Иностранный Туризм В СССР. 7, 1

В историографии часто упоминается лично автору не до конца понятное обстоятельство; о том, что «освоение» российской аристократией Лазурного берега, а так-же появление первых зачатков курортного строительства в Крыму, собственно с окончанием Крымской войны (1853—1856) и совпало.

Не совсем тут ясно, «так ли уж»; учитывая, что еще в 1843 году Гоголь в Ницце читал свои религиозные проповеди легендарной фрейлине Александре Смирновой. Вдобавок существуют утверждения, что во времена генерал-губернаторства князя Воронцова в Новороссии (1823-1854), Ялта стала приобретать подобие рудиментов от «всесоюзной здравницы»; хотя на деле в тот период, та скорее напоминала элитный дачный поселок, где среди прочего селились сколотившие к пенсии капитал царские чиновники среднего-высшего звена. И все же, к концу XIX века, уже «что-то такое» Южный берег Крыма начал напоминать.

В последний царский период, у самой «средиземноморской» территории Российской Империи вовсю прослеживалась характерная особенность, которая видимо будет ассоциироваться с полуостровом если не вечно, то еще очень долгое время. Натурально атипичный климат приморской зоны Крыма, заманивал туда самую разношерстную публику со всей Империи. Как правило с двумя целями — дешево и сердито обзавестись жильем (в зависимости от средств) прямо под пальмами; и после жить в окружении субтропической, дикорастущей экзотики, попутно поправляя себе здоровье. Либо со схожей целью — но со временными заездами; для прогулок вдоль черноморского побережья, особенно если на Французскую Ривьеру ехать далеко и дорого. Вот именно благодаря подобным обстоятельствам, еще былой, царский Крым, стал напоминать подобие диковато организованной террористической зоны; без вменяемого административного управления в плане налаживания инфраструктуры и организации досуга. И то и другое на практике имело стихийные формы, где относительный лоск набережных Алупки в начале XX века соседствовал с окраинными, полутуземными кварталами. Равным образом принцип «снять койку на лето», стал проявляться еще до наступления 17` года — правда и потенциальные наниматели жилых углов, в то время, отличались от поздних советских граждан своим классовым происхождением.

Но в целом, к моменту подступления социальной депрессии вызванной Великой войной 14` года, территория нынешней Большой Ялты, с оглядкой на далекий Лазурный Берег, хоть и отдаленно, но чему-то такому, соответствовала. Были в наличии и праздно одетые господа, и дамы с кружевными зонтами; террасы вычурных отелей, виллы и неплохие пляжи. Да и регулярные заезды членов императорской фамилии, так же, способствовали популяризации южных российских курортов. По времени в стране наступила революция, в которой сама территория Крыма сыграла немаловажную, и очень трагическую роль — но главным следствием от последнего, было тотальное запустение всех «наработок» в плане организации массового отдыха царских, уже капиталистических, трудящихся. Результатом происходящих в стране событий в период Гражданской войны, и сразу после; само собой явилась тотальная, массовая разруха и запустение. Барские палаццо повально опустели; владельцы небольших южных дворцов (очень популярный стиль строительства в Крыму, со второй половины XIX века — возведение двух-трехэтажных коттеджей стилизованных под миниатюрную дворцовую орнаментальность, баловство в духе неоренессанса) покинули не только бархатный полуостров, но историческую родину. Что характерно; немалая часть великосветских эмигрантов после очутилась как раз на Французской Ривьере, где многие, лишившись в революционной России не только недвижимости, но и финансового состояния, в скором времени стали напоминать подобие Паниковских и Балагановых.

****************************************************

После того, как в стране утихли первые общественные потрясения, наступила непередаваемая, и до сих пор, очень плохо изученная, эра советских 20-х годов. Сама верховная власть, в тот период, была в основном занята борьбой за бразды будущего правления; оттого на прямую работу с рабоче-крестьянским классом отвлекалась мало, свалив последнее на партийных чиновников рангом пониже членов Политбюро. Время было такое; у людей «творческий запал», от происходящих вокруг страшноватых свершений, еще не погас. И оригинальной изобретательности людей «на местах», порой можно было только позавидовать. Среди множества вопросов, которые подразумевал решить уже покойный Ленин, определенно был и столь насущный, как организация массового отдыха советских трудящихся.

