Глава 30. Пусть пламя Луранари покарает всех нас

    Ноама с горечью в душе наблюдала за медленным уменьшением портала. Надежда на то, что Аарис всё же передумает и отправится за ней на Ардос, никак не угасала. Вытирая слёзы, девушка смотрела на светящуюся арку, из которой выбегали испуганные арди. Они стремились найти безопасное место, укрыться поскорее от зла, которое преследовало их даже сейчас. Каждый чувствовал это. Тьма растворялась в душах, постепенно теряя контроль над жертвами. Но никто не горел смелостью вернуться на Руатай. Мысли, наполненные сожалением и скорбью, позже придут к ним: родные остались там – дети, родители, братья, друзья. Прошлое ещё долго будет грызть нутро арди, которые лишились самого дорогого, что у них было – близких.
   
    Торай замерла, сжимая ладони в кулаки, ожидала, что вот-вот её иррам пройдёт через портал и обнимет её. Связь Навадай терялась, нить иссыхала. Вскоре она оборвалась. Внутри всё похолодело, тело содрогнулось в подступивших рыданиях, отчаяние волной захлестнуло сознание. Проход стал нестабильным. Люди с криком рвались вперёд, толкая друг друга. И наконец… всё закончилось. Портал расширился до огромных размеров, звеня осколками реальности, а после схлопнулся, восстановив ткань реальности.
   
    - Не-е-ет! – Ноама рухнула на колени. Она плакала навзрыд, смотря вдаль, туда, где был портал ещё мгновение назад. Боль потери сдавила грудь, слёзы душили, не давая даже вздохнуть.
   
    Поддавшись одолевающим мукам, маг сжалась в комок и прильнула лбом к земле, она рвала руками траву, пытаясь перенести тяжесть одиночества на неё, словно яркая зелень была в чём-то виновата. Этот цвет напоминал Ноаме об Аарисе, утерянном, но не забытом.
   
    - Не губи дитя, - раздался рядом женский голос, наполненный мольбой. – Не делись с ним убийственными страданиями.
   
    - Я никогда не увижу его! Никогда не увижу! Зачем он так поступил? ЗА ЧТО?! – закричала, напрягшись, Торай. Она выплёскивала боль, гнев, отчаяние… убивающие чувства которые взрывали нутро всё сильнее.
   
    - Ты была достойной его любви и заботы, Ноама, - продолжала вещать Вахди. Она и сама едва справлялась с резко всколыхнувшимися волнами силы, которые после смерти увеличились в трое. Но она знала, что скоро придёт затишье, потому что равновесие нарушено. – Боль успокоится. Тебе нужно просто жить ради будущего дитя.
   
    - Я никогда не увижу его, - не унималась рыдающая Торай.
   
    - Твои потомки узрят его лик. Он погиб, но успел вознестись, чтобы подарить надежду всем мирам, - сообщила Ладия.
   
    Ноама затихла. Она думала над словами своей покровительницы. Аарис умер. Он не прожил жизнь, достойную Вахди, намеренно отослал свою пару подальше, чтобы та не видела мучений, которым подвергается её любимый. Успел вознестись на высшие ступени бытия, что значило только одно – должен родиться сосуд, способный принять в себя такую мощь. Но покоя не давала внезапная гибель. Ноама понимала, что Аарис поступил благородно, пусть и разорвал брачные узы, освободив от клятвы. Он намеренно отправился на смерть, зная, как тяжелы будут переживания любимой.
   
    - Ты не должна страдать, - Ладия подошла ближе к Ноаме, лежащей на траве. Она присела рядом и погладила по спине страдалицу. – Нужно помочь арди оправиться. Кто, как не ты, достоин такой чести – встать во главе Лариима и хранить покой Великого Ока?
   
    Торай даже перестала дышать. Она отринула свои стенания на время, потому что приближалась большая скорбь. Девушка отняла голову от травы и вытерла рукавом платья горькие слёзы. Устремила магический взгляд на Ладию, серебряное лицо которой осветила грустная улыбка. В глазах – невероятная усталость и желание смерти. Плачи расслаблены, но казалось, словно на них невероятное бремя, которое Ладия всей душой желала скинуть. Линии жизни истощались, магия затухала, исчезая из поля зрения, от Стихии медленно оставался лишь бесплотный сосуд.
   
