё гремел Съезд народных делегатов, где доцент Собчак прямо сказал, что так жить нельзя, украл аэропорт и зажил кумом королю и сватом генералу Золотову, бывшему тогда всего лишь капитаном, спавшему в каюте и ходившему в клёшах из велюра в мелкий рубчик, у него и воротник у цветастой рубахи был с длиннющими концами, небрежно отлетавшими к погонам, наспех привинченным саморезами прямо наживую, он же не думал, не гадал, что пройдёт совсем немного времени и наш Коля очутится на Дальнем Востоке, а пока можно пить вино за масштаб и слушать очень хорошую песню про вратаря Облака и задастую Рокси, производящую магию рукой Терминатора, - е...ть !
     Этого слова в песне не было, песня, если быть точным и откровенным, закончилась, стоило пионеру наткнуться сразу за поворотом на странную картину : сухощавый человек в очках колотил молотком по шляпке гвоздя, а гвоздь лез все глубже и дальше в ноздрю носа этого сухощавого, он рыдал и орал дурью, время от времени разбегаясь и въезжая лбом в гранитные своды.
    - Эпштейн.
    Сурков резко развернулся на голос и увидел мужчину в синем габардиновом пальто, нагло занявшего место посреди коридора, он будто шлагбаум перекрывал своим квадратом могучего тела все ходы и выходы, непреклонно диктуя свою волю и разум любому, кто только встретится на пути, вот Сурков и встретился.
    - Там, вроде, ещё Рокко Сиффреди, - завспоминал пионер что - то читанное или слышанное когда - то, может, в другой жизни, когда был он по всем понятиям реинкарнаций замкнутого круга сансары самым обычным енотом или правым унтом зимовника - папанинца, злостного в преодолениях холодов и морозов челюскинца, коптившего тюленей примусом барона Врангеля, открывшего русский Север назло гниде Хабенскому, вечному мусору из говносериала и вот хоть ты вы...сь, но будет он по жизни этим мусором, как Бумбараш или папа Карло. - Ааааааааа, - заорал Сурков, хватая габардинистого за горло, - он же ведь изобретателя Электроника играл, но все равно оставался папой Карло !
    - А ты никогда не задумывался, Сурков, - отжимая руки домкратом сипел мужчина в пальто, быть которому Трампом, если бы не место встречи, Кремль - то ни х...я не на берегах Каспия, - над странной иронией судьбы, даровавшей Буратино только папу Карло и больше никаких родственников ? Ведь были же и осины, и дубы, но Пиноккио не было.
    - Так и Эли в стране Оз тоже не было, - коварно парировал Сурков и Трамп, а это был именно он, уставший и изнурённый Верещагиным, захрипел, осознав истину.
    - Ё...й в рот, - схватился он за парик, - всё уже украдено до нас !
    - Больше того, - торжествовал Сурков, тихонечко отходя от пальтястого, шурша каучуковыми подошвами, - тебе скажу : всё, что сейчас происходит, это не на самом деле, а придумано не нами для одной тощей девки и на зависть всем прочим.
    Я перечитал получившееся и понял, что хорошо. Теперь можно сушу.
    Маленький шар, укрытый облаками, летел сквозь тьму и холод, без цели и смысла, чисто по математической х...не, о которой лучше не думать, иначе свихнёшься. Я сам удивился, как мне это удалось, я ж ненавидел арифметику с геометрией, предпочитая гуманитарность, глотая книжки запоем и шарахаясь по музеям, где пахло мышами. Бля, людей, что ли, смастырить, скушно как - то без людей - то. Немного подумав, я решил послать на х...й всех Адамов и Ев, щелкнул пальцами и сотворил Богиню, воплотившую в себе всё и сразу. И был день шестой, и было вумат, и Габи Сабатини завела аккаунт на пару с Моникой по моему желанию, я сидел на небе и звал рыжую Милен Фарме.