Сами советские трудящиеся, к середине 20-х, представляли собой довольно специфическое зрелище. Последствия повальной эмиграции, лишившей страну огромной части наиболее вменяемой прослойки населения; ее же представителей массовая гибель, чудовищные потрясения свалившиеся на головы остальных обывателей — мягко говоря, сильно повлияли на градус адекватного (или неадекватного) состояния общества. Немалой части, уже «советского» мещанина, действительно было необходимо срочное лечение нервов; сплошь и рядом в такой степени — что требовалось не столько восстанавливать южные курорты, сколько повально приводить обратно в функциональное состояние психбольницы. Однако не буду слишком грубить потомкам, не те выбирали время в котором им довелось существовать. Далее, где-то к 1925 году, сразу в двух вышних ведомствах РСФСР — Народном комиссариате просвещения и Наркомате Здравохранения, пришли к выводу, что пора уже всерьез заняться организационной работой по вопросам отдыха трудящихся. Коммунизм делегировался не за горами; и в ожидании скорого наступления социального благоденствия, неплохо бы учинить, хотя бы для части населения, подобие курортной неги. Ведь правда, если уж барские хоромы пролетариату продемонстрировали, почему бы тому не дать в них пожить хотя бы какое-то время (городское уплотнение, с превращением бывших дворянско-буржуйских квартир в коммуналки, не в счет). Разумеется без каких-либо буржуазных излишеств; впрочем с последним проблем и не было — те же вышеупомянутые крымские дворцы, к тому моменту вид имели самый запустелый. Либо по причине своей заброшенности; или же помещения в них какой-то, из наплодившихся, бюрократических организаций молодой Советской Страны (см. 1 часть). Правда некоторым, из наиболее известных и манерных построек, повезло больше — уже к тому времени они были переквалифицированы в музеи, или того обыденней — стали ведомственными дачами (в такие дореволюционный лоск вернулся наиболее быстро). Но это если говорить про Воронцовский или Юсуповский дворцы; те, кто имел композицию попроще и бывших владельцев позаурядней: приняли в себя первых крымских курортников, относящихся к представителям общества нового исторического типа.

Раз уж речь сейчас идет о таком своеобразном времени в истории СССР, как 20-е годы; стоит также упомянуть такое явление, которое сегодня назвали бы экстремальным туризмом. И речь здесь именно об иностранцах. Даже само становление внутреннего туризма «для своих», первые серьезные сдвиги по организационным вопросам, это 1926-28гг. Зачатки будущего «Интуриста» — 1929. Представьте себе окружающую среду (во всех тождественных смыслах) страны Советов первой половины 20-х. В такую добровольно, хоть бы и на время, праздный представитель капиталистического общества поместил себя только если бы несколько не дружил с головой, или являлся именно экстремалом. Но тем не менее, такие находились. И это на фоне отношения туземного населения; после иностранной интервенции и последующей идеологической обработки («все иностранцы — буржуи, а значит сволочи»); их бить надо и всякое добро экспроприировать, наподобие часов. Или воротничка «Баркер».

Есть также существенные подозрения, что на становление курортного дела в Крыму по-своему повлияла Ялтинская конференция, проходившая с 4 по 11 февраля 1945 года. Туристов тогда завезли каких надо, включая сразу трех государственных глав; а дворянское наследие на полуострове, в виде Ливадийского, Юсуповского и Воронцовского дворцов, наконец приняло в себя лиц более чем соответствующих их архитектурному статусу. Можно сказать, что именно благодаря тому, что вместе с Черчиллем и Рузвельтом понаехало такое количество иностранцев, в том числе и иные, высокопоставленные особы — в период, когда Союзу было совершенно не до рачения по поводу тонкостей обеспечения гастрономического досуга буржуазных приверед — повторилась ситуация с «Иваном Осиповичем» (опять же см. 1 часть).