    - Нет, Вахди, только не ты! – Ноама отказывалась верить тому, что преподносил дар видеть. Она не хотела, чтобы мысли о гибели второй Стихии закрепились в разуме, но не могла противостоять этому.
   
    - Око засыпает, - улыбка с лица Ладии исчезла. – Я поддерживаю его силу, но не могу долго противиться воле мироздания. Моё время пришло.
   
    - Не оставляй нас, - умоляюще попросила Торай.
   
    - Я не могу. Всё, что мне оставила судьба – шанс вознестись, пока стало слишком поздно, - сообщила Вахди Воды. – Ты примешь мою силу в дар? Я верю, что ты позаботишься об арди, одиноких и отныне беспомощных.
   
    Ноама неуверенно кивнула. Ей не хотелось смотреть на гибель вольного народа, великого, но отныне обречённого. Принимая силу, она принимала и бремя, которое давило на плечи Ладии. Что ж, раз такова её участь, она сделает всё, чтобы мир постепенно пришёл в норму. Не сразу это произойдёт, но время унесёт скорбь и память.
   
    Девушка поднялась на ноги. Плакать не было сил. Слёзы словно не желали литься из белых глаз. Кончилась омывающая душу вода, что приносила слабое облегчение. Камень внутри опустился, сдавливая нутро до крохотной точки.  Ладия одарила Торай крепкими обнадёживающими объятиями, а после повела за собой. В водах священного озерца она провела ритуал передачи сил высшему стихийному магу. Женщины стояли обнажённые по пояс в воде, спина к спине. Они взялись за руки и тихо читали заклинание. Ладия слабела, Ноама же крепла. Её поддерживала малая жизнь, которая едва теплилась внутри. Ещё не время для силы, подаренной ребёнку. Великим он не станет, девушка приняла решение оградить его от магических сил, чтобы далёкие потомки могли пользоваться большей мощью, чем все маги. Так она надеялась дать больше сил Аарису, который неизбежно вернётся. Единственное, чего не знала слепая ардийка – сколько минует отликов перед перерождением его любимого. Ранящая мысль промелькнула в уставшем сознании: она никогда не увидит своего Навадай.
   
    Ритуал закончился. Гладь подземного водоёма засветилась. Девушка почувствовала, как перетекает сила Стихии в неё. Она заполняла каждую клеточку тела, лилась по венам вместе с голубой кровью. Внезапно Торай перестала чувствовать опору спиной. Она отклонилась назад и не смогла сохранить равновесие. Воды Ока приняли её, она едва не утонула в неглубоком озере. Сумела выплыть и жадно глотнула воздух. С трудом выбралась на поверхность и выдохнула. Оглядевшись вокруг магическим зрением, она не увидела Ладию, та словно испарилась, передав свою энергию.
   
    Вахди, отныне смертная, стояла позади Ноамы и смотрела на испуганную девушку. Она оставила толику сил, чтобы завершить начатое. Скрыла себя от взора Торай, чтобы не теплила себя она надеждой снова увидеть свою покровительницу, которая отныне слаба. Неслышно ступая по камням и оставляя мокрые следы, которые быстро стирал нагревшийся камень. Оставалось лишь покончить с собой, направив оставшуюся магию против самой себя. Уже был готов кинжал, лежащий в покоях, на низкой постели, и заклинание, закреплённое в стенающем разуме.
   
    - Пусть пламя Луранари покарает всех нас, - услышала Ноама траурный шёпот. Она узнала голос Ладии. В очередной раз покрутилась на месте, неловко прикрывшись поднятой с каменного пола одеждой.
   
    Своды грота содрогнулись. Вода начала стремительно утекать в образовавшиеся огромные трещины. Она закипала белым ключом бурля и испарялась, оставляла на стенах быстро сохнущие капли. Камень стал горячим. На стенах, побелевших от незримой силы, проявлялись иероглифы, огненным текстом сияя в полутьме. Голос Ока, вещавшего в последний раз, невидимым молотком вбивал пророчество в раскалившуюся породу.
   
    - Да будет так: пусть рухнут стены гниющего отныне бытия. На руинах старого взойдёт новая поросль, которая озарит Союз миров светом и одарит теплом. И пара, что предназначена благодатному сосуду, бесплодная и забывшая происхождение своё, возродится в ладонях Смерти. Отпрыски её, близнецы, руат и арди, поведут за собой народы, восстановив Союз миров из пепла. И длань Создателя коснётся голов невинных, благословив их на выбранный путь.
   
    Мгновенно воцарилась тьма. Камень медленно остывал, позволяя мраку властвовать. Очертания Ока проявлялись мерцающими линиями в темноте. Стал виден божественный глаз, вспыхивающий словно горящий маяк, зрачок, который накрывало закрывающееся веко.
   
    Ноама почувствовала прилив сил. Магия приживалась в ней, но Торай знала, что это не сделает её бессмертной. Она проживёт долгий срок, больше того, что отпущен её временем, но однажды погибнет от старости, так и не увидит своего Аариса, могучего Дракона, которому подарила часть своей души.
   
                ***   
   
    Ладия вошла в свои покои, сняв давящий морок. Она едва контролировала магию, что отныне ей не принадлежала. Женщина подошла к большому зеркалу и в последний раз взглянула на себя. Этот сосуд подарил ей Иллахим, пожертвовав всевидящее око и силу своей любимой дочери.  Стихия распустила волосы, сняв держащий их краб-заколку. Никогда она не чувствовала себя столь опустошённой. Она так же устала, как и все Вахди, её братья и сёстры. Слишком любила Аариса, не могла жить без него, он столько сделал для того, чтобы помочь справиться с надвигающейся угрозой в лице непокорной Киамаль. Чувствовала свою вину за то, что не смогла увидеть в будущей Илсир ту злобу, которая открылась миру. 
   
    Дух рвался на волю, спеша к своему любимому, Аманкилю. Он рос рядом с ней, видел в ней то, что не могли узреть другие. Но никак не попасть на Руатай, к саиму. Пара разъединилась, отказавшись от священной клятвы. Теплилась надежда на то, что женщина увидит своего иррам, который бессмертен. Память услужливо предоставила болезненные воспоминания. Алые крылья, сияющие за спиной мужчины, золотые волосы, развеваемые ветром, лёгким потоком плывущим и разгоняющим застывший воздух. Глаза цвета драгоценного элиманта, которые смотрели точно в цель, всегда выискивали нужный предмет, лицо, даже излом тяжёлой ветки на расстоянии не мог укрыться от цепкого взора. Вспомнились приятные касания, горячие объятия, которые согревали даже в самую холодную ночь, певучий голос, обнадёживающий и успокаивающий.
   
    Отринув останавливающие болезненные моменты, Ладия взяла кинжал с мягких простыней. Она не решалась произнести обрекающие на смерть слов, словно рот склеился. Но кашлянув и вдохнув прохладный воздух, охладивший нутро и разум, она решила не медлить больше и совершить поступок, достойный самого греховного существа. Выносить и дальше свои ошибки, осознавать их и ничего не мочь сделать с этой постыдностью – самое ужасное для божественной сущности. «Мы не оправдали твоих надежд, Всеотец, - сожалела Ладия. – Мы не достойны твоих даров, как не достойны и жизни на этой земле».
   
    - Пусть пламя Луранари покарает всех нас! – жёстко сказала Вахди.
Она выпустила в кинжал всю оставшуюся энергию, вместе с жизненной. Клинок засветился перламутровым блеском, он покрылся туманной дымкой, призрачно сияющей в слабом сиянии осветительных кристаллов. Женщина занесла оружие и вонзила себе в грудь, мгновенно остановив сердце острым лезвием. Карающая магия обратила тело Стихии в воду и, поток устремился на пол, растёкшись блестящей лужей на камне. Вахди покончила с собой, обратив на себя праведную силу.
   
    Тишина властвовала недолго. Тьма способствовала правлению безликой пустоты, заполнившей покои Стихии. Вода засветилась, собираясь в один большой шар, воспаривший над полом. Он постепенно трансформировался в яркое облако, которое распространяло благодатный свет по всему помещению. Дух немного задержался, словно не хотел так скоро уходить. Но всё же растворился в воздухе, отдав в вечные владения мрака опустевшую комнату. Стихия вознеслась на высшие ступени бытия и будет в безвременье ожидать своего илара, чтобы вновь вернуться в мир живых.


Продолжение тут: http://www.proza.ru/2018/05/21/1318